Вся жизнь - вертеп, а мы в нем садомиты. Нет, что-то не так. Вся жизнь - бордель, а мы в нем - альтруисты...Опять не то. Что за....Ах ты ептить, гном! Так думал молодой повеса...ладно-ладно, не очень молодой и не просто повеса. Так думал Раймон, осторожно переступая через напившегося по самые гланды полурослика...или их так нельзя называть? Надо будет у Брун спросить. Впрочем, кому и какое собачье дело? Ну перебрал рыжий, ну разлегся на полу. Подумаешь. Правда толкучка здесь сегодня что надо, рисковал проснуться с расплющенной мордой. Но, кажется, это не самое страшное, что может произойти с гномом.
В общем - все это было не важно. Раймон был сегодня не пацифистом и даже не похеристом. Он весь с ног до головы являлся сгустком обнаженных нервов - тронь его и тебе прилетит. Как казалось синори,если его кто и сумеет вывести, то он даже сможет сорвать себя печать, наложенную братом. Нужно было тольо выпить. А ради этого он сюда и пришел, собственно. С этого-то все проблемы и начались.
Для начала, Мертвец вспомнил, что денег у него с собой нет. Потом выяснилось, что сегодня " по старой и доброй памяти" не наливают. Завершило эту вакханалию все то, что трактирщик даже в долг наливать не хотел.
Некогда граф приземлил свой бедовый зад на высокий табурет и запустил руки в карманы брюк. Пальцы конечно же не нащупали и подобия монет. От безнадеги бедолага даже присвистнул, что заметил его сосед, окинув синори оценивающим взглядом. И позволил себе высказаться в его сторону. Раймон даже не услышал, что именно он ему сказал. Было плевать. Легким движением ноги он опрокинул его табурет, вместе с " напыщенной и зажравшейся мордой", но и самому пришлось отскочить как ошпаренному - трактирщик быстро ему объяснил, сколько вышибал согласятся лично его вышвырнуть взашей и пересчитать его косточки. Сам синори не желал знать, сколько в нем этих костей. Сам догадывался, что парочку уже потерял.
И тут свершилось то, что повлияло на дальнейший исход событий. Просто не заметь он этого жеста. Ну просто не обрати на него внимания. К тому же, в такой толпе. И нам не о чем было бы рассказывать. Но мы же продолжаем, не так ли? Пробираясь через толпу, ему посчастливилось чуть ли не быть сбитым четвертным размером груди. Ну нет, женщиной с четвертым размером.
- Воу, воу, воу! - повысил он голос, выставляя руки перед собой, показывая компаньону этой красотки, что совершенно случайно успел носом оценить масштабы ее богатства. И пока тот нерешительно мялся, успел проскользнуть к незнакомцу, что его подзывал.
- Сударь, - начал было синори - Я не разносчик, не мальчик на ночь, и о деловых переговорах по найму на "ловлю" в трактирах не разговариваю.
В этот момент толпа зарокотала- вышел долгожданный менестрель и большая масса прильнула к той бочке, с которой бедолаге пришлось "вещать". Воздуха сразу стало больше. Раймон по инерции проследил за массовой миграцией, а потом обратился всем вниманием к незнакомцу, попутно поворачивая к ему и свою распрекрасную морду лица.
- Вы все еще хотите продолжить со мной разговор? - одна бровь стремительно поползла вверх, губы исказились в усмешке. По всему виду мужчины было видно - а кому-то фиговато. Во-первых, он сегодня не удосужился надеть повязку, и теперь на собеседника смотрели оба глаза. Шрам на его носу казался еще более бледный, так как все лицо напоминало по сути недавно отпетого человека. По цвету. Волосы были неряшливо, на скорую руку, заплетены в косу.Одежда - старая серая рубаха с рукавами рюшечками и высоким воротником все с теми же...рюшечками. В нормальном состоянии он бы этого не одел. Штаны, протертые на коленях и еще в паре..тройке мест, высокие сапоги на массивной подошве и с цепями..По всему этому можно было понять: ему плевать, что о нем сегодня подумают. Сюда он пришел напиваться и собирался это во что бы то ни стало сделать.

Наверное в тот момент на лице синори выразилось полное отсутствие интеллекта. Ну, или частичное, так уж и быть. Одного взгляда, который он обрушил на случайного слушателя, было достаточно для того, что бы сдать несчастливца в соответствующую лечебницу. Настолько ярко он выражал объем понимания. Вообще не выражал. Ага
Отчего же нет, ночку можно и потерпеть. В смысле, - тут у него отвисла челюсть. Натурально так, как говорят мужики на деревне - разявилась варежка и хоть шадос в него залети. Хотя нет. Три шадоса.- из чувства альтруизма и любви к разумным расам я организовываю бесплатную акцию "Помоги ближнему своему". Совершив много грехов прошлых жизнях, я хочу искупить их в нынешней,
А тут Мертвец решил, что лечится надо не ему. Есть более подходящие на эту роль кандидатуру. Запертого в комнате войлочных стен, я об этом. Но проскользнула-таки светлая мыслишка в его ветхом "чердаке", проскользнула. Это было видно по блеску глаз, словно короткой вспышки молнии. Только если молния два раза в одно место не била....В случае синори можно было ожидать чего угодно. Он бесцеремонно взял спинку стула, на который только-что хотел примостырить свой зад какой-то эльф. Ничего, постоит. За его светлой личностью от этого не убудет. Повернул он значит этот стул, и сел, упираясь локтями в спинку. Подлеповатые глаза ловца внимательно смотрели за собеседником, а сам он все это время молчал. Прикидывал, а стоит ли язва выпивки?
- Как вам повезло - я исповедник с Вершины Мира, проездом в городе и за скромное подаяние, в размере кувшина чего-нибудь горячительного, отпущу вам все грехи. Успеете совершить и новые. - Раймон вяло пожал плечами, уставившись на дырявую куртку, а потом вздрогнул и чуть подался назад, массируя пальцами переносицу. - Прошу прощения, день ни к черту. Женщины...
Виновато объяснил он и свесил руки, словно плети, со спинки стула. А почему виновато? Да кто же его разберет? Душа синори - не потемки. Это почти подвалы инквизиции - если ты попал сюда добровольно, да еще и смог найти выход, тебя обязательно выколют глаза. На всякий недоверчивый случай. Просто ему нужны были уши. Людям вообще очень нужны "уши", особенно тогда, когда они собираются нажраться до состояния небытия.
- Любопытное творчество - отметил он, кивая на "настольную живопись", а затем добавил. - Раймон.