“Быстрее, Эрртис, шевелись!”
В такие минуты дыханию принято превращаться в беспрерывные спазмы легких, а биению сердца – в бешеный стук в груди. Полагается, что страх и волнение просто обязаны бить ваши руки нервной дрожью, побуждающей лишние и неуклюжие движения без вашей на то воли… более того… так все и должно быть, если вы пролезли, куда не следует, затеяв ограбление!
Но нет! Не для того в Клане Анема ее подвергали жестким испытаниям и тренировкам, оттачивавшим каждое действо до состояния безусловного рефлекса! Не для того Эррихси’Хтивиргис более тридцати лет доказывала всем свое мастерство и умение во столь криминальных сферах, дабы сейчас, в самом сердце Храма Ильтара, в Хранилище Реликвий, так глупо и унизительно сплоховать! Нет, братцы. Не дождетесь!
А потому, бесшумно двигаясь между полок в огромном круглом зале, Эрртис действовала максимально точно. С непоколебимым спокойствием и сосредоточенностью эта массивная рыжеволосая дама в шляпе вышагивала вдоль стеллажей со свитками, ступая по мраморному полу добротными сапогами с пряжками – стараясь не наступать на тела нескольких служителей в белых одеждах, что в неестественных позах развалились на плитах. Они, лежавшие, широко раскинув руки, даже понять не успели, что настал конец…
Этот, – Эрр осторожно перешагнула через мужчину-эльфа средних лет, с широкой грудью, из которой торчало что-то, отдаленно напоминавшее стрелу, - этот получил дрот из духового ружья. Пользуясь случаем, Черная Вдова с легкостью выдернула снаряд из безжизненного тела, на что мертвец отреагировал тошнотворным звуком развергающейся плоти. А вот этот странный старичок с седыми волосами и бородой попросту не выдержал, когда Эрртис спрыгнула сверху на его плечи и повергла на пол – внезапная нагрузка в сто сорок фунтов и удар о землю взяли его под белы рученьки да отвели к дорогому Ильтару. А этот…
…Каракурт оступилась и чуть не рухнула на третье тело. Сий человек оказался совсем молодым. «…Его ланиты еще пух первый покрывал…» - пронеслось в голове. Да, пожалуй, так и было. Тем не менее, это не помешало Эрр оглушить его ударом незаряженного сарбакана – мифриловая трубка внутри него оказалась наредкость губительна для сознания юноши, и еда тот упал, как Вдова вонзила ему в спину меч. Горе белым одеждам…
Между тем, если бы моему читателю взбрело в голову взглянуть на футляр, вечно находившийся при Эрртис, будучи, подобно сумке, повешен на ремень и закреплен на плече, мы бы заметили, что в нем явно что-то лежит. И несмотря даже на то, что это самое «что-то» было завернуто в жатый пергамент, ему так и не удавалось сдержать рвущийся изнутри футляра голубоватый свет. Это весьма удачно сочеталось с пустующим главным пьедесталом в центре хранилища… и порождало очень неутешительные догадки. Первая часть дела была сделана! Ах, несчастные, глупые монахи! Как было нелепо надеяться на то, что трое служителей смогут противостоять умениям Эррти на поприще схваток!
И теперь главный, самый драгоценный и, бесспорно, важный артефакт храма был в ее руках…
Все еще кружа по хранилищу реликвий, Вдова не переставала приглядываться к полкам. Помимо этого следовало найти еще кое-то… и за этим дело не стало. Распахнув дверцы находившегося рядом шкафа, Эрр парой легких движений разметала в стороны ненужные свитки, пока не нашла нечто, ее интересовавшее. Точнее сказать, не ее, а… ну, не важно!
Сунув находку за пазуху, Каракурт рванула к дверям – на сей раз придется уходить через парадный вход. Высокие деревянные врата хранилища распахнулись, выпуская Эрртис из зала. Сейчас она сможет взлететь. Ее никто не остановит!
…В следующий миг наемница вылетела на свежий воздух и, вопреки ожиданиям увидеть пустующие дорожки, увидела в пяти метрах от себя девушку.
“Как?! Побери этот мир Тейар и сожри его с потрохами! Что она тут делает сейчас, когда все монахи (ну, почти все, за исключением тех, что удобряют мраморный плиты хранилища) ушли на обеденную медитацию?!”.
В своем дельце Эрртис не планировала свидетелей. А потому имелся всего один способ избавиться от нее максимально быстро…
…В одно мгновение вокруг наемницы возник вихрь из черного тумана, мгновенно принявший облик огромнй твари около сотни футов длиной – массивного черного чудовища со множеством рогов, шипов и чешуй. Дракон – а это был именно он, - расправил оперенные крылья с алыми маховыми перьями, и, ударив ими, без труда поднялся на задние лапы, вытягивая вперед передние конечности. Подобная демонстрация могла бы свести с ума – ибо на лапах Эрртис имелись когти умопомрачительных размеров. Особенно впечатляли те, что на больших пальцах – подобные гигантским крючьям, эти когтищи были продолжением воли самой смерти. Впрочем, морда впечатляла не меньше. Тупоносая, прямоугольная, с выступающм подбородком и мощными челюстями, полными острейших клыков, она была оснащена пятью рогами – тремя на затылке и еще парой, особенно крупной, завернутой вперед на манер гигантских бивней.
Взмахнув хвостом с тяжелым наконечником, Эрртис разомкнула челюсти и издала негромкое, но угрожающее шипение – и тотчас, словно капюшон кобры, из-за рогов на голове ее резко распахнулся алый перьевой воротник. Словно пламя объяло средних длин шею твари…
Дракон с щелчком сомкнул ряды клыков и рванулся вперед, не теряя времени. В одно мгновение одна из передних лап нырныла вниз, принимая опору, а вторая схватила Лер, заключив ее в тиски. В следующий миг, изгоняя из чрева оглушительный рев, Эрртис снова встала на дыбы, готовая взлететь.

За долгие десятилетия путешествий Ринияр привык наслаждаться удивительным. Как, в конце-концов, он заключил, «чем “страннее” и непонятнее вещь, тем проще в ней рассмотреть красоту». Этот вывод, должно быть, стал следствием особого рода любознательности, царившей в душе сего василиска и порой перетекавшей в последнюю стадию любопытства (ту самую, за которую в конце концов можно поплатиться носом) – Ини никогда не воспринимал новое в штыки. Ну, быть может, за редким исключением – однако, когда это самое «новое», приняв обличие шипоглава, несется вам навстречу, недоброжелательно распахнув пасть, грех не попробовать спастись. Впрочем, когда удивительный и прекрасный окружающий мир проявлял более миролюбивые попытки контакта, Ринияр с радостью на них отвечал – с некоторого рода детским восторгом, вынуждавшей алые глаза загораться сумасшедшим интересом. Говоря проще, Ягуар никогда не лез в чужой монастырь со своей религией, однако за целостность чужой не ручался.
Похоже, эти самые качества и стали основными подстрекателями Ини, поставившими его на полный опасности путь странника-туриста, который, всюду бегая с блокнотиком в руках и карандашиком – за ухом, горел желанием заболтать любого, у кого волосы не черного цвета, не босые ноги в помещении и нет камня для сидения, но есть странный предмет по имени «стул». Конечно, за несколько лет бесконечных новшеств Ринияр если не охладел к ним, то, хотя бы, научился сдерживать свои удивления, восторгания и любознательность, заменив их знанием этикета и напускным спокойствием. Но видеть красоту в странностях он так и не разучился, нет!
Между тем, в мире было полно мест, где он еще не был. Дорогой сердцу Ацилотс, где проживало немало друзей, Ини уже избродил вдоль и поперек, однако, самое сладкое, как полагается, оставил напоследок. Храм Ильтара, находившийся неподалеку, как раз и стал этим самым желанным пироженным, вкушать которое надо было медленно и с удовольствием. И пока что, глядя на купола и башенки, сады и выложенные мелким щебнем дорожки святилища, посвященного самому великому богу Ильтару, Ринияр с удовлетворением осознавал, что догадки не подвели – перед ним было то, что стоило оставить на десерт!
…Он стоял у самых ворот, с легкой улыбкой созерцая открывшийся ему вид. Должно быть, забавно это со стороны выглядит – огромные резные врата, распахнутые в мир веры и света, а на самом, можно сказать, пороге – одинокая мужская фигура в светло-бежевом камзоле, с развевающимися на легком ветру длинными черными волосами. Василиск взирал на храм одновременно и с радостью, и с восхищением, и с некоторой надеждой, что сие удивительное строение не разочарует его при более близком «контакте» - и даже наоборот, еще раз удивит. Говоря проще, Ини просто стоял у ворот с распахнутой душой, искренне полагая, что в нее никто не плюнет.
Далее оставалось сделать только шаг – и погрузиться в атмосферу, лишенную грехов и пороков. Это же… прекрасно!
“Давай же. Вперед! И с песней”, - сам себе скомандовал Ринияр, двигаясь навстречу храму – по аккуратным дорожкам, что, как уже говорилось, выложены белым щебнем. Огромное белое строение, словно сошедшее с небес, приближалось.
Как ни странно, вокруг было довольно пусто. Куда все делись? Ответом на то было приглушенное пение, доносившееся из собора.
“Кажется, это называется «медитацией»”, - услужливо подсказала память.
Хотя… постойте… разве ЭТО – пение?
Ответом на сию догадку стал оглушительный грохот и последовавший за тем рев. Повернув голову, Ринияр увидел вынырнувшую из храма тень – которая постепенно сформировалась в титанических размеров дракона с перьями завместо привычных перепонок, при том, перьями весьма угрожающего багрового цвета. И в одной из четырех лап этой твари был кто-то… Ини вглядывался из последних сил, пытаясь рассмотреть до боли в сердце знакомый силуэт…
“Кажется, я ее видел где-то… и дело было летом. В лесу. Это…”.
Но вспомнить, равно как и додумать мысль, ему не дало еще одно открытие. Неподалеку от шоу с драконом его взор напоролся еще на одну фигуру – на сей раз, ту, неузнать которую было невозможно.
С долей удивления, перераставшего в некоторого рода шок, Ринияр уставился на Сорель – и помимо мысли “Что она тут делает?”, в его голове появилась еще одна, ничуть не менее важная: “А что делать мне?”.

Итак, теперь, похоже, начались сложности… и вместе с ними – страшной силы переполох, поднятый громогласным завыванием дракона.
Тем временем, Эрртис, не переставая грозно шипеть, принялась тревожно озираться по сторонам, напряженно наблюдая посредством маленьких алых глаз, окруженных массивными дугами надбровий, как из здания выплескиваются толпы в белых одеждах – и замирают у самых входов, немало пораженные увиденным. Однако всеобщее замешательство никогда не длится долго… непомерное количество народа, надеясь подавить дракона числом, начало медленно, осторожно приближаться, пытаясь взять тварь в плотное кольцо из беззащитных тел, полагая, что совесть не позволит Каракурт двинуться напролом и превратить «живой ковер» в большое кровавое пятно. «Покайся, не совершай больший грех, да склонись пред Ильтаром, и простит он душу твою…» - Эрр встряхнула головой так, что бивни на скулах описали нехилый пируэт, противостоять которому ни один фехтовальщик не в силах.
Вдова, удивленная и обескураженная смелостью монахов, запоздало поняла, что они не только лишают ее возможности разогнаться перед взлетом, но и действительно рассчитывают неким образом обезвредить дракона… а вспышки магического происхождения, пару раз сверкнувшие среди столпотворения, лишний раз это подтверждали.
Вопли и гомон, исходившие от столь ярых защитников храма, тараном пробивались в мозг, побуждая в голове полный переполох, сопровождаемый жутким звоном в самой черепной коробке. Кажется, монахи, выкрикивая молитвы и издавая крики отчаяния, пытались воздействовать не на милосердие Ильтара, а на психическое состояние самой Эрртис. С каждой минутой дракон понимала, что так оно все и есть: искаженные угрожающими гримасами лица служителей демонстрировали их стремление установить справедливость путем обуздания чудовища и высвобождения невинной дамы из бессовестных когтей твари. Осознав это, Эрр еще крепче сжала в своих лапах девчонку – с намерением не отпускать даже тогда, когда не выдержат хрупкие ребра полукровки.
Но заложнице именно в эту минуту приспичило оклематься и начать подавать признаки жизни – что оказалось весьма некстати. Назойливое двуногое существо… злобно щелкнув зубами, Каракурт с трудом поборола желание со всей силы ударить лапой о твердь и попросту вдавить несчастную в землю. В следующую минуту дракон угрожающе заклокотала, пуская промеж обнаженных клыков, пополам с рычанием, специфического вида красноватую слюну. Перья на затылке взъерошились и встали дыбом, растрепавшись еще больше, подобно замершему пламенному взрыву, пышными лепестками вылезая из-за короны рогов. Особенно выделились дугообразные перья, все шесть из которых, поднявшись на жестких очинах вверх, словно змеи, продемонстрировали миру широкие багровые опахала.
“Всем стоять!” – ясно говорил язык драконьего тела: поднявшись во весь свой рост, с опорой на хвостявлявший более половины длины тела, Эрртис нависла над людьми, развернув крылья, размах которых превосходил полторы сотни футов. Движения монстра, нарочито нерасторопные, лишний раз доказывали безграничную силу зверя: зритель мог оценить спазм каждой развитой мышцы, мельчайшую, но важную деталь в искусстве запугивания. В следующий миг дракон ограничила пространство вокруг себя длинным хвостом, завернув его кольцом вокруг задних лап.
“Ну же, подойдите ко мне теперь, милые друзья”, - мысленно насмехалась она над толпой живых истуканов, коими предстали все служители Ильтара. – “И несчастной паладинке это будет стоить жизни!”.
Большой палец на лапе, державшей Лерсерию, увенчанный серпообразным тяжелым когтем, отогнулся в сторону и приподнялся повыше – на уровень ключиц девушки. Одно движение, и крюк, преодолев небольшое расстояние, просто отрежет от бедняжки верхнюю четверть тела. Эрр в буквальном смысле могла убить свою жертву одним пальцем. Монахи (если только после медитации они соображали трезво) должны понять столь тонкий намек…
Однако в следующую минуту Эрртис отвлеклась, сфокусировав маленькие гляделки на знакомом лице.
– Девственница, небось… - эти слова тварь прочитала по губам Сорель Тер’Тет, и в следующую минуту морда дракона изобразила коварство.
Сощурив очи, превратив их в пару рубиновых щелей с почти незаметными тонкими прорезями серебристых зрачков, тварь хитро осклабилась, пытаясь вторгнуться в сознание Главы Мраморного Дома, дабы прибегнуть к манере общения, присущей всем ее сородичам – к обмену мыслями.
“Тейар проницателен, госпожа Сорель! Как славно, что сегодня нас занесло в одну и ту же часть Фатарии…” – мысленно пророкотала Эрртис, встряхнув «занятой» лапой так, чтобы заткнуть болтливую Лерсерию. – “Ибо сегодня день поистине знаменательный! Я сделала все, о чем ты просила меня… и теперь, когда от величия отделяет только шаг, тебе остается лишь протянуть за ним руку! Идем же со мной, госпожа Сорель – я доставлю нас в достойное убежище: к северо-западу от Ацилотса есть развалины достаточно большой оборонительной крепости – там мы будем вне… опасности”.
С этими словами дракон снова совершила рывок – передняя половина тела снова рванулась вниз, и Эрр пришлось упереть в землю ладонные сгибы сложенных крыльев, дабы не грохнуться окончательно. Однако, угроза подействовала отменно: завидев приближение черной туши ящера, монахи, как один, отпрянули и попятились назад, как последние фанатики, бормоча под нос свои молитвы. Оставалось надеяться, что Сорель, не раз видавшая подобный трюк в исполнении Эрртис, не отшатнется вместе с ними.
…Каракурт, вместо передних конечностей используя для стойки крылья, протянула в сторону василиска свободную от ноши лапу, приглашая Сорель прокатиться. Вместе с тем, заметив активность за своей спиной, она угрожающе взмахнула хвостом, вынуждая всех присутствующих держаться подальше.
“Ну?” – с долей соблазна вопросила Эрртис. –“Что скажешь?”

…Озарение пришло достаточно неожиданно.
Ровно в ту минуту, когда чудовище приняло столь угрожающую позу, собираясь, судя по всему, прорываться с боем, Ринияр таки узнал в жертве твари Лерсерию.
Да-да. Это была та самая девушка-полукровка, в компании которой он пробирался в Таллем прошлым летом! Это – та самая паладинка, что приходилась ему хорошей знакомой, и… ну, не важно. Главное, что именно ее схватил этот черный, уродливый, отвратительной наружности дракон!
Ини воззрился на происходящее уже совсем по-другому. Теперь в его взгляде было намного больше волнения и панического ужаса. Это существо может убить ее. А если не убьет, так утащит, Тейар знает, как далеко, и наверняка невредимой не оставит… эта гнусная ящерица с перьями намеривалась принести вред Эрси… Ринияр со страхом и странной резью в сердце, что означала крайнюю и высшую степень сочувствия, отшатнулся назад, и почти сразу же рванулся вперед, полный странной решимости.
Ворвавшись в толпу монахов, он принялся пробиваться к единственному «человеку», который ассоциировался у Ягуара с рассудительностью и холодным умом.
Если Сорель Тер’ Тет не смогла бы ему помочь, то она-то уж точно сообразила бы, что нужно сделать. Возможно, она и не упустит возможность охарактеризовать умственные способности Ринияра – но даже столь давняя вражда не позволит ей просто стоять и наблюдать, как этот чешуйчатый вор уносит что-то из храма… да чего уж там! Главное, что эта тварь схватила Эрси!
Он почти добрался до Главы Мраморного Дома, но…
Дракон повернулся в ее сторону. В следующую минуту произошло нечто, во что Ринияр поверить отказывался. Когда тварь приблизилась к ним, а люд, синхронно двинувшись назад, отнес в сторону и самого Ягуара, Сорель не двинулась с места. Нет, она не замерла от страха. Госпожа Тер’ Тет знала того монстра, что стоял к ней вплотную и пянулся к ней – и когда, приблизившись к протянутой когтистой лапе, покрытой кроваво-алой закостеневшей шкурой, она нарочито провела рукой по «серпу», который угрожал Лерси, и обернулась, усмехаясь ему в лицо…
“Нет. Это невозможно. Не-воз-мож-но!” – мысленно взвыл  Ини, понимая, что мир вокруг только что перевернулся вверх ногами. Сорель, которую он в душе уважал и считал существом чести, оказалась за одно с этим драконом, с этим вором, с этим… треклятым чудовищем!
Ринияр оскалился, глядя в лицо Тер’ Тет.
- Помяни мое слово, Сорель! С рук тебе это не сойдет! Ни тебе, ни… ни твоей ручной ящерице! – воскликнул василиск, злобой пытаясь закрыть смятение, которое в нем царило.
Ах, если бы под ногами оказался достойных размеров камень, чтобы можно было бросить его в эту тварь… а еще лучше – два камня.
“Как подло… ах, как подло…” – взглядом Ринияр уже обнаружил пару странных личностей, обозначившихся подле храма. В следующую минуту он уже направился к ним, надеясь, что хоть эти двое смогут отрегировать на все происходящее должным образом. Один из них, судя по всему, был инквизитором. Значит, должны помочь.

Эрртис немало наслышана о Ринияре от Сорель - главным образом, ругательств и проклятий, однако, это не помешало ей проследить за взором Тер' Тет и узнать знаменитого Ягуара в довольно непримечательном черноволосом существе, рвавшемся к их скромной шайке. Морду дракона снова исказил злорадный оскал. "Игры" своей нанимательницы на нервах этого субъекта она более чем одобряла, и даже угрожающе щелкнула зубами, вынуждая Ринияра держаться на расстоянии. В такие минуты издевательства над несчастными "светленькими" приносили твари почти физическое удовольствие.
Между тем, замечая поднятие активности среди окружающих, Каракурт поняла, что с забавами пора завязывать - и поспешить с самим, непосредственно, уходом, пока кто-нибудь из местных чудотворцев не подпалил ей хвост. Более того. Эрртис испытала некоторое волнение, проследив за траекторией движения Ринияра и увидев образованный им странный союз, способности и психическое состояние которого заметно превышали перепуганную толпу монахов в своей активности - и, чего греха таить, опасности тоже.
"О... Чудесно..." - отреагировала дракон, прежде чем бережно и с почтением сомкнуть когтистые пальцы на талии Сорель.
Нет, она не собиралась таскать госпожу Тер' Тет в лапе. Данной особе, как представительнице редкого вида двуногих, которых Эрртис уважала, было предоставлено вип-место промеж крыльев дракона - говоря проще, на спине. Потому, подняв Сорель чуть выше уровня ключиц, она усадила ее как раз на плечо крыла, откуда ей было проще перебраться на лопатки, покрытые мелкими черными перьями. Если уцепиться за них, то удержаться на летящем ящере сравнительно несложно...
Итак, самое время взлетать! Вдова издала угрожающий рев, широко распахнув пасть - более чем на сотню градусов, - и натянув до предела светящиеся красным огненным сиянием межчелюстные мембраны. Оглушающий эффект этого рыка был впечатляющим - некоторые служители Ильтара попадали на колени, зажимая руками уши. Однако ж, никто так и не подумал отступать.
“Ну хорошо же… ” – зло подумала Эрртис. – “В таком случае, посмотрим: выдержат ли ваши нервишки, если навстречу вам побежит разъяренный дракон?!”.
План был прост. Кольцо монахов наверняка разомкнется, если она просто помчится на них в лобовую. Даже мантикоры предпочитали удирать, если видели, что стоят на пути у дракона таких габаритов, как Каракурт. Черная тварь развернулась на северо-запад и приготовилась было… 
Но тут Эрр столкнулась с первым неудобством - в виде зажатой во второй лапе пленницы. В приступе раздражения дракон хотела было отшвырнуть столь бестолковый балласт... но внезапно услышала счастливые крики паладинки, адресованные Ринияру.
"Оу..." - мысленно обратилась Эрр к Сорель. - "Я полагаю,  мы просто обязаны взять девчонку с собой!".
Если есть возможность поиграть с чужими чувствами – в особенности, такими, как боль или страх, - то возможности упускать ни в коем случае нельзя!
…Каракурт тронулась. Развить скорость, используя всего три лапы – задание не из легких. Однако, если вам не требуется держать скорость долгое время, подобный фокус вполне реален – по крайней мере потому, что тот, кто бежит на четырех ногах, должен разобраться с большим количеством конечностей, чем вы сами. Эрртис не раз приходилось взлетать с подбитой лапой – особенно, передней. А потому, передвигаясь легкими прыжками, развить нужную скорость ей не составило труда.
...Как она и ожидала, стая служителей в белых одеждах бросилась в рассыпную, стоило ей для большего эффекта взмахнуть мордой так, словно тварь готовилась их отшвырнуть к Тейару в объятия.
Крылья развернулись со звучным хлопком, маховые перья рассекли воздух, словно зачарованные эльфийские клинки, мышцы сжались в спазме – один удар по ветру, и под крыла проник поток воздуха, мгновенно подбросивший дракона вверх. Не переставая неистово колотить приспособлениями полета по ветру, Вдова принялась выравниваться в небе, и только когда она приняла удобное положение, прижав лапы к телу и вычислила ритм, по которому ей требовалось выгибаться в такт взмахам крыльев, до Эрртис донеслась запоздалая мысль, исходившая от объединившихся троих двуногих, стоявших у входа в храм.
Как и ожидалось, это была весьма вежливая просьба отпустить пленницу.
Учитывая приличное расстояние, отделявшее ящера от земной тверди, тварь подумала было исполнить просьбу. Но потом все-таки решила не рисковать столь ценной находкой.
"Думаю, бой на равных тебе быстро наскучит, таррэ!" - мысленно ответила она «героям», ударяя крыльями и возносясь в небеса еще выше, еще дальше.
Дракон направлялась на северо-запад.

Отредактировано Errtis (2012-04-09 19:38:38)

Заметив «живую изгородь», препятствовавшую взлету дракона, Ринияр заметно успокоился. Пока тварь не могла улететь – а для взлета такой туше наверняка нужен был разбег, - он много меньше волновался за Лерсерию. Сорель не упустит лишней возможности поиграть с Ини. Из чего следует – она не позволит ящеру прикончить пленницу до того, как она окончательно ей наскучит.
Из последних сил заставляя себя не думать о чудовище, василиск сосредоточился на двух персонах, чьи намерения полностью совпадали с намерениями самого Ягуара.
“Эти двое… такие странные…” – задумчиво прищурившись, подумал Ринияр, созерцая своих новых союзников.
Например, у инквизитора были волосы цвета неподдельного огня. А еще у него имелась сумка со змеями. Да-да, правда. Ини сам видел, как из нее выползло существо, отдаленно похожее на кобру.
А что касается второго (о том, что «второй» - таррэ, Ягуар, ясное дело, не ведал)… да нет, пожалуй, к нему Ринияр испытывал меньшее любопытство – следовательно, и подозрений тоже было не так много - несмотря на то, что волосы его были не черные.
- Я отвлеку дракона, использую заряд тьмы, и пока они не опомнились вызволю Лер из его лап. А вы двое сделайте так чтобы они нас после этого не схватили снова. – изрек инквизитор, едва его ручной змей (наверняка не единственный, раз уж он его отправил на верную смерть под ноги монахов и в атаку на дракона) скрылся в толпе. - Или у кого из вас есть идея получше?
- За прямолинейность меня, конечно, прости… но разве ты умеешь прыгать на восемь метров в высоту? – язвительно поинтересовался Ринияр, таки не удержавшись от критики. Ибо действительно, лапу с Эрси тварь держала приблизительно на уровне плеч.
“Тем более. Ящерице наверняка не понравится заряд тьмы по морде. И она так прыгать начнет, что последний самоубийца не осмелится подойти к ней ближе, чем на километр”, - мысленно добил он столь необдуманный план.
Однако, не желая выдавать свою едкую натуру, Ини так и не озвучил это, на лице сохраняя лишь подобие вежливой улыбки. “Вы меня, дамы и господа, извиняйте… но вы все – содержимое канализации, а вот я, представьте себе, алмаз”, - информировала всех наглая морда Ягуара.
Далее вмешался третий составляющий их «спасательной группы». Надо сказать, что ему таковая затея тоже по душе не пришлась…
-Ты ничего не знаешь, ни об их силе, ни о способностях, - упрекнул он инквизитора. – Думаю, девушку убивать они не будут, сам посмотри на дракона, он побывал не в одном сражении и думаю, вред от магии тьмы будет не таким уж и большим. Но если хочешь попробовать, флаг тебе в руки, но я бы не полез сразу в бой. А у тебя есть идеи?
“У кого - идеи? У меня, что ль?”.
- Ну… я думаю, мы должны… - начал было Ини, но тут его лицо вытянулось. Так обычно выглядит человек, который из последних сил готовился к лобовой атаке, и внезапно понял, что нечто гадкое происходит прямо за его спиной.
Во всяком случае, крики ужаса и странный гул доносились именно сзади.
Развернувшись, Ринияр стал свидетелем того, как дракон, разогнав толпу, разбежался и взлетел, на мгновение, накрыв их тенью своих оперенных черно-красных крыльев.
- …Следовать за тварью, что еще мы можем сделать?! – снова психанув, воскликнул василиск, хватаясь за голову. – Поберите меня, духи пустыни! Куда оно полетело?! Да мы же их теперь в жизни не отыщем!
“Ну, все. Хана”, - коротко обрисовали ситуацию безудержные мысли.