Когда Ашер проснулась...Она еще минут пять моргала свято надеясь на то, что с новой попыткой увидит сквозь ресницы не противный дневной ( или не дневной все же?) свет, а вязкий мрак небытия. Знаете, когда ты практически смирился с тем, что умер, как-то не очень легко свыкаться с новыми данными. Такими как боль во всем теле, ужасная и ноющая рана там, что люди называют душой. Совсем не легко.  И не хочется.
Это пробуждение нельзя было бы назвать прекрасным. Обычно все полагают, что возвращаться к жизни это как-то весело и очень оптимистично. Ничего подобного, сплошные заблуждения. Нет такого понятия как светлый день, в котором тебе дают новое дыхание, второй шанс, или силы Заклинателя на борьбу за "долго и счастливо". И дело вовсе не в том, что гомункул была таким пессимистом. Нет. Просто реальнее нужно смотреть на вещи.
Открывая глаза и смотря карим взглядом в потолок девушка была готова дать голову на отсечение, если вдруг окажется не права. Если то, что сейчас наполняло ее хрупкое тело и было своего рода предчувствием, оказалось ложным. Она проснулась с твердой уверенностью в том, что в этой новой жизни ее никто не будет рад видеть. Потому, что не осталось никого, кто был бы этому рад. И встань прошлая Фермин...кажется, с кровати, да..., так на нее тут же посыпется град проблем и передряг из которых стоит выпутываться. А главное - целая волна вопросов, требующих от нее только одного - оправдаться.
Оправдываться она не хотела. Когда уже в сознании ее грудная клетка вновь подалась вперед, при том как легкие наполнились воздухом, сердце пронзила дикая боль.
-Эмрис....- прохрипела девушка и поморщилась от боли. Назовите это предчувствием или же просто интуицией. Пустым словом или каким-либо даром - плевать. Очнувшись гомункул отчетливо понимала, что ее возлюбленный мертв. Такое случается, это слишком сильная, прочная ментальная связь когда один чувствует боль другого. А сейчас Ашер, словно вернулась из далекого путешествия и проверила всю корреспонденцию, что пришла за время ее отсутствия. И вся та боль, что испытывал паладин, к которому она имела неосторожность так привязаться, сейчас комом накрыла ее на каких-то пару мгновений.
Никогда ранее воздух не казался ей столь затхлым и черствым, если вы сможете меня понять. Столь противным.
А потом все резко оборвалось. Словно ничего и не было. Ушла боль, ушли переживания. Девушка словно и правда умерла, но при этом оставалась живее всех живых. Все внутри словно выжгли, оставляя золу, копоть и неподдельное чувство разочарования. Больше нечего было чувствовать. И нечем.
Некромант только сейчас, кажется, осознала полностью  с какой материей всю жизнь играла. Смерть никогда не уходит бесследно.
- Умер...значит...я никого так и не смогла спасти..Ни синори...ни Его...- почти беззвучно проговорила она и крепче сжала в тонких пальцах комок простыней. С тихим скрипом дверь приоткрылась, а может это было окно - какая к гхырам разница, когда ты предался мысленно захоронению себя самого? Ашер услышала уже знакомый под призмоей времени голос дворецкого.
-Госпожжжжжа, там какие-то пошетители к вам.....Они штоять у ворот и нишшшего...Шпорят. Впуштить, или гнать? - поинтересовался старик с ночным горшком. Как его там, Фура, да? Плевать. Посетители, стоят, спорят...Рассвет, кто ж еще...
-Пусти и живее. - холодно ответила гомункул и присел на кровати, бессмысленно уставившись на свои руки. Перебинтованы. Забавная штука, однако. И рубашка какая-то. Кто же тебя раздевал? И почему эта, так похожа на смирительную?
Гомункул даже не заметила присутствия Фауста. Она была сейчас где-то далеко в своих пустых и никому не нужных мыслях. Эхом в пустом сознании хлопнула из-за сквозняка дверь. Ашер лишь бездумно и грустно усмехнулась. А сейчас еще и Константин наверное придет, позлорадствует.
Нужно было собираться с силами. Но сил почему-то не было.

[ Зал Советов ]

[float=left][/float]
Помнил ли он, как попал в ее комнату? Конечно. Трудно забыть эту боль и унижение, когда тебя, такого гордого и непоколебимого, тащат за шкирку как нашкодившего котенка, что нагадил в хозяйские тапки и которого тащат в уединенное место, что бы покарать за его нехорошие деяния. Увы, но сейчас, он себя так и ощущал. Он с трудом понимал, что он все же успел там натворить и как все это потом им все аукнется. Хотя почему им? Ему и только ему! Он был тут единственным, кто прилип как банный лист к одному незнакомому месту. И в случае чего, всех собак спустят именно на него. Он это понимал, но в тот момент ничего не мог с этим поделать, уж было слишком "плевать".
О, какое же это облегчение было оказаться на теплой и мягкой постельки, после такого, как ему казалось, продолжительного путешествия по коридорам психушки. Самое плачевное, что он даже не представлял куда он шел, так как ни черта толком и не видел. Все вокруг казалось размазанной кляксой на холсте, залитым водой, от чего все эти яркие краски мира и поплыли, перекосились, превращаясь в несуразный рисунок, напоминающий хаос красок и контрастов.
А ведьма, в свою очередь, что- то причитала там. Ох, так и хотелось сказать -умолкни, дура, и без тебя тошно, но он этого не сказал по причине своей несостоятельности к каким либо действиям. Сейчас его, по большей части, занимала сотня- другая иголок, что, как ему казалось, торчали в его бесстыжих зенках. Он ощутил, как с него стягивают эту холодную фарфоровую маска и он тут же почувствовал облегчение, теперь ведь можно было дотянуться до своих глаз и выдавить их к чертовой матери, лишь бы заглушить эту боль! А ведьма все продолжала бормотать.
- Не легкий я? - первая отвлеченная мысль пролетевшая в его голове. Ну еще бы он был легким, все же на хилого дистрофика он не был похож. Ох! Раз он думал о чем- то еще, кроме своего паршивого состояния, значит не все было так паршиво, как казалось вначале! Это не могло не радовать, но и грело не сильно.
И тут он почувствовал, как его мордой ткнули в чью то руку, хотя сомнений быть не должно- это рука ведьмы, не свою же ему предлагали кусать. И боль как то поутихла. Сейчас его больше стала занимать эта... эта... эта чудная, сочная и нежная ручка, теплое и нежное запястье в коим так завораживающе и притягательно билась жилка теплой и сладкой крови. Вот просто так, касаясь ее губами, чувствуя как она пульсирует по венам, он уже начинал сходить с ума, а все потому, что он давно не пил крови по настоящему, как и подобает истинному хищнику. Вся эта кровь из пробирки совсем не то. Как какое- то лекарство, прописанное по назначению врача. А тут совсем иное.
Его губы прижались к ее запястью легким поцелуям, кончик его языка скользнул по ее коже. Просто на автомате, он уже не думал, инстинкты брали свое. Все же он зверь, голодный до крови. Его белоснежные клыки впились в ее руку, прокусывая нежную кожу, губы прижались к запястью. На языке почувствовался вкус свежей и теплой крови, расходящийся по всему телу опьяняющем и дурманящим ароматом. Он схватил ее руку, заключая ее в свою мертвую хватку, сжимая ее пальцами, но не сильно. Первые глотки, как и всегда, были жадными. Не то состояние, что бы смаковать и растягивать удовольствие. На что это было похоже для нее? Ну, его никто и никогда не кусал, но поговаривали, что укус вампира сравним с сексом. Боль, но боль приятная и будоражащая тело и душу, захлестывающая эмоции и притупляющая разум.
Его дрожь прошла и боль потихоньку отступала, мысли становились чище, яснее. И что же он начал понимать? Примерно что- то вроде -какого хрена?! После чего он тут же отстранился от ее руки, вынимая из ее кожи свои аккуратные белые и острые клыки. И вправду стало легче. Удивительно, но сейчас она помогла ему. Стоило ли говорить ей спасибо? Наверное стоило. По крайней мере, так бы сказал иной, руководствуясь чувством благодарности.
- Спасибо, ведьма... -с не охоткой процедил он сквозь зубы, но не от теребящего его чувства благодарности, нет. Скорее выгоды. Пусть думает, что он слаб, пусть думает, что он в ее руках, пусть думает, что может командовать им. Что бы подчинить себе других, вначале нужно самому научиться подчиняться, и он это прекрасно знал. Он улыбнулся, улыбнулся как то легко и непринужденно.
- Я что- то испортил, или еще не успел? -как ни в чем не бывало, спросил он, прикрывая глаза руками и потирая их.

[float=left][/float]
Моргнул. Еще моргнул. И еще! Мир стал обретать привычные краски и формы, не размазанные по всей окружности его радужек глаз, от чего казалось, что вся комната скомкалась в один хаотичный ком, из которого то и дело торчали ножки от стульев, стола и где то вон там виднелась ножка от ведьмы. Боль уже почти прошла, выпуская его разум из своих цепких и хваткий щупалец, что еще недавно плотно сковывали его, сжимая со всей силой, не давая мыслить логически,  да и вообще думать хоть о чем- то. Он убрал руки от своего лица, растопыривая их в сторону, сладко потягиваясь, зевая, облизнул свои губы, на которых еще осталась пара капель алой крови, что таким чудным образом смогла вдохнуть в него бодрость духа и ясность ума, а еще получить незабываемое удовольствие от процесса. Хотя, вряд ли можно было назвать этот раз "удовольствием". Посмаковать не вышло, но еще не все потеряно и в другой раз он уж точно насладится с полна каждой капелькой этого божественного нектара.
Теперь он был сыт и немного клонило в сон. Настроение было на подъеме и казалось, что сейчас ему под силу совершить все что угодно! Хочешь пряник? Могу! Молока? Легко! Захватить весь мир?! Да как два пальца ... В общем он прибывал в легкой эйфории, вскружившую ему голову. Такое бывало, особенно когда на губах давно не было вкуса свежей крови. Он как то облегченно вздохнул, поворачивая голову вбок, глядя на лежащего рядом маленького бедненького котеночка с отрешенным взглядом в никуда. Он смотрел на ведьму. Он хищно улыбнулся, довольно скалясь, выражение его лица было довольным до невозможности, будто бы кота заперли в кладовке с кувшинами со сметаной. Он бы котом- она сметаной. Он отвернулся через миг, взирая на потолок, тихонько хохотнув.
- Кусал ли я еще кого- то, до этого укуса? -повторил он ее... мягко говоря, как ему казалось, наиглупейший и бессмысленной вопрос, ответ на который был не обязательным, ведь можно было и так догадаться, но вот съязвить почему то так хотелось, как никогда раньше и, Тэйар его дери, он поддался этой шалости!
- Ну что ты, нет конечно же! Я все эти годы святым духом питался... - он тихонько расхохотался, прикрыв рот ладошкой и поднялся с кровати. Тело немного болело, кости ломило и голова еще немного трещала, но уже можно было назвать это рабочей ситуацией. Он размял затекшие конечности, энергично и бодро встряхивая ими. Кажется, что самое худшее уже было позади. Он прикрыл глаза, вдохнул полной грудью, задерживая на миг дыхание и выдохнул, открывая глаза и переводя свой взор на ведьму.
- Перейдем к делу,-коротко произнес он. Из его голоса пропали эти шутливые и насмешливые нотки, выражение лица сменилось с придурковато-беззаботного на вдумчивое и серьезное, - если бы ты действительно не хотела давать ход подобной бумажке, то и не просила бы меня приносить ее.- Он достал из внутреннего кармана плаща конверт и бросил его на постель, рядом с ней. Он сдержал свое обещание на маленькое чудо- настал ее черед.
Но что сделано, то сделано. И да, я выполнил свою часть договора. Не забудь о своей... -он демонстративно поднял руку вверх, для пущей убедительности пошевелив пальцами на ней. -Но...- он как то загадочно и немного пугающе растянул свои губы в тонкой улыбке, глядя на нее, - Нет ничего не поправимого в этой ситуации. Исправить ее нельзя, но ее можно склонить в нашу пользу. Интересно? -

[float=left]
[/float]Кажется, что ведьма вернулась к своему обыкновенному состоянию. По крайней мере манера поведения и эти неприятные, надменные и колкие словечки снова вернулись. А угли и правда зашипели от выкипевшего какао и маленькой турки. Дать бы ей этой туркой по голове..Он вздохнул, улыбаясь чему то своему, отрешенно и как- то вдумчиво. Глаза.. что она успела понять о них? Все же идеального преступления не вышло, а жаль. Он скрестил руки на груди, вдумчиво вглядываясь в эту маленькую и хрупкую фигурку, лежащую на постели.
- И что же ты успела понять о моей силе, ведьма?-на устах расплылась ехидная улыбка с легким оскалом. Если она что- то и поняла, то стоило ли говорить об этом вот так просто, на прямую? Глупо показывать такой козырь вот так запросто. Уже вполовину он бы потерял в своей силе. Хотя еще не ясно было, что же все- таки она поняла.
- Раз ты о чем- то догадываешься, то не глупо ли сравнивать меня с лесорубом? На эту роль бы больше подошел твой подчиненный. Я все- таки волшебник.- последние слова прозвучали гордо и надменно, с легким привкусом иронии и шутовства. Волшебник- как же. Тот еще прохвост и лжец, играющий в опасные игры с чувствами других.
Он медленно направился к камину, присел, всматриваясь в яркие желтые язычки пламени и слушая шипение угольков от пролитого на него напитка. Он осторожно перехватил турку за ручки, снимая ее с решетки, вот она- теперь хоть точно бей ее по голове!, и поставил ее на край кирпичной стенки камина. Пить какао, конечно же, уже расхотелось. Он вновь посмотрел на огонь, наслаждаясь этой природной дикостью стихии, которую нельзя так просто контролировать. Глаза уже не болели и он вновь мог прекрасно видеть, на сколько это было возможно. Время, все же, не пощадило его глаз и они были уже далеко не так идеальны, как раньше, много раньше. Но не было времени вот так впустую просиживать у камина, наслаждаясь завораживающим зрелищем одного из чуда природы. Он поднялся, отходя от камина, и подошел к постели, присаживаясь на ее край, всего лишь в каких- то сантиметрах от скверной ведьмы. Жаль турка уже не под рукой.
- Гарантии? Деловой подход, хвалю,- он легонько прошелся кончиками пальцев по ее волосам, распрямляя переплетенные пряди на ее макушке. Такой невинный и, в то же время,  нахальный жест. Ему не нравились ее прикосновения и потому было интересно- а нравятся ли ей его касания? Он ухмыльнулся, то ли своей наглости, то ли своим мыслям.
- Значит заинтересовал. Отлично! -он довольно хмыкнул, вставая с постели, отдаляясь от нее и выбрал пунктом назначения для своей пятой точки кресло, что стояло напротив кровати, чинно присаживаясь в него, закидывая ногу на ногу, упираясь локтями в мягкие и удобные подлокотники, прижимая кончики пальцев друг к другу и перебирая ими. Ну просто поза для повествования, не как иначе!
- Но мне, конечно же нужна твоя помощь в этом. И так, я хочу знать немного подробностей о этом, весьма и весьма, колоритном персонаже. Я имею ввиду мейстра Мернота. Мне же нужно хоть что- то знать, что бы зацепиться за спасительную ниточку логических цепочек.-он принял выжидающую позу, показывая всем своим видом, что готов внемлить ее словам и никак иначе.
- Ах да,- на миг отвлекся он, на устах появилась немного наглая и ехидная ухмылка, - но это не бесплатно. Если в первый раз платил я, то теперь твоя очередь платить за услугу.-

[mymp3]http://mytracklist.com/dl94246.mp3|Аррр[/mymp3]
[float=left][/float]
- Завидую тебе... -тихо произнес он, почти что шепотом, прикрывая в этот миг глаза, прикрывая свое лицо ладонью. Недолгое молчание воцарилось в комнате, ни шороха ни звука. Но оно было быстро нарушено. Вначале это походило на тихое шипение, но звук нарастал, в конечном итоге разливаясь по комнате звонким смехом, уже походивши на дикое безумие и истерику. Он смеялся в голос и нотки этого смеха, звонко разлетались ко комнате, разнося по ней какое то странное и едкое чувство, словно яд сочился из его уст. Этот смех заполнил комнату, поглощая все звуки и шорохи, переполняя ее, выливаясь через край, как из переполненной чаши. Мгновения. Он становился тише. Его плечи легко вздрагивали, пальцы скользнули вниз, касаясь лица, спускаясь ниже, к груди. Он приподнял голову, отрывая свой взгляд от пола, медленно поднимая глаза, глядя на ведьму. Какой то странный блеск был в его глазах, но нет, это были не чары, что- то иное.
- Я завидую тебе,- повторился он, но уже громче и увереннее, - У тебя все так просто. У меня болят глаза- значит они опасны для меня и я не буду смотреть в них,- рассуждал он, словно произнося вслух ее мысли, которые дикими птицами, запертыми в тесной клетке, бились в ее голове,- А если у него будет болеть язык- я не буду слушать его. Заболят руки- не позволю ему коснуться себя. А дальше? - язвительная улыбка растеклась по его устам, он пристально смотрел на глупенькую ведьму, которая еще так многого не понимала, как ему казалось, - Утешаешь себя этими мыслями, думая, что знаешь обо мне все? Думаешь, что все поняла и разгадала все мои тайны и секреты? Осуждаешь меня, думая, что ты права и прожила достаточно долгую жизнь, что тебе вот так все легко дается?- Он сделал шаг вперед, подходя ближе к ней, его руки были опущены, пальцы барабанили по его ногам, словно отсчитывая что- то в такт его мыслям. Еще шаг, все ближе к ней, надвигаясь словно мрачная грозовая туча, что не сулит ничего хорошего для тех, кто окажется к ней слишком близко.
- Хочешь заставить прыгать меня, что бы я лишь спрашивал- как высоко? Но продолжаешь бояться меня, как неистовый и дикий огонь, что может обжечь при малейшей неосторожности, но продолжаешь подкидывать в него дрова, разжигая пламя еще сильнее?- он замолчал, останавливаясь в паре шагов от нее, вновь прикрывая лицо ладонью, с уст его срывались одинокие, сухие смешки, похожие скорее на шипение.- Из твоих уст продолжает сочиться яд и ты уверенна, что все будет по твоему. Ты продолжаешь искушать меня. Хочешь узнать мой предел терпения? О, это забавно.- вновь смех, рука вновь скользнула вниз, открывая его лицо, он скрестил руки на груди, делая еще шаг вперед, все ближе к ней. И.. неожиданно и даже странно, но эта ядовитая аура словно улетучилась, без следа, хотя еще секунду назад она витала в воздухе, вокруг него, стараясь дотянуться до ведьмы, оплести ее горло своими невидимыми нитями, сдавить его, что бы был слышен лишь тихий хрип и в глазах был блеск отчаяния и страха. Он улыбнулся, легко и как- то даже по доброму, улыбка была мягкой и теплой, успокаивающей, в глазах угас тот странный, возможно, пугающий блеск.
- От части ты права,-его голос был спокойным, даже немного успокаивающим, не как мгновение назад, когда из уст его сочился язвительный яд, - Я буду терпеть тебя, так же, как и ты меня. Кажется, мы сами выбрали это. В конце концов, Majo, мы сообщники. Вот только...-он сделал короткую паузу, переводя взгляд на дверь, словно проверяя- не побеспокоят ли их в такую минуту, уж очень не хотелось, что бы кто- то еще, по мимо ведьмы, видел его лицо и слышал то, о чем они говорили, - прыгать я не буду, не обучен я этому, уж прости.-Он улыбнулся, губы растянулись, открывая белоснежную и клыкастую улыбку.
- И ...-опять же, короткая пауза, шаг вперед, оказываясь прямо перед ней, он ухмыльнулся, опускаясь на одно колено и протягивая ей свою руку, как она того и хотела, - Может хватит этих ядовитых речей с твоей и моей стороны? А-то, боюсь, это может привести к преждевременной кончине одного из нас, а этого бы мне не хотелось.-он улыбнулся, его рука была вытянута, повернута ладонью вверх. Он не боялся, что она может сделать что- то плохое сейчас. Да, она скверная ведьма, но не обманщица и если уж тогда она обещала, то сейчас она снимет это неприятное проклятье с его руки.
Она плохо врет. Еще слишком юная.
- И да- мой вопрос все еще в силе- расскажи мне о главе Мернота, если хочешь, что бы я помог.-

Отредактировано Шендезлар (2013-01-19 12:53:40)

[float=left]
[/float]
Она коснулась его руки. По телу пробежала легкая и неприятная дрож. Рука болела, но он вспомнил о этой боли только сейчас, когда глаза перестали болеть. Надпись, что была оставлена на его руке в ту ночь, ночь их первой встречи, сейчас горела. Жгучая боль начала растекаться по руке, расходясь пестрыми узорами и линиями, уже добираясь до локтевого сустава. Он зажмурил глаза, прикусив губу, легкое шипение сорвалось с его уст. Но боль, что уже дошла почти до плеча, оплетая руку липкими и холодными щупальцами, от чего та почти онемела. В этот момент он проклинал тот вечер, в который позволил сделать с ним это. Наверное от того, что в этот день для него было уже слишком много боли, а он ведь не мазохист. Гомункул начала тихо шептать, произнося свои Тэйаровы проклятья, которых он совершенно не понимал и понимать не хотел. Он ждал, что наступит облегчение, но оно не пришло. На миг, как ему казалось, все стало только хуже. Ощущение, что надпись, которая понемногу начала исчезать, впивалась в руку резкой болью, словно бы ее вырезали скальпелем. Но это продлилось лишь миг и боль отступила, холодное и в то же время жгучее ощущение боли утихло, отступая, уходя вместе с буквами.
Он открыл глаза, когда боль совсем прошла. Открыл их и посмотрел на ведьму. Кажется, ей сейчас было не так хорошо, как ему. Боль, что она забрала у него, она передала себе. Вот она сила темной магии- нельзя подарить кому- то боль не ощутив ее самому. О, как это было похоже на его дар. Он мог использовать других, как марионеток, пользуясь ими в своих целях, но за это он расплачивался и, казалось, что рано или поздно, но его это убьет. Он улыбнулся, радуясь тому, что не он один вынужден расплачиваться за использование своей силы на других. Казалось, что в чем- то они похоже. Может потому он и выбрал ее, а не кого- то другого? Может быть...
Он встал, поднимаясь с колена. Нет, отходить он не собирался, наоборот- он сел на край постели, желая быть ближе к ведьме, что отползала от него, упираясь своей спиной в спинку кровати. Да, ей было сейчас чертовски фигово, как ему всего пару минут назад. И тут в голову пришла одна интересная идея, мысль. Немного странна и даже безумная, но от того и более заманчивая. Она напоила его своей кровью, а он, в свою очередь сделает тоже самое.
Он внимательно выслушал ее рассказ о главе Мернота и том белобрысом грубияне. Она сказала не многое, но самое важное, то, что как раз было нужно. Он нашел ту ниточку, за которую ему стоило дергать их, как послушных марионеток.
- Прекрасно... -наконец он заговорил с ней, после недолгой паузы, пока переваривал полученную информацию и искал пути решения маленькой проблемы, которую он сам так нечаянно создал, но он сам ее и решит. А взамен этого он получит от ведьмы то, что пожелает. Все сложилось как нельзя лучше для него. И он уже знал, что просить у нее.
- Я услышал достаточно, ведьма,-он улыбнулся, в его глазах был блеск уверенности и полного понимания дела, о котором он говорил,- Я знаю, как решить твою проблему. Но, как я  и говорил- это будет для тебя не бесплатно. Ты выполнишь одну мою просьбу. -Он умолк, внимательно обводя ее взглядом, от пят до самой макушки, задерживая свой взгляд на ее шее. Согласится ли она или же откажется от его предложения? Он не знал точно, но что- то подсказывало ему, что она не откажется. Слишком велик соблазн ее собственной выгоды в этом деле.
- Я хочу обратить тебя в вампира. -его улыбка расплылась в хищном оскале, он смотрел на нее так, как волк смотрит на свою невинную жертву,- Я нахожусь в самом невыгодном положении сейчас, ты это понимаешь. А так у меня будут гарантии того, что я смогу уйти отсюда живым. Но тут тебе не стоит переживать, вампиром вечно ты не останешься, ты же не человек, а потому через пару дней это проклятье уйдет...-конечно же он не стал говорить, как мучительно больно этот яд будет захватывать ее тело и так же мучительно больно будет ее обратное перевоплощение.- Ну что? Интересно тебе побыть в моей шкуре. Овечке интересно накинуть на себя волчью шкуру?-

Отредактировано Шендезлар (2013-01-20 00:20:40)

[mymp3]http://mytracklist.com/dl93552.mp3|Из к/ф Интервью с Вампиром[/mymp3]
[float=left][/float]
Он медленно провел кончиком языка по верхней губе, словно уже предвкушая то, как его острые белоснежные клыки будут впиваться в ее шею, на губах и языке вновь ощутит вкус теплой и сладкой алой крови, что растечется по его венам. Но это уже будет иначе, чем в прошлый раз. Эта кровь достигнет самой сущности его существования, его сердца, его души и тела. Разойдется по организму невидимой цепочкой нитей, связующих этих двоих, эйфория захлестнет их обоих, обрывая привычное миро ощущение и.. И большее наслаждение получит он. Сила, что будет сочиться с раны на ее шее, будет переполнять ее- это сладкое и дурманящее чувство власти, власти над кем- то, кто будет считать его своим Мастером. Она станет его покорной и безропотной марионеткой, что более не сможет причинить ему вреда, не сможет солгать ему. Пальцы скользнули по его плащу, расстегивая пуговицы одну за другой, легкими движениями избавляясь от мешающей детали его гардероба, небрежно бросая его на пол, возле кровати.
- Да, предлагаю.. но ты получишь нечто большее от этого, как и я. Возможно, мы станем лучше понимать друг друга, Majo,- он залез на кровать, медленно подползая к ней на четвереньках, чуть пригнувшись, словно лев, крадущийся к своей добыче, не желая спугнуть свой желанный приз. Он смотрел, как она разшнуровавыла рубашку, готовая сбросить с себя лишний аксессуар одежды. Это было лишним, но от чего- то он не хотел переубеждать ее в этом. Это было даже забавно. Он приблизился к ней вплотную, протягивая к ней свои бледные и холодные руки, обнимая ее хрупкое тельце и прижимая к себе. Она была в его руках, в его власти, она дрожала, как продрогший листок, сорвавшийся с ветки и гонимый ветрами, совсем один, никому не нужный, всеми забытый. А он подобрал ее, предлагая свою руку и помощь.
Он прижался грудью к ее спине, ощущая тепло ее тела, ее аромат. Его пальцы опустились на ее тонкие пальчики, помогая скинуть с нее рубаху, обнажая ее шею, грудь, тело. Он убрал волосы с ее шеи, обнажая жизненный камень, что поддерживал в ней биение жизни все эти годы. Коснулся его, осторожно проводя кончиком пальца по нему. Забавная вещичка, она всегда забавляла его. Но сейчас его забавляло больше совсем иное. Бледные губы коснулись ее ключицы, медленно скользя к ее артерии на шее. Он уже ощущал как кровь пульсирует в ее венах, медленно течет по ее жилкам, он уже чувствовал ее аромат и сладкий вкус на языке.
- Прикрой глаза, Ведьма,-тихо прошептал он ей на ушко и вонзил свои клыки в ее шею. Первый глоток, по какой то странной, ему не известной традиции, был самым большим и жадным, он с силой прижал ее к себе, его руки обхватывали ее тельце, он прижался губами к ранке на шее, жадно глотая порции крови. Первый глоток всегда был жадным, что бы утолить звериное нутро, что живет в каждом из его рода, утолить дикие хищнические порыва, призывающие рвать и кромсать тело жертвы, что бы пустить ему больше крови, которая бы залила собой все вокруг и ее запах распространялся по округе дурманящим ароматом. Вот почему первый глоток всегда такой жадный до крови. Но все же, они не дикие звери, что не могут контролировать свои чувства и эмоции, по крайней мере не он. Этот животный порыв прошел с первой порцией крови, что уже растекалась по его организму, наполняя его будоражащим чувством торжества от удачной охоты.
Он прикрыл глаза, хватка его ослабла, теперь он мог насладиться процессом, медленно, наслаждаясь каждой каплей крови по отдельности, смакуя ее на языке. Его пальцы нежно скользили по ее телу, поглаживая своими холодными кончиками ее нежную кожу, губы его нежно прижимались к шее, нежно целуя ее, что бы перебить легкую боль от сжимающих ее клыков, что впивались в ее артерию. Капля за каплей, ее кровь становилась его. А в месте с ней и ее силы перетекали к нему.
Прошло несколько минут трапезы, и чем дольше это продолжалось, тем больше нравилось ему, с каждым новым глотком он ощущал больше сила, а она медленно теряла ее. Он прикрыл глаза, не желая обрывать эту бурю сладких страстей, что вскружила его голову. Но не стоит забываться- его цель не выпить ее до последней капли, совсем нет. Глоток, еще один. Капельки крови оказывались на его языке, деснах, стекая по ним вниз, отправляясь в его глотку, где уже растекались по гортани, отправляясь во все уголки его тела, а достигая сердца, что перегоняло эту красную жидкость его жизни, взрывалось яркими вспышками удовольствия. И так каждая капля нектара, одна за одной. Правая рука скользнула к ее груди, сжав ее, пальцы нежно поглаживали ее, то и дело касаясь алого бутона ее соска. Он немного забылся, отдаваясь это процессу полностью, без остатка. Левая рука скользнула вниз, по ее животу, опускаясь ниже, скользнув по ткани ее штанов, останавливаясь между ее ног, сжимая свои пальцы. Но лишь на миг. Пальцы разжались, вновь скользнув вверх, проводя своими кончиками по ее промежности, слегка надавливая на нее. Чувство поглощения силы начало плавно перетекать в чувство поглощения ее эмоций, мыслей, ее души. Это был совсем иной, высший уровень ощущений, что был самой сладкой частью сего действа, но как жаль, что такое можно было испытать так редко. Это было первым звоночком того, что не стоит так увлеченно питься кровь, придаваясь этой эйфории. Конец уже близился и если не взять себя в руки, то ее последняя толика крови могут оказаться на его языке, а в месте с ней и яд ее смерти.
Он открыл глаза, его руки, что еще минуту назад он позволил себе так вальяжно распустить, обхватили ее живот, поддерживая ее, уже почти бессознательную, тушку. Он выпил половину ее крови. Она была слаба и беспомощна, ее разум был как в тумане, плохо соображал. Он медленно извлек клыки из ее шеи, оставляя на ней две маленькие, аккуратный точки. Он чуть пожался назад, запрокидывая ее голову к себе на плече. Настал его черед. Его клыки вонзились в его запястье, оставляя на нем неглубокую рану. Тонкая струйка алой крови скользнула по его бледной кожи. Это сочетание красного и белого- кровь на снегу. Его пальцы разжали ее губы, открывая ее маленький ротик. Капли крови с его запястья падали вниз, на постель, ее одежду. Он поднес свою руку к ее губам, прижимая ее к ним. Первый толики его крови скатились по его бледной коже, касаясь ее губ, оказываясь на ее языке. Она должна было ощутить на своих устах ее вкус. И если сперва он показался бы ей горьким и неприятным, то каждая следующая капля была бы все слаще и слаще, пока не стала бы для нее глотком живительной поды, после долгих скитаний в пустыне. Он молчал, не сказав ей ни слова. Она и сама должна была понять, что ей нужно делать. Эти капли его крови лучше любых слов должны были достучаться до ее разума и сказать, как ей быть.
Он прикрыл глаза. Первая капля его крови, что уже достигла ее сердца, пульсирующим и приятным чувством отдалось в его голове. Тонкая, едва заметная ниточка ментальной связи, первым мостиком соединили ее и его. Он ощутил это, но это было лишь началом. Все было еще впереди, в эту ночь. Сегодня это ночь была только дли них двоих.

Отредактировано Шендезлар (2013-01-20 11:22:54)

[float=left][/float]
Стоны ведьмы тихими отголосками разносились по комнате, наполняя воздух торжеством интимной обстановки. Таковой она и являлась сейчас, от части конечно. Ничего связанного с развратом, но дело было довольно интимное. Он был сосредоточен как никогда. Сейчас в его руках билась новая жизнь, которой он отдает частичку себя и такую же частичку ее забирает себе. Это контракт между мастером и новообращенным, священный контракт. Он будет оберегать ее, учить, защищать. Она- смиренно учиться всему, что он скажет, служить ему верно и безропотно. Так было в идеале. Но он не тот, кто собирался учить ее, она не та, кто собиралась служить ему. Это был немного иной контракт- контракт доверия и взаимных гарантий, что , по крайней мере, в ближайшие несколько дней никто из них не умрет, а дальше будет так, как прикажет судьба. Они могут разойтись каждый своей дорогой, а могут остаться и все будет как прежде, но нет, как прежде уже не будет.
Они поменялись ролями- теперь она была хищником, он жертвой. Но та жертва была добровольной и необходимой. Та кровь, что он дал ей, поможет ей не умереть сейчас, придаст ей сил, а ночью изменит ее. Изменит до неузнаваемости. Интересно- понравятся ли ей эти перемены? Ночью они это выяснят. Вначале она пила кровь с опаской, морщась, но каждый новый глоток этой жидкости начинал вызывать у нее совсем иные чувства. Она прижалась к его руке, жадно поглощая каждую новую каплю живительного нектара. Но тут нужна была мера, но она ее не знала. Благо он знал ее. Он отдернул свое запястье от ее губ, последние капли алой жидкости остались на ее бледных губах. Он опустил ее тело на кровать, оставляя ее лежать на постели, сам же поспешил отдалиться от нее, зная- ее жажда сильна и она будет просить еще. Но нет, он не даст ей больше не капли, нельзя- иначе она сойдет с ума. Его кровь сильнее ее, и злоупотребив ей, ее разум может не выдержать, рассудком помутнеть, сделав из нее дикое животное, жадное до крови. Он отошел от постели, попутно хватая свой плащ, поднимая его с пола. Он подошел к креслу, бросив на его спинку эту часть гардероба, что была у него в руке. Рука немного ныла от легкой боли. На устах заиграл какой то довольно- хищный оскал, когда он взглянул на рану на запястье. Еще свежие капельки крови выступали из двух аккуратных дырочек на коже. Он провел кончиком языка по руке, слизывая их. Первый шаг был сделан- оставалось дождаться ночи.
А ночью его ждал куда более нелегкий и утомительный труд. Новообращенные вампирчики такие проблемные ребята, ну как дети малые, от которых и слышно только одно- дай, дай, дай. Нужно обуздать их неуемную силу и жажду, что будут разрывать их тело и разум. Нужно было помочь им перенести эту боль, когда его кровь начнет брать верх над ее телом, изменяя его. Нужно было многое сделать, что бы молодняк не наломал дров. Работа хлопотливая, словно у няньки. Но результат стоит тех усилий, что ему придется затратить. Он улыбнулся этим мыслям, присаживаясь в кресло, переводя свой взор на ведьму.
- Ну как? Как тебе ощущения, Majo?-
Чертовски удачный день. Все складывалось как нельзя лучше для него. Оставалась лишь одна проблема, решить которую ему было под силу,- мейстр Мернота. Но он заботил его куда меньше, чем предстоящая ночь, что ему суждено было провести с ведьмой.

[mymp3]http://mytracklist.com/dl56089.mp3|кап-кап-кап[/mymp3]
[float=left][/float]
My eyes are closed.
Так и было. Он не смотрел, но слушал. Слушал тишину. Но тишину ли? В мыслях играла какая- то незамысловатая мелодия, мелодия из прошлого. Он уже и забыл, что она для него значила в те времена. Даже забыл ее смысла, осталось лишь настроение, что она передавала. Это было похоже на таинственное завывание ветра с мелодичными трелями капелек воды, падающих на стекло. Звук разносился подобно эху в пещере, скользя по ее стенам, узким тоннелям. Да, он вспомнил когда слышал ее. Кажется, в ту пору он изрядно играл со своей жизнью. Что же изменилось сейчас? Он играл с жизнями других, не со своей. Он усмехнулся.
Мелодия- тонкий намек на нынешнюю ситуацию. Он готов был приоткрыть завесу тайн перед этой девчонкой, что не прожила и десятой части его жизни. Решил доверить ей маленькую тайну, полагая, что она сохранит ее. Иначе она унесет ее с собой в могилу. И уж он то ей в этом поможет. Но хотелось верить, что не придется. Что-то в последнее время ему слишком часто хотелось во что-то верить. А раньше он верил только в себя и полагался лишь на себя, следуя холодному расчету и точному плану. А сейчас? Он просто немного устал, устал от всего. Хотелось лечь на пол, раскинуть руки в стороны, прикрыть глаза и слышать эту старую мелодию...
Не зря ли я все это делаю? Она еще такая юная и многого не понимает. Она ничетра не смыслит в этой жизни. Но, раз она сама выбрала такой путь- пускай. В итоге она сама будет виновата в половине тех бед, что обрушаться на нее. Виновником второй половину буду я. Как и всегда! От меня одни беды. О дааа... я настоящая беда для этого мира.
Мания величия- это не плохо, по крайней мере тогда, когда ты осознаешь ее наличие.
Он открыл глаза, приподнимая опущенную голову, сонно зевая. Ведьма сейчас выглядела как маленький загнанный зверек, не знающий что делать, куда податься. Это было забавно, особенно если вспомнить ее обычное поведение. Все же как просто сломать человека. Стоит лишь ему дать вкусить немного своего безумия и... и никто не выдерживает. Он ухмыльнулся, с каким- то диким удовольствием переводя взгляд на девушку.
- Что произошло? Ээээ, уже забыла? -протянул он с какой- то толикой издевки, тихонько хихикая в кулак.- Все хорошо. Просто ты... ммм... просто ты немного не в себе. Но скоро пройдет. По крайней мере до этой ночи. О, она подарит тебе незабываемые ощущения, ты посмотришь на мир под иным углом. Тебе понравится, -он довольно улыбался, предвкушая события грядущей ночи.
Он притих, задумавшись на миг, а после поднялся, медленными шагами направляясь к ведьме, - Пора взять себя в руки, Majo. У нас еще много дел и надо бы скрыть следы нашей маленькой тайны. Представь что будет, если сейчас зайдет мейстр? О, будет очень весело. Весело и недолго. Так что поспешим, дела не ждут!-весело пролепетал он. А что ему? Его настроение зашкаливало на отметке- превосходно, он был сыт и его все утраивало. Она же пребывала в совершенно ином состоянии. Он понимал это, но жалеть ее почему- то не хотелось Жалеть ее- это как-то слишком унизительно по отношении к ней. В конце концов она сама избрала этот путь. Так же, как и он сделал свой выбор 65 лет тому назад.
Сколько же воды утекло с тех пор, слишком много...