4 число месяца Страстного Танца 1647 года, утро

Эбигейл проснулась от покалывания в пальцах – рука, на которой она лежала, окончательно затекла. Но после этого неприятного чувства, она ощутила, что щекой прикасается к теплой коже, а голова упирается в чей-то подбородок. Ну как «чей-то»? Рядом с девушкой мог оказаться только Левифрон. Голова Эби лежала на его плече, рука покоилась не его груди, да еще и перебинтованную ногу закинула на него. Алхимик тоже обнимал суккубию. "Что, сидеть уже и не так любишь, как утверждал", - Эби по доброму усмехнулась, если бы Левифрон не спал, она бы точно не удержалась и сказала бы ему это. Такое утро ей нравилось. Пальцами еле касаясь девушка провела по его шее, ключице, а от нее и по плечу и руке. Эбигейл гадала, что же заставило его поменять свое решение, но против такого расклада ничего не имела.
Вставать совершенно не хотелось, в конце-концов, разве ей надо было куда-то спешить, да и который час Эбигейл не знала. Может, она проснулась слишком рано, а потому у неё было еще несколько часов, чтобы поспать. Но понежиться в объятиях долго не получилось, в пальцах зажатой руки покалывание усилилось и игнорировать его стало труднее. К тому же Эби хотелось пить. Она приподнялась на локте и посмотрела на Левифрона. Лицо его было таким спокойным. "Хоть бы не разбудить", - подумала девушка, так как уже представляла, как будет выбираться с кровати. Неуверенно ступая на больную ногу, суккубия с максимальной осторожностью перелезла через алхимика. Хорошо, что недалеко стоял стул, и таррэ ухватилась за его спинку. Ну вроде стоять она могла, а значит, способна была и пройтись.
Неясное шуршание привлекло внимание Эбигейл, и она обернулась на звук. На столе стояло нечто, закрытое плащом. Прихрамывая, суккубия направилась туда. Она приподняла  покрывало и увидела клетку с птичкой с разноцветным хвостом. "Ему что найи не хватило? Это что еще за чудо?" Птаха весело чирикнула, и Эби поспешила опустить плащ, обернувшись на мужчину. Казалось, что он крепко спит. Таррэ повернулась к столу, тот был завален склянками с мазями и жидкостями, чистыми бинтами, бумагами с записями. Девушка пробежалась по строчкам, но в формулах совершенно не разобралась. Один лист лежал отдельно от основной кипы, и в него Эби тоже заглянула.
"Подарок?" Эбигейл испытала прилив нежности, такого внимания она не ожидала, к тому же это озорство открывало какие-то новые черты характера строгого алхимика. Хотя подобное и раньше проскальзывало, давая надежду, что перед Эби небезнадежный сухарь.
Прежде всего суккубия еще раз осмотрела стол, даже приподняла клетку с птицей, но так и не примерила ничего, что могло хоть немного иметь отношение к ней. Вторым очевидным местом должен был стать коммод, а потому Эбигейл дохромала до него и принялась тихонько выдвигать ящики. Но и там было пусто, мужчина даже не переложил туда свои вещи. Осмотр карманов плаща, собственной сумки результатов не дал. Девушка неторопливо перемещалась по комнате, что вызывало неприятные ощущения в ноге, но не сдавалась, заглядывая в каждый угол. "Ну только кровать и осталась, - её таррэ избегала, опасаясь потревожить сон Левифрона. - Если он спрятал под подушку, то тогда точно его разбужу. Хотя если там, то условия записки будут соблюдены... Но не могу же я его будить даже не умывшись!"
Любопытство ее раздирало, но не желание предстать перед мужчиной в каком-то не таком виде превышало все. При чем рубашка ее нисколько не смущала, а потому у Эби даже в мыслях не возникло переодеться. Девушка достала из сумки умывальные принадлежности и наскоро совершила водные процедуры, стараясь сильно не плескаться​ водой. Она посмотрела на себя в зеркало, в целом все было хорошо, только вот волосы были более волнистыми и взъерошенными от того, что спать суккубия легла с мокрой головой, но на то чтобы прочесать их ушло бы слишком много времени. Смирившись, Эбигейл подошла к кровати и опустилась на колени, стараясь вес тела перенести на здоровую ногу. Очень медленно и аккуратно она просунула руку под подушку, замирая от любого движения Левифрона. Пошарив там недолго, таррэ поняла, что опять не угадала и вытащила руку, разочарованно выдохнув.
Уже без всякой надежды, девушка наклонилась и заглянула под кровать. "Ох, да ты издеваешься", - подумала она, замечая что-то в углу. Эбигейл потянулась и достала то, что было под кроватью. Девушка уселась на полу, вытягивая ноги и рассматривая широкополую коричневую шляпу с забавным загнутым колпаком. Казалось, что этот головной убор вытащили примяком из детской книжки. Эби даже не знала, как ей реагировать на столь странный подарок. "Не, ну не может же быть все так просто?" Она надела шляпу на голову, но никаких изменений не почувствовала. Суккубия повернулась к алхимику и заметила, что тот уже не спал и наблюдал за ней.
- Мне идет​? - поинтересовалась девушка, улыбнувшись Левифрону. - Это какой-то намек, что ты меня считаешь злой колдуньей или же тут что-то другое?

Отредактировано Эбигейл (2017-04-17 18:22:10)

4 число месяца Страстного Танца 1647 года, утро

Спал Левифрон и правда крепко и долго для человека, страдающего бессонницей. Только к рассвету сон его обрел зыбкость, а звуки со двора, коридоров и первого этажа начали прорываться сквозь пелену, но все еще не руша ее полностью. Куда более ощутимой была боль в горле и першение, в определенный момент Герхен даже попытался откашляться сквозь сон, да только хуже сделал. Одеяло натянуть повыше не получилось – видимо, где-то его удерживала Эбигейл. Подергал несколько раз, пробубнил что-то спросонья – и перевалился на другой бок, до самого утра досматривая куда более тревожные и неприятные сны. Суккубия быстро оказалась очень близко, согревая своим теплом вместо одеяла.
Проснулся алхимик в тот момент, когда она перелазал через него, силясь покинуть ложе. Будь ее нога здоровой, у нее это получилось бы сделать куда более изящно, как в прошлый раз, когда Герхен не уловил момента ее ухода, но увы. Выдавать себя мужчина, впрочем, не спешил. Тело ломило после насыщенного вчерашнего дня, да и пространства в постели стало так много, что грешно было этим не воспользоваться.
«Я же оставил ей записку», - вспомнилось алхимику. И действительно, в комнате послышалась возня, а следом – громкий птичий вскрик. Девушка все же не удержалась и заглянула в клетку. После этого надолго повисла тишина, и Левифрон было уже почти задремал, так и не открыв глаза, но до него донесся звук осторожно выдвигаемых шуфлядок в комоде. Рыжая всерьез искала подарок.
«Холодно», - его губы почти тронула улыбка, но Филин сумел сдержаться. Идея небольшого ребуса пришла спонтанно, и он не был до конца уверен, что девушка поддержит ее, а не разбудит его и просто не попросит показать подарок по-человечески. Но с детской непосредственностью суккубия обходила комнату на цыпочках, заглядывая во все углы и проверяя потенциальные тайники, пока ее путь не закончился у той же кровати. Правда, совершила она изрядный крюк, где-то посреди своих поисков умывшись – плеск воды выдал.
Простых решений рыжая не искала. Левифрон откровенно удивился ходу ее мышления, когда она предпочла сунуть руку под подушку, а не заглянуть под кровать, что было бы легче и логичней. Разочарованный вздох. И только, видимо, потеряв надежду, она заглянула в правильное место.
Когда Эбигейл уже вытягивала шляпу из-под кровати, Герхен перестал притворяться спящим, повернул к ней голову и открыл глаза. Рыжая заметила его только тогда, когда надела убор на себя. На лице ее читалось замешательство, но оно сменилось улыбкой, едва только она поняла, что за ней наблюдают.
- Мне идет? Это какой-то намек, что ты меня считаешь злой колдуньей или же тут что-то другое?
- Другое. Но тебе и правда очень идет, ты похожа на чародейку из сказок. Глаза бы еще зеленые – и точно из книжки, - пожалуй, он сказал куда больше, чем стоило бы, но спросонья это не привлекло к себе особого внимания. Мигрень не прошла, а прочно обосновалась в левой половине головы, да и усталость из тела так и не выветрилась. Он ощущал, насколько сложно ему соображать. – Я вчера столкнулся с настырной торговкой артефактами на улице, она вынудила меня что-нибудь купить. Сразу предложила шляпу и вон ту птицу, рассказала о них. Шляпа дарует исключительные способности к какой-либо магии, насколько я понял с ее слов, и мне сразу вспомнилась ты и твой рассказ об академии и продолжении обучения. Мне показалось, что ты будешь рада научиться всему быстрее и прямо сейчас, а не ждать какого-то радужного будущего, когда появится возможность снова поступить.
Нет, слова определенно лились из него как-то шибко охотно. Разговорчивость сама по себе не была странностью, но с каких это пор он был таким приветливым рано утром и с такой готовностью что-то кому-то объяснял? И снова списал все на мигрень. Она была привычной, но от того не становилась более приятной.
- Я не могу сказать точно, работает ли она, но тебе в любом случае стоит попробовать. И даже если та старуха меня обманула – неважно, шляпу можно носить и так. Но было бы хорошо, если бы она действительно тебе помогла.
Однозначно мигрень. Стоило бы уже закрыть рот, но почему-то так просто сделать не получалось. Поэтому алхимик продолжил, перейдя на другую мысль, которая упрямо напрашивалась.
- Извини, что я тебя потеснил. Я не знал, где твой ключ, и слишком устал, чтобы искать его. Да и тебя бы разбудил. Мне показалось, что лучше так.
В этот раз вероятную речь, полную извинений, прервал шорох за дверью. Кто-то скребся и нюхал дверь, настойчиво просился внутрь. Левифрона посетила гениальная догадка – кто-то впустил внутрь Клейма, и теперь пес хотел к хозяину. Совершенно не подумав, что просился внутрь волкодав как-то несерьезно, алхимик мановением руки заставил дверь отворится, а после закрыть за питомцем. Только был это совсем не Клейм. Черное слюнявое пятно забежало внутрь и бросилось к сумке, висящей на стуле. Герхен с необычайной для себя прытью бросился к пятну, отбрасывая прочь одеяло и перепрыгивая через ноги Эбигейл. Подхватил он мелкую собаку за мгновение до того, как та начала драть такую интересную для нее сумку.
- Говорил я ему – дрессируй… - проворчал Филин, крепко удерживая собаку в руках. – Его хозяин со мной той старухе попался, познакомились с ним, я его до постоялого двора довел.
И снова поток откровений. Ну вот зачем ей столько лишней информации? Разве не достаточно сказать, что пес принадлежит кому-то из соседей?
- Пойду верну, а то не дело. Еще мне материального ущерба не хватало.
Прошлепав голыми пятками в коридор, Филин понял, что не помнит, ключ от какой комнаты тавернщик вручил рыжему. Пришлось топать вниз, спрашивать, а после подниматься обратно, искать нужную дверь. Вокруг творился полный хаос, стояла ругань на весь белый свет. Казалось, все обитатели постоялого двора резко разучились уживаться друг с другом, но Филин все еще был слишком сонным, чтобы узреть в этом какой-то подвох. Возможно, это было нормально для местных после обильного ночного возлияния. Возможно, они были такими громкими из-за мигрени. Поправив собаку под мышкой, Левифрон постучал в номер рыжего, оглядываясь на открытую дверь собственной комнаты, где оставил Эбигейл. Некоторое время ничего не происходило, но в итоге возня подтвердила, что хозяин апартаментов был дома, а спустя несколько секунд его недоумевающее лицо появилось из-за двери. Еще мгновение – и Левифрона с шавкой в руках впустили. Пес, виляющий хвостом и исходящийся радостью при виде хозяина, был бесцеремонно передан в руки рыжего.
- Ты б еще сам в чужую комнату ворвался, ей-богу. Я-то еще ладно, но у меня там полуголая пациентка, которая к незваным гостям морально не готова.
До него не сразу дошло, что же именно он сказал. Но когда все же дошло, единственное, что он смог сделать – резко закрыть себе рот рукой. Филин внезапно осознал, что даже для мигрени это было слишком круто. А потом побледнел еще пуще, и только кончики ушей совершенно неожиданно алели багрянцем.
Два и два сложились в четыре. Нереальные и дикие четыре.
- Ты что, желание загадал? – сквозь ладонь спросил Левифрон, чуть разомкнув пальцы. Ему даже не требовался ответ, он и так уже понял, что происходит. А еще он понял, что только что разболтал кое-то, что этому малознакомому любителю мелких песиков знать явно не полагалось.

Лейтенант стражи города Хартад садился за небольшой стол, куда поставил завтрак, закатывая рукава своей белой рубахи. Блинчики пахли очень аппетитно. На количество кухарки не поскупились. Даже на порцию сгущенного молока. Чай без всяких особых примесей, только сухие ягоды плавали вместе с заваркой. Желудок заурчал в предвкушении. Стражник взял в руки первый блин и, свернув его трубочкой, смачно макнул его в сгущенку. Все это уже направлялось в рот, когда в дверь постучали. Ошиблись… или показалось. Никого он не ждал. Даже друга, который его кинул на произвол судьбы, холоду и не очень знакомому городу.
Блинчик, что остановился на полпути, продолжил свой путь. Но в дверь снова постучали. Не отпуская из рук свой завтрак, Рыжий с неохотой двинулся к двери.
Открыв, и высунувшись, парень увидел Левифрона. Рассеченная бровь метнулась вверх. Вопрос застрял в горле. Скорее всего не вежливо того томить за дверью, поэтому молчаливым движением пригласил внутрь. Не смотря на бардак. На не высказанные слова был представлен наглядный ответ. Шавку, передали из рук в руки. Все происходящее ей явно нравилось. Такое внимание за одно лишь утро. Николь ничего не успел возразить, как щенок чуть дергаясь, умостился в его руках. При всем этом с радостным визгом, замечая «угощение». Верхушка блина тут же исчезла в мелкой пасти. Негодование исказило лицо суккуба. Но Ник перевел взгляд на слишком честного и дотошного нового знакомого. Тот явно был чем то озадачен. В его глазах читалось недоумение. И весь его утренний видок говорил, что он не думал в чем пришел, таща собаку в другую комнату.
- Ты б еще сам в чужую комнату ворвался, ей-богу…
Брови Рыжего снова от удивления взметнулись вверх.
«Я? Куда ворвался? К тебеее?» Николь хотел ответить, но так и продолжил стоять с открытым ртом.
- Я-то еще ладно, но у меня там полуголая пациентка, которая к незваным гостям морально не готова.
Все тут же резко встало на свои места. Суккуб, честно только подумал, но с губ сам собой сорвался вопрос:
- Спишь со своими пациентками что ли? - Все это было в духе Кэр, вот только такое спрашивать он привык у близко знакомых друзей. И прежде чем услышать ответ, проговорил, - конечно же, это не мое дело… Только я тут при чем... Арестовывать тебя за это не собираюсь. - Потом добавил, - Честно.
Парни стояли, вылупившись друг на друга. Один из них с красными ушами, другой с собакой на руках, что довольно доедала блин, не забывая с рук слизывать сгущенку. Ситуация патовая. Левифрон явно не хотел произносить таких слова. Руки у рта прекрасно говорили об этом. И Николь, был не готов к таким откровениям и на кой хрен он задал вопрос, который, скорее всего, заставит его еще больше краснеть. И вообще, почему даже такая обмолвка привела к такому состоянию мужчину?
- Ты что, желание загадал? – Все-таки пробубнил сквозь пальцы черноволосый. Какое желание? Что за бред? Сегодня утром все посходили с ума?
- Да, загадал, - проговорил рот Рыжего, - чтобы здесь все правду говорили.
Сказал и поперхнулся. Плечи тут же поникли, повисло новое неловкое молчание. Только собачье сопение можно было услышать. А еще и не умолкающие крики с первого этажа.
- Вот жеж, - выговорил Николь, - а я, то думал, бесполезное барахло торговка продала. Откуда у нее вообще такие вещи взялись?
Тут возникло желание найти вещицу, которую ночью положил на кровать. Отпустив пса, Ник зарылся в своих подушках и простыне. Нигде не было волшебного артефакта. Сколько там желаний? Десять. Так куда же подевался брас…
- Вот он! – Все же нашелся за кроватью. Металлический. С дестью бусами… Нет, уже с девятью. «Что же я делал, когда загадывал желание?» Рыжие брови сошлись на переносице, когда он поднес украшение к лицу. Николь замер глядя на браслет сосредоточенной физиономией.
- Ох Тейар!!! – Снова крики постояльцев. Таррэ решил не обращать внимания на все эту суматоху. Но вот реакция Левифрона и псины немного отвлекли раздумий. Шавка устремилась выбежать из комнаты.
- Куда… - Решил криком остановить псину стражник. Но не тут то было. Пора дрессировать этого непоседливого щенка, как и советовал укротитель животных. Рыжий больше не задумываясь, широким шагом, проследовал за собакой. Царапая пол в коридоре, черное пятно завернуло в другую открытую дверь возле лестницы.
- Хм, а это не твоя случаем комната? – Вопрошал суккуб, не оборачиваясь на врача. Забыв, о его же словах, Рыжий заглянул во внутрь. Потом все же вспомним о них, прищурил глаза, приметив женский образ в комнате.
- Я надеюсь, вы хотя бы в ночнушке? – Выждав секундную паузу, он открыл один глаз и увидел длинноволосую рыжую девушку. Парень без приглашения зашел в номер.
- О, здрастиии, - протянул Николь, отрывая уже оба глаза. Разноцветный взгляд упал на псину, которая вертелась подле незнакомки. Пытаясь облизнуть ее руки.
В комнате была обстановка не лучше чем в его одноместном. А вот и птица в клетке. До сих пор не особо верилось в ее способности.
- Ты тут кричала?
От чего же? Комната, пустая никого вокруг. Никаких посторонних признаков… Кроме черного пятна над головой девушки.
- И чем вы здесь вообще занимаетесь? – Вопрос был обращен к обоим, Левифрон уже давно подошел и так же созерцал происходящее. Суккуб прищурился, и казалось, что его лицо расплылось в лисьей ухмылке, показывая свету острые клыки. На пациентку девица явно не смахивала, а ее моральное состояние говорило, что с ней все в порядке.
Кэрролл никогда не отличался скромностью и молчаливостью. Для него было привычным делом легко идти на контакт с незнакомыми людьми (представителями других рас), ну и так же задавать вопросы, за которые легче послать, нежели ответить. Он не задумывался, что сейчас вызовет тем самым правдивые ответы, а не привычную ему реакцию.

Эби все еще рассматривала потолок, когда в комнате, семеня маленькими ножками, вновь появился щенок.
- Ну привет, малявка, -сказала девушка, когда он подбежал к ней и принялся облизывать руки. Суккубия почесала тому за ушами, и щенок довольно зафырчал. В коридоре послышались голоса, а следом незнакомец спросил:
- Я надеюсь, вы хотя бы в ночнушке?
- В рубашке, - отозвалась Эби и повернулась на голос.
- О, здрастиии, - на пороге стоял рыжий парень, на первый взгляд ростом не выше самой Эбигейл, да и возраста такого же, и что-то странное у него было с глазами, но издали рассмотреть никак не удавалось.
Шорох плаща, который слетел с клетки и лег ей на плечи, укрывая от посторонних глаз, заставили таррэ отвлечься от незнакомца и перевести взгляд на Левифрона. Весьма раздраженного Левифрона.
- Ты тут кричала?
- Ага, - только начала девушка, но была перебита.
- И чем вы здесь вообще занимаетесь?
- Живем. Это комната на постоялом дворе, обычно снимают ее для того, чтобы получить временное жилье, - мужчина прошел к своим вещам и принялся одеваться. Алхимик то и дело посматривал на девушку, будто общался вовсе и не с рыжим парнем. - Сейчас утро, некоторые люди в это время спят. Как я, например. Разумеется, когда у меня нет бессонницы, а она у меня практически всегда. Но когда у меня ее все же нет, сон становится в разы ценнее, так что твое счастье, что Эбигейл разбудила меня раньше, чем твое бестолковое зверье.
«А я-то что, я же ничего». Но в этот раз по шапке получала не она, а кто-то другой, так что можно было расслабиться. Заодно и выхватывать какую-то новую информацию о том, с кем сегодня проснулась в одной постели. «Как он там говорил? Филин? Ну если ночами он не спит, то оно и ясно, откуда такое прозвище пошло. Да чего он так на меня смотрит?» Алхимик был сегодня разговорчив. В принципе, совсем молчаливым он и не был, по крайней мере с Эби, да и тирады был горазд выдавать, стоило кому-либо из их компании сделать что-то не то. В этом с ним могла потягаться одна лишь Альвэри. Однако, что-то было не так. И к этому чувству примешивалось еще жгучее желание поведать о том, чем собственно она занималась. «Так, надо встать и одеться. А то я в одной рубашке с двумя мужчинами в комнате сижу на полу, со стороны может выглядеть как-то не так».
- Помоги, пожалуйста, - девушка отпустила щенка, которого все это время гладила, протянула руки в сторону Левифрона и поднялась с пола. Эбигейл немного пошатнулась, восстанавливая равновесие и стараясь не опираться на больную ногу.
- Я шляпу опробовала! – наконец-таки ей дали слово. – Честно говоря, я не верила, что она сработает. Никогда не слышала ни о чем подобном. А она возьми… и тут огонь! Такой сильный! Прости, я подпалила потолок. Но это было, это было здорово! – глаза суккубии горели, она все еще придерживалась за руку алхимика. – Спасибо! Я еще не совсем разобралась, но ведь она и впрямь работает.
Когда первый шок отступил, до Эби и правда начало доходить, что в руки ей попалось интересная вещица. Хотелось и дальше экспериментировать, но ситуация была неподходящей.
- Так, мальчики, закройте дверь и… эээ… отвернитесь, - таррэ отпустила руку Левифрона и отступила к кровати, где висело ее платье. – Мне надо одеться, не хотите же вы на это смотреть? И кто ты вообще такой? А еще что делает эта птица? Раз ты её купил там же, где и шляпу, то и с ней должно быть что-то интересное.
Эбигейл стянула с себя плащ и, убедившись, что на нее не смотрят, быстро сменила рубашку на платье.
- Можете поворачиваться, - девушка достала из сумки шпильки и собрала волосы наверху.

Отредактировано Эбигейл (2017-04-25 10:11:23)

Но Эбигейл, ясное дело, не догадалась. Это было видно по ее взгляду, в котором виднелось непонимание, да и к появлению незнакомца она отнеслась с удивительной легкостью, будто каждый день к ней в комнату вламывались всякие незнакомые рыжие с хитрыми минами на лице в сопровождении слюнявых собак. Возможно, Герхен переоценивал ее женскую проницательность и умение замечать обстоятельства и явления вокруг себя.
- Тебе стоит удивиться, ведь я по максимуму сдерживаю свое любопытство, - подал голос Ник, лишний раз доказывая, что нелестное описание попало в точку.
«Знал бы, что ты такой проблемный – оставил бы вчера плутать на улице», - огрызнулся про себя алхимик, но вслух не повторил – не позволили некие рамки приличия, которые он еще считал нужным соблюдать. Вместо этого Герхен подошел к девушке, которая захотела подняться и уже протянула к нему руки. Он собрался было снова сделать все за нее, но суккубия справилась сама. Разве что на зашитую ношу предпочитала лишний раз не опираться, но в целом движения ей давались относительно легко. Руку она, впрочем, отпустила не сразу.
- Я шляпу опробовала! – тут же заполнил опустившуюся тишину ее голос. Может, потому и не отпустила она Левифрона, чтобы тот точно никуда не убежал, а Эбигейл смогла ему рассказать о своем открытии. Про незваного гостя она, кажется, и вовсе забыла, ибо глаза ее горели, а рассказ так и просился. - Честно говоря, я не верила, что она сработает. Никогда не слышала ни о чем подобном. А она возьми… и тут огонь! Такой сильный! Прости, я подпалила потолок. Но это было, это было здорово! Спасибо! Я еще не совсем разобралась, но ведь она и впрямь работает.
- На здоровье. Но пока ты не разберешься до конца, испытывай ее на улице, пожалуйста.
Ожидал ли, что она сработает? Надеялся. Денег было совершенно не жалко, а вот порадовать Эбигейл почему-то хотелось. Может, даже решить тем самым хотя бы оду из ее проблем. Знакомьтесь, Левифрон – спаситель страждущих и защитник обездоленных, чье тщательно скрытое рыцарское нутро порой дает о себе знать. Он иногда и сам не понимал мотивов некоторых своих действий.
Руку рыжая выпустила.
- Так, мальчики, закройте дверь и… эээ… отвернитесь.
И Герхен хотел уже было закрыть дверь, да вот Николь предпочел ее просто пнуть. Филин в свою очередь предпочел подобную демонстрацию не заметить, а потому просто встал рядом спиной к девушке и скосил глаза на нового знакомого, дожидаясь, что и он поступит так же.
- Мне надо одеться, не хотите же вы на это смотреть?
Дорогой сосед повернулся, посмотрел на Левифрона. А потом открыл рот. Уже в тот момент алхимик знал, какие именно слова из него вырвутся.
- Да, хочется.
- Вовсе нет, - с непроницаемым спокойствием отозвался Филин, удерживая тяжелый и пронзительный взгляд на Николь. Ему действительно не хотелось. Он знал ценность девичей скромности, не говоря уж о том, что часть тамошних видов и так уже имел честь созерцать. Пока длилась эта безмолвная баталия, Эбигейл со всей присущей ей непосредственностью продолжала изливаться певчей птицей, по очереди засыпая мужчин вопросами.
- А еще что делает эта птица? Раз ты её купил там же, где и шляпу, то и с ней должно быть что-то интересное.
- Она меняет погоду.
- У тебя когда-нибудь не бывает вопросов? Женщина, тебе и этого мало? – Николь даже попытался обернуться, но вовремя опомнился, снова бросив взгляд на Левифрона. Алхимик глаз от него так и не отвел и даже, кажется, не моргал. Рыжий решил, что ему не хочется поворачиваться.
- Микстурку от головной боли что ли выпил.
- Непременно, - с прежней стерильной вежливостью ответил на колкость Герхен, не уделив внимания на то, как точно сосед догадался о катализаторе его раздражения. Не будь мигрени, человеческая глупость и распущенность воспринимались бы проще.
- Можете поворачиваться, - пожалуй, Николь среагировал на разрешение даже слишком резво, но никаких последующих действий не предпринял. Левифрон позволил себе перевести взгляд с него на девушку. На ней снова было платье, но с каждым разом алхимик реагировал на него все спокойнее и спокойнее. В конце концов, он ведь сам испортил ей брюки, отрезав половину штанины.
- Кто хочет завтракать? Я до сих пор так и не смог попробовать вкусных блинов местных поваров. Потом нужно по делам пойти… Найти кое-кого.
- Не откажусь. Как раз обсудим то, что ты натворил, а также пути выхода из этой ситуации. Ты ведь достаточно благороден, чтобы загадать еще одно желание, которое отменит первое? – если бы можно было убить взглядом, Николь был бы уже давно безнадежно мертв. Тот же эффект мог оказать и яд в голосе, но формально Герхену удавалось держать себя и свою злобу в руках. Пока что. – Иначе я тоже могу начать задавать вопросы. Тебе ведь тоже очень не хочется наговорить мне лишнего, угадал?
Поспешность Николь не оставляла других вариантов. До разноглазого дошло, что магия работает напролом, и раз он сумел заставить алхимика покраснеть, то и тот мог ответить тем же. А мог вытянуть что-нибудь другое, чего знать посторонним совсем не полагалось. Они все оказались в одной лодке, а поскольку Левифрону не улыбалось говорить всем кругом правду, просто так отпустить этого шалопая он не мог. Иначе оставалось только запереться и ждать, пока влияние артефакта выветрится. Если такое вообще могло произойти.
- Так что топай вниз и занимай стол. Мы сейчас подойдем.
Отпускать его одного казалось неразумным, но спуск по лестнице с Эбигейл занял бы некоторое время. Хотелось сделать это без этой похабной улыбочки перед глазами и мотивирующих просьб шагать быстрее, за которые рыжий вполне мог полететь вниз очень быстро и с ветерком. В это утро Герхен не был расположен терпеть чей-либо дрянной характер.
- У тебя же нет сапогов… - протянул Левифрон, когда снова обратил внимание на суккубию. Та стояла босая. – Давай отдам свои? Там сквозняк, в этом платьице и так постыть можно с легкостью, а уж с голыми ногами – тем паче.

«Не хочется?!» Как умудрился обойти его желание?! Или стражник встретил, того, кто искрение верит в сказанное. Николь всегда был готов бабулю перевести через дорогу, но вот отрицать очевидного факта… Легкий взгляд на женское тело, всегда у мужчины должен вызывать, как минимум, интерес. А если он все уже наблюдал, тогда ему вообще отворачиваться не нужно было...
- Не откажусь. Как раз обсудим то, что ты натворил, а также пути выхода из этой ситуации.
Ну, неужели его поддержали. Вот только не в той форме, какой хотелось бы. Рыжий уже было двинул в сторону закрытой двери, как услышал продолжение.
- Ты ведь достаточно благороден, чтобы загадать еще одно желание, которое отменит первое?
- Ты же достаточно умен, чтобы понимать, не зная последствий дальнейших действий, их лучше не совершать? – Вопросом на вопрос ответил Николь. Он зажал зубы, но браслет оказался сильнее его воли, - я достаточно благороден, чтобы исправить это. Но я все-таки думаю, попробовать найти бабку и узнать у нее, что же написано мелким шрифтом в инструкции браслета с желаниями.
– Меня, кстати, Эбигейл зовут. Приятно познакомиться. Николь красивое имя, да только какое-то девчачье. Ой… - новая знакомая осеклась. – Я ведь не собиралась этого говорить. Почему я это сделала?
- Можешь называть меня Ником, - хмыкнул таррэ, - так мне будет привычнее. Сегодняшний день – День правды.
– … задавать вопросы. Тебе ведь тоже очень не хочется наговорить мне лишнего, угадал?
- Так может говорить лишь тот, у кого есть большие скелеты в шкафу. – Свел брови на переносице стражник, если можно было во отчую лицезреть напряжение в данную секунду между парнями – это точно были искры молнии. И уже сквозь зубы проговорил, при этом открывая дверь и направляясь вниз, - угадал.
Общая столовая - откуда недавно сбежал со своей порцией блинов лейтенант стражи. Которые, кстати явно остыли. Ладно. Мелкая псина будет  рада получить лишнее угощение. А, кстати где она? Ник застыл на полпути по лестнице и посмотрел вверх.
- А что птица и вправду погоду меняет? – Услышал он. И прежде чем врачеватель ответил ей, крикнул снизу:
- Меняет, меняет, Левифрон  смог, с помощью нее в Мандране создать лето. – Сказал и снова двинулся вниз.
Черная шавка тем временем крутилась возле ног девушки, она не мешала, но с любопытством наблюдала за происходящим. Всегда прислушивалась к диалогам. Правда вот останавливалась, на секунду тыкаясь носом в травмированную лапу, что постоянно чесалась. Ей нравилось общество Эбигейл, ведь только она проявила к щенку свое внимание.  И теперь они втроем спускались по лестнице в столовую.
Здесь все так же по-прежнему стояли споры. Хотя уже не так громко. Хозяева убрались подальше от гостей. На регистрации стояла надпись «мест нет».
- А возможно сегодня завтрак заказать? – Громко спросил Николь, садясь за пустой стол, где еще более или менее было чисто. Беспорядок творился везде. Только разгребать все это на голодный желудок – лень. Единственное, на что стоило надеяться – все друг друга не переубивают за время его завтра.
К лейтенанту подошла все та же девушка и удивленно подняла брови.
- Мне очень понравились ваши блины, поэтому закажу еще три порции. Конечно не только для себя. Но и для моих друзей, - Рыжий кивнул в сторону приближающихся. Официантка улыбнулась и удалилась.
Стражник уже наблюдал за Эбигейл и Левифроном. Они единственные, кто знал о происходящем. Точнее источнике всех "бед".
Постояльцы уселись на свои места, и Кэрролл снова глянул на них своими разноцветными глазами, облокачиваясь на спинку стула.
Таррэ не хотел, чтобы Левифрон, смог успеть первым начать задавать вопросы. И выяснять, кто же будет исправлять содеянное. Суккуб теперь мог спокойно задать вопрос, который терзал его уже довольно давно. Правда желание досадить, тому, кто продолжает его буравить взглядом, перевешивало все остальное. Он вспомнил, как тот стушевался при упоминании пациентки в его номере.
- Убедимся, что День правды продолжается.  Вы вместе? – Тут Николь понял, что не точно задал вопрос, и в упор посмотрел на Левифрона, прежде чем тот опять на него тираду бессмысленную не вылил, уточнил свой вопрос. – Как любовники. Вы пара как любовники?
У Кэрролл не было злого умысла как то повлиять на взаимоотношения этих двух, и вряд ли при обычных условиях он задал бы такой вопрос, но сейчас нельзя задуматься вообще о какой-то субординации. А потом как ни чем не бывало продолжить сыпать вопросами, так же как до этого делала рыжая.
- Эбигейл, кто сделал это с твоей ногой? – Конечно, факт хромающей девушки не остался без внимания стражника. Простой случай или нападение? Это даст толчок к более нейтральному разговору.
Принесли чашки и чайник с чаем и блины на тарелках. Отдельно поставили варенье и сгущенное молоко.
Суккуб подул на чашку и сделал маленький глоток. Приятное тепло разлилось по желудку, от чего парень прикрыл глаза, после с готовностью посмотрел на блинчики. Если на его лице была непринужденность, то в голове щелкали шестеренки. « С возможностями торговки -  она уже давно умотала на другой конец мира. И вряд ли ее можно будет так легко найти. С ее то арсеналом в телеге. Можно конечно попробовать использовать браслет еще раз,» - тут взгляд  упал на украшение, «- как и говорил Левифрон, но гарантировать результат он не сможет. И вообще как далеко распространилось желание? Здесь… Понятие растяжимое.» - Суккуб посмотрел на врача, когда в очередной раз он встретился с ним взглядом, снова улыбнулся, оголяя свои клыки.
Не было причины впутывать во все новых знакомых. Черноволосый города не знал – помощник тот еще, а девушка – далеко уйти не сможет, даже если знает город.

Отредактировано Николь (2017-04-27 15:32:14)

- Меняет, меняет, Левифрон смог, с помощью нее в Мандране создать лето, - первым отозвался Ник, который шел чуть впереди.
«Значит день правды». Эбигейл уже заметила, что никто не может промолчать, когда был задан вопрос, и был важен не ответ ради ответа, а именно правдивость слов.
- Не в Мандране, а на несколько шагов вокруг себя.
Кажется, у всех из них теперь оказался интересный артефакт, но с птицей и шляпой можно будет разобраться позднее. Желание рыжего явно вытесняло все остальное.
- Мне нужно объяснить тебе ситуацию, - Левифрон понизил голос. - Я купил птицу и шляпу, Ник – браслет, который как будто выполняет желания владельца. /…/ Как итог, все кругом говорят друг другу правду.
«Это может быть проблемой, - думала Эби, глядя, как щенок крутится возле ее ног. - А если к нам еще и Аль решит прийти, то мы попали». Видимо алхимик думал о подобном, хотя и более серьезном, чем попасть под раздачу лоддроу, потому что он замедлился, позволяя Нику уйти дальше и сказал:
- Никто тут не должен узнать, кто я такой, иначе беды не миновать. Я не уверен, что его желание позволит нам ограничить свою словоохотливость, но друг за другом мы приглядеть точно в состоянии. Можешь считать своим священным долгом закрыть мне рот, если он меня спросит о чем-то не том.
- Скорее тебе надо больше волноваться о болтливой мне.
Они дошли до стола и разместились напротив рыжего. Оказавшись близко, Эби наконец-таки удалось рассмотреть, что у парня был один глаз голубым, а второй зеленым.
- Убедимся, что День правды продолжается. Вы вместе? Как любовники. Вы пара как любовники?
- А ты вокруг да около не ходишь, - суккубия даже немного опешила от выбранной темы, она уже было собралась ответить, но первым вмешался Левифрон.
- Нет. Мы вместе путешествуем, в силу обстоятельств Эбигейл помогает мне в моих врачебных и алхимических делах. Из-за несчастного случая она сама оказалась в стане моих пациентов. И так уж вышло, что переносить раненого человека не рекомендуется, а мне самому нужно было где-то ночевать.
Что ж, послушать ответ алхимика было интересно. Сегодня у него можно было выведать, что же он на самом деле думал о суккубии, да только не при посторонних же это делать. Левифрон был в своем суровом репертуаре.
- Ух, как ты строго. Просто признайся, что ты и сам был не против уснуть с кем-то теплым под боком, м? - девушка не смогла сдержать улыбки, а после перевела взгляд на спрашивающего. - Но да, чтобы назвать нас любовниками нужно включить фантазию. Честно говоря, а видимо другого ответа я дать и не могу, думаю мы и сами ни в чем еще не разобрались.
- Эбигейл, кто сделал это с твоей ногой?
Ник все продолжал, а алхимик отвечал даже сейчас, когда вопрос явно был адресован не ему.
- Я. Аккуратно получилось, правда? Кровотечения больше нет, бинты не мокнут, она даже способна использовать ногу по прямому назначению. А ведь это ты еще не видел швы… Картинка, а не швы. Не в каждом учебнике такие увидишь.
«Гляньте-ка, какой хитрец». Отвечать жутко не хотелось, ведь если с отношениями можно было ответить мутно, хотя и правдиво, то тут вопрос был весьма конкретным и в отличии от Левифрона, понимала его Эбигейл по-другому, а потому и слова рвались наружу совершенно иные. Надо было быть предельно осторожной и вовремя прекратить словесный поток.
- Несчастный случай, меня пес покусал.
«Это же правда? Правда. Вот и молчи дальше в тряпочку». Около их стола появилась официантка и поставила тарелки с блинами, а так же чай.
- О, еда, - Эби была рада переключиться на что-то другое. – А какое у нас золотое правило? Правильно, когда я ем, я глух и нем.
- Так каков твой план? Пойдешь искать бабку?  - поинтересовался алхимик, и Эбигейл подумала, что лучше уже закидывать вопросами Ника, чем отвечать не них самому. - От рунников в академии и то толку будет больше, а потому на твоем месте я бы подумал об этом всерьез, если не хочешь загадывать второе желание сразу.
- А что если одно желание не может перекрыть другое? – спросила суккубия, прожевав блин. – Сколько в таком случае это может продлиться? Не будем же мы теперь всегда говорить правду? У каждого должны быть свои маленькие секреты. Какой же девушке охота признаваться, что с утра она старается прихорошиться, чтобы не выглядеть совсем уж ужасно перед тем, кто с ней ря… Да твою ж! – смысл сказанного дошел до сознания, и таррэ с какой-то даже злобой откусила следующий блин.

Отредактировано Эбигейл (2017-04-27 23:55:21)

«Себя усыпи», - уже не столь беззлобно подумалось Левифрону, когда рыжий отпустил комментарий на тему собак. Да, тяжело было утаить такое шило в мешке, когда чье-то желание бесцеремонно вынуждало говорить только правду, но на тему Клейма Герхен юмора не понимал от слова «совсем», даже в очень глубокой теории. Именно поэтому в их легенде вместо собак появились волки. Местные наверняка бы подняли плач до самого Ацилотса, что бешеным собакам не место в городе, а то и во всем цивилизованном обществе, и потянулись бы вершить правосудие. А Левифрон бы лично поотрывал руки самым резвым, пока и его кто-нибудь бы не тюкнул по темечку чем-нибудь твердым. Нет уж, лучше пусть егеря гоняются за мистическими хищниками.
К радости алхимика, надолго задерживаться на этой теме Николь не стал – перешел к вещам более насущным. И куда больше энтузиазма в нем вызвали слова Эбигейл, нежели Левифрона. Тому вообще начало казаться, что разноглазый просто принял решение принимать любое его слово в штыки, раз уж врач был слишком серьезным, чтобы радостно воспринять сей неприятный удар судьбы и позволить ему поглазеть на переодевающуюся суккубию. Филин нахмурился, пропуская мимо ушей шпильку, смысл которой сводился к тому, что второе желание – не вариант.
- Сколько в таком случае это может продлиться? Не будем же мы теперь всегда говорить правду?
«Не думаю, что нашего нового друга это так уж сильно заботит. До него, кажется, еще не дошло», - поскольку его слова разве что вызвали бы новый шквал неудержимого сарказма у Николь, Герхен решил молчать, оставив свои наблюдения невысказанными. Только тяжелым взглядом наблюдал за соседом, сопровождая каждый блин, который тот с жадностью поглощал. Его, видимо, злоключения аппетита не лишили.
- У каждого должны быть свои маленькие секреты. Какой же девушке охота признаваться, что с утра она старается прихорошиться, чтобы не выглядеть совсем уж ужасно перед тем, кто с ней ря… - суккубия рассуждала о подобных вещах настолько спокойно, что и алхимик спохватился только в тот момент, когда она выругалась. И перевел взгляд с рыжего на девушку, только вот вместо укоризны в нем теперь было чистое удивление. Разноглазый без капли смущения зашелся смехом.
«В смысле прихорошиться? Она не просто так умывалась?» - так и напрашивались вопросы, но под аккомпанемент смеха Николь ему подобное выяснять совершенно не хотелось. Ладно еще Эбигейл, которую не смущало и полуголой по таверне расхаживать, но вот Герхен не был уверен, что ему хочется делиться ее откровениями с общественностью. И так уже всем стало понятно, что то, во что верил он, расходится с версией событий Эбигейл.
- Ладно, - выдал в итоге разноглазый, сумев побороть свою веселость. - На сем моменте я вас оставлю. Только единственно, что попрошу. Приглядеть за этой псиной. Ведь, Левифрон, ты достаточно благороден, чтобы приглядеть за маленьким щенком в отсутствии его безответственного хозяина?
- Уверен, у меня это выйдет куда лучше, чем у тебя, - бросил в ответ алхимик, больше радуясь, что новый знакомый решил заняться делом прямо сейчас, чем вслушиваясь в его речь. – Удачи с провидцами.
И отдав последние рекомендации своему питомцу, Николь откланялся, оставив жертв своего желания одних. Эбигейл ела блины, Герхен молчал и глядел на свой чай. Собака вилась у ног. Почти идиллия. Только вот навязчивая мысль, что сегодня невозможно было солгать, толкала задавать неуместные вопросы и давать компрометирующие ответы.
- И да, я был не против. А ты, как я понимаю, не хотела выглядеть совсем ужасно передо мной? – в итоге все-таки выдавил из себя алхимик. – А ведь раньше тебя это не особенно беспокоило. Мне стоит опасаться очередной атаки на мой разум?
И хотя в последней фразе явно сквозил смешок, вопрос был поставлен серьезно. Левифрон терялся, когда всплывали такие вот вещи, ясно напоминающие о симпатиях Эбигейл. Ему-то казалось, что он успешно удерживает нейтральность их отношений, и вера в это была столь сильна, что он даже не заметил, как сам начал делать что-то в ответ. Шляпа, кот, дележ одной комнаты на двоих… Алхимик оправдывал все чувством вины и необходимостью, а потому не собирался признавать, что девушка и предсказание о ней очень прочно засели в его мыслях. Ему удивительно хорошо удавалось отрицать то, чего он не понимал.

Отредактировано Левифрон (2017-04-28 22:01:54)

– Раньше не волновало, а сегодня вот что-то в голову ударило. Девушкам вообще свойственно такое поведение. В последнее время я перед тобой итак представала не в лучшем виде, так что хотелось это исправить.
Этого-то Левифрон и не понимал. Они знали друг друга всего неделю-другую, а знакомство их началось отнюдь не с напыщенного бала, где дамам положено было скрывать все свои реальные и лишь гипотетические изъяны. Герхен мог смело заявить, что видел всю эту троицу в одни из самых неудачных моментов их жизни, и рыжая не стала исключением. Она представала перед ним даже с фингалом под глазом, который он же ей и поставил. Теперь же она стеснялась – и чего? Следов сна на лице? Спутанных подушкой волос? Чего-то еще, что существовало только в ее воображении? И ладно бы сам Левифрон был принцем в напудренном парике и без единого следа от злоключений на теле. Он был, прямо скажем, не красавцем, особенно теперь, познакомившись с кулаками Гейла. Но что еще важнее – он был врачом, и весьма циничный взгляд на вещи прилагался вместе с цеховой принадлежностью. Когда ты видел воочию, как именно в человеке умещаются несколько метров кишок, и лечил болезни, имеющие самые отвратительные и нелицеприятные проявления, опухшее спросонья лицо или след от постельного белья на коже не могут напугать при всем желании. Филин бы вообще не увидел разницы. Но что-то ему подсказало, что девушка могла обидеться, скажи он ей это вслух.
- Ну разве что в лаборатории картина тебе могла понравиться. Хотя твой ответ в комнате заставляет меня сомневаться в этом. Боги, да пошлите уже на меня немоту.
Хотя Эбигейл, судя по всему, уже обиделась. Пока она собиралась с мыслями, Герхен попытался вспомнить, что же он сказал в комнате. Из-за забот по поводу фамильярности Ника алхимик абсолютно не следил за тем, как его ответы воспримет суккубия, да и не запоминал их особенно, говоря откровенно. Но картинка из лаборатории достаточно ясно стояла перед глазами, чтобы нашарить параллель.
«Из-за того, что я сказал, что не хочу наблюдать процесс ее переодевания? Что в этом плохого-то? Это ведь хорошо, нет?»
Еще одна вещь, которая разошлась с его представлением о мироустройстве. Даже в Мерноте молодые воительницы могли запросто зарядить сапогом в лицо подглядывающего, обругав его отборными ругательствами, а ведь там рамки стыдливости были несколько ниже из-за весьма простого стиля жизни, больше похожего на походный. В миру же, как полагал Левифрон, подобная наглость попрекалась еще больше. Так что же пошло не так?
Но Эбигейл уже летела дальше, подгоняемая не то магией, не то собственными переживаниями, которые она снова молча держала в себе, накручивая и жертвуя им слишком много своего отнюдь не бесконечного спокойствия.
– И ведь тогда я же не специально. И я себя контролирую сейчас, наверное, даже сильнее обычного. Так что не стоит из-за этого волноваться. Но неужели тебе совсем ничего не понравилось? Хоть немного. И ты даже мысли не допускаешь о том, что ситуация может повториться? Но уже не из-за моей магии.
Закончилось все, как и следовало ожидать, самым фееричным образом: потянув за одну нить, Герхен вытянул нечто, что вытягивать совсем не хотелось – инцидент в лаборатории, причем ту его часть, которая вызывала наибольшее количество вопросов и сомнений. Хотелось бы ему уйти от ответа или просто промолчать, сделав вид, что он слишком ушел в себя и прослушал всю эту пламенную речь, но магия уже развязывала язык и не принимала никаких отказов, нащупывая то, что Левифрон старался спрятать и забыть.
- Что-то понравилось. Но не то, что меня на все это вынудили твои чары, терпеть не могу, когда мне лезут в голову и устраивают там свои порядки. Но я не могу не отметить, что ничего неприглядного в картине в лаборатории не нашел, и тебе не стоит по этому поводу беспокоиться, - его несло. Магия уцепилась за его обычную манеру объяснять все до мельчайших подробностей, быть предельно понятным – и сыграла самым неприятным образом. Остановиться Филин не мог. – У тебя красивое тело, это могу сказать и я, в том числе как врач, и этот балбес, который даже не задумался о приличиях, когда появилась возможность на тебя посмотреть.
Наверное, с этим просто нужно было смириться, убрать с лица выражение ужаса и отчаяния, расслабиться, чтобы откровения не заставляли краснеть. Только вот не получалось. И замолчать тоже не получалось. Можно было только залить в себя чай и захлебнуться, попытавшись говорить и пить одновременно, но подобная смерть была бы еще позорней, чем эта исповедь.
- Я ученый, и я давно уже принял как данность, что возможно абсолютно все, что получается представить. За последнее время я творил столько разных и странных вещей, которые прежде осудил бы или о которых попросту не подумал, что эта теория вероятностей и вовсе теряет все возможные границы. А еще я человек… был. И ничто человеческое мне не чуждо. Наверное. Я полагаю. Исходя из всего этого, можно предположить, что повторение случая в лаборатории допустимо и возможно.
Больше слова не рвались наружу, но этого и не требовалось – Филин уже был под сильным впечатлением от того, что наговорил. Ему оставалось только надеяться, что половину слов из конца речи, который принял достаточно техническую форму, Эбигейл не поймет. Хотя надеяться на это было столь же глупо, как и защищать ворота павшей крепости. Больше играть отчужденность не выйдет, видимо.
- Мне кажется, ты жалеешь, что тогда отступила и не дала себе воспользоваться возможностью. Я прав? Или ты ожидала, что магия что-то во мне перещелкнет – и я полюблю тебя сам и сразу, как по волшебству, едва только отпустят чары? Создается впечатление, что от меня ожидалось другое, и теперь ты разочарована. Что-то такое, что может выдать кто-то вроде Ника, а не я.
Раз этот разговор уже начался, стоило определить хоть какие-то факты и для себя. Едва ли бы от ее ответов прибавилось понимания, ибо душа Эбигейл – потемки, но можно было хотя бы попытаться. Быть может, ушло бы ощущение, что Левифрон – это полевая мышь, которую караулит лиса у выхода из норы, терпеливо дожидаясь и не сводя своего взгляда с темного провала.

Он страдал, она веселилась. Почему-то это всколыхнуло успокоившееся было раздражение, но позволять ему взять верх Левифрон не стал. Одно дело – нахальный сосед, который умудрился изрядно подпортить жизнь окружающим, а другое – Эби. С ней еще предстояло вместе работать. А еще у нее была сила, которая могла защитить хозяйку с изящностью дубины, и Герхен пока еще ничего не мог ей противопоставить. Поэтому он просто долил себе чая и добавил сгущенки.
- Ты не прав. О, ты бы знал, как это приятно звучит.
«Рад, что тебе нравится», - пробухтел про себя алхимик, помешивая ложкой в чашке и наблюдая, как темно-коричневая жидкость приобретает цвет, смутно наводящий на мысли о человеческих костях. Сгущенки получилось слишком много.
- Жалею ли я, что ничего не произошло? Да. Но не о своем решении остановиться. Дело даже не в том, что это было нечестно, по отношению к тебе. Точнее, не только в этом. Но с тобой совершенно иная ситуация. Я понимала, что нам еще предстоит находиться рядом и лишние проблемы ни к чему. А после того, как я сказала, что не контролирую силу, я думала, что ты пошлешь меня куда подальше.
Стало ли ему легче от ее ответов? Нет. Пожалуй, стало только хуже, ибо теперь Филин окончательно потерял хоть какой-то след логики в действиях Эбигейл. Более того, ее рассказ приобретал какой-то совсем нехороший оттенок, порождая еще больше вопросов, наталкивая на мысль, что не стоило вообще всему этому позволять случиться.  Подобная хаотичность Левифрону тоже была непонятна.
- Что касается любви... Ты что меня и впрямь воспринимаешь, как какую-нибудь барышню из книги? Любовь - это слишком серьезно и рано. И её я не понимаю примерно так же, как и ты не знаешь, что со мной делать. Хочешь знать, чего я от тебя жду? Расслабься! События могут принять весьма приятный оборот, если от них не шарахаться.
В такие моменты в рыжей действительно виднелась суккубия, славная дочь своего рода. Из ее собственных слов выходило, что она и сама себе едва ли отдавала отчет, что вообще творила, ей просто было интересно и любопытно. Возможно, будь Герхен таким же, легким на подъем, общительным и открытым, его бы подобный подход не смутил, он бы позволили ставить на себе эксперименты, но он таковым не был, и потому аргументы Эбигейл его изрядно напрягли. Может, ей и вовсе неважно было, кому на шею вешаться, и не поведись на это Левифрон, жертвой бы пал Бэй или кто-то еще. Может, со временем кот, над которым собирался работать алхимик, компенсирует этот недостаток внимания, и она вовсе потеряет этот воспаленный интерес к товарищам. Ежели так, то стоило ли так уж концентрировать на этом свое внимание, тратить время на обдумывание мотивов девушки? Даже старик мог ошибиться. Ухватился за то, что мелькнуло в его просветленной головушке, связал – и выдал меняющее жизнь предсказание. Тактика базарных гадалок, разве что без угадывания фактов по цвету сапог и количеству морщин на лице. Не стоит нервов. Рыжая была права, да и он сам был прав с самого начала – нужно расслабиться и переждать. Ковыряться в ее голове было бесполезно.
- Что ж, раз уж сегодня день правды, то как бы этим воспользоваться?
- Вытянуть как можно больше правды, полагаю, - пожал плечами Герхен. Собака, прежде обретавшаяся на полу, была поднята на лавку. Невзирая на то, что она не блистала манерами и выучкой, Филин все равно готов был признать, что она тоже была куда симпатичнее своего хозяина.
- А Ник тебя зацепил, да? Ты его в который раз уже упоминаешь.
- Я уже сказал, что не люблю, когда у меня в голове все вверх дном переворачивают, а именно этим он и занимается вместе со своим артефактом. А еще я в целом не выношу таких людей. Наглые, заносчивые, не знающие меры, они и Ильтара не постыдятся, возникни он перед ними, - оторвав кусок блина, Герхен протянул его псу. Тот долго думать не стал, сразу же ухватился, едва не прикусив пальцы. За первым куском пошел второй, а там и третий. – А тебя, значит, не задел? Мне казалось, что тебя тоже не должна обрадовать перспектива демонстрировать свои прелести случайному незнакомцу, а после еще и терпеть его бесцеремонные вопросы. Как и любого нормального человека, в общем-то. Хотя учитывая, что ты читаешь мне мантру о расслаблении уже в который раз, может, тебе это действительно только в радость. Или как ты там говорила? Это приятный поворот событий?
Блины закончились, оставалось только пить чай. Тот был таким сладким, что сводило скулы. Все было против Левифрона в то утро. Сами боги намекали, что ему стоит отправиться в лабораторию, где никого нет, запереть дверь и зашить себе рот для верности своими безумно красивыми швами. Тогда, быть может, никто не будет его раздражать, кроме проклятой мигрени.