Мгновение – и бушующие звуки новой волной ворвались в мозг, смешавшись в дикую какофонию, истерическую мешанину всего на свете, жаля, терзая, оглушая и лишая всякого осознания себя самого и окружающего мира. Глаза Левифрона уже ничего не видели, он не мог оценить то буйство природы, которое устроили его спасители в его честь, не мог лицезреть краткого замешательства мернотовцев, которое спустя секунды разорвал зычный голос мейстра, призывающей хвататься за оружие и трубить тревогу на стенах. Повешенный не видел, как все окружающие совершенно потеряли к нему интерес, будто он был всего-то какой-то забитой свиньей, самой банальной и обыкновенной, и едва только его тело отпустили предсмертные конвульсии агонии, интересное зрелище для окружающих закончилось. Каким-то краешком сознания Герхен уловил лишь то, что веревка уже больше не держит его тело, а он упал под помост эшафота, каждой костью прочувствовав земную твердь, как отозвались на эту досадную оплошность палачей взрывом боли истерзанные петлей шейные позвонки. Может, чей-то шальной меч задел при замахе. Может, шальная стрела пролетела, волею судьбы придя на помощь приговоренному, пусть и безнадежно поздно. Может, сами боги не признали приговора, своею рукою разорвав путы алхимика. Левифрон того не знал. Ему не дано было узнать. Он цеплялся за уходящее сознание, отчаянно стараясь не позволить себе впасть в обморочное состояние, ибо все инстинкты и забитое на задворки знание о врачевательстве вопили во все голоса, что в себя он уже не придет. Только вот голова была тяжелая, пьяная от слишком продолжительного недостатка кислорода, взгляд так и не начинал проясняться, напротив, создавалось впечатление, что вслед за зрением пропадают и другие чувства. Да и не только они. Левифрон с ужасом понял, что все его волевые посылы уходят в никуда, он не может шевельнуться, он даже не мог сказать, где его ноги и в каком положении лежит его тело.
Он умер. Этот мешок с костями, о котором он заботился всю свою жизнь, умер, и только некий отголосок продолжал метаться в черепной коробке, лишь остаточный импульс заставлял сердце биться медленно-медленно, а легкие – судорожно пытаться сделать вдох. Травмированное горло опухло, оставив лишь небольшой просвет, но того было слишком мало, чтобы оставить алхимику хоть какие-то шансы на компенсацию кислорода. Но он пытался дышать, как мог, как умел, как возможно было в данный момент. Филин пытался, хотя сам уже не чувствовал тех усилий, с которыми боролся за бесценный воздух. Ничего не имело значения. Ничего! Только воздух. У него еще был шанс. Его не оставили в петле. Его освободили, позволили уйти. И разорви вас всех Тейар и пусти на кровавые реки в Изнанке, если он не будет дышать!
Даже когда огонек сознания угас, сделав это тихо и незаметно, отходящее тело еще продолжало глупо и безнадежно хвататься за жизнь, сражаясь за дыхание. Левифрон никогда не оглядывался на то, как на него действует вся та дрянь, которую он испытывал на себе вместо подопытных, которой подгонял свой зарывающийся в землю от чрезмерных стараний разум и неспособный держать безумный ритм отчаянного ученого организм. И он никогда не мог предположить, что однажды вся эта смесь алхимических реактивов и непроизвольных локальных трансмутаций продлит агонию, не позволит умереть быстро и просто, будет выжимать соки до последнего, гнать сердце, использовать все доступные резервы. Это могло бы спасти алхимика, окажись рядом врач или целитель, найдись тот, кто мог бы закончить начатое системами самосохранения тела, вытянуть Филина обратно к живым. Но Бэй не был ни врачом, ни целителем. Он просто спасал повешенного, как умел, не обращая внимание ни на тряску, ни на то, что лицо спасенного заливал дождь, а столь полюбовно повязанный для защиты плащ сковывает и без того до крайности ограниченные возможности сделать вдох. Беги Герхен с ним рядом, он бы наорал на проклятого, выдал бы тому оплеуху и запретил до самого конца жизни подходить к тяжелораненым.
Какая ирония.
Левифрона не стало немногим позже того, как тени впервые позвали Бэя.

Время тянулось невыносимо медленно. Время растянулось до масштабов Вселенной. Времени не существовало вовсе. Вокруг было лишь одно неограниченное пространство, в монолит которого слились все остальные возможные плоскости измерений. Оно было под ногами, вокруг и впереди, куда ни обрати свой взор, везде оказывалось бескрайнее пространство, застывшее, мертвое, тихое, бесцветное. Не было ни огонька, ни теней, ни красок, ни ветра, лишь одно черно-серое марево, недвижимая картина, однажды запечатленная каким-то душевнобольным художником, которому удалось обернуть существующий мир в собственное мрачное и безжизненное подобие. Это был окаменелый кадавр реальности, труп, давно мумифицировавшийся и грозящий рассыпаться в пыль при малейшем сотрясении. Здесь спирало дыхание и сковывало душу, а небо, на котором не было солнца, а само оно в пиковой точке обращалось в абсолютную черноту, будто поглощавшую весь свет этого мира, давило на плечи, будто самая величайшая гора на свете. Здесь не было ничего.
Перед тем, что некогда было Левифроном, лежала пустошь. Быть может, на деле в реальности это была степь западных земель, или то были щедрые поля на севере близ столицы, чьи просторы уже наливались золотом, и легкий бриз посреди благодатной жары уже колыхал наливающиеся колосья. Пожалуй, так и было. Если постараться, можно было представить всю эту благодать, почувствовать тепло несуществующего здесь солнца на истлевшей прозрачной коже, ощутить сухой запах соломы, услышать, как волнами припадает к земле пшеница. На мгновение. Стоит открыть глаза – и перед взором снова восстанет былая пыль. Былая бесцветность. Былая мертвость. Пространство без границ и очертаний, пространство без времени, искаженное, неправильное. И вместо тепла на странника опускается замогильный холод, заставляющий поежиться, а вместо знакомого с детства шума колосьев недвижимый воздух разрывает хор голосов. Их здесь много. Бесконечно много душ, некогда умерших, но так и не заслуживших деяниями своими божественных чертогов. Много душ – и много страданий.
Серые безжизненные колосья, будто выточенные из камня, больше походили на густую и высокую траву. Они стелились под его ногами, оставляя позади проторенную тропинку, что спустя несколько минут исчезала, когда Изнанка воспроизводила себя в изначальное состояние. А он шел дальше, не особенно заботясь об ориентирах и направлениях. Он просто знал, что должен идти, если не желал сойти с ума и обратиться в одного из тех обезумевших чудовищ, чьи причитания можно услышать в самых темных уголках этого мира.
То, что некогда было Левифроном, больше не заботилось ни о своем имени, ни о том, кем было ранее, ни о воспоминаниях, которые, вопреки ожиданиям, становились все четче с каждой условной единицей времени, проведенной по эту сторону. Мертвым ни к чему оковы земного смертного мира, теперь они не более чем тени, отголосок, эхо. Только деяния их по ту сторону могильной плиты определяли, кому какой путь предстоит здесь.
Он шел всегда. Он не помнил, когда начал, этот момент слился с тем, что было до него, и занял собой все пространство его мироощущения. Был ли он когда-либо вообще жив? Не приснилось ли ему это в прекрасном сне, что как-то смог просочиться в этой серый безжизненный мир и на короткий срок облегчил его ношу?
Дорогу осилит идущий. С каждым шагом тот, кто некогда был Левифроном, терял веру в эту истину. С каждым шагом боль, терзающая его, становилась сильнее. Он не мог определить, болит ли его тело, которого больше не было, или же это муки душевные, которые он не может пересилить из-за их необъятности и сокрушительности, а потому будет вынужден нести, как крест, до скончания веков, пока черное небо не раздавит его в пыль. То, что начиналось с едва заметного дискомфорта, обратилось в пожар. И если бы он мог выть, он бы уже давно стал частью того хора, что доносился со всех сторон.
Разумеется, это была его боль. Боль повешенного, несправедливо осужденного, поспешно приговоренного, человека, что забрал с собой на виселицу участь многих других людей, чьи деяния привели к подобному исходу. Груз каждого был велик, но в сумме он становился неподъемным, таким, что под ним хрустели ломающиеся кости плеч, а ноги складывались, будто сделанные из имбирного печенья, заламываясь в невозможные стороны. Это была вина. Это было раскаяние. Это была боль всех тех, кто однажды страдал из-за него. Кто умер из-за него. Кто ненавидел его всем своим естеством, моля богов обрушить самую страшную кару из всех возможных на его душу. Это был раскаленный жидкий свинец, который заливали ему в глотку, и он захлебывался выжигающим нутро металлом, не имея возможности исполнить проклятие.
Он терпел эту боль уже много лет. Он терпел, потому что иного выхода просто не оставалось: умерший однажды сбежать от своего наказания не может. Он был заперт и загнан, и теперь мог только идти вперед, считая шаги, отгоняя воспоминания о содеянном, будто мух, слетевшихся на падаль.
Он будет гореть в этом пламени до скончания веков, и как знать, может, после этого кто-нибудь услышит его безмолвные крики о помощи и протянет ему руку. Может быть, в этой руке даже не будет плети.
- Ты всерьез считаешь, что они повесили невиновного, безгрешного агнца, поспешно отданного на заклание во имя древних идеалов и правил? Ты действительно думаешь, что твоя душа горит зря?
Он не смог бы ответить голосу из пустоты, даже если бы хотел: страшный отек в горле, служивший тавро, напоминанием о грехах, что было оставлено ему и в посмертии, украл его голос и дыхание. Но он не хотел. Если ты смотришь в бездну, бездна смотрит на тебя. Ты никогда не знаешь, кто отвечает тебе из пустоты. Ты никогда не знаешь, не последует ли за голосом удар.
Ему уже было достаточно больно, а ведь большая часть пути еще была впереди. Бесконечное множество шагов в пустоту, чтобы не сойти с ума.

Отредактировано Левифрон (2016-06-19 00:29:58)

22 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного договора.
День

Знала бы Альвэри о страстях, что разгорелись далеко за ее спиной, не стала бы столь упрямо искать укрытия и путать следы, уходя от преследователей. В силу всего того, что сейчас происходило в душе у лоддроу, сия безрассудная простота могла легко развернуться и с не меньшим рвением вновь врезаться в ряды, застигнутых подобным поведением врасплох, ловчих, устроив из последних имеющихся сил зрелище поэффектнее утреннего. Однако, девушка не ведала о злоключениях, что преследовали ее спутников по пятам. Не знала она и того, как в этот самый момент, когда ветки раздирают тонкую кожу лица, что она совершенно не замечала, до сих пор пребывая под действием зелья, тот, ради кого все и было затеяно, бессовестно испустил дух.
Фенрил с упорством, присущим больше упрямым представителям фауны, что могут на пути и стены сносить, не моргнув и глазом, продиралась сквозь заросли. Она все так же настороженно прислушивалась, но более звуки, кои могли бы означать продолжение погони, не смогла различить. Лоддроу понятия не имела, что так спутало планы ловчих, кои считались лучшими в своем деле. Конечно, варимар даже без нагоняя с ее стороны, петлял и проламывал путь со скоростью, делавшей твари честь, но все же... "Главное, чтоб это не было связано с тем, что они не смогли уйти незамеченными..." Надеется то она надеялась, но что-то все-таки лежало камнем на душе, не ведая причины. Это будоражило итак воспаленное сознание, пока еще не поддернутое дымкой боли. Но несмотря на предчувствие, пока что Аль не могла его ни проверить, ни опровергнуть, уповая все же на милость покровителей своих спутников и алхимика.
Сколько она так проблуждала по лестной местности, только Тейару было известно, ибо в помощь и снисходительность иных Богов как-то не верилось. Зелье уже начало терять свою силу и к лоддроу потихоньку возвращалась былая чувствительность, принесшая с собой и тупую боль от раны и близким, все никак не желал являть пред глаз источник, словно заманивая нерадивого всадника все глубже в лес. Это начинало злить. Аль нервно дернула поводья, но Рейа и не подумала останавливаться или поворачивать. Животное упрямо ломало кусты, продвигаясь вперед.
- У меня нет ни малейшего желания с тобой спорить, но если придется...- она не договорила.
В один мощный прыжок варимар буквально выскочил из кустов, очутившись на узком берегу реки. Сверху, из крутого склона водопадом бил источник, слетая шумно вниз и разбрызгивая капли по сторонам. Если бы не пасмурная погода да дождь, возможно оное место похвасталось бы даже радужными переливами. Впрочем, Альвэри не стала впадать в лирическое настроение. Сейчас было совершенно не до того. Как бы не было прекрасно сие девственно дикое место, лоддроу ни на миг не могла себе позволить расслабиться. Да и стрела, торчавшая в боку, сему никак не способствовала.
Действие зелья явно сошло на нет. К боли от перенапряжения, раны, мелких царапин примешалась и тупая головная боль, мешая думать трезво. Девушка тяжело сползла с лошади, сначала отвязав себя от чучела, что осталось легким грузом висеть на питомце. Тело била мелкая дрожь, что сказывалось на четкости движений пальцев, что попервах принялись ощупывать рану, превозмогая боль. Она не была целителем. Да и на помощь спутников в последствии не приходилось надеяться, разве что прижечь огнем, уповая на то, что Гейл с перепугу ее не сожжет полностью... Мимолетная усмешка пробежала по бледным устам.
"Осмотрев" рану, Фенрил извлекла из сумки небольшое полотенце и пузырьки с зельями. Отпустив варимара немного отдохнуть да попить воды, Аль подошла к оной, присев рядом и сразу смочив полотенце. Также с помощью кинжала она отрезала от плаща широкий и длинный лоскут, положив рядом. Все это девушка старалась делать с привычным хладнокровием, несмотря на пульсирующую боль в висках и тупую в боку. Когда с приготовлениями было покончено, она какое-то время просто посидела, словно набираясь сил. Вытаскивать стрелу в ее положении могло быть сродни самоубийству, ибо оная служила некой заглушкой в ране, не позволяя той более кровоточить. Но и двигаться дальше, помахивая оперением в спине было весьма не удобно, больно и некомфортно, так что она приняла самое пригодное для ситуации решение. Правда внедрить его в жизнь было не только сложно, но и весьма болезненно. Увы, ее руки не могли выкручиваться под любым необходимым углом, что бы знатно облегчило задачу, засим приходилось действовать тем, что имеешь.
Выпив одно из зелий, что прихватила с собой, Аль вновь ненадолго притихла. Она трезво оценивала свои способности и в данном случае, увы, они были в весьма плачевном состоянии, что несомненно могло сказаться на качестве выполнения задачи, кою ставила перед собой в этот час. Только прождав некое время, Альвэри вдруг выпрямилась, будто встрепенувшись. С холодной решимостью, едва ли невообразимым образом вывернув руки за спину, девушка крепко обхватила древко ладонями. Одной - максимально близко к ране, второй же чуть поодаль. Сделав несколько глубоких вздохов, вперив взгляд в неспокойную гладь реки, Фенрил в одно резкое движение обломила древко стрелы. Да, используя бы она на то свои собственные силы, добилась бы лишь того, что больше разъятрила рану, но благодаря выпитому снадобью в ее хрупких ладонях в сей час оказалась недюжая сила, достаточная для свершения столь сложного дела.  Впрочем, от этого легче не было совершенно. Тело изогнулось от боли, молниеносно распространившейся по оному. Аль глухо застонала, пошатнувшись, наклонившись вперед и упершись окровавленными руками о влажную почву берега. Перед глазами поплыли круги, боль в висках усилилась, озноб охватил все тело, холодом обдавая все его члены. Девушка с трудом удержалась в сознании, цепляясь за необходимость быть в оном изо всех сил. Лишь спустя несколько минут, когда дыхание восстановилось, лоддроу смогла кое-как выпрямиться, отбросив прочь огрызок стрелы. Дрожащими руками Аль кое-как полуобвязала оставшийся кусок мокрым полотенцем, прикрыв рану и облегчив ненадолго боль прохладой мокрой ткани, после перевязав себя лоскутом плаща, сделав в нем небольшое отверстие для древка.
На все это, казалось, ушла целая вечность. Руки гудели от напряжения, мышцы сводило, по ним то и дело пробегала мелкая дрожь. Место, где она сидела, было запятнано ее кровью, что оставляла весьма видимый след для возможных преследователей. Впрочем, она не планировала здесь засиживаться. Фенрил отмыла руки, освежив лицо и поднялась. Можно было вновь воспользоваться зельем и какое-то время не страдать от боли, но его все-равно надолго не хватало, зато расплата за использование настигнет без отсрочки, усугубив состояние. И будет весьма печально, если к тому времени она не найдет всю компанию. Поэтому, стараясь отгородиться от боли, собрав все обратно в сумку, Альвэри вновь взобралась на варимара. Она понятия не имела, куда ей стоило двигаться, ибо, петляя по лесу, не особо-то запоминала направление и стороны света, куда сворачивала. Вскинув лицо и предоставив каплям дождя падать на слегка разгоряченный лик, девушка прикрыла глаза, задумавшись. Спустя мгновение лоддроу встрепенулась, повернув варимара в сторону, коя была выбрана ею. Вскоре они скрылись в ближайших зарослях, за скалой, с коей так бодро бил источник. 

[mymp3]http://my-files.ru/Save/6wwlf8/10._Warriors_(feat._Lupe_Fiasco).mp3|Компашке суицидников капля пафоса хDD[/mymp3]

Отредактировано Альвэри (2016-06-16 22:21:48)

Первым желанием, когда Бэй совершенно внезапно появился рядом с Гейлом, было загрести его в охапку, расцеловать в обе щеки и от радости лишь приговаривать: "Бэй, Бэюшка, Бэюшечка! Родненький мой, ты жив, ты здесь!" Второй мыслью была: "Сволочь, бессердечная скотина! У меня тут видите ли истерика, паника, сердце защемило, а он сидел в тени и подхихикивал?!" Однако, все это осталось не высказанным, потому что с Бэем творилось что-то не то... Он резко вскочил на ноги, невнятно что-то бормоча, и бросился к алхимику, но остановился и посмотрел на Гейла. Вид у него был потерянным.
- Кхм... Привет, - сказал тарэ первое, что пришло ему в голову. Но Бэй словно и не слышал его, да и взгляд был каким-то отстраненным.
Бэй посмотрел на ладони парня, и тот лишь тогда вспомнил, что держал в них огненный шар, который он незамедлительно затушил. "Еще решит, что это я для него приготовил".
Гейл молчал, друг продолжал таращиться на него, тоже не произнося не слова. И тут:
- А ты знаешь какого было мне?!  - заорал Бэй
- Ты спятил что ли?! - Гейл мгновенно подскочил на ноги, оказавшись рядом с Бэем. - Мы вообще-то в бегах, если ты не забыл.
Однако, он и сейчас не был услышан. Мужчина резко повернулся к Левифрон.
- Вы не хотели разбираться, что со мной! Ты не хотел, - Бэй указал в сторону алхимика, и Гейл невольно перевел взгляд на тело.
Складывалось впечатление, что кого-то все-таки он слышит и именно с ним ведет свой диалог.
- Я думал, что я человек! Человек!! - его тон все еще был повышен, и таррэ опасался, что кто-нибудь их услышит.
"О чем же ты толкуешь? Это про болота? Или что-то другое? Не один я не говорил, кем являюсь".
Внезапно Бэй развернулся и направился куда-то. Боясь, что он его потеряет, Гейл обогнул друга и преградил ему путь.
- Бэй, что с тобой? Это я - Гейл. Ты разве этого не видишь? Ты не помнишь, что мы должны были спасти Левифрона? И Клейма. Он ищет Альвэри. Аль, Бэй! Куда же ты пойдешь без нее? Мы должны дождаться Аль. Она сейчас где-то рискует своей жизнью.
Гейл опять взглянул на алхимика. "Неужели все было зря?"
- Пожалуйста, опомнись, мне все это очень не нравится. Соберись наконец-таки! Не оставляй меня здесь одного.
То ощущение успокоения, которое дарил анаферис, мгновенно выветрилось, когда начался весь этот бред с Бэем. Таррэ не знал, что ему делать. Прежде жизнь была гораздо легче. Он развлекал народ, получал свою плату и шел дальше. Ни с кем не сближался, ни за что не отвечал. А сейчас... "А сейчас ты не сможешь их оставить, даже если бы захотел". Все складывалось не так, как было задумано. "Где же Альвэри? Уж она бы смогла вразумить его".
- Бэй, - Гейл осторожно положил руку на плечо мужчины. – Скажи, что ты не сошел с ума? Кроме меня, Левифрона и тебя здесь никого нет. Я могу тебе чем-то помочь? Хочешь яблочко или может воды?

[nick]Гейл[/nick][icon]http://s018.radikal.ru/i502/1701/4d/e465cd70d403.png[/icon]

Отредактировано Эбигейл (2018-03-16 12:28:27)

Она дико устала. Голова раскалывалась, представляя из себя комок пульсирующей боли. Тело ломило от долгого пребывания в седле, продирания сквозь непроходимые чащи, усталости, ранения и простого напряжения. Зелье, что девушка приняла, несколько облегчило ее участь, но не настолько, чтобы облегчить ее состояние до утреннего. Альвэри давно углубилась в лес по ту сторону, что должна была соответствовать примерному местонахождению ее спутников, что должны были покинуть место казни после ее представления. Однако, чем дольше они с варимаром блуждали по лесу, не слыша ничего, кроме криков птиц да животных, тем тяжелее было лоддроу справляться с собой. Нет, ее не охватывало отчаяние и потеря надежды на скорое воссоединение с отрядом отчаянных авантюристов, но, увы, ее организм не обладал теми сверх-характеристиками, что позволили бы ей, раненной, блуждать по незнакомой местности сутки напролет.
Когда Фенрил убедилась, что ее никто-таки не смог найти, продолжив преследование, в одной из густых чащ она распотрошила чучело, что соломенной кучей осталось лежать среди кустарников. Одежду, веревку и стрелы, что торчали некогда в "спине" мнимого Левифрона, девушка собрала и забрала с собой. Уже то, что ее более не тяготил, казалось бы легкий груз, за спиной, несколько облегчил состояние измученного тела. Ко всему прочему к этому присоединился еще и голод. С учетом того, что день уже клонился к вечеру, а во рту не было и капли воды с самого утра, то ничего удивительного в том не было. Однако, Аль не стала останавливаться. Ей казалось, что сделай она сие, то так и останется на месте, где присядет отдохнуть и поглотить остаток скудных запасов еды, что еще лежали на дне сумки. Поэтому, с завидным упрямством, лоддроу продолжила свой путь, ориентируясь не столько по местности или небу, что продолжало хмурым взглядом взирать сверху, сколь на свое внутреннее чувство.
А оно, казалось, было не менее сбито с толку всеми теми предчувствиями, что одолевали с каждым шагом вперед. Чувство неизбежности случившего, без явного указания на причину, моментами охватывало ее, заставляя сердце биться чаще. Резкая смена оного на уверенность в направлении, кое она выбрала для себя, пробираясь по лесу, смущало воспаленный рассудок, что никак не мог сосредоточиться на чем-то одном, стараясь понять все эти "сигналы" и одновременно отгородиться от боли.
Внезапно Рейа зло зарычала, впервые за время погони подав голос и остановилась. Все ее мощное тело напряглось. Лошадь опустила голову, выставляя напоказ свои короткие рожки и начала взбивать почву под ногами шиповидным копытом, срывая покров и разметая его вокруг. Альвэри среагировала соответственно. Она не стала тянуться за более ощутимым оружием в ее руках, не ведая о том, какая опасность должна сейчас появиться пред их глаз, поэтому приготовилась защищаться теми остатками сил, что еще теплились в ее венах. Девушка начала плести заклинание в тот момент, когда кусты напротив с треском выплюнули тело массивного животного, остановившего в паре прыжков от них и оскалившегося. В лесных потемках, усугубленных вечереющим временем суток, Аль не сразу узнала в матером, чумазом звере Клейма. А вот тот был более легок на подъем, перестав рычать на всадника с лошадью и явно расслабившись. Девушка, признав питомца алхимика, тут же успокоила варимара, что не был знаком с волкодавом и видел в нем потенциальную опасность. Сойдя на землю, лоддроу подошла к собаке, присев:
- Клейм, ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть, - устало произнесла она, протянув руку и погладив животное по мощной голове. - Не будем терять время, верно?
Она поднялась, вновь не без труда взобравшись в седло. С каждым часом все тяжелее становилось держать себя в руках, но сейчас сдаваться было бы, по меньшей мере, неправильно, в шаге от желаемого, как думалось на тот момент. Упрашивать Клейма не пришлось. казалось, он сам стремился побыстрее вернуться обратно. Что-то в его взгляде, необоснованном беспокойстве поведения напрягло ее, но это можно было списать на то, что пес точно так же ожидал опасности едва ли не за каждым кустом. Впрочем, теперь оставалось просто расслабиться, доверясь волкодаву, что должен был привести ее к остальным и многим облегчить дальнейший путь по лесу.

[float=left]
[mymp3]http://my-files.ru/Save/79xnrf/Starset - My Demons.mp3|Для Бэя - My demons[/mymp3][/float]

Альвэри таки позволила себе несколько расслабиться. Рейа послушно шагала за волкодавом, что вел их куда-то только в ему известном направлении. Волнение не проходило. Нехорошее предчувствие продолжало гложить душу, однако боль, с каждой минутой все больше дававшая о себе знать перетягивала все внимание на себя. Девушка все же решила использовать одно из живительных зелий, дабы несколько облегчить свою участь. Состояние несколько улучшилось, прибавились силы, взбодрилось тело, пусть и далее страдавшее от раны в боку, и лоддроу уже с большим энтузиазмом всматривалась в непроглядные кустарники впереди, что расступались по мере приближения к ним. Она нетерпеливо ждала момента, когда сможет увидеть всех спутников целыми да невредимыми, а бывшего узника -  свободным. Аль только могла представить, что услышит от бывшего мернотовца за этот рейд, и неважно, по чью душу она явилась. Губы дернулись в легкой улыбке, впервые за столь долгое время. О, она бы сейчас была бы даже рада приличной отчитке.
От мыслей о скором воссоединении всей горе-группы отвлек треск веток, что в относительной тишине леса в сей предвечерний час, показался едва ли не оглушительным. Варимар вновь ощетинился. Да и она сама вся напряглась, не ведая, какая опасность несется в их сторону, совершенно не скрываясь. Один лишь Клейм казался эталоном спокойствия. Несмотря на то, что пес стал в своеобразную стойку, повернув морду и навострив уши в сторону, откуда доносился шум, он даже не оскалился. Однако Альвэри не успела подумать о подобном поведении волкодава, ибо из лесной чащи, прямо им навстречу выбежал ни кто иной, как Бэйнар собственной персоной. В первое мгновение Фенрил даже потеряла дар речи от удивления. Неужели она почти добралась? Так почему он не остался ждать в лагере беглецов?
- Бэй, - нерешительно окликнула девушка.
Однако что-то было не так. Он не отозвался, хотя явно ее заметил, остановившись, вперив в нее взгляд и что-то забормотав. Альвэри нахмурилась. Мужчина казался совершенно потерянным. Он заметно напрягся и смотрел в ее сторону так, словно увидел призрака. Блуждающий, отрешенный, напуганный взгляд его голубых глаз, казалось, был поддернут какой-то дымкой. Благо, ночь еще не вступила в свои права, как и поздний вечер, и девушка могла во всей красе "насладиться" зрелищем. Однако понятия не имела, чем оно вызвано.  "Какого Тейара тут происходит?" - пронеслась мысль, прежде чем она вновь позвала его по имени. в этот раз более звучно, твердо, требовательно. Реакция была все та же, разве что с разницей в том, что спустя мгновение мужчина развернулся и приспустил в другую сторону.
- Клейм, останови его, - не теряя ни секунды, крикнула Альвэри, чувствуя, как волнение, непонимание и раздражение смешиваются в общий коктейль в ее ослабленном сознании.
Волкодав словно только того и ожидал, в несколько мощных прыжков преодолев расстояние между ним и беглецом, обогнав того и буквально сбив с ног на все ходу, завалив мужчину на спину. Мощная туша пса придавила иштэ к земле, упершись лапищами в грудь. и только сейчас он позволил себе оскалиться, явно предупреждая Бэя, чтоб тот не делал опрометчивых поступков, если желает остаться целым или относительно невредимым.
Альвэри тяжело спустилась с лошади, подойдя к паре и остановившись у изголовья Бэя. Приказа отпустить давать не спешила, пока не поймет причин странного поведения мужчины. Ко всему этому гору начинало брать раздражение, подпитываемое общей усталостью, болью, что вновь начала о себе давать знать. Разве нельзя было обойтись без представления и прочей ерунды, дождаться ее возвращения в укромной месте? Почему обязательно нужно что-то вычудить, сбивая со стола и так криво лежавшие карты? Девушка вздохнула, раздраженно потерев переносицу.
- Бэй, что происходит? - возможно излишне резко, холодно и в то же время устало произнесла лоддроу. - Где остальные?

Дайс

Отредактировано Альвэри (2016-06-18 16:27:15)

Если она еще надеялась на эдакое легкое недомогание (неизвестно, откуда взявшееся в данном случае), выраженное в каком-то непонятном страхе, что гнал беднягу напролом сквозь заросли, застилая взор, то уже в следующее мгновение эта надежда развеялась, как дым на ветру. Альвэри следила за калейдоскопом эмоций, что сменяла одна другую на перекошенном от испуга лице, молча и с каким-то даже отрешением от всего увиденного. В душе продолжало нарастать негодование. Ну почему сейчас? Неужели нельзя было выбрать время и место получше, поспокойней, когда им на хвост не наступали преследователи? Вопросы, на кои не находилось ответа, сыпались на уставшее сознание сродни снежной лавины, потревоженной глупостью случайных путников, что заплутали в горах.
Отрывистые фразы, кои слетели с губ иштэ, который сделал было попытку подняться, но оную пресек все тот же волкодав, не внесли ясности – наоборот. Мужчина нес какую-то несуразицу и она не давала ответ ни на один из вопросов, что одолевали лоддроу. Девушка наблюдала, как Бэйнар вновь попытался подорваться, но тело явно не желало слушаться хозяина. Клейм едва успел отскочить, оскалившись на нерадивого беглеца, что сам не знал, что ему в этот момент надобно и мерещиться. Внутри уставшего сознания начал закипать гнев. Более не обращая внимание на  бред, что осквернял своей нелепицей ее слух, не желая сейчас разбираться в том, что послужило тому причиной, Фенрил снова сделала пару шагов, разделявших ее от иштэ, присев после на корточки.
- Не думаю, что Клейм тебе ответит на это, и не только из-за твоего безобразного поведения. Бэйнар, я тебе сейчас в два счета могу доказать сколь реальной являюсь, но навряд ли понравятся мои методы, - не скрывая чувств, переполнявших ее душу в тот момент, растягивая слова, произнесла Альвэри. – Я не знаю, что вы там вытворили толпой и чего объелись, пока я приняла весь «огонь» на себя, но, поверь, именно в этот момент меня это мало интересует. Я могу сей занимательный сказ послушать после, когда мы найдем остальных, но не сейчас, - она сделала короткую паузу. – Не заставляй меня в очередной раз жалеть, что согласилась на твою помощь и будь любезен – приди в себя. У меня нет ни желания, ни настроения «понимать тебя» сейчас, ибо единственное, что я хочу – воссоединить всех нас, а уж после мне было бы интересно послушать, почему я перестала быть кем-то реальным для тебя, - в ее голосе в какой-то момент послушался «металл», Аль поднялась. – Мне сейчас абсолютно все-равно, что тебе мерещиться и почему, повторюсь. Либо ты поднимаешься и мы спокойно идем дальше, Клейм приведет к остальным – в нем я абсолютно уверенна. Либо я тебя туда притащу любым способом,  сил и возможностей у меня на то хватит, уж поверь. Даже если ты рискнешь сопротивляться, волкодаву не составит труда пресечь твои попытки любым способом, что не повлечет смертельный исход на месте. У тебя нет времени на раздумия, решай.
Клейм словно в подтверждение ее слов подошел ближе к Бэю и гортанно зарычал, давая понять, сколь благосклонно он сейчас к нему относится и что он из себя представляет в этот момент. Ей совершенно не нравилось, как разворачивалось дело, когда, казалось, все самое сложное позади. Вместо того, чтобы в сей момент лишь подтвердить, что все было не зря и где-то в лесу, в безопасном месте их ждут другие, Бэй решил столь не вовремя создать дополнительную проблему. Это злило. Уставший рассудок, организм на грани своих возможностей, истощенная тяжелыми думами душа  - все в ней кричало и желало не только минуты покоя, но и уверенности, что все хорошо хотя бы у тех, кого она старалась уберечь от участи, подобно своей. Но нет же. Казалось, те, кто играют с нитями судеб смертных существ находили больше веселья, когда низвергали их в бездну все большего отчаяния. Альвэри тяжело вздохнула. Боль в простреленном боку начала сильнее давать о себе, бросая то в пот, то в холод изможденное тело.
- Бэй, пожалуйста, приведите меня к Гейлу с Левифроном, - усталым голосом вновь проговорила лоддроу, знаком подзывая варимара подойти к ней. – Время сейчас совершенно не подходящее для всего этого…- она сделала неоднозначное движение рукой. - И оно играет против меня.
Вцепившись в луку седла, лоддроу своеобразно облокотилась о мощное тело питомца.

Отредактировано Альвэри (2016-06-19 00:11:38)

Надеялась ли она, что и в этот раз потерянный в своем собственном рассудке, внемлет ее словам и просьбе? Частично. Не понимая причин его поведения, лоддроу не могла знать, на что ставить ставку в обращении к мужчине. Да и раздражение, тихий гнев, что все сильнее разгорался в груди, мешал думать и отодвигал терпение на задний план. Альвэри не обратила внимание на его слова, что тот все время бормотал. Подобное она слышала все эти минуты, что провела рядом после удивительного столкновения, ничего нового Бэйнар так и не смог выдать. Ровно, как и прислушаться к ней.
«Не может он,» - зло фыркнула Аль, поворачивая к лошади с глубоким вздохом. – «Зато я могу.» Девушка старалась контролировать эмоции, что начинали брать верх над рассудком. Конечно, возможно, он и не виноват в подобном своем отвратительном поведение во время, когда меньше всего стоило таким заниматься, однако Фенрил вот никак не хотелось с этим разбираться.
- Я тебя предупредила, - произнесла, наконец, Аль, совершенно не обращая внимание на борьбу мужчины с волкодавом.
Клейм был умным псом и, судя по всему, прекрасно понял, что от него требуется. Хоть кто-то в их компании был здравомыслее всех и неважно сколь диковинными были его методы.  Пока две особи мужского пола мерились силами, Фенрил успела извлечь из сумки веревку, некогда связывавшую ее с соломенным «Левифроном».
- Это последний раз ты мне «помогаешь», Бэйнар. И плевать на данное слово, - раскручивая веревку, слишком спокойно продолжила лоддроу. – Мне с такой помощью и врагов не надо, честно тебе признаюсь.
В следующее мгновение она повернулась к возившимся рядом и сплела заклинание. В тот момент Бэй мог почувствовать, как его к земле придавило с такой силой, что лицо тут же вкопалось в прелую, влажную, лесную почву. Невидимый вес, упавший с ниоткуда на спину не давал возможности ему ни подняться, ни дернуться в сторону. Альвэри совершенно не волновало, как он себя там чувствовал, с листьями, что могли набить рот и нос. Зато тех бредовых речей уже слышно не было. Клейм перестал трепать сумку, хотя и не спешил выпускать из пасти. Девушка подошла к мужчине, коленями упершись тому в спину и попеременно потянулась за его руками, коими тот пытался хоть как-то облегчить свое положение.
- Я повторюсь, Бэй, - связывая мужчине запястья, проговорила Аль. – Мне плевать на твоих призраков в этот момент. А уж если они тебе вдруг стали ближе, нежели я…Что же, сам виноват.
Она потуже стянула узлы, отрезав лишний кусок веревки, коим после связала лодыжки мужчины. Все это было сделано  четко, быстро и хладнокровно. И только лишь потом тяжесть со спины Бэя ушла, а Фенрил перевернула того на спину, позволяя откашляться.  Девушка присела возле него, всматриваясь в испачканное лицо.
- Я не призрак, но я могу стать самым страшным из твоих кошмаров, если так уж хочется, - с легкой издевкой в голосе, произнесла девушка. – Но сейчас у меня несколько другие планы, чем играть с тобой в призрачные гонки по лесу. Засим, прошу меня простить.
Фенрил резко поднялась, подходя к варимару и принявшись копаться в сумке. Она извлекла оттуда неприметный мешочек, усмехнувшись. Ну, а чего стоило ожидать? Второй лошади не было, а варимар даже в связанном состоянии не согласиться этого горе-беглеца вести, собственно, как и Клейм тащить. Хотя за последнего Альвэри не ручалась на все сто. Поэтому оставалось воспользоваться волшбой вкупе с порошками. Девушка тут же сплела заклинание, вновь подойдя к Бэю. В следующую минуту вокруг мужской талии змеей «обвязалась» призрачная цепь, второй конец коей закрепился на запястье лоддроу. После Фенрил развязала мешочек и высыпала добрую половину себе на ладонь. Зеленый порошок даже в предвечерних сумерках немного светился, но его красотой было некому восторгаться. Она аккуратно, чтобы не попасть Бэйнару на лицо, посыпала его одежду, руки, ноги. Подумав немного, обошла и своеобразно втерла в волосы остаток.
Эффекта дожидаться долго не пришлось. Тело связанного буквально на глазах рванулось ввысь и если бы не воздушная цепь, связывающая его с лоддроу, то улетел бы наш спаситель всех невинно наказанных вдаль и где-то бы разбился минут через двадцать, не умея таки летать.
- Будешь кричать, вырублю, - довольно грубо предупредила Аль своего ненаглядного, тоном, что не оставлял надежд на снисхождение.
Клейм среагировал быстрее некуда, выплюнув пожеванную сумку, дабы не зависнуть точно так же в воздухе, что вызвало мимолетную улыбку на каменном лице Фенрил. Рейа услужливо подошла к хозяйке и Аль снова вскочила в седло, тут же глухо выдохнув, ибо острая боль в боку не применила о себе напомнить из-за подобной халатности.
- Показывай дорогу, Клейм, - уже менее холодно, но заметно устало, проговорила девушка, пришпорив варимара, как только волкодав пустился в путь.
На Бэя, что парил позади, связанный по рукам и ногам, что-то вещавший или молчавший, она старалась не обращать внимание, лишь проверяя иногда не закончилось ли действие порошка. В конечном итоге, ей пришлось его использовать весь, ибо спутники так глубоко удрали в лес, что получасами блуждания по оному не обошлось. Боль, что с каждым часом усиливалась, отнимая последние силы, отравляла рассудок. Аль уже не была уверена, что «дотащит» свою ношу до лагеря, чувствуя, как магических сил остались совсем крохи. Наверное, еще бы час блуждания по лесу сделал бы свое дело не в ее пользу, но тут внезапно их проводник, Клейм, замер. Тело волкодава напряглось, он повел носом, прижал уши к мощной голове и как-то неожиданно, неуместно заскулил, после рванувшись сквозь кусты, даже не реагируя на ее слова и окрик.
Альвэри не оставалось ничего иного, как двинуться следом за животным, что столь резко сменил настрой. И буквально спустя несколько долгих минут продирания сквозь неимоверно густую чащу, она выбралась на небольшую поляну. Свет от костра после блуждания в потемках, слепил и она резко остановилась, прикрыв их ладонью. Рядом послышался треск и глухое падение, действие порошка закончилось и Бэйнар рухнул на кусты спиной вниз. Лоддроу, наконец, смогла оглянуться, заметив, куда они добрались. Она бы могла выдохнуть с облегчением, однако…Тяжело спустившись с лошади, сняв заклятие использования цепи и немигающим взором глядя на Клейма, что тыкал носом в тело поодаль, она отрешенно произнесла:
- Гейл, пожалуйста…там Бэй, помоги ему выбраться из кустов. Только не развязывай…
Сама же девушка, чувствуя, как ее предчувствие теперь начинает принимать самые что ни есть реальные формы, медленно двинулась к паре пса и его хозяина. Клейм вел себя необычно. Он поскуливал, прекратив тыкать носом лежавшего под плащом, но теперь растянувшись на нем с явным намерением не подниматься более. На ее приближение волкодав отреагировал оскалом и глухим рыком.
- Клейм, ты что? Это же я, - но реакции не последовало иной, нежели уже выраженная преданным питомцем.
Пес лизнул щеку алхимика, что казался слишком спокойным для человека с таким грузом на груди, даже если был бы в беспамятстве.  Альвэри теперь все поняла, пускай и не хотелось верить. Грудь сдавило от чувства, от которого, казалось, все внутри оборвалось и похолодело. Девушка упала на колени от осознания всего...собственного бессилия, боли, сковывающей тело  и дух, понимания, что все-таки она не успела…Лицо, спрятанное в следующее мгновение в перепачканные кровью и грязью ладони, не могло показать окружавшим всю глубину того, что переживала в тот момент Фенрил.  Спустя миг плечи под плащом затряслись и по поляне разнесся приглушенный…смех. Только вот радости в нем не слышалось вовсе. Она отняла ладони от лица, уцепившись пальцами в травяной настил под ногами, и со злостью рванула его, разметая клочки по сторонам.
- Тейар бы это все побрал…лучше бы не знала, чем так, - срывающимся голосом, перестав истерически смеяться, выдала лоддроу, с трудом поднимаясь и двинувшись прочь.
Только очутившись в тени, в некотором отдалении от группы живых и мертвых, она прижалась горячим лбом к первому попавшемуся дереву. Слез не было. Была пустота. Глухая, всепоглощающая, отбиравшая остатки сил и желание двигаться дальше…

Отредактировано Альвэри (2016-06-19 15:38:48)

Лежа на спине и осторожно ощупывая челюсть, Гейл размышлял на тему: что же пошло не так и не пойти ли этому на... короче туда, куда отправляют все и всех, что порядком достало. "Он свихнулся, определенно и точно распрощался со своей крышей". О чем тогда говорил Бэй, парень не мог понять. Кто-то существовал, а кто-то не существовал в его мире, это единственное, что ему удалось разобрать. Так же он понимал, что не побежит за Бэем. Тот к сожалению, умотал неизвестно куда и с такой скоростью, будто за ним гналась свора собак. "А может так оно и было, почем мне знать?" Таррэ  пришел к выводу, что они оба просто заблудятся, и уж вместе никогда не собирутся. Так что Гейл принял решение остаться с Левифроном.
Парень аккуратно провел язком по зубам, вроде все целы, челюсть, наверное, тоже, хотя и дико болела. Он сел и сплюнул кровь на землю, потом медленно встал и подошел к бывшему узнику. Алхимик не шевелился и не подавал никаких признаков жизни. Собственно ее-то у него и не было. Гейл тяжело вздохнул, уселся на землю, согнул ноги в коленях, скрестил руки и положил на них голову. Он думал об Аль, сколько она всего сделала, когда они были там и сколько сделала, когда расстались. Думал и полудурошном Бэе, на которого он все же злился, и которому ничем не смог помочь. Прикидывал, когда за ними явятся, ведь столько шума наделали, и как быстро он успеет достать телепортационную руну. Уже не хотелось ни есть, ни спать, хотелось какого-то ответа и решения.
Сколь он просидел, таррэ не знал, очнулся лишь когда на поляне появился Клейм и уткнулся носом в тело хозяина. У Гейла сжалось сердце, а ведь он практически обещал псу, что они спасут Левифрона, может, не в таких словах, но ведь оба на это надеялись. В след  за Клеймом на поляну вышла Альвэри, и тут уж сердце совсем ушло в пятки, что она скажет на то, что друг ее умер, а возлюбленный где-то в лесах занимается бегом с препятствиями. Хотя второю сложность, как выяснилось позже, лоддроу уже сама решила.
- Гейл пожалуйста…там Бэй, помоги ему выбраться из кустов. Только не развязывай…
- Уж поверь не буду, - тихо проговорил таррэ и пошел искать горе-бегуна.
Почему то был в веревках, спрашивать не стал, и так догадывался, что встреча произошла случайно, а Бэй не шел на сотрудничество. Добравшись до мужчины, Гейл с удовольствие рассмотрел представляю перед ним картину и лишь потом потянулся, чтобы помочь. Однако, когда он чуть приподнял Бэя, то разжал руки и тот вновь рухнул в кусты.
- Ой прости, я такой неловкий, - проговорил таррэ, поднимая мужчину и проделывая тот же самый трюк. - Ох божеж мой! Что это сегодня со мной?
На третий раз парень и правда поднял Бэя и помог ему передвигаться. Ноги хоть и были связаны, но ширина позволяла семенить рядом, хотя по большей части Гейл его все же тащил .
- Тебя мама в детстве не учила, что девочек бить нельзя? - поинтересовался таррэ, поудобнее перехватывая Бэя. - Они ведь и ответить могут, особенно те, которые могут стать мужиком.
Он довел Бэя до поляны и опустил на землю. Затем подошел к Альвэри.
- У меня есть мазь заживляющая, - осторожно проговорил Гейл. Аль выглядела потерянной, уставшей, и он заметил царапины.
Таррэ немного помолчал, не решаясь что-то говорить, но все же решил, что должен.
- Он был таким, когда мы пришли. Бэя не было видно, а затем он выскочил из тени сам не свой. Я пытался его остановить, но он убежал. - про удар тарэ ничего не сказал, просто не захотел, хотя движения вызывали боль.
"Синяк будет", - подумал Гейл, глядя на огонь.
- Думаю, его надо затушить... Я видел грифонов, но то было еще днем и не здесь.
Помолчав еще немного, он добавил:
- Аль, мне очень жаль.

[nick]Гейл[/nick][icon]http://s018.radikal.ru/i502/1701/4d/e465cd70d403.png[/icon]

Отредактировано Эбигейл (2018-03-16 12:31:07)

Альвэри прикрыла глаза, полностью отдавшись чувству безысходности и всепоглощающей пустоты. Это было столь легко в ее состоянии, что сил на сопротивление не оставалось. Отголоски разумности померкли тут же, как только попытались достучаться до ошеломленного сознания, натыкаясь на глухую стену. Девушка застыла словно статуя, не слыша ничего вокруг. В голове засела лишь одна мысль – Как так могло случиться? Что она сделала не так? И стоило ли делать лишь затем, чтобы после застать хладный труп знакомого, ради которого даже стрелу умудрилась словить. И все зря, абсолютно все. Где же в этом тейаровом мире справедливость? Почему жертва не оправдывает себя? Слишком мала? С губ сорвался нервный смешок…
Фенрил не услышала, как подошел Гейл. Его слова долетели до обескураженного сознания урывками и как-то глухо. Лоддроу поморщилась, словно в попытке отмахнуться от «миража», но таррэ был более, чем явен. Однако, что бы он не говорил, все разбивалось о стену неслышанья, коя сейчас воздвиглась между Альвэри и окружающим миром. Ни упоминание о Бэе и возможная разгадка его поведения со слов рыжего спутника, ни предложения помощи не возымели должного действия. Лишь последние слова парня заставили сердце биться чуть чаще, а губы изогнуть в кривой ухмылке.
- Мне тоже…очень жаль, - сухо и бесцветно прошептала Аль, хотя достаточно, чтоб услышал рядом стоявший. – Оставь меня, Гейл…Я в порядке. Все потом. В остальном - делай, как посчитаешь нужным.
Лоддроу более ничего не сказала, вновь отвернувшись. В этот момент, когда все ее мысли кружили вокруг погибели Левифрона, собственное состояние было позабыто. Организм был в таком шоковом состоянии, как физически, так и душевно, что на время боль от раны в боку забылась, словно предоставляя передышку и стушевавшись перед лицом, более ужасающей для хозяйки сего бренного тела, картины.
Альвэри оперлась плечом о дерево, возле которого стояла, отвернувшись от поляны и вперив невидящий взгляд в темноту чащи перед собой. Если бы ловчие таки вышли на их след в этот момент, то точно могли взять голыми руками, ибо девушка совершенно не реагировала на внешние звуки и раздражители. Лишь когда на ее плечо легло что-то тяжелое, а в нос ударил знакомый запах серы, видимо, еще не успевший выветриться после всех переживаний лошади, лоддроу подала признаки присутствия рассудка, положив на морду верного питомца ладонь, но не более того.

Отредактировано Альвэри (2016-06-20 21:33:02)

"Конечно же, ей не до тебя, чего ты престал со своими советами, вопросами?" - мысленно отчитал себя Гейл, выслушав ответ Альвэри. Позади него послышалось шуршание, таррэ обернулся и с удовольствием наблюдал за тем, как Бэй корчится протискивая свои ноги через руки. Когда ему это удалось, мужчина развязал ноги. Гейл приготовился остановить Бэя, если тот опять попытается бежать. "Подумать только, освобождали одного пленника, чтобы обзавестись другим". Однако тот никуда не пытался бежать. Угадать, что он в данный момент ощущает, было сложно, ведь Бэй и в прошлый раз казался отрешенным. "Хотя бы не разговаривает ни с кем невидимым".
Гейл уселся на землю рядом с бегуном.
- Ты очухался? Теперь это снова ты? Учти, вторую щеку я тебе подставлять не стану, - Гейл говорил спокойно и без капли злобы. Он устал да и по натуре был отходчивым.
- Думаю, можно тебя развязать, если ты только не выкинишь еще какой-нибудь финт ушами.
Гейл было потянулся, но его внимание привлек Клейм. С псом что-то происходило. "Наверно, не может поверить, что хозяина нет. И что с ним теперь будет? В лесу останется? Я бы мог предложить пойти со мной... Только я не знаю куда теперь, да и не пойдет". Ему было жаль Клейма, таррэ всегда быстро мог привязаться к почти любому животному, он ни раз думал о том, чтобы завести себе питомца, но кочевой образ жизнь его останавливал.
"Быть не может, - Гейлу почудилось, будто он услышал голос, который не принадлежал ни Альвэри, ни Бэю. - Видимо тут и правда обитают незримые духи".
Но тут же последовала реакция Клейма, который радосони вилял хвостом, скакал возле да иногда и по хозяину, облизывая его.
- Он что жив? - неверя ни глазам, ни словам поинтересовался таррэ. - Он ведь не дышал и давно.
Казалось бы у них появилась передышка от всех впечатлений, пусть и такая печальная, но покой им только снился.
[nick]Гейл[/nick][icon]http://s018.radikal.ru/i502/1701/4d/e465cd70d403.png[/icon]

Отредактировано Эбигейл (2018-03-16 12:31:26)

Гейл проявил благоразумие, за что ему стоило отдать должное, но в этот момент ей было ровным счетом плевать на все. Альвэри думала, что после подобного опыта потери знакомых была готова практически ко всему, что угодно, но она ошиблась. Ничто не могло приготовить ее к принятию, как данности,  смерти того, кто ей был знаком и оставил след в ее жизни. Хуже всего было то, что их смерть оставляла еще более глубокий отпечаток, который хоть и пыталась присыпать снегом, вскоре вновь проступал, только в разы больше размерами. Фенрил вздохнула, прикрыв глаза и тщетно стараясь унять дрожь в теле. То была реакция организма на истощение  телесное, магическое и душевное, или на пережитое потрясение, тяжело было сейчас сказать, но холод прошибал насквозь, не желая отступать.
Мысли все время возвращались к болотам, выхватывая из мрака прошлого образы погибших, кои так и сгинули на не безызвестных местах с ее легкой руки. В этот миг все доводы рассудка о том, что без сего никак и никто никого силой не тащил, разбивались о стену льда собственной вины, что с каждой секундной все больше отрезала ее воспаленное сознание от действительности. Взгляд усталых глаз невидящим взором вновь впился в темноту кустарников. От тяжести переживаемых чувств хотелось упасть на колени, склонившись к земле и более не разгибаться, найдя хоть в такой позе облегчение, если получиться. Образы прошлого, ее собственные призраки, словно почуяв слабость "замкА"  все упорней штурмовали рассудок, грозя свести с ума от невысказанной боли. Внутренней, но не менее болезненной, не менее убийственной и уничтожающей.
Забывшись и отрешившись от окружающего мира, девушка не слышала ничего, что продолжало происходить вокруг. Рейа, что находилась рядом, первая среагировала на смену настроений, буквально выпрыгнув на поляну, и замерла, воззрившись на чудесное воскрешение Левифрона. В отличии от излюбленного питомца алхимика, варимар не был столь благодушно настроен, даже когда печать потустороннего несколько развеялась. Лошадь тихо рычала, взъерошившись и зло сверкая алыми глазами, из ноздрей начал в прямом смысле валить дым, однако каких-то конкретных действий так и не предприняла, оставаясь на месте.
Гейл лицезрел картину несколько позже, нежели Бэйнар. Явно пребывая под впечатлением от сего, скорее интуитивно, чем осознанно, парень потянулся следом за иштэ, помогая тому до конца освободиться от веревок. В его глазах можно было прочитать смятение вкупе с легким шоком от происходящего. Когда пришло внезапное озарение, рассудок понял, что ему это не привиделось, таррэ выпрямился, продолжая держать одну из веревок, некогда связывавших Бэя, и сдавленно выдал:
- Да ну вас всех.
Сказав сие, молодой парень глухо осел на землю, лишившись сознания. Было бы смешно, если бы не общая картина происходящего, а она уж явно не тянула на безвинное цирковое представление.
Что же до Альвэри, то все происходящее до нее долетало, словно в замедленном темпе. Она слышала гул голосов, слышала, как ее окликнул Бэйнар, но сознание упрямо не желало обращать внимание на что-либо, утопая в собственном самоубийственном уничижении все глубже и глубже. Пожалуй, девушка бы не отреагировала на смену ситуации внутри их небольшого лагеря, если бы не острое чувство тревоги, что врезалось в совокупление ее самоедственных чувств с такой силой, что даже в глазах потемнело. Лоддроу тряхнула головой, в коей стоял такой перезвон, что любой колокол позавидовал бы звучности. Только сейчас она поняла, что на поляне подозрительно тихо, слишком для всего случившегося и двух мужчин, что не отличались молчаливым нравом, пребывая на одной территории, один из которых еще и связан. Былые ощущения отступили на шаг, позволяя рассудку немного проясниться. Альвэри развернулась, ведомая все тем же чувством болезненного беспокойства, что и послужило своеобразным катализатором в опасной смеси ее эмоций, кои недавно сковали, как душу, так и тело. Выйдя из-под защиты дерева, Фенрил за мощной фигурой взбудораженного варимара не сразу увидела причину его беспокойства, но стоило только сделать несколько шагов... Аль замерла, наверное, побледнев пуще прежнего. Хотя куда уже больше, ведь от всего пережитого минутами ранее, ее бледность уже и так могла посоревноваться с белизной вечных снегов на самых высоких вершинах гор Мандрана, куда тепло никогда не доходить даже словесно.
[float=left][mymp3]http://my-files.ru/Save/o8d9r5/Jack Trammell (Drawnonward - Compelled (OST CALL OF DUTY ADVANCED WARFARE).mp3|Вот так как-то в музыкальном исполнении)[/mymp3][/float]Пошатнувшись Фенрил оперлась о тело Рейи, по коже коей тут же прошла мелкая дрожь. Альвэри не верила своим глазам. Но оные были не только у нее, и видели явно то же. Напротив замерли таррэ и иштэ, причем первый в прямом смысле растянулся на земле, видимо от "восторга". Реакция варимара говорила сама за себя, как и пса алхимика. При всем неожиданном повороте и, казалось бы, должном облегчении от того, что их мертвец оказался совершенно не мертвым, над поляной зависла зловещая тишина, нарушаемая только дыханием присутствующих, псиной радостью да рычанием тейаровой кобылы. Лоддроу глубоко дышала, не отрывая взгляда от Левифрона. Она почувствовала, как по позвоночнику стек ручейком холодный пот, заставляя вздрогнуть. При всем желании видеть мужчину в добром здравии, подобного она не ожидала, ибо это означало... Боль в боку заставила на миг задохнуться, ухватится за седло, по лицу прошла судорога страдания, но уже в следующий миг, силой воли, она была "оброшена". Аль немного отошла от варимара. Рейа знала, как ей поступать в случае любого лишнего телодвижения в их сторону, буквально приняв боевую стойку и непрестанно следя за парой алхимика и пса. Верного пса, который понятия не имел, кем теперь являлось самое родное существо для него во всем мире. А она знала. Возможно, даже бы возрадовалась столь чудесному возвращению, если бы не одно "незначительное" НО. Левифрон вернулся не просто так. И как бы не хотелось вздохнуть с облегчением, залившись слезами радости, повиснув на шее спасшегося, придушив в объятиях, это могло стать последним, что она сделает в своей жизни. При всей слабости, замутненности рассудка, эмоциях, что сейчас сбились в ком, не зная, что делать и как реагировать, лоддроу почему-то прекрасно осознавала, что к смерти бывшего мернотовца могла приложить и свою руку, пусть косвенно, но всего этого достаточно, чтобы вернуть его с Изнанки...наверное. Знать наверняка она не могла, как и рисковать теми, кто еще были живы. О себе, как и прежде, думалось в последнюю очередь. Тем более, что с таким остатком сил и ранением далеко не уйдешь.
Альвэри выпрямилась, продолжая сверлить алхимика, жизнь коего для нее была до последних секунд важнее своей собственной, как оказалось, и протянула:
- Тейар тебя... - она осеклась тут же. - Ты вернулся...с нами ли ты, как прежде, алхимик, или может я причина твоего возвращения? - голос прозвучал хрипло, но слышно. 
В нем читалась усталость, но и привычная решимость. Вопрос был скомкан, никакой самонадеянности в оном не было, лишь уверенность в том, что он поймет присутствовала более чем. Она не стала кружить вокруг да около. Зачем? Он знал, кем является. Пусть не все на этой поляне понимали это, но не она.  В ее движениях, как и в вопросе, не было ничего необычного, что не вытекало бы из создавшейся ситуации, ибо вслед за словами в ее ладонях заплясали бледно-голубые символы заклинаний. Как бы не щемило в этот момент сердце, не начала вновь разверзаться бездна в глубине души, выпуская на волю противоречивые чувства, но ей нужно было знать. Аль не ведала, смогла бы она сейчас сделать то, что необходимо было бы при самом печальном исходе, но просто стоять и смотреть было не в ее правилах. Пусть ладони дрожали, как и тело, от напряжения, душа металась от несправедливости бытия, но она молча ждала ответа того, ради коего рискнула жизнью часами ранее, подставив не только свою спину и получив столь необычный подарок.
Боль в боку вновь молнией пронзила тело, в глазах потемнело, лоддроу пошатнулась, но устояла на ногах. Девушка тяжело задышала, ее знобило, но, тряхнув головой, она немного совладала с собой, и уже в следующий момент взгляд ярко-голубых глаз вновь впился в лицо Левифрона.
- Отвечай, - сипло и резко бросила Фенрил.
Несмотря на резкость, взгляд говорил совсем другое. Он не приказывал, не требовал...он просил.

Отредактировано Альвэри (2016-06-25 19:19:12)