[ Лаборатории ]
24 число месяца Новой Надежды 1647, раннее утро.
Филин снял с себя фартук, раскатал рукава камзола. Покидал в сумку всякие полезные в хозяйстве баночки и скляночки с многозначительными жидкостями и прочими субстанциями. Потрепал Клейма по макушке, намекая, что пора поднимать свои кости и двигать в поход, и вышел.
В своей комнате Филин не был одним Богам уж ведомо сколько. Она была для него настолько бесполезна, что мейстр пару раз даже заводила разговор о том, чтобы в качестве исключения поставить ему в лаборатории кушетку. Все равно ведь не вылезает оттуда, так почему бы и нет? Глядишь, и спать больше начнет, здоровее будет. Но нет, Герхену в его храме всяких соблазнов не надо было.
- Да, Филин, и правда бы тюкнули тебя лопатой по темечку…
Зеркало, откровенно покрытое пылью, демонстрировало весьма странное существо. Волосы уже переросли уровень плеч, лицо и одежда были покрыты дорожной грязью вперемешку с копотью и пеплом. Царапина вновь начала демонстративно вздуваться и краснеть по краям, активно протестуя против антисанитарии. Перед зеркалом явно стоял тот, кого за последние дни жестко придавило всей бренностью этого бытия…
… А вот из комнаты вышел уже совершенно другой человек. Не осталось ни следа от копоти и грязи, встрепанности, грязной одежды, лишь синяки под глазами да излишняя бледность никуда не исчезли. Но тут Филин был сделать ничего не в силах. Омылся, расчесался, побрился – уже не так сильно свою кличку оправдывает внешне.
- Ищи ее комнату. Почему все так любят говорить, куда идти, но не уточнять точное местоположение? Я ж ее впервые увидел на трасмутации, откуда мне знать, где она живет. Да даже если бы и знал, говорил же – забывчивый. За-быв-чи-вый. Здесь? Уверен? А вдруг постучимся – а там кто-то другой? Сонный и очень злой. Ладно, ладно, я постучусь, не надо так смотреть.
И Филин и правда постучался. Настойчиво. Алгоритм действий прост: поздороваться, быстро всунуть склянку с успокоительным в руки и приготовиться на всякий случай бежать. Резерв уже должен был если не восстановиться, то, по крайней мере, наполниться достаточно для нового конца света.  И ни в коем случае не выпускать Клейма. Тоже на всякий случай.

Отредактировано Левифрон (2013-12-10 09:24:14)

Реакция на стук была неожиданная. Конечно, когда идешь в логово монстра, не ожидаешь, что он беспечным котенком упадет тебе в ноги и начнет подставлять пузо на погладить. То есть обычные люди не ожидают, Левифрон же – другая песня. Но не в том суть. Это было ясно, что старая добрая взрывная Ракшаса вернулась, что что-то да и должно произойти. Когда-нибудь. Но не сразу же после того, как Герхен отвел руку от двери. Сначала это был грохот, будто бы что-то откуда-то сильно навернулось. Потом же – душераздирающий звук бьющегося и опадающего на пол стекла. Вариантов было не так и много. Первый, что девчонка с перепугу сначала упала с кровати, а потом на такой же панической волне выкинулась в окно. И второй, что она никуда не прыгала и с собой покончить не пыталась, но принялась вслед за лабораторией разрушать свою комнату. И среди всего этого разнообразия возможностей даже неясно было, какое из зол меньшее.
«А если она и правда прыгнула? Может нужно войти? Но это же невежливо. Сколько раз мне говорили, что прямолинейность – это не всегда хорошо. Хотя если она все же прыгнула, какая ей уже разница, войду я в ее комнату без спросу или не войду? Даже если и не прыгнула, что могло еще разбиться? Окно, зеркало. А если ее поранило осколками? А вдруг сильно? Тогда же мы не сможем идти смотреть медведя… Да и тетушка разозлится, что я снова покалечил эту синори. Вот поэтому я и не работаю с людьми. Чего она молчит? Надо зайти…»
Он уже почти что повернул ручку двери и открыл ее, как услышал копошение по ту сторону. Что это означало? Что Ракшаса как минимум никуда не выбросилась. От сердца как-то немного отлегло, но этот чудесный факт не отменял того, что синори все еще могла лежать где-то там, распятая осколками, истекающая кровью и вообще…
- Левифрон, это ты?
Для умирающей голос был слишком живым. И слишком близким. Добротная деревянная дверь глушила интонации, но догадаться было несложно, что что бы там в комнате ни произошло, с драгоценным образцом ничего не сделалось. Истекающие кровью не интересуются, кто изволил помешать им умирать в одиночестве и безысходности.
- Я. Сейчас рассвет, неужели к тебе так часто стучатся в столь ранний час? Но это неважно, что у тебя там случилось? Ты в порядке? Я слышал, что что-то разбилось, и если ты порезалась, то я схожу за…
- Слушай, я не знаю, у меня тут... – совершенно ненужная пауза. Время, чтобы придумать отговорку. - Ужасный беспорядок. И я не одета, ты...
Кого она пыталась в чем убедить? Что это карликовые розовые пегасы не заметили стекло, когда пытались вылететь из плоскости ее воображения в окно? Филин же все слышал, а до этого и видел достаточно. Да и в общем достаточно интересная тактика выздоровления: врать алхимику, чтоб он как будто бы не догадался, что происходит. Глупая, пусть даже он и где-то там в своем мире, который редко пересекается с миром реальным, но родился все же далеко не вчера. Другие монстроловы порой такие сказки придумывают, что аж стыдно не верить бывает.
- Отойди лучше.
И в плане сказок ей еще было куда расти. И это успокаивало. Если пытается раскочегарить воображение и придумать толковое объяснение грохоту – значит живая, здоровая и даже трезво соображающая. Можно успокоиться.
- … Клейм же с тобой?
- Он всегда со мной. Более преданного соратника я никогда не найду, тем более среди людей.
Филин действительно достал пузырек с зельем и поставил около двери. Насколько он помнил, эта колба была наполнена не концентратом, а всего лишь раствором. Левифрон знал свои скачки настроений и прекрасно помнил, сколько всяких травок и зелий, легальных и нелегальных, пробовал, чтобы либо успокоиться, либо наоборот, заставить уставший и бунтующий мозг заткнуться и работать дальше. Знал это, а потому и загодя предугадал возможность чрезмерного успокоения. Навсегда. Половина воды на половину зелья. На вкус не меньшая пакость, но действует уже не так убойно. Странно ожидать, что сам же создатель попадется в свои же сети, которые для себя же и расставил, но вот уж кто-кто, в Герхен в периоды просветления не помнил ни о чем, кроме алхимии. И всегда велся. Ну а этой девочке никто и не скажет о волшебном плацебо. 
- Пошли, Клейм, ты, кажется, ее совсем напугал. Кто просил тебя кидаться? И не стыдно тебе, нет? Сам же такой же, еще и не так брыкался в свое время. Хочешь, покажу великолепный слепок твоих зубов на моей коже? Практически гордость моей коллекции, мало кто может оставить такой четкий след. Видно, что с душой подошел к процессу.
С волкодавом они отошли далеко. В прошлый раз Ракшаса копалась у себя в комнате довольно долго, а тут еще ведь нужно было убрать последствия своего непроизвольного взрыва. Выйдет не сразу. Можно усесться на пол и ждать.
- Так что умерь свой пыл, а то отдам новичкам на плац. Меня пару раз просили, чтобы ты упыря сыграл. Только вот что-то мне показалось, что нехорошо это. А вдруг бы тебя дети неразумные побили? Им же только дай в руки меч деревянный, устроят вторую Межрасовую. Но раз уж у тебя теперь столько энергии, то может идея и неплоха…
Клейм на хозяина не смотрел и даже не слушал. Он наблюдал за тем, как из-за двери высунулась длинная белая рука и начала ощупывать пол. Видимо, хозяйке руки казалось слишком простым то, что можно задействовать еще и глаза, что упростило бы задачу раза в три. Но нет, рука стоически ползала по полу, пытаясь нащупать флакончик. Герхен тоже заинтересовался такой нелогичностью.
«А потом они говорят, что я странный».
Рука скрылась за дверью вместе с флакончиком. Несколько секунд – и в проеме появилась уже голова. Цель появления по частям яснее не стала. Неужели так куда меньше риска того, что она их взорвет к тейаровой бабушке? Магии обычно абсолютно все равно, какая часть тела торчит во внешнем мире. 
- Левифрон, как ты думаешь, мне взять с собой кинжал?
- А ты думаешь, что на нас нападет медведь? Почему люди всегда считают, что звери настолько бешеные, что только и ждут того момента, чтобы тебя сожрать. Я так тебе скажу: порой они бывают даже более интересными собеседниками, чем люди. И не только собеседниками. Они во многих аспектах нас превосходят, уж я-то знаю. Поэтому если ты собираешься убить моего медведя, то все свои острые железки оставь дома. Ну а если ты интересуешься из чисто гипотетического «что будет, если на нас нападет какой-нибудь бандит», то тогда ладно, бери. Но если попробуешь посягнуть на медведя… И вообще, долго ты там еще собираться будешь? У нас тут вроде бы тайный побег. Тайный. Побег. То есть встали и пошли. А еще лучше побежали.
Филин, следуя своим словам, встал и быстрым шагом пошел по коридору. Около двери притормозил, заглянув-таки в комнату Ракшасе. Если что-то криминальное там и было, то к этому моменту было умело спрятано. Ну и ладно.
- Поэтому я встал и пошел, а ты догонишь. Бегом.
А шаги-то у алхимика были широкие, а шагал-то он быстро. Клейм не отставал, вполне себе бодренько труся рядом. Жаль только, что долго такой темп держать не выйдет, все же выносливость совсем не та, как у бравых вояк. И даже не та, как у нормальных людей. Но нужно было торопиться, ведь требовалось посетить еще одно место. Стратегически-важную точку для любого заведомо голодного путешественника.

[ Столовая ]