Тяжелый шаг. Хруст, что разлетался по округе. Хруст стекла, камней и костей, чужих костей, друзей, врагов. Николас никогда не был наделен состраданием или жалостью, но все, что сейчас он видел вызывало у него приступы паники, сейчас он никогда сильно осознал то, что смерть близка, ее костлявые пальцы практически сжались на его шеи, но он выжил, кто-то спас его, выталкивая из под удара вражеской секиры. Штейн мало кому помогал, мало с кем считался за просто так, пожалуй единственными исключениями были вершки темных, да и такие же изгои как и он.
Непонимание, то, что заставляло его жить просто рухнуло как карточный домик, оставляя где-то глубоко пустоту. ОН просто знал, что многие из тех, кем шадос когда-то дорожил, врядле вновь встретятся ему в этом мире. А что будет в другом?
Порванная, изодранная и окровавленная одежда, она мешала, медальон на груди перестал греть, словно показывая, что Тейар покинул своих последователей, выкинул, как ненужных щенков в объятья врагам, даже не оглянувшись напоследок. Злой бог, жестокий бог. Но этого следовало ожидать, лишь сильные смогут вновь идти за ним, слабые всегда являются лишь разменной монетой, так зачем выжил он? Какой-то замысел? Удача?
Скелет коснулся пары пушистых лапок на веревке, усмехаясь. Придет его время и неудача полностью поглотит его тело, ведь он уже не первый год держит этот артефакт у себя, однажды шадос ему просто надоест и вот именно тогда он и умрет, умрет на совсем, будет такой же бесформенной куклой лежать на камнях, беспомощно раскинув руки и взирая пустыми глазами на небо. Ник пнул труп. Все вдруг стало таим противным, хотелось просто закричать, завыть в голос. А зачем вообще себя сдерживать? Он выжил, но такое существование ему ненужно.
Штейн с силой ударил по ближайшей стене, чудом уцелевшей, чувствуя, как кожа лопается и струи горячей крови скользят по пальцам, срываясь в пыль, рык обнажил зубы, заполняя воздух криком. Впервые Штейн жалел, что он не животное, что он не может отдаться тому безумию, что уже однажды поглотило его. Тело налилось свинцом, злобой. Он не знал, что испытывать, чувства водоворотом захватывали его, заставляя то беззаботно смеяться, то ударяться в истерический гнев, с желанием оставить побольше своей крови на ближайшей стене.
Звуки. Штейн замер, вслушиваясь в далекий плачь. Кто-то разделял его боль? Ник быстро скользнул меж колон, туда, куда его манила чужая грусть. Пальца сжали тяжелый камень, отбрасывая его, раскапывая, сдирая кожу с и без того окровавленных рук. Если это враг, он убьет его, даже не оставляя и шанса выжить, ели соратник. Шадос замер на мгновение, он не знал что делать, если это кто-то из тех, кого он знал, но останавливаться было уже поздно, да и руки как на зло не слушались. Хрупкие женские плечи, что чуть дрожали. Рыжие всполохи покрылись слоем пыли и земли, а спина была похожа на месиво, но она была жива. Ник знал ее, пару раз он лечил эту девчонку, просто так, ведь ее мало кто воспринимал всерьез и им много о чем можно было поговорить, вот только имя... Да и сейчас это было мало важно, кусок из прошлой жизни, кусок, который, если захотеть, мог вернуть все обратно. Да, он верил в это, верил как никогда. Штейн прижал к себе дрожащую девушку, стараясь не касаться ее спины, что бы не причинить боли. Он не знал, что сказать, не знал, как утешить. Да и ему самому утешение сейчас не помешало бы. Поэтому он просто прижимал ее за плечи к себе, прикрыв глаза, надеясь, что его маленькая иллюзия все таки воплотиться в жизнь и все это окажется лишь дурным сном. Но правда всегда жестока.
