На счастье Аль и нового её эскорта, покрытое скользкими кочками поле не оказалось «замаскированной» топью, или, логично подумать, не полностью ею являлось - смогли же как-то «основатели» нагорного лагеря его пересечь... Опережая, в силу природы, Альвэри и Бэя на несколько метров, Джафар по мере приближения к лагерю притормозился, настороженно слушая эхо. Ветер, к несчастью, дул их компании в спину, унося за собою все звуки и запахи в сторону лагеря, но кое-что змеиным чувствам всё-таки удалось различить: «Никак - собачий лай? Прсве-етлый Ильтар...» - не очень жалующему псов ассури всё менее заманчивой идеей начинало казаться желание пуститься следом за Альвэри и Бэем... - «Что ж, остается надеяться, что там - на холме - и правда друзья. Не хотелось бы повторить судьбу гидры, толком даже на посмотрев на противника...» - спрятавшись у Аль за спиной, змей нерешительно потянулся опаловой лентой по мху, замыкая «процессию».
Итак, посмотреть на «противника» Джафару удалось очень скоро - снежный эльф боевого формата, сверкающий под утренним солнцем наподобие горных вершин, кстати - второй из лоддроу, виденных Джафаром за недолгую змеиную жизнь - поверг парнишку натурально в смятение. На фоне этого типа, приветственно настукивающего...видимо похоронный марш...здоровенным мечом по плечу, он отчего-то резко почувствовал себя жалким щепком...
«Ничего себе... Отморозок!» - иное слово в голову как-то не шло. Представления Джафара о лоддроу, сформированные под впечатлением знакомства с Альвэри, разбились как тоненький лед, и, пребывая где-то между тихим ужасом и шоком, Джафар лишь натянул улыбочку пошире - настолько широко, как только мог - да ухватился за треугольные лезвия веревочных копий, свисающих с запястий под покровом больших рукавов.
- Альвэри! Рад видеть в здравии... - заговорил «отморозок» с интонацией радости (насколько искренней - судить было сложно) в голосе, препроводив пополнение команды к своему костерку, где, судя по приглашению, уже готовился завтрак, а судя по запаху - еще не готовился...
- Эти двое с тобой или так, бредут на инстинктах? - добавил он же, проявляя верх вежливости, стоило Бэю с Джафаром податься поближе к холму. Стоит призать, данная колкость, хотя и показалась Джа «грубовато обточенной»,  подкинула незнакомцу очков интелллекта в ассуриих глазах. - «Невероятное остроумие, братец! На конкурсе шутов ты был бы первым... С конца!»  Метнув на снежного пронзительный взгляд вертикальных зрачков, Джа высунул раздвоенный язык, попровобав воздух, и вновь придал лицу самое благодушное выражение, на которое был только способен. «Хотя про инстинкты он, стоит признать, не совсем ошибался... Завтрак был бы делом весьма своевременным».
Поднявшись без спешки на холм, ассури предпочел подождать, пока ситуация сама представит себя и, как то часто бывало, завис в отрешенном раздумье - составил на землю объемный багаж, да закопался в пожитки... Всё это время на лице его жила спокойная, даже блаженная улыбка, и лишь голос Альвэри, серебром разливаясь над простором болот, позволял ассуру не умчаться за мыслями в неведомы дали. Невзирая на внешнее безразличие к данной минуте реальности, Джа внимательно слушал, что творится вокруг.
Вокруг же творилось что-то очень невнятное: во-первых, неведома тварь, похожая на иллюстрацию к страшным историям в его книге сказок, стоящая фоном для происходящего, как-то недобро на него покосилась, во-вторых, пес, чей лай по видимому и слышал Джафар на подходе, кажется не чуял друзей в новоприбывших, желая их в клочья порвать (от чего его удерживал только ошейник и воля хозяина, тоже как-то недобро глядящего в сторону Аль), в-третьих, да мало ли что еще от них ждать...? Одним словом, с момента подъема на холм, Джа, вопреки внешней своей безмятежности, ни на миг не расслабился и, когда лодроу назвала его имя, даже отвесил глубокий поклон всем присутсвующим, но в беседу не вклинился, так и не сказав ни единого шипучего слова.
А Бэй вот вступился: - Лично у меня есть желание узнать до какой Тейаровой ямы ты намерена идти дальше в поиске... - предельно ясно за что, но неясно зачем. «Сдается мне - как минимум до той, где она умудрилась достать это чудо...» - мысленно прокомментировал Джа, снова метнув настороженный взгляд в сторону тощего зверя в зачарованном круге, - «...а это меня радует мало».
Альвэри не спешила отвечать, а вот претензии успела получить - от того самого типа, который при всей внешней собранности, ничуть не уступил на деле в остроте языка тому снежному и, если честно, даже его «обскакал». Даже Бэю досталось... Всё это было как-то неприятно. Джафар, сняв тихую улыбку с лица, едва заметно нахмурился.
- Как третья ссссстрона... - вкрадчивый голос с экзотичным шипящим акцентом вклинился в их разговор, - ...незаинтерессссованная... Заметил бы, ч~што нач~щинать утро с~ разбора полётов - не вых~од. Гос~пожа Фенрил, я полагаю, ус~пеет ещ~ё обясссснитьссса... - он ткнул широким рукавом, скрывающим татуированные пальцы в сторону нуруля, вновь акцентируя внимание на оном, - ...не знаю ч~што это... Но, кажетсссса, это немного важ~нее.

Отредактировано Джафар Схешш (2015-07-01 00:18:21)

8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
День.

То, что спутники более, чем не готовы будут к ее внезапному возвращению, равно, как и к исчезновению, лоддроу и так догадывалась. И им в упрек нельзя было сей момент ставить вот никак. В связи с этим и логично было предположить, что никто не удовлетвориться одним ее приходом, как ни в чем не бывало, а потребуются разъяснения. Устно ли, в голос ли выразившись – не столь важно. Просто так уйти от ответа за притворным – все спокойно, все в порядке не особо-то вышло. Собственно, она и в душе не чаяла, что легко отделается. Но все-таки хотелось, да. Впрочем,  сама же сказала, что в лагере объясниться, не так ли?
А в лагере-то самом теперь висела такая кисельная атмосфера, что хоть бери да ножом ее кромсай, не промахнешься. Альвэри вздохнула, наблюдая реакцию более эмоционального, нежели тот же Кел, алхимика. Ох уж и сложных она себе попутчиков насобирала. «Под стать себе же,» - ехидно «влезло» второе я в мысли. И не поспоришь ведь. И не обвинишь спутников в мыслях похабных, ибо, когда пытаешься сделать, как лучше, по-своему попытаясь явить себя миру, получается как всегда, то бишь через одно место.
К ее удивлению нашлась неожиданная «поддержка» со стороны ассури, что со всем благодушным видом попытался чуть разрядить обстановку, переведя тему несколько в иное русло, кое и она успела затронуть. За Джа слово взял и Кел, что продолжал беспардонно выхаживать, играя мышцами, по лагерному месту ничуть не смущаясь. Впрочем, ей сейчас было не до размышления над чужим поведением, как и не до любований, если те имели место. Так, как лоддроу уже решилась, то откладывать ничего на «потом» не собиралась. Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь, верно? За сим, бросив в парней, что начали кучковаться возле костра, внимательный взгляд, произнесла:
- Нуруль подождет, раз уж такие дела. Несколько минут, что потеряются на краткий сказ, погоды не сделают. А тут, поди, кто-то и помрет от неизвестности да неопределенности.
После Фенрил бросила взгляд на Бэя, продолжавшего всем своим видом показывать все, что он о затеянном думает и, возможно, о окружающих тоже. В сей момент уже у нее проскочила мысль отобрать недодранную утку у Левифрона и стукнуть ее тушкой свет очей да последних ночей ее. Какие же эти мужчины…Мысленно фыркнув, девушка плюхнулась оземь, не совсем мягко и элегантно приземлившись на пятую точку, но на то было совершенно плевать. Раз номер с «все хорошо – дышим глубоко, шагаем ровно - не прошел», пускай будет так. Сбросив с лица привычную маску ровного ко всему безразличия, лоддроу произнесла, обращаясь поначалу к Бэю:
- Это надо было узнавать до того, как воспламениться рыцарскими намерениями и упереться в свое – я так решил. А пока, присядь, - после ее взгляд скользнул по силуэту мернотовца, что с несколько лишним остервенеем решил вновь начать потрошить бедную тушку. – Не поверите, Левифрон, но мои молитвы были в сию ночь направлены именно на вас, брошенных в болотах мной не по моей вине. При всем желании, вернуться тотчас же я не смогла, сделав сие сразу же, как только появилась возможность. И в частности не просто так, ради все той же пресловутой цели, коей задалась и Вас озадачила, а чтобы убедиться, что с вами всеми за ночь ничего не случилось.
Хотя ее голос в тот момент и был привычно ровен, но утратил те нотки отрешенной холодности, коя так часто в оном скользила. Возможно, она сама себе не отдавала отчета, что за эти несколько суток, проведенных вместе, успев пережить раз за разом кое-какие несуразицы, встретив, по сути, плечом к плечу, опасность и постараясь оградить друг друга от нее, эти люди и нелюди стали больше, чем просто случайные спутники или наемники. Кто знает, но в данном случае, лоддроу не видела ничего зазорного в том, чтобы в сей момент сказать то, что было правдой, а не привычно стать в ответную позу – что за разговорчики в строю?! Фенрил положила рядом пакет и снова обратила свой взор к спутникам:
- Тем не менее, хотя и нет моей вины в столь необычном исчезновении без прощания, мне очень жаль, что так вышло. Я была обескуражена сим не меньше Вашего, оказавшись в Вильдане вместо привычного болота с мертвой гидрой на оном. За это стоит благодарить Бэя, - без упрека, но и без всплеска радости продолжила повествование девушка. – Он воспользовался артефактом, не желая ждать моего возвращения обычным путем. И да, оказалась я на известном Вам постоялом дворе. Правильно заметили – в комфортном и теплом месте. Ночью уже сделать ничего не могла, да и сил не было. Утром же нашла решение и как можно быстрее вернулась…не одна, ибо эти два молодых человека решили, что второй раз с этого места я целой не вернусь.
Альвэри передернула плечами. Она не собиралась вдаваться в глубокие подробности их с Бэем отношений перед посторонними, надеясь, что у его вспыльчивости хватит такта и разума понять, что более красочно рассказывать неуместно.
- Ах да, стоит отметить, что Бэйнар не знал о моих планах в силу определенных обстоятельств, что давали мне фору и время распоряжаться своими планами в сей промежуток так, как посчитаю нужным. Да и я сама не ведала о том, что рискну пуститься незнамо куда до нашей непосредственной встречи с Вами, Левифрон,-  Фенрил чуть усмехнулась, мельком коснувшись воспоминания. – Как сама идея, так и решение внедрить ее в жизнь возникли спонтанно, посему не стоит удивляться праведному негодованию того, кому мне захотелось помочь. Я не стала Вам об этом говорить так, как не рассчитывала увидеться с Бэем раньше, чем закончиться вся затея… Да и для нашего похода сие знание не имело никакого основательного значения. За все случившееся или нет вследствие наших поисков отвечать мне, никак не Вам, засим совестливость неуместна. Тем не менее, раз уж так вышло и боги распорядились по-своему, встретиться нам довелось ранее. В итоге, отговорить я их не смогла, - Аль посмотрела поочередно на Джафара и Бэйнара, задержав на том взгляд многим дольше. - … как минимум по причине того, что на сие нужно было время, а у меня его не было. Я хотела убедиться, что с вами все в порядке, или…- она запнулась. – В общем, это вкратце все, что со мной произошло, почему произошло и как. И я действительно рада, что с вами за ночь ничего не случилось, моими молитвами или по воле божественного проведения.
Девушка чуть усмехнулась. Она не собиралась долго разглагольствовать, ибо в потоке цветастой речи мог затеряться, как смысл того, что она пыталась сказать, так и искренность, с коей вещала. Да и так пришлось раскошелиться на столько слов… Еще никогда в жизни ей не приходилось столь разглагольствовать, как за последнюю неделю. Но раз ситуация того требовала, то уйти от сего было не разумно. В кои-то веки лоддроу не пряталась за маской холодного безразличия, даже говоря правду. И пускай они себе думают, что хотят – верить иль нет является их личным правом, за что осуждать никто не станет. Она все сказала.
Постараясь объясниться, в первую очередь, со спутниками по «счастью», с которыми и задумала всю эту авантюру, Аль обратила свой взгляд на Бэйнара, что по-прежнему ждал ответа.
- Левифрон прав. Та Тейарова яма, до которой я намерена идти – тебе навряд ли понравится, - девушка склонила голову на бок, сверля мужчину взглядом. – Я ведь предупреждала…предостерегала…То, что я узнала, что мои спутники в целости и сохранности пережили еще одну ночь в сих гиблых местах, ничего не меняет. Если у кого-то еще будет желание, после случившегося, продолжить путь – мы продолжим. Если же нет, я сама это сделаю, - последнее она произнесла с легкой улыбкой на губах, только лучей радости в оной совершенно не наблюдалось. И плевать ей хотелось, кем сейчас она выглядела в глазах окружающих, сумасбродной девицей или попросту самоубийцей. – Не буду вдаваться в подробности всего задуманного, но в целом вначале сей авантюры был составлен список того, что могло бы помочь тебе с твоими кошмарами. Любой способ, который мало-мальски возможен, был рассмотрен и выбран, как пункт на пути к цели. Да, я не стала ждать, пока ты все решишь и подумаешь над тем, что было сказано мной тогда. Причина банальна до невозможности - я не была уверенна в том, что ты рискнешь отойти от своих привычных идеалов, попробовав что-то поменять...хотя бы попробовать. А так, как я имею право в свое свободное время делать все, что мне заблагорассудится - я сделала попытку в сторону помощи тебе. - Аль передернула плечами. - Да-да, ты не просил...могла бы дождаться... Могла, не спорю, но не стала, уж прости. Ты же тоже мог дождаться, а не нестись бездумно, верно? Ну вот... собственно, и спорить в этом вопросе считаю не самым разумным решением. Мы взрослые "люди" и можем ответить за свои поступки сами при необходимости. Хотя сие не мешает тебе на меня злится, да.
Посчитав этот вопрос исчерпавшим себя на текущий момент, девушка полуповернулась, махнув в сторону призрачного оленя и продолжив по делу:
- Всю дорогу к болотам обрисовывать не стану, оно тебе не надо. Начну с самого интересного и главного. Нуруль, существо из самой Изнанки. Миф о том, что он исполняет желания, привлек к нему наше внимание и нам повезло сие существо встретить, даже поймать, пытаясь проверить сказание, но что-то мне подсказывает, что миф остался мифом и спать ты лучше не стал, - внимательный взгляд скользнул по лицу мужчины. – Единорог – второй пункт, магическое существо, с помощью которого можно попробовать приготовить зелья, порошки, не знаю...сим у нас больше завидует Левифрон...в общем, что-угодно, чтобы повлиять на твои сны. Увы, вживую тебе его показать не могу, сама не лицезрела. Тем не менее, то, что нам от него было нужно, даже сверх сего – достать получилось, пусть и не нашими усилиями, - лоддроу снова ровно села. – Это то, что было самое "легкое" и относительно менее опасное из «списка». В оном еще остались такие существа, как праэсса и Безликие. С последним нам в этом месте навряд ли получиться встретиться, а вот с первым – вполне реально. – Фенрил на миг замолчала, все так же глядя на Бэйнара. – Праэсса очень опасен, смертельно опасен, если подпустить его к себе ближе, чем несколько метров. У него есть легенда, что привлекла к его местопребыванию наше внимание. Главное хорошо все продумать перед "нападением" на его логово, чтобы не пострадать, ибо последствия будут плачевны. Посему, я никого осуждать не стану, если здесь и сейчас кто-то решит все же вернуться.
Она вновь глянула в сторону Джефара. Он не обязан рисковать жизнью, даже ринувшись следом за другом с благими намерениями. Девушка поднялась, стряхивая с одежд траву и листву, что местами пристала к оной. После, внезапно раскинув руки и улыбнувшись, произнесла:
- И да, это все мифы, легенды, сказания… Святая наивность, не так ли? Но это не повод не проверить, не рискнуть…если есть ради чего и кого, - многим тише договорила лоддроу, после, словно встрепенувшись, добавила. - Надеюсь, я все и всем смогла предельно ясно все объяснить. Извините, за возможную краткость и сухость повествований да «оправданий», но я, увы, не писатель-сказочник, хотя может стоит уже попробовать, - она опустила руки, согнувшись и подхватив пакет с земли. – За сим разрешите ретироваться к своей сумке, пока вы подумаете над сказанным. Кроме прочего, все-таки в первую очередь стоит заняться нурулем, он нервничает и стает все более неосязаем для зрения. Да-да, я в курсе, что это очевидный факт, но за внезапным желанием получить ответы срочность отправления существа домой отодвинулась на второй план. После же, каждый из вас может высказать свое очередной «фэ» в мою сторону, вплоть до того, хочется ли далее со мной связываться, - последнее она бросила излишне резко, развернувшись и двинувшись к Буяну, несколько поодаль привязанному, дабы не удумал сделать ноги.
Притупленное ранее раздражение в очередной раз попыталось поднять голову. Нет, на своих спутников она все так же не злилась. Не имела права, как и причины. Их она могла понять более чем. А вот Бэйнара…Да еще и с его праведным гневом…Девушка вскинула брови, чуть качнув головой в ответ на свои мысли. Сам-то хорош -  друга прихватил с собой, не отговорив, возможно, от верной смерти… А она еще и виновата. С ума можно сойти…Мир точно где-то накренился, принявшись влиять на рассудок всех разумных существ отнюдь не лучшим способом.
Аль хмыкнула себе под нос, подходя к Буяну и принявшись гладить того по шее, задумчиво глядя куда-то вдаль поверх коня. Все шло не так, как того хотелось. Как бы не терзали душу мысли о той ночи, что едва не вбила клинок в ее новый мир, только-только зародившийся, но она уж точно не желала, чтобы они встретились вот так. Не в таком месте, на волосок от пропасти, образно выражаясь. Не с таким непониманием, с коим пришлось столкнуться обоим. Не в таких обстоятельствах…Она понимала, что им двигало. Кто знает, что бы она сделала на его месте. Альвэри снова глубоко вздохнула. Раздражение медленно снизошло на нет, оставляя после себя неприятный осадок. Как же это странно – чувствовать, как ты разрываешься на части изнутри. Сердце, несмотря на всю патовость ситуации, отказывается внемлить голосу разума и ликующе бьется от одного только взгляда, от одного осознания, что он рядом…Разум же упрямо борется за свою правоту, доказывая сколь глупо было решение согласиться на его присутствие здесь.
Девушка крепко сжала поводья. Вскочить бы сейчас в седло и умчать прочь, ведь догнать-то не так легко будет, уж сие она могла гарантировать. Просто уйти, молча и без оглядки, дабы никому не пришлось принимать более никаких решений, что могут стать последними в их жизни. И не пришлось бы болеть душой за эти самые жизни, уже совершенно не чужие. Не пришлось бы разрываться на части, хотя бы то время, что отведено до возвращения, если повезет вернуться. Внезапно все показалось столь сложным и столь…нелепым, ложась тяжким грузом на плечи, что едва ли не чувствовалось физически. Видимо, она просто устала, изнурилась, если подобные моменты выбивают из колеи и вернуться в оную становится тяжело. Но даже несмотря на это, на еще один сумасбродный поступок у нее сил хватит, главное решиться. Она уже повременила в Вильдане, а сейчас та случайная мысль казалась разумной, несмотря на все последствия, что могла за собой повлечь.

То, что змееподобный спутник Альвэри окажется пацифистом по натуре, предпочитающим мир и дружбу, пусть и самые хромые, разборкам и спорам, не вызвало у Левифрона никакой реакции. Он даже пропустил его слова мимо ушей, ибо уже стало ясно, что какого-то серьезного и глобального отношения к их Великому Походу с большой буквы он не имеет, является лишь балластом, который не смогли отговорить остаться дома. Но вот спокойствие Кела, которое было просто до чертиков неуместно после его волнения и веры в то, что Альвэри непременно не бросила их здесь, никак не находили понимания у Герхена. Создавалось впечатление, что лоддроу действительно просто вышла на утреннюю прогулку и вернулась на полчаса позже, чем обещала. Всего-то. Он ждал хоть каких-нибудь проявлений эмоций: гнева, раздражения, бурной радости, небывалого воодушевления, неудержимых хвалебных од в честь груди девушки, по которой разведчик так скучал. Хоть чего-нибудь. Но реакции вообще не было, более того, взгляды Кела, которые тот бросал на алхимика, ясно говорили о том, что вспышку раздражения Левифрона он не поддерживает.
«То есть ничего не значит, что версия о ее безвременной кончине была самой трезвой из всех, что имелись у нас? Не говоря уж о том, что теперь все артефакты и знания снова достанутся Альвэри и ее другу, а не тебе и мне, Кел. Если плевать, что с девушкой станет, то мог бы ради приличия траур по собственной птице счастья устроить. Воистину, лед, а не люди, причем что он, что она».
Тщеславие Левифрона даже головы не поднимало, ибо знания и секреты науки и алхимии в частности – вещь такая, что никому, кроме него самого, совершенно не нужны, они банально не знают, как ими воспользоваться. Более того, нематериальные вещи легко разделить, не потеряв ни их ценности, ни количества. Филин оставался в выигрыше при любом нанимателе, а вот разведчику бы стоило опечалиться своими перспективами. Выходит, зря он весь вечер уламывал товарища по несчастью работать на него.
- Алхимик, давай я закончу с уткой, а ты закончи с насрулем. Я в них все равно не разбираюсь, а второй раз на нем кататься желанием не горю. Да и не помогло это лохматику, судя по всему...
- Закончу, раз уже начал. Ты пока нож доставай, потрошить будешь. Парни, у вас минут десять от силы на подготовку к ритуалу, - последнее уже было обращено к адептам, которые яростно о чем-то шептались за их спинами. Был ли то академический спор о тонкостях открытия разрывов в Изнанку, или же дело было в личных разборках в стиле «кто выставил себя большим идиотом вчера и кого за это бить», но после оклика алхимика тон они уменьшили, а вот вдохновленность ругани напротив, поползла вверх.
- Нуруль подождет, раз уж такие дела. Несколько минут, что потеряются на краткий сказ, погоды не сделают. А тут, поди, кто-то и помрет от неизвестности да неопределенности.
Левифрон комментировать сие решение не стал, хотя остался им весьма доволен. Объяснения – это то, что ныне требовалось как минимум половине присутствующих, не считая студиозусов, которым все было по барабану. Решил просто послушать.
– Не поверите, Левифрон, но мои молитвы были в сию ночь направлены именно на вас, брошенных в болотах мной не по моей вине.
И Альвэри начала рассказ. Честно говоря, треть прошла мимо Герхена, ибо он был не в курсе предыстории их похода и взаимоотношений Альвэри с другими живыми существами в этом мире, с Бэйнаром в частности. Еще треть он знал, ибо то был краткий пересказ событий последних дней с упоминанием планов на ближайшее будущее. Из остатка же ученый узнал, что выдернул лоддроу в Вильдан посредством магии Бэйнар, а не некий злобный и жестокий маг из проклятых степей, что никто ее не убивал, не растворял в воздухе заживо и не напускал на нее плотоядных мух. Да и она сама, в общем-то, не рада была исчезнуть, о чем ясно говорил ее тон и колкости в сторону виновника торжества. Как-то незаметно вопрос жизни и смерти собрата по оружию перерос в подобие мелодрамы узкого круга лиц, а Левифрон начал ощущать, что проблема тут не в поведении Альвэри, а в том, что кто-то не умеет разговаривать с дорогими людьми. Настолько не умеет, что страдает от этого попутно куча народу. А раз уж это понял даже Герхен, который о взаимоотношениях между мыслящими индивидуумами не знал ничего и сам всегда принимал тактику прямолинейного топора, проблема была до боли очевидна.
Левифрон сунул абсолютно голую утку в руки Келу и коротко проговорил:
- Пойду-ка я и правда займусь нурулем. Тут конфликт интересов наклевывается, пусть сначала разберутся, кто куда идет и кто кому чего должен, потом порешим, что делать будем.
Неуютно себя Филин чувствовал во время таких вот разборок, да и не предназначены они были для ушей посторонних незнакомцев, которых свел тракт и обещания в легендах. Конечно, спины друг другу они прикрывать обязаны, но вот в душу друг другу лезть никто не просил. Да и не любил это Герхен, не находил ничего занимательного в том, чтобы вешать на себя груз чужих переживаний. Своих хватало за глаза.
Собрались они быстро, студиозусы не раскладывали свои пожитки. Герхен накинул на плечи плащ, взял сумку и, объявив, что они идут на поляну с гидрой, скоро вернутся и за ними ходить категорически запрещено без объективных причин, отвязал нуруля. Веревку мужчина в несколько раз перекинул вокруг шеи оленя, отметив, что с его материальностью все очень плохо. Не теряя больше времени, они с адептами быстрым шагом двинулись в сторону леса. Пока шли, алхимик успел достать из сумки сверток с благовониями, внушительной частью которых был все тот же ладан, и поджечь его. Резкий запах мгновенно распространился вокруг, удушливым шлейфом он оставался висеть в воздухе. Ветер должен был принести его даже в лагерь, дав всем знать, что опасность достигла такой точки, когда стали необходимы дополнительные меры сдерживания твари.
Шли они довольно долго, но таковы были необходимые меры. Во-первых, никто не гарантировал адекватное поведение нуруля. Конечно, все книжки пишут, что он не представляет опасности, но это не означает, что он будет кроток, как молодая овечка. Нет, он сожрет чей-нибудь мозг, а потом выпотрошит обидчиков собственными рогами и втопчет копытами в болотную грязь то месиво, что останется. Никогда нельзя думать слишком хорошо об изнаночных тварях, особенно тех, кому ты перешел дорогу. Во-вторых, Левифрон предвидел крайнюю нестабильность и опасность самого ритуала. В-третьих, никто не знал, не вырвется ли из открытого портала что-нибудь пострашнее нуруля. Лучше будет, если оно окажется подальше от лагеря, который был подобен праздничному столу.
- Смердит, - не удержался Крис. Откуда-то из недр своей одежки он выудил платочек, который приложил к носу.
- Ладан? Да, есть немного с непривычки.
- Нет, тварь.
Герхен нес сверток с благовониями у самого лица, чтобы нуруль получил полный букет боли и страданий, а потому был напрочь отрезан от окружающих запахов. Но судя по кривящимся лицам студиозусов, с поляны и правда разило. Это подтвердилось, когда процессия на нее вышла.
- Вот оно, влияние болота. Давайте быстрее, так и откинуться можно. Я даже через ладан ее чувствую.
Никто спорить не стал, маги быстро закопошились, стали что-то чертить на земле, расставлять, достали конспекты и книги, завозились, зачитали нараспев заклинания. Крис вдобавок еще и обмазался землей, пропитанной проклятой кровью поверженного чудища. Левифрон поставил нуруля точно по центру их условного места работы, обсыпал того омелой и поспешил отойти прочь к ближайшему дереву.
- Омела же не помешает?
- Нет, - несколько раздраженно бросил Крис, отвлекаясь от подготовки.
А дальше все пошло кувырком. Левифрон не смог бы повторить те сложные заклинания и формулы, которые читали маги, те пассы, которые больше походили на эпилептический припадок, и уж конечно ему не хватило бы экспрессии подать все так, как это сделали адепты. Им нужно было ставить зачет уже только по профессионализму исполнения, ибо серьезность лиц и уверенность действий впечатляли. Только вот не давало вздохнуть свободно странное беспокойство, будто висевшее в воздухе. Разумеется, то всего лишь влияние Изнанки, грань с которой все истончалась, но все же. Что-то холодом пробежалось вдоль позвоночника.
Начал нарастать гул. Тот самый гул, который они впервые услышали вчера, подъезжая к болотам. Здесь, в эпицентре, он давил на барабанные перепонки. Повеяло ветерком.
С этого ветерка и началось неизбежное. Сначала Герхен увидел, как искажается пространство. Дерево, стоящее напротив него, просто поплыло, перспектива исказилась, безупречно прямой ствол стал зигзагообразным. Если всмотреться, было видно, что краски этой дыры в материи поблекли, почти исчезли, обратившись в черно-белую гамму.
«Окно в Изнанку. Еще далеко не открытый проход, но уже маяк».
Медальон грифона раскалился, его пришлось снять и скинуть в сумку.
А гул все нарастал, сероватое пятно расширялось. Нуруль забеспокоился, начал скидывать веревки и путы. Они соскользнули сами, будучи не в силах найти материальной опоры на теле твари. Омела все еще сдерживала оленя, ладан душил. Чудище не стало устраивать сцен, лишь выразительно глянуло на алхимика и само вошло в истончение. Исчезло.
Адепты ни на секунду не прекращали читать формулы, будто мантру. За гулом их не было слышно. Герхен пропустил тот момент, когда Генри резко замолк, тупо уставился в пространство, а потом полными ужаса глазами посмотрел на Филина. Он увидел этот безмолвный вопль о помощи слишком поздно, чтобы что-то сделать. Только и смог прочитать по губам роковое «я забыл».
Гул обернулся в одну пронзительную ноту, рвущую слух. Крис выронил книгу, с которой сверялся, взвыл. Генри к тому моменту уже упал и бился в конвульсиях, не предвещавших ничего радужного. Герхен понятия не имел, куда бежать и кому помогать, он отчаянно желал вытащить обоих парней из зоны ритуала, но понимал, что магия не может быть прервана на полуслове. Более того, он сам может попасть под раздачу, ведь волшба такого рода, где участвует Изнанка, обращается в смерть и страдания для всех, кто оказался рядом.
Впрочем, долго ему метаться не пришлось. Крис неожиданно вынырнул прямо перед его лицом, в его руках Филин узнал свой же нож, который он так неосмотрительно бросил около поклажи после пробуждения. Кто же знал.
- Мне нужно замкнуть… Мне нужно замкнуть…
Лицо адепта по своей белизне могло спорить с белизной кожи лоддроу, капилляры в глазных яблоках стали четко видны, из носа снова хлынула кровь. И какой идиот пошлет школяра из Академии, еще не защитившего степень специалиста, открывать врата в Изнанку с почти пустым резервом? Мальчишка умирал.
Крис махнул ножом, целясь в шею алхимика, но тому хватило его неказистой ловкости, чтобы дернуться в сторону и получить лезвием поперек челюсти чуть ниже уха. Вошло оно глубоко, но от таки ран в лицо хотя бы не умирают. Как ни странно, на том адепт успокоился, больше размахивать сталью не стал. Вытер ладонью кровь Филина, размазал ее по рукам и вновь принялся за заклинания.
А дальше Левифрон помнил смутно, ибо его ноги подкосились, а мозг уплыл куда-то очень далеко, как от сильного наркотика.  Потребовалось время, чтобы уйти от внезапно всплывшего вопроса «а зачем вообще напрягаться и дышать?» до чего-то более разумного и ухватиться за осознание, что магический резерв абсолютно пуст. Совсем.
«Этот мимантов сын…»
Легкость бытия, бывшая одновременно удушливой, словно тяжелое ватное одеяло, потихоньку сползало, спустя минуту позволило даже сесть. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как что-то сверкнуло в воздухе, как уже неподвижное тело Генри дернулось еще раз, а потом гул резко исчез. На поляне воцарилась тишина. Рядом с алхимиком появился Крис, скорее даже рухнув, а не культурно усевшись.
- Я перевел на него ритуал. Правда, все равно весь мой резерв ушел, да и ваш выдохся полностью. Мне кажется, я даже снова перешел на эту… как ее…
- Жизненную энергию, - заплетаясь в буквах, подсказал Филин.   
- Во-во, точно.
Помолчали. Пространство едва ли не вибрировало от обилия и силы волшбы, в ушах до сих пор звенело. А еще иссушенный и обезображенный труп лысого адепта нагонял какого-то суеверного ужаса.
- Его высосало полностью, все, что только в этом теле было. Вот она, обратная сторона магии.
Левифрона не покидало чувство, что они слишком легко отделались. Конечно, три резерва, одно полнокровное тело и еще чуток годков жизни Криса составляли немалую плату, но все равно чувствовался подвох. Ритуалы такого рода только тогда были честными, когда все шло по плану. В случае ошибки же они требовали втридорога.
- Я, наверное, тоже должен был…
- Заткнись уже, - оборвал его Левифрон. Неимоверная слабость делала его еще более раздражительным. – Да, ты должен был откинуться. Да, твоя великая магия могла забрать у тебя столько, что ты уже через пару часов ты отправишься к Генри, словив старческий инфаркт в свои... Сколько там тебе? А, неважно. А еще ты мог забрать эти годы у меня. Я понятия не имею, что случилось, но хватит с меня ваших треклятых дипломных работ. Катись ты к Тейару в пасть вместе с магией, нурулями и подростковым максимализмом.
И Герхен попытался встать. Опираясь о дерево, он поднялся на ноги, ощущая предательскую дрожь в коленках. Да и руки, прямо скажем, ходили ходуном, как у девяностолетнего дедули. И ощущал он в целом себя отвратно. Когда удалось встать, на помощь пришел Клейм, став опорой и поводырем.
- Эй, стойте. А как же Генри? Нельзя же его так оставить.
- Нельзя людей ножом по сонным артериям бить, праведник! Пусть будет памятником студенческой глупости. В назидание.
Больше алхимик задерживаться не стал, побрел в сторону холма. Позже выяснилось, что Крис поплелся следом, пусть и нарочно отстав. Шли они куда дольше, чем в ту сторону, но выбирать не приходилось, и так почти бежали по меркам без пяти минут трупов. На подходе к холму Левифрон смог достать орехи и начать их усиленно поедать. Надеялся не столько на эффект пополнения резерва, сколько на плацебо. Взбираясь на возвышенность, окончательно уподобился дедуле, задыхаясь каждые три метра, охая да ахая.   
- Мы закончили, - только и буркнул он, когда вернулся к дереву, тут же усевшись в его корнях. Достал зеркало. Маячило подозрение, что щеку придется зашивать, чтобы не щеголять открытой раной посреди топей и не звать на банкет все известные болезни и паразитов.

Отредактировано Левифрон (2015-07-01 02:50:52)

8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
День.

«Не-е-е-е-е-ет! Не-е-е-ет!», - если бы Келебдаенен Ашкади был не отпетым воином, а папой в церкви - сейчас запричитал, пал ниц, а кое-кому скорее всего жахнул кадилом по мягкому височку. Но Кел был снежным мордоворотом, потому абсолютно невозмутимо продолжил поддерживать в костре огонь. Однако серое вещество внутри черепной коробки неистово шевелило извилинами. «Кто нажал на Альвэри? Кто запустил эту тейарову машинку?! Это невероятно!» - если бы слова на лету превращались в селевой поток или тараканов - Альвэри бы гнали из любого приличного общества грязными тапками за способность извергать и то, и другое в огромных количествах. И ладно если бы это была череда сухих фактов типа «снег растаявший - он вода», как у популярного раньше барда Емельяна Кирка'уорова, усопшего по причине трех ударов поленом, так нет же! Вся речь снежной библиотекарши больше напоминала скачущих блох, хаотично перемещающихся от кошки к собаке и обратно, а может и к другой кошке, покусывая по пути ежа, пчелу и человека. И все это под сладким соусом витиеватых словечек, без которых, скорее всего, не обходился даже крайне пошлый анекдот в устах девушки. «Помню видел у торгаша специальную штучку круглую, в рот, на ремешке. Надо Альвэри такую же сообразить срочно», - взгляд серебристо-серых глаз забродил по окрестностям, но самое интересное что он встретил - хвост Джа. Мозг сразу представил картинку эротического содержания. Пришлось мотнуть головой чтобы ее забыть.
Единственное ценное что для себя вынес Кел из всей словесной диареи - это факт о таинственном похищении, расставивший все яблоки над ежиком. Бэй-нар. Тот самый, ради которого уже пролилась горячая кровь холодного северного мужчины. И еще собиралась проливаться, вплоть до крайне мерзких ран в ущерб себе и во славу отряда. «Вот и помогай после этого людям и нелюдям», - укоризненный взгляд в сторону брюнета и... Все, хватит с него, итак получил эмоций выше головы, не раскопается теперь. Альвэри же стремительно закручивала речь в какую-то свою сторону, построенную из непонятных Келу кирпичиков мироздания, поведения, характера и невольно наталкивая на мысль о мнительности. «Альвэри, если ты всегда будешь так много болтать - я перестану хотеть иметь с тобой дело», - шуточная шутка пришла на ум, но озвучивать ее лоддроу не стал. Под шкурой шевелилось ощущение напрягающейся, словно тетива, обстановки. Или же предчувствие грядущего напряжения. Разведчик не стал вдумываться, переключив внимание на алхимика и богомерзкое животное, сунутое в свою руку.
- Пойду-ка я и правда займусь нурулем. Тут конфликт интересов наклевывается... - на сей раз беловолосый отчетливо уловил настрой алхимика и сдержанно кивнул.
- Твоя правда.
А по другому никак! Только трущобный мутант-белка мог думать, что выносить сор за пределы родной избушки это благое дело. У них есть общая цель, у них есть стремление превозмочь, а все что потом - пусть остается на потом. Особенно семейные проблемы. Именно потому Ашкади прекрасно понял настрой алхимика ретироваться по более важным делам, нежели участие в том, к чему он отношения иметь никакого не должен. Осталось еще пару белобрысых тел, которых эта тема не касалась. Но один молча выпускал утке кишки с какулями, а второй хвастался наливными яблочками. «Не идиллия, хочется матом ругаться», - захрустели ребра птицы под давлением острия ножа, тщательно потрошащего утку под напором беловолосого. «Ох уж мне эти интеллигенты. Бла-бла-бла, бла-бла-бла! Столько энергии потрачено впустую. Нет бы обсудить изменения в плане с учетом количества человек на квадратный метр. Нет. мы не хотим ничего решать, мы хотим бла-бла-бла!» - голова утки шлепнулась в костер, неаккуратно отсеченная легким движением руки разведчика. К обычному дыму сразу добавился запашок обжаривающейся утиной шкурки. Ням-ням.
- ...Ты как знаешь, пацан, а я, пожалуй, пас. Далеко не за сим я сюда тащился... - если бы у картографа был модный рыцарский шлем - сейчас бы лязгнуло упавшее забрало. А так только в голове помутилось, да нож как-то жестко воткнулся в утку.
«А зачем ты сюда тащился? Гидр за жабры пощупать? Юбку Альвэри подержать? Мха болотного полизать? Зачем? Назови хотя бы тридцать три причины... Э, а ну стоять, я еще мысль не закончил!» - белоголовому и вправду было крайне любопытно чем Альвэри мотивировала своих наймитов. Учитывая то, что один категорически отказался уползать восвояси, а второй, более близкий, едва ли не ломанулся в сторону теплой кровати. Почему-то на ум пришло одно - Джа были обещаны артефакты, которые придется отнимать потом, а Бэю - увеселительная прогулка в болота за виноградом. Вот он и пошел, а теперь, когда карты раскрылись... Кел оставил утку на траве, предварительно проткнув ножом, и отправился следом за брюнетом пружинистым шагом. «Вообще плевать на все - на клубнику, на гидр, на мох. Твоя женщина нуждается в надежном плече, поддержке, а ты как баба - ойвсёкнул и сваливаешь. Кажется тебе нужна палка-воспиталка», - конечно под воспитательной мерой Ашкади подразумевал очередную колючую фразу, или три, полную цинизма и черного юмора. Колючую, но жизненную. Но все пошло не по плану из-за длинного языка спасаемого паренька, ударившего по мысленно упавшему забралу лоддроу, добавив в белобрысую голову много звона. Праведного звона. Очень злого праведного звона. Ладно бы еще где-то случайный прохожий что-то там ляпнул в адрес снежного эльфа - тот бы даже ухом прохожего не повел. Но совсем другое дело когда головой рискуешь ради другого, а этот другой мало того что не ценит твоей вселенской заботы, так еще и козы мочит похуже подростка с отсутствием присутствия воспитания. В итоге вместо запланированной речи о поведении мужчин в современном обществе с уст сорвалось короткое:
- Чё? - а дальше все по отработанной схеме.
Ашкади был твердо уверен в проблемах парня. Причем в проблемах, требующих немедленного вмешательства лоддроу. И лоддроу вмешался, рванув за плечо Бэйнара одной левой, в то время как кулак правой резким ударом поприветствовал диафрагму парнишки. Но этого оказалось мало! Разведчик все еще считал голову брюнета недостаточно полной для современного защитника снежных библиотекарш, потому молниеносно решил внедрить в район черепа еще и гематому. Чтобы если не основной головой, так хоть ей думал, каково будет в другой раз бросать свою женщину среди каких-то мордоворотов в неблагоприятной обстановке. Именно с такой мыслью разведчик резко рубанул ребром ладони в основание черепа, посылая сознание брюнета куда подальше, словно кудесник или факир какой. Правда и поддерживать обмякшее тело Кел не стал, сочтя это лишним телодвижением для своих цирковых ручек. Так что Бэй брякнулся во вчерашнюю лужу дождевой воды, звонко долбанувшись лобешником о каменюку. На месте столкновения почти сразу же образовался сочный такой шишак, но от таких травм еще никто не умирал.
- Ну не умею я ладить с детьми, - это уже адресовано было Альвэри, и разведчик, чуть погодя, добавил. - И с женщинами.
Не став дожидаться очередного селевого потока слов бранных и не очень картограф ретировался обратно к костру, затратив на все про все минимум времени и усилий. Просто, быстро, эффективно. А еще у него был невероятно обнаженный торс, покрытый шрамами. «Дзяхрэ... И что Альвэри в нем нашла? Видная девка, с такими интересными си... Возможностями. Я что, хуже? Да, наверное я не такой утонченный, как следовало бы. Надену облегающие штанишки!» - слукавил сам себе лоддроу, уже возле костра впиваясь зубами в яблоко, попутно бросив солнечный блик от стальных и прямо в глаз змеелюду, на которого пристально поглядел. Кажется с его стороны слышалось шипение про какое-то слово, или послышалось? Так или иначе, но ощущение натянутости не пропадало, не смотря на устранение одной мыслящей формы жизни. «Странное дерьмо. Надеюсь у шамана там все в порядке. Без его штучек далеко не уйдем», - очередной хрум яблоком и сухой кивок в сторону утки.
- Как тебя? Джа-джа? - не дожидаясь ответа Кел продолжил, словно полузмей уже согласился. - Так вот, Джа-джа, твоя очередь жарить утку. У меня руки в Бей-наре. Во.
И демонстрация в меру грязных рук, мытых только в утренней росе после бойни с гидрой. Сам Кел отошел к своим пожиткам, наконец-то соизволив надеть мятую рубашку и поверх нее нацепить безрукавку. В животе жалобно заурчало, так протяжно, как может урчать только выброшенный на берег морской совенок. Но разведчик старался не подавать виду о собственной слабости, уже подумывая отобрать у всех еду и сожрать все в гордом одиночестве. А потом убежать в лес, смешно размахивая руками. Затянув потуже перевязь с оружием лоддроу прицепил к ней походную сумку, попутно догрызая яблочко как ни в чем не бывало. Словно это не он сейчас огрел по голове суженого снежной леди, не он уронил его в лужу и вообще все не он. «Пусть спасибо скажет, я вообще сперва хотел его палкой *цензура*!» - оголодавший белоголовый заточил яблоко вместе с костями, оставив одну лишь палочку, которой не очень тактично принялся ковыряться в зубах.
Сколько точно прошло времени с момента ухода алхимика сказать было трудно. В костер были подброшены еще поленья, уточка из сырой и мерзкой превратилась в нечто аппетитное и горячее. По крайней мере на вид. Но Келебдаенен точно знал, что горячее сырым не бывает и уже примерялся оттяпать себе кусок пожирнее, как вдруг с подветренной стороны пришел он. Точнее даже ковылял, подволакивая обе ноги и хрипя так, как хрипел прадед Кела в худшие годы своей жизни. Черная копна волос очень контрастировала с белизной кожи, часть которой была испачкана красным. И что-то подсказывало что алхимик не на детский праздник попал, где его обляпали красной краской и заставляли джигу-дрыгу танцевать. Ашкади нахмурился, бросив взгляд в сторону леса и не досчитавшись одной из ушедших фигурок. В обоих адептах он не разбирался, все они были на одно лицо, а вот алхимик был единственным в их отряде.
- Дерьмово выглядит. Глубокая, - разведчик вырос подле черноволосого, бестактно наклоняясь к лицу и всматриваясь в полученное увечье и не обращая внимания на бредущего к лагерю студента. - Надо хотя бы прижечь. Главное чтобы рожу не перекосило. Изгнание удалось?

Пока сидел и разглядывал себя в зеркало, успел мельком оценить обстановку в лагере. Кел и змееподобный спутник Альвэри сидели у костра и доводили утку до готовности, Аль маячила где-то в районе коней, только вот почему-то сидя на земле. Что-то было не так. Чего-то не хватало, только вот сразу на ум не приходило, что именно потерялось в этой идиллической картинке дружбы и взаимовыручки.
«Ну хоть отношения никто больше не выясняет, и то ладно. Точно, отношения!»
До Герхена дошло, что именно режет глаз. Когда он уходил, назревала буря, основными участниками которой была светловолосая нанимательница и ее загадочный «друг», чье спасение вдруг стало ему самому не в радость. Ныне господина Бэйнара не наблюдалось. Присмотревшись и банально сложив дважды два, алхимик определил, что лежащее тело, над которым хлопочет лоддроу, и есть искомая потеря.
«А хорошо она решила эту… проблему».
Филин, не ведающий того, что творилось в лагере во время его отсутствия, порешил, что в запале выяснения отношений и ссоры Альвэри взялась за исконно женское оружие вроде сковородки или скалки и показала своему другу, где его место в данном походе. Ну или поленцем ударила. Или бумеранг Кела одолжила. Суть в том, что непробиваемая ледышка призвала страдающего от вселенской несправедливости иштэ к порядку и наглядно продемонстрировала, что против упертых девиц идти опасно для жизни. Алхимик учел этот факт, отметив про себя, что позже надо будет проведать страдальца Бэйнара и осмотреть его. Он знал, на что бывают способны женщины на пике эмоций.
Его собственное раздражение сходило на нет. На плечи наваливалась нечеловеческая усталость.
Совершенно неожиданно из ниоткуда рядом возник Кел. Не менее неожиданно он проявил повышенное внимание к боевому ранению Левифрона, даже наклонился, силясь изучить его поближе.
- Дерьмово выглядит. Глубокая.
Что ж, теперь хотя бы известно, что так просто это приключение для Герхена не закончилось. Раз выглядит дерьмово и глубокая даже со стороны, то явно останется шрам. Наверное, нужно было бы опечалиться, но у Герхена было особое отношение к шрамам. Он их коллекционировал. Можно даже сказать, что на его теле был собран весьма внушительный справочник по бестиарии, и мужчина мог с легкостью провести лекцию по монстрологии, использую в качестве пособия свои трофеи. Теперь у него был и тот экземпляр, который в силу его профессии, принуждающей не лезть в драки, получить было проблематично – адептус обыкновенникус, семейство бестолковых, подвид homo sapiens. На что тут жаловаться?
Но Левифрон все равно осторожно ощупал края пореза, попробовал осторожно свести.
- Надо хотя бы прижечь. Главное чтобы рожу не перекосило. Изгнание удалось?
- Хреновый из тебя врач, Кел, - честно и без обиняков, но совершенно без злобы заявил Левифрон. Он смахнул волосы с левой стороны лица и продемонстрировал многочисленные следы чьих-то когтей на виске и скуле, уходящие в темную шевелюру. – Ну не с клеймом же мне на роже ходить, в самом-то деле. Не впервой себя зашивать, а этот хоть порезал ровно, легко дело пойдет.
Сам не заметил, как нахватался грубоватой манеры общения у разведчика.
Где это видано, чтобы лекарю по-варваски прижигали лицо каленой железкой? Грош ему цена тогда, а спутникам следовало бы немедленно усомниться, не самозванец ли их спины прикрывает. Нет, Филин никого к своему телу с намерениями лечить подпускать был не намерен. Помогать – запросто. Но не экспериментировать.
- Изгнание удалось. Только вот один из адептов…
Алхимик увидел, что к ним уже движется Альвэри с такой смесью эмоций на лице, что продолжение фразы само застряло в глотке. Вспомнился единорог. Вспомнился ее обморок. Вспомнилось, что она, в конце концов, всего лишь сотрудница библиотеки Белого Дракона, а не фельдшерица в госпитале или наемница с тракта, видевшая такое, от чего нормальные люди седеют.
- Неважно. Лучше принеси что-нибудь поесть, сомневаюсь, что смогу встать. И парня накорми, не скупись. Он сейчас на перепутье, если не восстановит силы – отправится за другом. Не захочет сам есть – пихай силой.
Если кому и можно было поручить вбивание мозгов студиозусу, который вернулся ровно на то место, где еще недавно ночевал с товарищем, и тихо-тихо сидел, бледный и безмолвный, то только Келу. Паренек банально боялся лоддроу, да и у последнего совершенно точно не прорежется инстинкт заботливой мамочки. Сказано, что надо впихнуть – впихнет, а не станет жалеть и уговаривать. Тем и хороши простые вояки, что понимают слово «надо» и умеют доходчиво объяснить его другим.
Ведь никому не нужен был еще один труп на совести.
Рядом на корточки присела Альвэри. Сразу же приглушенно затараторила, запинаясь.
- Такая рана…Простите. Давайте помогу что-то с этим сделать, только подскажите как…А может …зелье жизненной энергии поможет и не нужно будет…
- Успокойтесь и перестаньте пугаться царапины. От такого не умирают и зелье на подобное не переводят. Знаете, вам, наверное, лучше пойти пообедать со всеми, подышать, привести себя в чувство, незачем вам…
Мужчина хотел уж привычно задействовать телекинез, чтобы подержать зеркало на весу, пока будет накладывать швы, но вместо левитации по телу прокатилась волна отвратительного дискомфорта, вылившегося в тошноту. Левифрон забыл, что резерв пуст. Вернее, помнил, конечно, но привычка взяла свое. Адепт забрал у него лишнюю пару рук, к которой алхимик привык так, будто они были материальны.
- Ладно, не обойтись мне без помощи. Держите зеркало, вот так, ровно на такой высоте. И успокойте свои трясущиеся руки, иголку я вам все равно не доверю, ничего страшного вы делать не будете. Можете даже отвернуться. Только зеркало ровно держите. 
Доверив зеркало девушке, Левифрон достал из сумки чистую тряпицу, сверток бинтов, бутылку царской водки, маленький пузырек с красноватой жидкостью, связку самых обычных цветков гиацинта, не увядших благодаря магии сумки, ступку с пестиком и футляр с хирургическими инструментами. В самую первую очередь алхимик расстелил тряпицу на земле, выложил туда закругленную иглу с шелковой нитью, которые простерилизовал водкой. Туда же уложил заготовленную повязку. В качестве пропитки для нее использовал ту же водку в качестве основы и сок Сор-Ноина. Сверху присыпал истолченными до пущенного масла цветками гиацинта. Дабы простерилизовать рану и убрать лишнюю кровь, пустил немного водки на еще один кусок бинта. Перед тем, как начинать махинации над собой, не удержался, принял немного забористого пойла внутрь. Тыкать в себя острыми предметами было неимоверно больно, а пить вытяжку из мака без крайней нужды не хотелось. Левифрон имел нехорошую тенденцию привязываться к подобным вещам.
«Ну что, начнем».
И твердой рукой он прошелся бинтом по ране, стер кровоподтеки и очистил зону операции. Лукавить не стал бы – было невообразимо больно, что ясно демонстрировало кривящееся лицо и проскакивающие нечленораздельные звуки, бывшие не то выражением недовольства шипением, не то отрывками ругательств. Так или иначе, но с этим мужчина покончил очень быстро.
- Можете отворачиваться, если хотите. И зеркало чуть выше.
Шитье заняло куда больше времени, хотя и пошло куда легче, чем банальная стерилизация. С первым же стежком Герхен ушел в себя и полностью сконцентрировался на аккуратности работы, едва ли не носом в отражающее стекло уткнулся, пытаясь свести края раны так ровно, как только можно, и оставить как можно меньше следов нити, для чего делал совсем мизерные отступы от краев пореза. Если уж шрам, то опрятный. Разумеется, шипеть, ругаться и кривиться он не перестал, но делал это так, чтобы подобные вольности никак не отразились на его работе. Правда, однажды верная рука все же дрогнула, когда иголка кольнула нечто очень чувствительное, окрасив и без того сильную боль новыми красками. Даже глаза заслезились, из-за чего пришлось сделать паузу, чтобы проморгаться. Несколько раз пришлось вытирать набежавшую кровь, рана и правда была глубокая, Кел не ошибся.
«Красота же», - про себя прокомментировал Герхен итог своей деятельности, когда затянул край нити. Шов и правда получился ровненький и аккуратный, сразу была видна опытная рука. Практически наглядное доказательство, что врач у них в отряде однозначно не шарлатан.
Филин отложил иголку и взялся за приготовленный компресс, который ему услужливо подала лоддроу. Едва приложив его к заштопанному порезу, он ощутил всю мощь его лечебного эффекта – всю челюсть пробрало резкой болью, переросшей в тупую и пульсирующую, раздражающую. А еще чесалось.
«Говорил мне отец – никогда не режь людей ножом, побывавшим в потрохах полежавшего единорога».
Альвэри все время, пока он приводил себя в порядок, держалась молодцом, разве что была притихшая и приосанившаяся, будто случилось нечто такое, что тяжким грузом обрушилось на нее, разломав весь ее напускной лед и выдержку. Видимо, догадывалась. Филин решил никогда не подтверждать ее догадки и не говорить, какой ценой они загнали нуруля обратно. Девушка все равно не собиралась сворачивать свое начинание и возвращаться домой, так пусть хоть в здравом уме будет. От свихнувшейся от стресса нанимательницы толку мало, не говоря уж о том, что жалко было ее до того доводить. Жить ей еще и жить.
- Спасибо, ваша помощь была неоценима. Серьезно. Теперь я хотел бы отдохнуть, а вы и правда идите и пообедайте. Ну или другу своему помогите, ему, наверное, одиноко там лежать. Я чуть позже осмотрю его. Мне бы только чуток дух перевести.
Тошнота не отпускала, усталость – тоже. Пустой резерв был подобен колоссальному водовороту – он затягивал все запасы организма, дабы заполнить собственную пустоту. А она заполняться не хотела, потому что заполнять было нечем. Желудок скрутило голодом. Пожалуй, Герхен даже не отказался бы поспать, но настолько устал, что даже на это сил не было. Да и они вроде как идти собирались, нельзя было просто так сесть и уснуть.
«Надо всего лишь залезть в седло и не упасть оттуда. В пути и подремать можно будет, если попросить кого-нибудь присмотреть».
Блуждающий взгляд остановился на адепте. Вся злость на него ушла, ведь это сам Левифрон заставил его начинать тот ритуал. Нельзя было оставлять нестабильный разрыв в пространстве, Изнанку необходимо было захлопнуть. Да, пожалуй, пытаться убить алхимика было лишним, но можно ли было судить обезумевшего от ужаса мальчишку в импульсивности? В конце концов, он обычный дурак, который только-только узнал, что жизнь чуть сложнее, чем ее описывают книжки, а магия тьмы – действительно штука опасная в неумелых руках, что-то подобное неизбежно должно было случиться. И кому-то неизбежно пришлось бы стать свидетелем и помощником в получении этого опыта.
Эту мысль Левифрон закрепил горстью лесных орешков. От еды воротило, но сей порочный круг необходимо было прервать. Пульсация в челюсти и не думала стихать. Алхимик сидел и думал том, что нехорошо было бросить тело Генри на съедение диким зверям, будто нелюдями они какими были. Мужчина ощущал, что лично его совесть никогда ему этого не простит.

- Хреновый из тебя врач, Кел...
Это было даже мягко сказано. Кел был совсем не врач и ни разу им стать не попытался. Отличить по глубине рану смог бы даже ребенок нетрадиционной ориентации, с одним глазом и половиной ноги. Особенно если она глубже царапины и из нее вытекает что-то красное. А вот вылечить... Впрочем именно эту рану Кел смог бы вылечить своими, традиционными методами общенародной медицины - раскаленным железом. И щеголял бы потом Левифрон клеймом как молодой бычок, если бы морду лица не перекосила на четыре стороны. «Точно, мы же не на войне», - впору было хлопнуть себя по черепу ладонью, припоминая сей досадный факт. На войне ведь все стредства хороши - прижигание, ампутация, отравление ядами. А здесь и сейчас черноволосый мог спокойно зализать раны себе и кому-то еще. Чему категорически апатично способствовала Альвэри, обдавшая приятной прохладой разведчика. А может и показалось. Так или иначе сам беловолосый остался таким же невозмутимым, как и при возвращении девушки. Только в голове пульсировала извилина, роняя на мозжечок мысли одну за другой. О том что Бэй перестанет метаться с пятницы на среду как рыба на льду и сосредоточится на помощи своей пассии. О том что Альвэри получит огромное одобрение своего суженого, если треснет Келебдаенена у того на глазах. О том что эта парочка сладких палочек будет целоваться под луной, обсуждая какой он, этот белобрысый, засранец...
- ...Лучше принеси что-нибудь поесть, сомневаюсь, что смогу встать. И парня накорми, не скупись... - сухой кивок был ему ответом, как и не менее сухое слово.
- Легко.
А ведь и правда - что в этом сложного? У каждого есть дело. Кто-то держит зеркальце, кто-то держит лед. А кто-то будет пихать внутрь всех курицу. И маленький лагерь деловых авантюристов закипит новой жизнью. Причем большая часть разумных существ настроена не совсем положительно в адрес снежного эльфа и вполне вероятно скоро будет жечь его на костре вместо утки. Даже хвостатый поползень, которого разведчик пригрел у костра, как-то не совсем лучезарно шипел в его уха чуть раннее. «Ну и ладно. Имея общего врага проще объединиться», - мысленно махнувший на все тяготы и невзгоды рукой Кел подобрался к импровизированному шампуру с уткой и яблоком. Вкусной уткой, от которой веяло ароматами жареной дичи. И от которых, в свою очередь, заводились урчалки в животе лоддроу, стаскивающего утку с шампура и стремительно заталкивающего в рот яблоко. Конечно было горячо, но тут уже голод далеко не тетка. Лоддроу в последние дни хорошо выкладывался, а питался относительно плохо - два яблока с утра, как кисейная барышня. Беглый взгляд в сторону алхимика осветил ситуацию, в которой его пока лучше не тревожить резкими явлениями, а то зашьет себе глаз и опять снежный эльф крайним останется. А вот бледнеющий на глазах молодой пацан, имени которого лоддроу не помнил, был совсем не занят. Ровно до момента явления Келебдаенена, ибо занятий у него резко прибавилось - жевать и глотать.
«Ладно шут с этим голодом, до завтра дотяну. Шипучка тоже потерпит, чай здоровый как ломовой лось. А вот женщин, детей и раненых надо накормить в первую очередь», - на сим, в общем-то, судьба утки была решена. Причем во всей цепочке голодающих Альвэри, не смотря на два аргумента чуть ниже ключиц, занимала третье место. Ассури был на четвертом, ну и молчаливый разведчик должен был явиться к столу в последнюю очередь. «А в Хартаде обед сейчас, борщ вчерашний дают», - алхимик не ошибся - не было в лоддроу этого сострадания к окружающим. Его задача ясна как день и коротка как палец - накормить. Любыми доступными способами. Через любые доступные отверстия. А если этих отверстий нет... «Проковыряем», - разведчик усадил адепта поудобнее, зажав пальцами нос и вынуждая разжать набор зубов. В рот бледного студента тут же был запихан кусок утиного мяса, заранее отделенный от костей. Едва еда оказалась во рту Кел с безразличной миной принялся помогать студенту жевать, шевеля нижней челюстью того. Выходило, правда, из рук вон плохо - парень демонстрировал полнейшее отсутствие тяги к еде. Или же просто не очень хотел, погруженный в бессилие и апатию. Но лоддроу было плевать и на настроение своего подопечного, подбирая с земли выпавшие изо рта кусочки еды и заталкивая их обратно.
- Жри, паскуда, - приговаривал белоголовый, заталкивая мясо в рот кусок за куском. - Жри, иначе разрежу брюхо и засуну утку целиком.
На самом деле мотивация получилась так себе, хотя при ближайшем рассмотрении глаза адепта все же пошевелились. Приподнялось веко, сузился зрачок. Конечным результатом стал шевелящийся от проглатывания кадык, знаменующий и победу Келебдаенена, и очередной его маленький подвиг, ну и конечно поехавшую вверх планку чувства собственной важности. Куда же без нее. Мгновенного омоложения адепта не случилось, но тот хотя бы начал выделять слюну и жевать самостоятельно. Чему разведчик, между прочим, даже немного завидовал. Ибо у него слюна тоже выделялась, но в рот утку никто не клал.
- Генри... Там... - наверное адепт хотел сказать что-то важное, но был заткнул поступившей едой.
- Заткнись. Я разрешил тебе только жрать. Вы вдвоем изначально ввязались в плохую авантюру. Не повторяй ошибки себя и своего товарища, продолжай жить дальше, - лоддроу говорил достаточно вкрадчиво и медленно, чтобы не упустить ни грамма смысла. - Одной своей головой с полученными на личном опыте знаниями ты сможешь спасти с десяток таких же теоретиков. Подумай над этим.
По взгляду парня было не совсем понятно, будет ли он думать над этим или нет, но вот рукой в утку вцепился мертвой хваткой. Причем Кел заметил это даже не по движению руки, а по натягиванию всей птичьей тушки в противоположную от себя сторону. Вяленько, но достаточно настойчиво. А раз моторные функции возобновлены - значит дело в шляпе. Келебдаенен без зазрения совести отделил половину утки в пользу адепта, оставив его трапезничать в гордом одиночестве. Сам же направился прямиком к алхимику, покачивая зажатой в руке половинкой утки. Чернявый, в отличии от парнишки, проявлял чудеса владения иглой, результаты которого и загрызал орешками. Взгляд также пал и на лишившегося тюрбана змея, в свою очередь следящего за манипуляциями лоддроу. Эдакий обмен взглядами красивых глаз на еще более красивые, серебристо-серые глаза. Однако действия хвостатого мало заботили Колючего, если только они не были направлены на жестокий укус за интересные места. «Интересно, он ядовитый шипучк? Так и умереть можно», - половина утки перекочевала на колени к алхимику, миновав стадию кормления с ложечки. А там уже сами с Альвэри могли определиться, кому достанется ножка, а кому хвостовой жировик. Как и обещалось здоровых членов отряда жареная дичь миновала, ну а псу кости достались бы в любом случае. «На худой конец можно и лошадь съесть. А на толстый конец можно съесть адепта», - поборов желание ткнуть алхимика пальцем в шов лоддроу кивнул с пониманием ситуации, не тратя словарного запаса на лишние соболезнования.
- Переждем пока силы не вернуться. Пресса никуда не убежит, - разведчик опустил вариант про явления предполагаемого врага к их скромному лагерю, посчитав его не самым значимым за последнее время. - Выздоравливай.

Отказ Левифрона от ее помощи своеобразной рукодельницы по починке лице расстроил меньше, нежели отказ того от зелья. Ну, кому понравится заниматься штопкой или помогать в этом не самом лицеприятном деле, если есть способ исправить все легко и просто. Но нет же! Мы не ищем легких путей,  любим боевые шрамы, они украшают! Она никогда не понимала этой фразы, что часто слышала из уст мужских, но препираться не стала. Не было ни желания, ни настроения…и вообще. Альвэри упрямо поджала губы и, несмотря на то, что ее откровенно воротило от вида раны и процесса ее зашивания, о чем свидетельствоввала дрожь в руках, не отвела взгляд. Пускай ей тейаровски паршиво, как на душе, так и физически, но уж сию чашу своеобразного наказания за все происходящее она выпъет до дна.
- Спасибо, ваша помощь была неоценима. Серьезно. Теперь я хотел бы отдохнуть, а вы и правда идите и пообедайте. Ну или другу своему помогите, ему, наверное, одиноко там лежать. Я чуть позже осмотрю его. Мне бы только чуток дух перевести.
Лоддроу молча кивнула, собственно, так и намереваясь сделать, но появление подле них Кела присекло, ненадолго, ее стремление ретироваться прочь. Схлынувшая несколькими мгновениями злость на парня, кою потеснило чувство оцепенения от процесса штопки и прочие нелицеприятные ощущения с этим связанные, вернулась. Фенрил поджала губы, устремив взгляд куда-то вдаль, поверх леса, что покачивал кронами деревьев в такт порывам ветра. Она не хотела думать о случившемся, ибо все так закрутилось изначально, что можно было сгоряча вытворить не желаемое, после жалея. Она так не могла и не умела, привычно стараясь проанализировать и лишь после действовать. Но злость на согильдийца мешала, особенно когда тот маячил в опасной близости…
Но вот Кел отошел. Предоставляя ее личностному пространству больше свободы. Девушка поднялась, все так же стремясь покинуть Левифрона, дабы тот отдохнул, как и просил мужчина ранее. На всученную алхимиком часть утки, лоддроу меланхолично глянула и молча кивнула. Спешить к ассури и его другу, коим считала Бэя, Альвэри не стала. Глубоко задумавшись, девушка брела по лагерю, не особо обращая на происходящее в оном внимание.
По сути, сделав своеобразный крюк по поляне, Аль все же вернулась к Джа и Бэйнару, какое-то время постояв несколько в сторонке и с легкой грустью глядя на бессознательное тело. Видит Ильтар, не сего ей хотелось. Она вообще не хотела бы его здесь видеть, но упрямство мужчины завело того же к столь патовой и даже смешной, если бы не столь грусной, ситуации…Впрочем, что уж теперь думать-говорить…Девушка глубоко вздохнула, подойдя ближе и первым делом вручив Джафару утку.
- Поешь. Не завтракал ведь, - совершенно безэмоциональным голосом проговорила девушка, забрав у того платок, в коем уже подтаивал лед и склонившись над Бэйнаром.
Шишка уже потеряла свою угрожающую величину, но теперь было заметно ее красочное «настроение». «Под стать волосам прямо,» - меланхолично вспомнилось Фенрил и по сжатым губам мелькнула тень усмешки. Нехотя Аль предалась воспоминаниям, что на время унесли ее прочь от поляны, от ситуации и от чувств, вгоняющих в полную апатию. Девушка вновь приложила порцию льда к пострадавшей голове, хотя навряд ли оно поможет от той синевы, что уже просматривалась на коже.
[float=left][mymp3]http://my-files.ru/Download/bbpc8m/01_ninja_tracks_cyanide_myzuka.org.mp3|Не смогла удержаться х))[/mymp3][/float]
От ее внимания ускользнули как разговоры в лагере, так и внезапная тишина, что в оном настала в одночасье. Как известно, в себя она умела уходить знатно. Вот и сейчас, временно убежав от реальности, машинально прикладывая компресс, сознание лоддроу витало где-угодно, но только не на поляне среди болотного царства. Даже внутреняя тревога, что начала нарастать в предчувствии беды, не заставила ее опомниться вовремя. Однако и из столь глубокой задумчивости нашелся способ вернуться. По ушам резонул какой-то неестественно громкий не то кашель, не то лай, что в окружающей тишине показался просто оглушительным. Фенрил встрепенулась, озадаченно взглянув в сторону источника звука и лицезрев, как героично Клейм откашливается от косточки, что, видимо, застряла в горле. Впору бы заметить – «жрать надо не спеша и пережевывая», но вот как-то в один момент не до сего стало. Взгляд скользнул по Левифрону, а после уже переместился в ту сторону, в которую напряженно вглядывался алхимик и с которой вскоре послышались надрывные стоны…или это был гул смешенный со скрежетом металла? Только звук был какой-то неестественный…
Аль подорвалась, вскочив на ноги и во все глаза уставившись на призрачное «воинство», благо не столь многочисленное, как бывает в битвах и сказаниях о оных, что решило сменить свой маршрут и двинуть к ним на огонек. Что такое не везет, как говориться…другими словами и не опишешь продолжение сего злосчастного дня! Если сначала лоддроу просто замерла в оцепенении, молча лицезрея мерное приближение призрачной толпы, то привело ее в чуство не страх перед оной, а суматоха, коя началась в лагере, после того, как до слуха долетели, фактически, приказы мернотовца.
- Но это же безумие…убегать, - голос прозвучал слишком сипло, чтобы быть услышанным. – Тейар, - девушка попыталась прокашляться. – Парвадданы ведь…- снова сухой кашель, что разодрал, казалось горло в клочья. – Да Тейар вас подери, послушайте же…
Но ее никто, естественно, не услышал, а бегать за каждым, кто заметался по поляне и объяснять не было времени, ибо всех не остановишь. «Твою налево,» - мысленно и всердцах бросила девушка, понимания всю патовость ситуации. Она узнала сию разновидность призраков-воинов с первого взгляда, ибо уже имела «счастье» когда-то с оными пересечься, хотя и в книгах все более, чем красочно можно было узреть. И знала, что именно переполох и попытки сбежать накличут на их отряд беду большую, нежели относительно спокойное ожидание, но кто об этом думал? А свои мысли она не могла передать никому из заметавшихся по поляне товарищей.
- Всего-то нужно…- процедила сквозь зубы девушка и осеклась, наблюдая, как парень, один из тех, кто был повинен в вызове нуруля, пытается первым удрать. – Ишь, второе дыхание открылось, - впрочем, толку было делать язвительные замечания... ситуацию уж не повернуть в «мирное» русло. Действительно, все что оставалось это уповать на удачу, пытаясь спастись бегством.
Лоддроу резко повернулась, поспешив к Буяну. Благо, конь был оседлан и не пришлось долго возиться. Поправив свою сумку и вскоре закрепив поклажу Бэя, девушка вернулась к пострадавшему.
- Джафар, помоги мне его на лошадь взвалить. Сама не справлюсь, -быстро проговорила Фенрил, сразу же пристув к нелегкому делу.
Впрочем, к чести ассури, он не стал долго думать, оценивая происходящее, или первым же удирать, и сразу же внял ее просьбе. Совместными усилиями они смогли дотащить Бэя до коня, что уж начал нервно отстукивать копытами в ответ на все приближающийся, морозящий душу, вой. Парень помог ей расположить бессознательного друга так, как посчиталось удобным, а уж ей всего-то осталось – хорошенько закрепить тело на лошади, что лоддроу и сделала не без помощи магии. Если бы не все происходящее, то над картиной, что предстала пред глаз, можно было бы даже посмеяться – бедный мужчина, прикован к добротной лошади цепью, без сознания, увозится в дальнюю даль женщиной, что имела не столько потрепанный, сколь угрюмый вид. Но сейчас было явно не до смеха. Никому. Аль слишком резко натянула поводья, отчего и так испуганный конь загарцевал и заржал, едва не встав на дыбы.
- Ну-ну, все хорошо, - стараясь говорить спокойно, произнесла девушка.
Увы, все было в точности до наоборот. И самое жуткое, что в сей раз она не могла ничего сделать. Увы, ее магия в борьбе с призачными сущностями, да еще и столь неординарного порядка, была бессильна. Оружия при ней не было, кое годилось бы для боя и устрашения парвадданов. И как бы ей того не хотелось, но оставалось только попытаться бежать, оставив тех, кто прикроет их спины один на один с призраками, недовольными их негостеприимством. Ко всему прочему отягащало ситуацию присутвие Бэйнара. Его бессознательность и вовсе связывала по рукам да ногам.
Альвэри скользнула взглядом по спутникам. Джафар также не стал долго рассыпаться на прощания с поляной, видя надвигающуюся угрозу и явно не имея возможности помочь. Зацепившись взглядом пооочередно на Келе - возможно, в этот миг она могла ему простить все и еще больше, задержав на нем взор голубых глаз и придушив прилив глупой жалости о том, что вовлекла мужчину в эту, по сути, смертельную авантюру, и Левифроне, что явно стал за столь короткий срок, несмотря на свою, местами, дотошною позицию философа и учителя, больше, нежели случайным знакомым и наемником на одно приключение. Мысленно пожелав им удачи и остаться все так же невредимыми, лоддроу, наконец, пришпорила коня и рванула прочь. Оглядываться не смела. Хотя и очень хотелось, но подсознательный страх увидеть то, от чего кровь превращалась в лед едва только мысли уходили не в ту степь, удерживал. Тряхнув головой, в попытке избавиться от всего, что в буквальном смысле штурмовало душу и сознание, Альвэри сильнее сжала поводья, вновь пришпорив Буяна, что и так нес их прочь сколько хватало сил. «Только посмейте погибнуть…из-под земли достану.» Пустые мысли, казалось, ни о чем, но хоть как-то отвлекающие от того, что могло ториться за спиной…
[mymp3]http://my-files.ru/Download/wseban/03_xseries_fight_myzuka.org.mp3|Для вас, ребята - Во имя славной битвы х)[/mymp3]

8 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
День склоняется к вечеру, прохладе и комарикам.

Казалось бы в их импровизированном лагере воцарился мир и порядок. Для полного счастья не хватало только маленьких детишек в веночках, водящих хороводы под песнопения тонкими голосочками. Или таких же миленьких, но белочек, допустим. Или голеньких феечек... Иначе атмосфера все равно оставалась достаточно гнетущей. Альвэри молчала, но в ее молчании не было мягкости, как нет ее у натянутой струны. Джафар по говорливости тоже был больше похож на рыбу, чем на пресмыкающееся ядовитой внутренности. Даже нравоучительный Левифрон воздержался от очередной реакции на все происходящее, предпочитая просто и незамысловато грызть утку. Про Бэйнара, играющего на тот момент роль матраца, история вообще умалчивает. Если подвести итог, основываясь на внутричерепном пофигизме Келебдаенена, помноженном на в принципе спокойную, без скандалов-интриг-расследований, обстановку, то... Да, разведчик был вполне удовлетворен. Совесть за содеянное не грызла, извиняться не хотелось, добавить было нечего, голод чувство юмора заслонял. Последнее, пожалуй, было довольно досадно, но не более того. Так что белоголовый спокойно оставил алхимика наедине с уткой, девушку наедине с остальными, благополучно ретировавшись к своему верному Желудю. Надо было поверить надежность ремней, чтобы ничего не отваливалось и не болталось. Подтянуть седельные сумки, затянуть все потуже. В общем дел, как всегда, невпроворот. И пока все занимались тем, чем занимались - разведчик укомплектовывал коня, готовый в любой момент рвануть с места в карьер, в любом направлении и за любой целью.
«Какое-то неоднозначно хреновое предчувствие», - маленькие металлические клещи копошились под белой кожей, царапая мерзкими ржавыми лапками нервные клетки, заставляя лоддроу чуть сильнее и резче рвануть ремень у седла. Рвануть и бросить взгляд из-за плеча в сторону мирно сопящего Бэйнара, беловолосой леди из библиотеки и хвостатого шипуча. Но в основном, конечно, на Бэйнара. Он в отместку мог и камнем покрупнее зашвырнуть, попасть в мягкий висок и таким образом свершить страшную месть. «Он? Да не, не может быть. Максимум палкой кинет и убежит. Да и товарищи, скорее всего, остановят. Здесь что-то другое», - версий можно было набросать великое множество, но все это было не то. Или могло бы быть. Или могло бы стать. Не став делиться с товарищами переживаниями по делу и без лоддроу изъял из седельной сумки кожаный ремешок, перехватив волосы с боков в высокий хвост.
Однако едва он успел затянуть узел потуже - по поляне прокатилось шипение. На сей раз шипел алхимик, при беглом рассмотрении устроивший акт вандализма по отношению и без того настрадавшегося студента. Нет, разведчик и сам был не против надавать лещей этому индивиду при повторной встрече, но не таким шипучим и странным образом. «Остановись, Лёва, он так тебе руку покусает!» - хотел было пошутить шутку Кел, но не успел. осознание явления чего-то более важного, чем откушенная рука, добрались до мозга быстрее арбалетного болта. Разведчик щурился, всматриваясь в непонятные формирования такого же непонятного происхождения. Вслушиваясь в звуки, издаваемые этими формированиями. И в общем-то стараясь ни единым движением выдать своего собственного расположения. Хотя мурашки, прошедшие вдоль позвоночника, очень просили тряхнуть плечами и прогнать их куда подальше. «Кто бы мог подумать», - желание отхлестать адептов по мордасам с криком «видишь что вы натворили» росло в геометрической прогрессии. А кто, если не они? Раньше тут такого не было, по крайней мере в той стороне, куда уходил алхимик и компания. А лоддроу, как альтруист из гильдии пресветлых добродетелей, страсть как не любил проявлений всякого черного и мрачного. Положение обязывало. Взгляд скользнул по остальным членам их маленького отряда авантюристов, абсолютно аналогично замерших ниже травы и тише мертвого бурундучка. Ну, кроме пса, очень не вовремя поперхнувшегося завтраком. Призрачное образование без малейшей заминки двинулось в сторону лагеря, гремя латами и завывая похуже мерзкого сквозняка.
Все могло быть совсем иначе. Пёс мог не закашлять, и тогда эта кавалерия без лошадей спокойно прошла мимо. Возможно здоровья даже пожелала, или вкусным пивом угостили. Или даже студенты могли не покидать стен своей магической шарашки, не вызывать мрачных лошадей с рогами и вообще не нарушать природные магические волнения. Или даже Альвэри могла не выходить из собственной библиотеки, не встречать весь этот абсурд с флагом авантюризма в... «Так, стоп. Таким лядом мы могли бы вообще не рождаться. У папки реакция хорошая, или мамка немощная, или еще три причины. Все это неважно», - картограф не успел рассказать дорогу запаниковавшему студенту, да и не сильно рвался. Хватало и того факта, что он взял примерно правильное направление. А там, если будет все так же выпучивать глаза - населенного пункта точно не пропустит. Точнее не пропустил бы... Но, став узником собственной паники, привлек к себе ненужное внимание, сам того не ведая дав фору остальным участникам концерта собрать пожитки. Бездушное воинство весьма оперативно шугнуло адепта и его лошадь. Причем последнюю особенно сильно, раз та взбрыкнула и уронила незадачливого паяца оземь. В общем и целом их несчастному товарищу в ближайшее время грозил бесславный конец от отделившихся от отряда духов, но сие мероприятие осталось за далекой пеленой деревьев, в сторону которых и убежал недоколдун, смешно размахивая руками. «Я сегодня не планировал встречаться с призрачной хоругвью», - разведчик сплюнул в сторону, стрельнув взглядом в собирающуюся троицу из Бэйнара, Альвэри и Джа-Джа. По хорошему надо было прыгать на Желудя и тоже рвать когти куда подальше, авось конкретно эти духи привязаны к этому месту. Но изречение черноволосого про железо, которым можно отбиться. А раз можно отбиться - значит нужно биться!
- Что, алхимик, никакой вонючкой их не отпугнуть? - лоддроу плавно вынул из ножен меч, секунду любуясь мутным отражением в лезвии. - Тогда я попробую. Присмотри чтоб эти не заблудились. Опять.
Под «опять» подразумевалась, конечно, Альвэри, уже один раз пропавшая. Ну и ее суженный, на голову ушибленный, склонный украдывать свою красавицу тогда, когда никто не просит. О Джа-Джа лоддроу беспокоился настолько мало, что в корень забыл о его присутствии. Пока что. Хотя змей мог призраков хотя бы за пятки покусать... «Ах да, у него же нет таких красивых протезов, как у меня. Надо это исправить», - к слову о призраках - они были явно заинтересованны в ближайшем знакомстве с живыми обитателями мира. А если судить по недоброму, отдающему прохладным склепом гулу - знакомство сулило много плохих вещей. От меча в брюхе до копья в заднице. Келебдаенен слабо представлял, как можно навредить в принципе неосязаемым лезвием, если бы такое обнаружилось, но и другая сторона медали его весьма озадачивала. «Мне с ними что, как с воздухом рубиться?» - покойнички заволновались. По поляне прокатился новый лязг лат, какой-то мерзкий шепот, постепенно превращающийся во что-то членораздельное. Возможно если вслушаться - то можно было разобрать какое-то скрытое послание из прошлого с намеком на светлое будущее. Но Ашкади, как обычно, шел не разговоры разговаривать, поигрывая оружием в руке и остановившись в дюжине шагов от призрачной хоругви. «Интересно, Альвэри сейчас страшно? Мне вот, рвать вашу мать, очень страшно».
- Иду на «вы», - буркнул под нос Кел, добавив уже в голос. - Рыцари и латники по одному, остальные можно кучей!

Счастлив тот человек, который путешествует налегке. Сколько раз Левифрон говорил себе не брать много барахла в походы, большинство которых происходили спонтанно и без разрешения компетентных лиц в Мерноте, ибо знай они, что чахоточный алхимик вдруг захотел бороздить горы и поля, мигрировать на другой материк, нести всем добро и причинять справедливость, они покрутили бы пальцем у виска и повесили на дверь его лаборатории тяжелый амбарный замок. Герхен, конечно, все равно умудрился бы прожечь его кислотой с внутренней стороны помещения, будто маг и чародей, но не в том суть. Обилие вещей сдерживало, а поскольку в его случае вещи были мелкие и разрозненные, их сбор отбирал даже больше энергии и внимания, чем, скажем, упаковывание палатки, арсенала оружия, трех котлов и бессознательного Бэйнара в качестве десерта. Это все легко, а вот попробуй собрать в траве крючки и шелковые нитки, не исколов себе пальцы и не запутав все в невероятные узлы. Да, когда-то все это было разложено аккуратно, но неожиданная паника – дело такое.
Было бы легче, будь резерв хоть немного полон, дав возможность использовать телекинез. Тогда их сборы заняли бы ровным счетом минуту, и даже Джафару и Альвэри не пришлось бы кряхтеть под боком у коня, силясь закинуть бессознательное тело Бэйнара на спину животному для дальнейшей транспортировки. Шибко тяжелым парень не выглядел, стало быть, прошел бы по всем критериям и облегчил очень многим людям жизнь.
«Бестолочи, - еще раз выразил свои впечатления от адептов Левифрон, потирая только что зашитую рану. Она от грязных рук алхимика осталась не в восторге, пронзив челюсть болью. Алхимик спешно одернул руку. – А где мой компресс?»
На поиски потерявшегося где-то в процессе перемещений по лагерю компресса времени и вовсе не было, пришлось смириться с тем, что он все равно уже всяко непригоден для лечебных целях после того, как извалялся в грязи, а потому придется сделать новый, когда они найдут тихое место и не будут никуда нестись галопом.
Клейм наконец смог откашляться и теперь тяжело дышал, припадая грудью к земле. В его глазах блестели самые настоящие собачьи слезы. Видимо, себя он уже похоронил.
Потрепав его мимоходом за ухом и закрывая собранную сумку, Левифрон обернулся, дабы узнать, как дела у остальных членов их славного отряда. Первое, что он увидел – улепетывающего на всех парах Криса. Двигался он правильно, ровно по его курсу было свадебное село, а после – Вильдан, но вот петлял он, будто стреляный заяц, да и наверняка во всеуслышание молился и читал экзорцизмы, чтобы мертвые не посмели его тронуть. Призраки не впечатлились его жалкими потугами, переключили свое внимание и очень быстро сбили всю спесь, заставив лошадь сбросить бестолкового седока и убежать прочь, подальше от сумасшедших двуногих, тревожащих Изнанку. Крис растерялся, забыл, что является магом тьмы, следовательно, даже без резерва что-то может. Где вы видели мага тьмы, у которого нет связки амулетов да талисманов от всякого рода нежити? Они с ней постоянно работают, опасно не уберечь себя, большей глупости и допустить невозможно. А вот адепт допустил, закричал и убежал в лес, полностью ударившись в панику. Часть мертвых ринулась за ним, не желая прекращать загон жертвы. Филину даже на мгновение показалось, что среди воинов, громыхающих доспехами и оружием, была фигурка, на рыцаря не похожая вовсе. И выла она громче и осознанней, совсем не так, как потерянные души, не дошедшие до Анактелиона, стонавшие чисто из любви к музыкальному искусству жанра мистики и ужасов. Невероятно злая фигурка, у которой наверняка был очень весомый мотив прикончить студиозуса. Хотя кто тут разберет с такого расстояния, алхимику могло и померещиться, ведь не было возможности долго всматриваться в поле. Одно было ясно – перед обиженным нурулем в Изнанке Крису придется держать ответ куда раньше, чем он рассчитывал, а трупу Генри теперь будет не так одиноко валяться посреди этих проклятых земель.
Не желая более задерживать свое внимание на пропащей душе адепта, Герхен поднялся с земли и дошаркал до коня. Глухой старичок не понимал, почему поднялась суматоха, но тревожно переступал с ноги на ногу, чувствуя давящее присутствие нежити. Обычные животные всегда начинали паниковать и вести себя неадекватно в присутствии мертвых, а потому то был лишь вопрос времени, когда конь решит присоединиться к лошади Криса, ускакавшей в неведомые дали. Да, это тебе не цэдаф, коего алхимик так неосмотрительно оставил в крепости, который с радостью бы сам полез в разборки с призраками вместо Кела. Левифрон хотел было его успокоить словами, да вспомнил, что тот все равно не услышит. В итоге молча погладил по напряженной конской шее.
- Что, алхимик, никакой вонючкой их не отпугнуть? – поинтересовался разведчик, вынимая меч и стоя прямо перед мертвой ратью.
Сумка без лишних слов открылась снова и Филин уже шарил рукой по ее нутру, выискивая мешочки с благовониями. О, он знал, куда шел, вонялок различного рода у него было столько, что он мог обеспечивать все окрестные храмы и отсыпая сектантам в качестве дополнительного заработка. Найти бы только нужные! Разведчик, видимо, расценил промедление и молчание как «нет».
- Тогда я попробую. Присмотри чтоб эти не заблудились. Опять.
«Эти» уже собрались и приготовились бежать. Что касаемо Джафара, то он припустил прочь раньше всех, опередив Альвэри с ее тяжкой, но очень важной и капризной ношей. Но и ей много времени на раздумья не потребовалось, выслала Буяна так, что только копыта сверкали да грязь болотная с травой вперемешку летела во все стороны.
Выбор даже не стоял. Верхом безрассудства было просить алхимика проследить, чтобы ускакавшая троица не заблудилась, именно он был бы первым, кто потерялся в трех березах и завел остальных в топи. Есть надежда, конечно, что в нем проснется умение применять свои знания флоры на практике и он таки сможет опознать, где начинаются гиблые места, то бишь не убьет их всех бодрым «я точно знаю, нам надо в ту низинку!», но на этом возможные успехи Герхена заканчивались. Найти их Кел после навигаторства Герхена мог и в самом Шхаасе. Или у орков на костре в виде шашлыка. К тому же зачем им алхимик? Чай, не беззащитные дети, разберутся. Альвэри вон как лихо молнии метает. А вот если Келу не повезет, и сам он выбраться из этого бугурта не сможет, будет очень кстати, если кто-то выволочет его побитое тело и увезет прочь. Да и вообще проследит, чтобы разведчик не откинулся. Как ни крути, а терять единственную реальную боевую единицу было неразумно.
- Клейм, догоняй Альвэри, держись рядом, сторожи, не дай потеряться.
Пес только и ждал команды. Правда, ему больше хотелось поучаствовать в сражении с нежитью, но там он был совершенно бесполезен, ибо призраки даже не почувствовали бы его когтей и зубов. Впрочем, защищать очень важных персон тоже было почетно и даже увлекательно, если на них решит кто-то напасть, так что волкодав помчался во весь опор за отделившимися.
В руку попался очередной мешочек, Левифрон вынул его и прочел от руки написанные сокращения. Нужное нашлось. Следом за ним попалось еще несколько таких же, содержавших все те же бензоин с ладаном. Герхен быстро сбегал к костру, подержал рядом с огнем каждое, заставив чуть тлеть, и запрыгнул на коня, дабы иметь большую маневренность и банально дать себе возможность убежать, если вдруг что. Теперь он стоял на месте и смотрел на Кела, ожидая начала действа. Он хотел четко представлять очертания предстоящего поля боя.