30 чило плачущей серены. Вечер.
Когда то давно, в те времена, когда эль ф тавернах не разбавляли, зверя в лесах было больше и трава была зеленее, Фаусту рассказывали о том, что в изнанке жутко холодно. Именно это роковое знание крутилось у него сейчас в голове. А все почему? Скажите потому, что он недавно получил второе день рождение? А вот гхыр! Все потому, что в алхимической лаборатории стояла жуткая жара. Печка, предназначенная для запекания, горела в полную мощь, в комнате было душно, с бедного несчастного синори пот буквально ручьями тек. Поэтому рубаха туника и даже сапоги уже отправились в недолгий полет в самый дальний угол комнаты. Туда, стоит заметить, отправились бы и штаны, но, увы, не хотелось унимать вопящую медсестру, коль одной из этого бесчисленного стада вздумается зайти сюда. Поэтому штаны пришлось оставить. Но сейчас штаны волновали Фауста меньше чем дело, даже от жары он отмахивался. Маг, пусть и рунный, все пытался понять, как же можно создать жизненный камень. Зато как изготовить целую кучу бесполезных стекляшек он теперь знал. А что как только разберется с долгами, тут же откроет мастерскую по производству бесполезной стеклянной шушеры и будет жить счастливо, остепенится жениться, вырастит дом, посадит сына, построит дерево, ну или о чем там положено мечтать?
  - Ну что, что неверно в этих записях, как создается этот чертов кристалл? По идее это не что иное, как энергетический камень так? Так? Но почему все что у меня получается годиться лишь для украшений? – парень зло стукнул по столу и ойкнул. Перебинтованная рука отозвалась болью. За эти два дня он умудрился сжечь себе руки компонентами зелий, да пару раз обжечься в печи.   Но не только минусы были в эти дни, ему удалось получить довольно интересный кристалл, в котором он одновременно смог запечатать магию света и тьмы, их друг от друга отгораживала лишь тонкая кристаллическая перекладина. Что будет, если она разорвется, Фауст думать не хотел, поэтому бережно поместил его в шкатулку. Пытаясь его создать, он пожег себе левую руку. Мысленно решив, что поиграется с новой игрушкой потом, он снова взялся за записи. Стол был прожжен реагентами еще хуже, а так же засыпан исписанным пергаментом и залит чернилами. На полу тоже образовалась приличная кучка исчерканных листов. «Мертвец» все никак не понимал, что он делает не так, где допускает ошибку. Вздохнув, он отошел от стола, разминая виски пальцами.
  - Думай Фауст, думай, ты ведь умный мальчик. Думай. – однако идеи видимо напились и валялись под лавкой, не желая приходить в бренную голову алхимика. Фауст выругался на чистом орчьем наречье, потом на забытом языке. День не складывался. Было стыдно признавать, но ощущался острый недостаток информации. А достать информацию про гомункулов и не лишится головы можно было лишь у одного человека, у того, кого сам Фауст боялся до дрожи в коленях. У Учителя. Фауст выругался еще раз, помянув нехорошим словом Ашер, её больницу, её медсестер и весь род до пятого колена. Стало ясно, что путевка в гильдию парню обеспечена. Да и мало того, обеспечен поход к Его Величеству Верховному Гаду всех гадов, Сукину сыну, любимому учителю.
  - Да ну нахер! Не хочу видеть этого сына блудной суки. – проворчал, смотря на дымок идущий из колбы.
  - Хрен бы с ним, последняя попытка, если не выйдет, то решено, отправляюсь назад в гильдию. Если выйдет, отправляюсь жрать эль и глушить самогон. – размяв болящие руки Фауст с самым наисерьезнейшим выражением, на которое только было способно его лицо, подошел к пробирке, быстро растолок в ступке пару кристаллических реагентов, добавил пару капель одного зелья, потом вылил из пробирки немного, перемешал и смешал все вместе. Послышался взрыв, полыхнуло огнем, лабораторию заволокло противно воняющим дымом, от которого жутко воняло и слезились глаза. Фауст закашлялся, вылетел из лаборатории в коридор, пытаясь отдышаться и оперевшись рукой на стенку. Легкие будто выжгло, он закашлялся, сплюнув. Благо не кровью. Глаза ужасно слезились, не было видно ни йоты.
- Какого тейара, ааа моиииии глазаааа – прохрипел Фауст, горло тоже садило, а туманчик постепенно грозил выйти наружу. Кинув на него косой взгляд, быстро сложил руну Веро*, направляя энергию в сторону лаборатории алхимика. Туман дернулся, словно живой, а потом начал рассеиваться оставляя от себя белый ровный слой порошка.
  - Е*аная алхимия. Почему я не родился сыном булочника? – хмурился парень, осторожно ступая на места где этого порошка поменьше. Ступни немного жгло, поэтому быстро найдя стул, который стоял возле левой стенки рядом с дверью, мужчина с трудом уселся на нем, отряхнув ноги от порошка и обняв колени. Стул был жутко неудобен и заставлял пятую точку затекать уже после минуты сидения на нем. Но некроманту было не до того. Он думал. Думал, что намешал, что бы получился такой вонючий едкий порошок. Это могло помочь в будущем. А потом мысли плавно перетекли на поездку. Синори нахмурился, шаря глазами по лаборатории и ища швабру. Оная не обнаружилась. Значит придется идти искать её. Но так не хотелось убирать весь этот срач. Вздохнув тяжко, алхимик проворчал
  - Тяжела наша работа, вредна, и ведь на халяву тружусь. Дернул меня анем за язык, пообещать отдать долг. Имбицила я кусок. -  Быстро дойдя до двери и отряхнув ноги Фауст занял, обернувшись все таки застыл на несколько минут.
  - Еперный театр! – если бы могла целюсь упасть на пол и проломить его, то селала бы она это непременно. Алхимический верстах был разбит в хлам. Осколки, разлитые реагенты, испорченные к темным богам записи. Фауст взвыл, шизанув по стене. Рка отдалась болью. На глазах появились слезы, которые и так набивались на глаза из-за дыма. Как это безобразие объяснять новой Ашер он не знал, старая тол пассия давно привыкла к таким «творческим запоям». А вот что сказать новой знакомой и не получить по шее, было неизвестно.

*Веро – руна школы силы. Создает резкий силовой толчок, который способен оттолкнуть какую-то вещь, либо силой воздействовать на густую воздушную массу и разогнать её. Часто используется, что бы с помощью силы разогнать дым или туман на небольшой площади. Чем больше держится знак, чем медленней рисуется, тем сильнее будет бить и тем больше энергии на него уйдет.

Закон подлости как всегда работал идеально. Стоило Фаусту только начать думать о том, как он будет объяснять новой Ашер о небольшом беспорядке в лаборатории, как на «сцене» появилась госпожа Ашер, едко подметив, что не разрешала Фаусту громить все и вся на своем пути.
   - О да, а я прямо всю жизнь мечтал разнести свою любимую лабораторию в хлам! Прямо таки спал и видел, не мог думать ни о чем другом – ворчливо думал синори, попутно созерцая, как труды нескольких дней работы медленно но верно отправляются в тартар ары. Но не мыслями едиными Фауст был жив, хотелось высказать Ашер ВСЕ, что он думает о ней, о её организации, о ситуации и лаборатории. Но увы, девушка очень мудро отдернула его своими словами, ткув носом в то, что он полный неудачник не способный вывести простейшую формулу. Ну… по крайней мере именно так это звучало для Фауста. Удар по самолюбию, который заставил проглотить застрявшие в горле слова и обиженно посмотреть на Нуар, фырча как обиженный ежик.
   -  Все равно найду способ, который поможет тебе выжить. Найду! Паз я сказал, значит сделаю, некромант клана Мернот не бросает слова на ветер! – проворчал Фауст недовольно смотря на Нуар. А Ашер… она все болтала про уборку, так вот непринужденно, будто она не знала, что скоро может погибнуть. Это было странно и, если честно, начинало выводить из себя. Конечно, чего ей терять? Всего-то жизнь. Что за мелочь. Фауст снова фыркнул, понимание того, что,  несмотря на неохоту, ему придется возвращаться в гильдию, ползать на коленях, умолять учителя о помощи. Синори вздрогнул. Но иного пути не было. Нет, конечно, он мог пойти и начать спрашивать всех алхимиков в столице про рецепт жизненного камня, однако тогда с вероятностью двести процентов он вскоре окажется в застенках инквизиции. А там уж ему подробно и точно сообщат, насколько он был не прав и как нехорошо помогать гомункулам, которые объявлены вне закона. А в случае Ашер вне закона два или три раза.  Узнай об этом инквизиция, то недавние пытки покажутся детской игрой, а плеть небольшой щекоткой..
Увы такой милый ход мыслей и размышления о будущем унижении и нравах инквизиции прервал тип, который быстро заскочил в комнату глаголя что-то о драконе.  Весь диалог Фауст слушал невнимательно, открыв уже небольшой шкафчик, достав оттуда вещевой мешок и складывая туда вещи, которые находились в шкаф. Записи, одежда, кровь монстров, все отправилось в вещмешок. Аль часть еще оставалась в комнате.
   - Нужно туда заскочить, распотрошить  заначку, собрать вещи и распределить все в мешке. – мысленно прорабатывал свой план неудачливый алхимик. Ашер он почти не слушал, а вот то, что он  нужен своей воскресительнице, уже слышал, но почти игнорировал. Затем чуть подумать, все же ответил.
   - Нет. Я не иду с тобой. С драконом вы расправиться можете сами. А я. Я должен пойти и спасти твою жалкую жизнь, Ашер.  А потом уже можно будет и шашлыки из дракона жарить – самодовольно произнес Фауст, направившись в свою комнату. Сборы заняли около часа, а потом Фауст уже направлялся в сторону выхода из дурдома.
   - Наверно я  и сам стал немного чокнутым, хотя.. я всегда был таким – ухмыльнулся синори, выходя за ворота лечебницы.
[ На поиски алхимического стола, лекарства и неприятностей ]

Отредактировано Фауст (2012-08-21 23:42:30)

[ Ворота лечебницы ]

Людей в здании действительно было очень мало. Немногие попадавшиеся на пути были одеты в траур. Говорили приглушённо, Рогнеды немного сторонились, а то и провожали удивлённо-подозревающими взглядами.
«Дом для душевнобольных, да? Пока не увидела ни одного. Если верить людям в Ацилотсе, сюда действительно иногда привозят невменяемых, а то и блаженных. Возможно они в другом крыле здания. А в этом, я так понимаю местный… «персонал».
На всякий случай Берг достала из-за ворота кулон грифона. В городе она, по понятным причинам его прятала. Так же как и Фенрира, которого оставила в лесу на подъезде. Мерноту в Столице были так же рады, как нелегальному тёмному магу, открывшему портал на площади. Но здесь, видимо, была другая ситуация, раз не малая часть гильдии намерилась устроить похороны мейстра прямо в Blood Noir. Общее уныние всё ещё не коснулось женщины. Она успеет оплакать погибших. В покое и тишине, перед мемориальной доской Nalia. А сейчас она должна обеспечить безопасность своей семье. Своим «волчатам». Тем, которые ещё не вышли на поля и тренируются на горной вершине, под командованием другого командора.
В более чуткий, чем у человека, нос ллайто ударил запах снадобий и ингредиентов. Как мастер алхимии, она сразу узнала этот букет из трав, порошков и концентратов. Ещё несколько шагов и из-за двери потянуло запахом курева и спиртного. Ещё шаг и Рогнеда оказалась у двери. Молча, и чуть ли не философски сложив руки на груди она  осматривала дубовый запор, слушая лёгкий кашель и сопение по ту сторону.
«Постучать или выбить?»
Рогнеда внимательно осмотрела косяки, засов, новизну дерева… пришла к выводу, что сумма на такую же дверь у неё в кошельке найдётся.
«Выбить».
Резкое и мощное движение ногой чуть пониже засова и дверь со свистом распахнулась. Тоскливо скрипнув, замок через секунду выпал из пазы на пол.
- Здравствуй Раймон, - невозмутимо и холодно сказала Берг, сразу же пересекая прокуренную, провонявшую перегаром комнату и распахивая окно. Дверь ещё тоскливо поскрипывала из стороны в сторону на петлях, когда в комнату ворвался морозный воздух. В помещении моментально поселился сквозняк, гуляя по углам и унося затхлую вонь. Сделав первое чёрное дело, волчица не остановилась, сразу подойдя к бывшему синори и с невозмутимостью патологоанатома сцапала его за подбородок и приподняла веко единственного глаза, оценивая, насколько де ля Флёр неадекватен, то есть пьян. Или укурен. Тут уже не до деталей. Протесты, да и прочие эмоции по поводу её самоуправства она игнорировала.
«Не так катастрофично, но надо приготовить ему что-то, чтобы голова была не в тумане.»
Разжав железную хватку на подбородке она сразу пошла к столу с ингредиентами, приподнимая колбы, просматривая, принюхиваясь, что где находится. Рецепт «ежа», как его называли в ордене, да и в народе, она знала наизусть. Это не сложное средство, которое очень быстро выводило из крови токсины и обогащало её кислородом.
- Ты знаешь Раймон, есть множество глупых поступков, которые могут натворить два подростка, в угаре юношеского максимализма. Карабкаться по обрыву, не подвязавшись верёвкой, ловить упырей простой сетью, спорить, спит ли медведь в берлоге зимой, и лезть в эту берлогу для проверки, - пальцы быстро и сноровисто растирали травы, смешивали их в единую массу. Добавить в жидкий настой имбиря, круговыми движениями перемешать на дне пузатой колбы, посмотреть на свет. Она стояла спиной к мужчине, начав издалека этот разговор. Будничный, житейский. Если бы тон был ещё не таким холодным и жёстким. И если бы ситуация была другой… да, возможно он сошёл бы за философскую беседу… - Но два мужчины, пережившие больше 6-ти десятков лет, один из которых облачён властью и ответственностью за сотни жизней делают не глупые поступки. Они совершают роковые ошибки, - …а не за отповедь и промывку мозга, которая предстояла синори… когда тот окончательно протрезвеет.
Берг явно не собиралась входить в положение Де ля Флёра, потерявшего, уже второй раз, самого дорогого человека. Закончив настойку, она снова повернулась к мужчине. Всё та «мраморная статуя». Пока. На струне её нервов и терпения уже давно играл неумелый скрипач.
- Пей, - ледяным тоном, да куда там-  приказным тоном. Определённо и точно не терпевшим пререканий. Тут чётко слышалось: «Не выпьешь сам – волью силой. Разобьёшь – приготовлю ещё и волью снова. Пока не будешь в состоянии нужном мне.»

Раймон был в своём неадекватном репертуаре. Если бы он был адекватен, то Рогнеда бы не поддержала идею показывать его детям, в качестве ходячего пугала.  И не знай она этого парня больше 50 лет, не стала бы дальше и пытаться вести «светскую беседу». Но Берг нужна была информация. Здесь и сейчас, чтобы действовать далее. «И желательно действовать правильно».
- Привет, у меня вообще-то брат умер.
- Я заметила, - таким ледяным тоном, будто Раймон говорил со своим палачом, а не бывшей коллегой,  - А заодно он тянет на тот свет всех нас. Ему очень хочется видеть всех рядом, держащих в руках отрубленные головы.
Если существовало такое понятие как «карма». Берг её давно себе испортила одними такими фразами. Кабы, это ещё её волновало.
- Еба...
Чувство лёгкого отомщения мелькнуло, помахав красным флажком и погасло. Берг неспешно мерила шагами комнату вокруг синори, скрестив руки на груди. «Это ж сколько нужно бухать, что его едва ли не выворачивает… И это, некогда, один из лучших наших ловчих!». Смиренно дождавшись, пока «пациент» затихнет.
- Ты знаешь. У тебя красивые глаза.
- Ну дак смотри в них внимательно, - смягчить тон не было даже попыток. Рогнеда присела на корточки, не особо слушая поток наигранно циничных речей, которыми Де ля Флёр надеялся отмахнуться от нового мейстра. На каком-то моменте ей надоело, и она попросту сцапала его за шиворот, чётко, с расстановкой и уже не скрываемым раздражённым рыком, высказала «цель визита»:
  -Слушай, позёр доморощенный, я за свою жизнь теряла в три раза больше твоего, так что давить на совесть и жалость бесполезно. Должен был уже запомнить это простое правило, чай не первый день знакомы. Мне сейчас глубоко плевать, какая церемония требует твоего присутствия. Есть несколько фактов, вникни в них: меньше суток назад ко мне пришло письмо, где меня уведомляют, что члены Мернота присутствовали на балу, где был убит некий барон, - напряжение женщины, так же как и расшатанные нервы, сейчас были видны особенно четко. Белые костяшки, злой взгляд, особо циничные нотки в голосе. Не спутает даже слепой, - Гильдия. ВСЯ гильдия, вдумайся в это остатками мозга! Попала под подозрение инквизиции, к нам вот-вот отправят дозновательный отряд. Но что самое паршивое, отмахнуться от нарушивших кодекс людей, отказав им в покровительстве мы не можем. Потому что присутствовал там сам мейстр.
Рогнеда поднялась на ноги, рывком поднимая Раймона за его шиворот. Ткань протестующе треснула… где-то… Она отошла на шаг, отпустив злосчастный ворот.
- Я не знаю чего вы добивались, Раймон. Но если я сейчас не приму меры, то по прибытию в Nalia я увижу на пиках головы детей и подростков. Думаешь инквизиция будет разбираться, сколько им лет, когда заметит следы мутации?! – голос срывался на крик. – И всему этому Мернот будет обязан своему почившему Мейстру. Как ты думаешь, есть ли мне сейчас дело до твоих церемоний?...
Вздох… нет, она не о своих переживаниях хотела поговорить. Пальцы чуть раздражённо потёрли переносицу, пока мысли были заняты тем, как бы донести до Раймона самую важную суть, получить в ответ тоже просто суть, без грибов и мата.
- Ладно. Мне просто нужны голые факты. - голос резко осип. Спокойный, чёткий, обрывистый. Первая буря миновала. - Кто, зачем, и почему. Не от посредников, не от лиц, которых я вижу первый раз в жизни. Кратко и по делу Раймон. Я не о своей шее беспокоюсь, я думаю уж это ты можешь понять…
- Госпожа мейстр, - голос Тукки прервал так и не начавшийся толком разговор, - Госпожа Ашер зовёт на церемонию…
«Если откажу, пришлют кого-нибудь ещё».
- Мы идёт Тукки, буквально через минуту.
Проводив василиска взглядом, Берг подхватила Раймона пол локоть, вроде бы поддерживая, но в то же время не давая, в прямом смысле слова, слинять от ответа.
- Рассказывай по пути. И если у нас есть хоть капля удачи, у меня получится вывезти вас из-под гильотины.

[ Берег Реки ]

Отредактировано Рогнеда Берг (2013-03-28 21:35:17)