Пожалуй, любой здравомыслящий человек назвал бы уходящий год неспокойным. Любой инквизитор назвал бы его семью кругами Изнанки. Но Лео бы сказал, что этот год был одним из лучших в его жизни. События, история, творящаяся на глазах, воистину великие деяния вроде долгожданного свержения Темной гильдии. И постоянное подвешенное состояние. Да, сколько раз за последние три-четыре месяца он чуть не отдал концы? Честно говоря, мужчина уже потерял счет. Да и не столь важно это, не для того люди служат Короне, чтобы считать боевые шрамы и лить слезы над каждой царапиной. Наверное, в том и был секрет Альдена: от смерти он никогда не убегал, то был забег в другую сторону. Как бы ни старался искатель схватить Костлявую за полу черного балахона, ей всегда каким-то чудом удавалось удрать. Видимо, она боялась отчаянных.
И вроде бы реки крови пересохли, а бурные события улеглись, но отголоски их эха все еще гуляли меж инквизиторов. Про тот же Мернот никто не забыл, никто не простил гильдию, которая так долго ходила по лезвию ножа, но в итоге все же сорвалась в бездну, создав альянс с революционерами. Альянс, который закончился показным кровопролитием в столичном театре. Надо сказать, если они и пытались сделать из этого шоу, хотели заявить о себе громко и эффектно, им это не удалось. Все, что было занесено в анналы летописей – глупая гибель главы Мернота и позорный побег всех, кому повезло сообразить в панике воспользоваться банальной дверью, а не неверно созданным телепортом.
Глядя на то событие трезво, Лео бы сказал, что ничего действительно страшного не произошло. Пусть был зарезан известный аристократ, пусть это произошло под неприкрытым флагом революции, пусть так. Налия бы никуда не делась от слуг Короля, не исчезла бы за пару месяцев, пока в стране наводили порядок. Клан монстроловов был бы обречен, просто их казнь наступила бы с небольшой задержкой. Чудесная возможность написать завещание, подумать о своей жизни. Совершить самоубийство, в конце концов. Добавить трагизма ситуации. Да, так бы и случилось, не будь одного маленького обстоятельства: Инквизиция знала о теракте загодя. Более того, в том самом театре, где барон, как свинья на бойне, пал от банального кинжала, находился целый отряд инквизиторов под началом самого Лироя, Главы. Но даже при таком контроле ситуации крысы успели разбежаться.
«Я совершенно не удивлюсь, если уязвленной гордости здесь больше, чем желания выполнить свой долг».
Как бы то ни было, скромному искателю оставалось лишь делать выводы, вслух их высказывать никто не просил, совета тоже не спрашивали. Этот год до последнего обещал быть веселым, Совет и Глава до последнего обещали делать глупые ошибки в режиме нон-стоп. Быть может, это что-то в воздухе?
- Лео, ты знаешь, где он? – прервал размышления тоненький голосок фамилиара.
- Недалеко. Тварь видели где-то в этом лесу, а значит, что и он блуждает здесь же.
Так или иначе, но как только основная буря улеглась, а лавры успехов вознесли самоуверенность Ордена на самые вершины, настала очередь Мернота. Альден был одним из восьми искателей, которых пустили по следу. Им было приказано вытащить самую гниль этой гильдии, выпотрошить ее подноготную и явить ее на суд. Докопаться до такого, чего еще не знала эта страна. Нужны были доказательства, что серый цвет обратился в черный, что одним кланом-отступником в стране стало больше. Лео не знал, как продвигаются остальные семеро, нашли ли те уже хоть что-нибудь, но они с Шумом ухватились за самую верную ниточку, какую только могла подкинуть им удача. Им повезло выйти на блудного ловчего.
Птичка начирикала, что в округе появилась тварь, людей да скот поедающая. Разумеется, селяне всегда предпочтут заплатить третьей стороне, чем рискнуть позвать инквизиторов, что под самым боком обретаются. Хорошо еще, если эти стервятники самих крестьян в призыве этого чудовища не уличат да не запрут нескольких «виновных» в своих подвалах, куда забыла дорогу надежда. Неведомо, был ли тот ловчий отчаянным малым, который наплевал на риск, или же он просто не знал о том, что стряслось с его гильдией, но Альдену доложили, что незнакомец взялся за заказ. Дело оставалось за малым.
«Тварь не появлялась уже несколько дней. Уж не придумали ли они ее?»
Стены Ацилотса давно уже потерялись из виду, за спиной Лео сомкнулись деревья. Вне города стали сильнее ощущаться недавно ударившие холода, даже снег падал еле-еле, будто бы нехотя. Он кружился меж деревьев, блестя, когда луна выглядывала из-за облаков. Странное ощущение создавалось. Хотя даже и не в снеге было дело, сам лес навевал очень многое. Не в первый раз Альден уже оказывался в его глубинах, и почему-то хотелось верить, что все сложится не так, как когда-то давно. Тогда в этом лесу он должен был погибнуть.
«Хотя было бы довольно забавно, если бы сейчас меня сожрала та тварь. Можно было бы подумать, что мне просто дали отсрочку. И нашел же этот монстролов место, где чудищ изводить, ей-богу… Нет бы в поле каком…»
И правда, в поле было бы сподручней. В лес, где по колено снега, Альден пешком не пошел, иначе до самой весны бы искал ловчего. Лошадь же пусть и храпела, пыталась периодически дать козла, но все же шла, элегантно поднимая ноги и змейкой обходя деревья. Особой радости ей это, впрочем, не приносило.
- Вон он, кажется. Хотя может это… Не знаю… Олень? – первым заметил черную тень на белом фоне глазастый горностай. И правда, бесформенное нечто с неимоверным упрямством пересекало засыпанную сугробами поляну.
- Нет, это тот ловчий. Ну что, прощупаем почву? Все равно он наш, - Лео пришпорил кобылу, заставив ту перейти на совсем уж переваливающуюся рысь, и зычно крикнул: - Господин хороший, а не подскажете ли, где тут библиотека?
Всего пара секунд – и путь ловчему отрезан. На него воззрились три пары глаз, хотя вряд ли монстролов сумел бы разглядеть в густой тени капюшона мелкого горностая. Нет, им всем было действительно интересно, как мужчина среагирует, что какой-то немножко пристукнутый на голову всадник спрашивает в лесу, где библиотека. Альден даже склонился ближе к незнакомцу. Наклонился – и не стерпел, широко улыбнулся и раскрыл карты:
- Ловчий, ответишь за грехи своего начальства, а?

- Вечер добрый, добрый человек, но право же, от библиотеки вас занесло слишком далеко...
Ловчий был спокоен. Совершенно. Не бросился бежать, не послал к Тейаровой бабушке, даже не вздрогнул. Только разве что удивился, но кто бы воспринял спокойно тот факт, что в столь поздний час кому-то в лесу понадобилась библиотека. Человек, который знает о том, что по его следу пустили ищеек, так себя не ведет. Во-первых, он бы просто не маячил посреди поляны, черный кляксой переваливаясь через ослепительно белые сугробы, да и потом, разве позволил бы скачущий в крови адреналин без малейших эмоций смотреть прямо в глаза закутанному в черное незнакомцу? Нет, охота на тварь превратилась бы в прятки от злого инквизитора.
«Хотя кто знает, может он просто талантливый актер. И полный дурак, раз продолжает разыгрывать театр. Чего ждать от тех, кому стало мало нейтралитета, а захотелось власти?».
Надо сказать, какие-то проблески реакции у стоящего на земле мужчины все же проявлялись. Он не терял зря время и также пристально вглядывался в фигуру Лео. Наверное, расценивал, сопоставлял с собой, предполагал степень опасности. Быть может, даже уже на всякий случай придумал план побега от странного всадника. Хотя вполне возможно, что единственной его мыслью было то, что дома ждет сытный ужин, а потому лишнее препятствие на пути совершенно не к месту и не ко времени.
- А разве я обязан отвечать за грехи других?
Нет, он вел себя совершенно не как человек, которому в затылок дышит виселица. Ни малейшего признака паники или нервозности, которые всегда можно заметить, если знать, как смотреть. Непонимание вкупе с нетерпением – и никакого криминала. Практически сама невинность, которая легко могла бы обмануть стражника, какого-нибудь особенно пристукнутого верой в святость паладина или совсем еще зеленого инквизитора, совсем недавно ступившего на скользкую дорожку служения и еще толком не видевшего других людей. Но ведь осознание того, что каждый в чем-то виновен, каждый о чем-то лжет, из каждого можно вытянуть намного больше, чем сам человек подозревает, приходит со временем, с опытом. И Альдену опыта уже вполне хватало, чтобы отделять наигранные лица праведников от истинного положения дел. Как там говорят об инквизиторах? Сначала запирают в железной деве и морят голодом, а потом соглашаются, что да, пожалуй, подозреваемый и правда невиновен. Как правило, невиновному уже наплевать, что там с ним решили. Мертвым на все уже наплевать.
Грубый метод, но почему же никто до сих пор не желает признать, что его действенность неоспорима?
- Мне думалось, что все уже давно уяснили, что за ошибки верхов всегда будут платить рядовые. Так было, есть и будет. Хотя не отрицаю, с кем-нибудь посущественнее я тоже бы не отказался поговорить, но почему-то мне кажется, что вы мне так просто не скажете, где и кого я могу найти. Или все же я ошибаюсь, и вы горите желанием потопить еще кого-нибудь вместе с собой?
Было бы интересно, если так оно и случилось. Насколько Лео знал, Мернот старается держаться вместе, друг за друга любому агрессору всегда готовы были устроить такую вендетту, что теракт в театре показался бы детской шалостью. И это было невероятно здорово. Инквизиция тоже страшно мстила за каждого своего погибшего, но то было скорее желание устрашить недоброжелателей, нежели какие-то благородные чувства. Из другого источника шли порывы. В этом плане Ордену было чему поучиться у Мернота, ведь, как показала осень, инквизиторы очень далеки от братского единства.
«Не потащит он за собой никого в Изнанку. А если и потащит, то жить ему незачем, тварь пусть убивает кто-нибудь более далекий от предательства».
- Я тут работаю, милостивый господин, и тут может стать опасно...
Одной фразой ловчий отсрочил свою бесславную кончину тут же, на месте. Увы, на этом все. Лео по-прежнему не проникся его исключительной честностью и воистину невинным неведением. У всех есть тайны, и они хотят быть раскрытыми.
- Да и не место тут вам. Я рядовой ловчи в ордене, и  дела руководства особо не вникаю, поэтому вряд ли я смогу вам рассказать что-то интересное...
- Мне – и не место? Но ведь я тоже работаю, любезнейший. Прямо здесь. У меня тоже тут добыча, как и у вас. Но, к сожалению, я свою нашел раньше, чем вы – свою, - под плащом инквизитора что-то звякнуло, и уже через секунду рука с кинжалом ринулась к неприкрытому одеждой участку лица. Артефакт сам стремился вонзиться в ловчего, хотя быть может, что это Альдену было тяжело сдерживать кровавые желания, навеянные темным клинком. Ведь он каждую ночь выпивал мужчину по капле, терзая кошмарами, навязывая совершенно дикие мысли. И только надеяться можно, что получится задуманная царапина, которая погрузит сознание ловчего в глубокое отчаяние и тьму, позволив благополучно довезти несопротивляющееся тело до пыточной. Смерть свидетеля была ни к чему.

«Досадно».
Лезвие разминулось с лицом ловчего всего на каких-то жалких несколько миллиметров. Даже сложно сказать, что тут имело место быть: крайняя удачливость мернотовца или же недостаточный размах инквизитора, которому все же было не совсем удобно свешиваться на одно стремя и одновременно пытаться ранить цель. И так, чего тут греха таить, настолько вошел в раж, что начал терять равновесие. А еще этот ловкий малый ухитрился увернуться, что обещало обернуться сложностями и той самой беготней от злого инквизитора.
«Я его спровоцировал, думаю, можно ждать ответа. И осторожнее, кто знает, чем он будет отвечать» - возвращаясь в седло, подумал инквизитор.
Наверное, стоило все же узнать хоть что-то об этом незнакомце. Пусть он был лишь перевалочным пунктом, опорной точкой, от которой только начинался главный танец, обещавший закончиться великим компроматом.  Пусть никто вообще изначально не собирался позволять ему дергаться и уж тем более защищаться, но ведь можно было предположить такое развитие событий, правда? Любой здравомыслящий искатель подготовился бы, узнал, какую угрозу может нести его жертва. Любой, но не Альден. Альдену было лень, и вообще, только смелым покоряются моря. Скорость и решительность – вот, что позволяет инквизиции сработать качественно, поэтому было бы излишней роскошью уделять подобной мелочи много времени. Ловчий Мернота – и баста, получить от такого можно знатно. Этих сведений достаточно, дальше следуем по ситуации.
Так успешно начав свое отступление, монстролов все же тоже встретился с великим законом подлости: мужчина споткнулся обо что-то, коварно прячущееся под глубоким снегом.  Ингрид, будучи прекрасно выученной боевой лошадью, не стала дожидаться решения хозяина и, устав гарцевать на месте от нетерпения, решительно направилась к упавшему противнику. На поле боя таким нехитрым образом обычно добивали, ибо копыта лошади пострашнее любой острой железки будут, но теперь кобыла хотела не то окончательно деморализовать ловчего, не то просто не позволить подняться. Что бы это ни было, Лео тормознул ее на подходе, поскольку мернотовец не стал долго разлеживаться и уже вскочил на ноги. В его руках уже был меч. Игры кончились.
- Господин инквизитор, это было ожидаемо... Хотя я надеялся, что мы ограничимся простой беседой, и разойдемся миром...
Искатель не стал подходить ближе. Направил Ингрид влево и выслал в неспешный шаг, заходя на круг. Цепкий взгляд незнакомца следил за ними, выхватывая каждое движение. И да, на кинжал он тоже косился с подозрением. Быть может, догадался, что против очевидного воина с бесхитростными ножиками не идут, а может просто прислушался к пресловутому шестому чувству, инстинктам и внутреннему голосу, кои просто почуяли подвох. Смекалистый, сразу увидел суть и главную опасность на текущий момент. Даже удивительно, что его занесло сюда и сейчас, прямо в лапы Ордена. Где были те инстинкты тогда, когда он получал задание?
«Обидно ему, наверное».
- Но ведь я предлагал вам ограничиться беседой. А вы ответили, что не являетесь подлецом, а потому не будете со мной разговаривать. Разве не так все было? – все так же безобидно кружа вокруг монстролова, заметил Лео. В данной ситуации темп пока задавал он, и этим стоило воспользоваться. Дуэль допускать нельзя, против меча сопоставить нечего. Только делать что-то на расстоянии. – А раз мирного разговора не получилось, я просто вынужден задействовать силу, таков приказ. А так как, в отличие от Мернота, Инквизиция не бросит свой долг, принципы и идеалы, только помани ее пальцем, милосердие и панибратство неуместно. Это не так уж и трудно понять, верно?
Под капюшоном заворошился горностай. Цепко ухватившись когтями за доспехи хозяина, он подался вперед, впервые продемонстрировав ловчему свое присутствие на этом празднике жизни. Глазки-бусинки едва ли не просверливали дыру в мернотовце, даже еще похлеще, чем давеча это делал Альден.
- Лео, он собирается колдовать.
Вот поэтому инквизитор и таскал с собой повсюду Шума. Не дабы устроить даже из самого серьезного задания или мероприятия цирк, и даже не для того, чтобы втихаря с его помощью таскать еду с прилавков на рынке и из сумок у случайных прохожих. В это трудно поверить, но даже от этого воротника порой была польза. Магические проявления он чувствовал отменно.
- Вот оно как, значит. Нехорошо-о-о… Милостивый государь, прежде чем вы сделаете самую страшную и досадную ошибку в своей жизни и убьете инквизитора, позволите вам поведать, какого же лешего я пришел по вашу душу?
Вопрос риторический. Раз ловчий оказался магом, нужно скоренько выяснить, какого же рода магией он владеет. На глаз, конечно, не выйдет, и фамилиар не подскажет. Увы, похоже, что только метод практики и поможет, только вот как-то совсем не хотелось героически бросаться грудью на неведомые магические атаки. Нужно время чуть-чуть пораскинуть мозгами.
- Не так давно гильдия Мернот заключила союз с революционным движением. Весьма неожиданно, ведь сколько уже лет от вас не могли дождаться никаких решительных действий, даже придраться не к чему было! Уверен, эту ошибку ждали долго. А уж после того, как ваш альянс устроил резню прямо вон там, в столичном театре… Ах да, точно, вы же «не в курсе» того, что творят ваши верхи. Но теперь вы уже человек просвещенный, верно? А сейчас скажите мне, вы действительно хотите доплести это заклятье? Вы действительно хотите, чтобы на совести Мернота появилось еще одно кровавое пятно? Отмыть руки не так уж просто, поверьте знающему человеку.
Он остановил лошадь прямо напротив мернотовца, в этот раз увеличив радиус круга. Лео делал то, что умел лучше всего: говорил, давил на ловчего, воздействовал психологически. Пусть незнакомец трижды был предан клану, но человеком, способным парировать подобное влияние и запудрить мозги в ответ, вроде бы не являлся. По крайней мере, если не дать ему времени подумать и состряпать какую-нибудь стратегию поведения. Поэтому времени на раздумья Альден давать и не собирался.
- И давайте уже решительнее. Не хотите говорить – защищайте свою шкуру без лишних пугалок, я на нее претендовать не перестану.
Двойной удар шенкелем – и Ингрид вяла с места в неспешный, но все же галоп. Что это за мгновенное решение, инквизитор и сам не понял. Он просто не придумал, как еще можно сдвинуть дело с мертвой точки и спровоцировать ловчего хоть на что-то, желательно на что-нибудь убегальное, а не магически-убивательное. Как правило, в такой ситуации люди бросают все и просто уносят ноги подальше от лошади, которая с упорством осадного тарана несется на них, от обилия эмоций размахивая во все стороны головой. А это значит, что деморализованного противника можно еще разок попробовать чикнуть коварным кинжальчиком. Хотя кто знает, вдруг мернотовцы предпочитают встречать боевых коней по-богатырски, грудь в грудь, лоб в лоб.

Лео всегда считался довольно неплохим всадником. То есть по-военному неплохим. Ему было очень далеко до всех этих аристократов, для которых лошадь была инструментом для выплетания кружев на песке плаца, предметом демонстрации собственного достатка и просто замечательным способом потешить эго. То, что они вытворяли, гордо называлось выездкой, и все сводилось к тому, чтобы задурить лошади голову всякими навороченными, но зверски эстетичными и красивыми выкрутасами. Да, не поспоришь, что заставить животное переносить все попытки всадника помаяться дурью не так и легко, а добиться четкости исполнения команд и абсолютного ослушания не каждый сможет, но в общем и целом это смело можно обозвать ерундой. В Ордене готовили по-другому и к другому. Хотя скорее умения Альдена были даже не заслугой наставников, а его собственной. Сколько раз приходилось рвать когти из замка после очередной проказы, а уж тому, сколько раз Ингрид спасала его задницу на заданиях, мужчина давно потерял счет. Он мог усидеть в седле даже при самых невероятных маневрах, спокойно обходился без этого самого седла, прекрасно знал все возможные команды. Наверное, термин «неплохой» - это даже слишком скромно. Но даже все отточенные навыки не помогли в те доли секунды, когда началось опасное действо.
Пожалуй, глупо было призывать врага к решительным действиям, не имея ни малейшего плана. Что делать, если послушается? Что делать, если не послушается? Что он вообще сделает? Одному Акалу ведомо.
- В сторону!
Вообще все происходило как-то замедленно. Суровое лицо мернотовца до самого последнего момента так и не исказилось никакой эмоцией, которая могла бы подсказать инквизитору, как следует действовать. Лео заметил только относительно небольшой шарик непонятного белесого цвета, который разогнал всю тьму в приличном радиусе вокруг. Естественно, взведенный горностай, у которого инстинкты были куда громче и полезней, нежели медленный человеческий разум, быстрее сообразил, что к чему. И его вопли прямо на ухо были весьма дельными, да вот что успеешь делать за три секунды? Шарик исчез.
- Твою мать, Лео, теперь прыгай! – в подтверждение своих слов, фамилиар первым покинул тонущий корабль и тут же затерялся где-то в снегу.
Инквизитор успел уловить движение ловчего прочь от несущейся лошади, не остался без внимания и тот факт, что Ингрид как-то болезненно передернуло. Ее ход резко замедлился, даже сквозь седло почувствовалось, как мгновенно заплелись ее ноги. А уж тот звук, которому вполне подходит слово «визг», что пронзил, кажется, весь лес насквозь, заставил даже похолодеть. И не мороз, стелящийся по земле, был тому причиной.
«Что он с ней сделал?».
Только когда кобыла начала заваливаться и инстинкт самосохранения таки возопил, что если не последовать примеру Шума, можно как минимум застрять под лошадиной тушей намертво, тем самым отдавшись на милосердие монстролова, Альден отскочил вправо, успев отодрать от седла лук и колчан. Крепления было, конечно, жалко, но своя шкура дороже. Страшно забурившаяся в снег Ингрид подняла в воздух снег, создав довольно плотную завесу. Пользуясь великолепной возможностью, Лео откатился за ближайшее дерево, где снега было поменьше и проглядывала земля, но он баррикадами нападал с боков ствола. Не бог весть какая защита, но пару секунд в себя прийти даст.
- Это что вообще было... - на выдохе самого себя спросил искатель, прислонившись к дереву спиной. Бой с преимуществами у одной из сторон каким-то неведомым способом обратился в бой относительно на равных. Теперь придется месить снег.
- Молния это была. Неужто не понял?
Только два черных глаза да вздрагивающий хвост позволили отличить горностая от сугроба в тени. Судя по интонации, тот был зол. Он уставился в лежащую на земле лошадь, не подающую никаких признаков жизни, и можно было заметить, как дыбится облепленная комками снега белая шерсть.
- Вы так сильно желаете, чтобы я вас убил? Чтобы это доказало, какие в Мерноте животные, которые только и стремятся уничтожить весь существующий мировой порядок? Вы в своей инквизиции совсем параноики. Ищете врагов там, где их нет...
«Ты уже все доказал. И если ты ее убил…».
- Лео, ваши же палачи убивали молнией, ведь так? Когда давали разряд чуть больше, чем нужно. Он же в тебя этим пальнуть хотел…
«Дело дрянь. За охотником бы послать…», - выглянув за дерево краем глаза и какое-то мгновение потравив на разведку обстановки, заключил Альден. Ну не был он закованным в латы паладином, не был. На бой лоб в лоб не рассчитан. И ладно бы еще мернотовца можно было бы убить, с этим бы проблемы не возникло. Но нет, он должен быть живым, способным к умственной деятельности и шевелению собственным языком. Ей-богу, не толкал хотя бы речь о справедливости – уже хорошо было бы.
Инквизитор быстрым движением расстегнул фибулу на плаще, позволив ему соскользнуть на землю. Натянул обратно упавший во время полета до земли капюшон, поправил маску. Чем меньше останется незакрытых мест, тем лучше. Мало ли у ловчего тоже есть какие оглушающе-отупляющие артефакты, нельзя, чтобы их можно было задействовать. Взял в руки лук, вытащил из колчана три стрелы с темно-серым, почти черным оперением. Попутно Альден что-то тихо-тихо нашептывал скороговоркой, очень стараясь не сбиться. Не прекращая шептать, снова выглянул за дерево. Монстролов разминал кисть, вращая мечом, и явно был настроен серьезно. Чуть заметно поднимающийся пар, который вполне можно было списать на все еще опускавшийся после феерического падения лошади снег, он, похоже, пока не замечал.
«Пора».
[float=left][/float]И пар резко сгустился, превратив верхний слой снега в вязкую жижу. Завеса была не настолько плотной, чтобы скрыть силуэты, но она сгладила движения и создала эффект неожиданности. Не говоря уж о том, что пар был довольно горячим, затруднял дыхание и вообще всячески мешал всему, чему только можно. С минимальным возможным разрывом в тень ловчего ринулось три парализующих стрелы. Неведомо, успел ли мернотовец сообразить, в чем дело и что происходит, как на него уже набросилось нечто белое, пушистое и крайне злое, изо всех сил старающееся выцарапать глаза вместе с нервами.
«Дурень, куда ж ты кидаешься», - накладывая на тетиву новую стрелу и прицеливаясь в темное пятно в тумане, ругнулся Лео. Теперь стрелять без разбору было опасно.

Мернот, Инквизиция… Идеалы какие-то, принципы, понятия, паранойя… Обо всех этих сакральных и безусловно очень-очень важных вещах Шум как-то не задумался, когда ломанулся выцарапывать мернотовцу глаза. Это только бюрократам надо признательные показания, три подписи и отметка тяжелой печатью, дабы иметь смелость что-то думать, логика горностая же была предельно проста: раз противники развели войну локального масштаба и перешли к довольно серьезным действиям, пора было с этим что-то делать. Как внештатный и неподотчетный сотрудник святой Инквизиции,  он решил проблему радикально, в лучших традициях Ордена.
Маленький фамилиар ощущал себя действительно спасителем всего мира, когда видел лицо ловчего в те доли секунды, когда летящее на мужчину животное уже было замечено, но осознание всей тонкости подлянки еще не дошло. А уж как было приятно впустить когти в это беззащитное лицо – и передать невозможно. Все они круты, когда мечом махают да в латы по самые уши заковываются. А вот оно, слабое место! Не ждал, а мы именно туда и напали! Монстролов от неожиданности выпустил из рук меч и перестал колдовать.
Сидящий за деревом Лео ощутил дуновение ветра. Погода была тихая, лишь слегка падал снег, откуда ветру взяться? Сработали инстинкты, и пока на поляне шла возня и туман застилал поле зрения мернотовца, инквизитор перекатился за соседнее дерево, а потом еще раз, заприметив удачный со стратегической точки зрения кустарник, жавшийся к массивному стволу. Занял новую позицию – и, продолжая движение, натянул тетиву, попутно находя пятно в паре. Нашел. Горностай продолжал сеять смуту в стане врага, Альден слышал, как что-то тяжело упало в снег, как Шум от накала страстей яростно шипел и пищал, видел, что ловчий начал извиваться, тень запрыгала, будто бы меняясь в очертаниях. Целиться в таких условиях было решительно невозможно.
«Хорошо еще, если от его маневра хоть какая-то польза будет. Я же не вижу, куда стрелять».
Прошло несколько мгновений – и одна большая тень резко разделилась на две. Выглядело это все так, будто кто-то игрался с чернилами, гоняя их по мутному стеклу. Едва заметная капелька улетела в сторону засевшего в кустах искателя, и был отчетливо слышен возмущенный писк. Так не каждый сапожник ругался, как ругался угодивший в глубокий сугроб Шум. О том, что стоит благодарить Богов за то, что хотя бы жив остался, фамилиар как-то не думал. Куда важнее было прокопаться если не к хозяину, то хотя бы к жертве, чтобы все же вырвать его наглые глаза.
Стрела вылетела из кустарника, но судя по красноречивому звуку, вонзилась в дерево. Большая чернильная клякса метнулась по какой-то ломаной траектории и исчезла до того, как та ее настигла. Видимо, ловчий тоже проникся всей прелестью партизанской войны и понял, что лучше на инквизитора в лоб не идти и на открытой местности не маячить.
- Господин инквизитор, мы так скорее поубиваем друг друга, нежели договоримся о чем-либо... Или нас убьет та тварь, которая наверняка скоро тут окажется. Твари изнанки ведь хорошо чувствуют энергетику, царящую в местах подобных конфликтов...
«Тоже за деревом прячемся, значит», - заключил Лео исходя из звука голоса. Хотя лесу лучше лишний раз не верить, эхо задурит голову так, что потом и этой самой головой поплатиться можно.
Искатель опустил лук. Ну вот, только удалось получить новое преимущество, как снова от той же печки плясать. Что ж за скользкий монстролов-то, за такого нужно как за двух платить. Жаль только начальство не понимает, как тяжко таких шустрых выкуривать. Пар перестал валить от снега и начал потихоньку рассеиваться. В данном случае эта завеса уже будет лишней.
- Уважаемый ловчий, я готов выслушать ваши признательные показания в любую минуту. Никаких тварей здесь пока не наблюдается, так что вам ничто не мешает рассказать мне все и даже больше. Разрешаю вам не вылезать из-за дерева, я и так вас прекрасно слышу.
Коварство ситуации заключалось в том, что обойти поляну по кругу, не выдав своих маневров, - это задача уровнем повыше простого махания железом. В бесснежную пору вопрос бы не стоял, Лео как-нибудь бы обошел от дерева к дереву, но снег являлся серьезным препятствием. Как предлагаете скрытно заходить со спины, если утопаешь по колено, а в особо удачных местах есть все шансы провалиться по пояс? Никак. Ловчий вне досягаемости изящными способами, грубые же использовать пока не хотелось.
«Поляну сжечь всегда успеется».
Снег под ногами зашевелился и оттуда молнией выскочил горностай. Его шкура являла собой плачевное зрелище, фамилиар был похож на мокрую крысу, которая еще и кровью была измазюкана. Сразу видно, старался. Мернотовец все же ощутил на себе хотя бы часть нежности Инквизиции.
- Они нас сожрут! – и вся эта мокрая и облезлая масса забилась искателю под капюшон, заставив того передернуться.
- Кто сожрет?
- Они! – отчаянный писк слился с рыком, которого прежде на поле боя не было. Ну а потом уж, как говорится, глаза боятся, а руки колдуют. Лео даже не успел рассмотреть, кто подошел к нему сзади, осознать ситуацию и испугаться, а уже выставил небольшой, но довольно мощный огненный щит. Он разом слизнул весь снег с земли и веток кустарника, а по ту сторону рык сменился воем боли. Времени разбираться, что произошло, не было, а потому Альден зайцем сиганул на поляну, дабы иметь лучший обзор.
То, что он увидел, его не обрадовало. Рядом с кустарником, где искатель только что сидел, стояло нечто мохнатое и с крайне злостным видом терлось мордой и лапу. Судя по всему, оно и до этого не было шибко добрым, а после встречи с открытым пламенем и вовсе озверело. Краем глаза инквизитор уловил движение на другом краю поляны, где еще одно столь же мохнатое подкрадывалось к окопу мернотовца. Хорошо, значит ловчему не дадут воспользоваться моментом и атаковать открывшегося  инквизитора.
- Ну вот, накаркал. Не могли еще минут десять попрятаться, нет?
Волкодак, а это был именно он, сарказма не оценил и бросился на наглого мужчину.

Волкодаки были еще не самым страшным, что могло вылезти из этого откровенно издевающегося над инквизитором леса. В конце концов, это были простые звери. Агрессивные, голодные, дикие, безмозглые, но совершенно не отличающиеся от медведя или кого-то подобного. А ведь могла подняться нежить или, скажем, какой-нибудь умник мог вызвать тварь с Изнанки. Совсем недавно Лео имел честь узреть и процесс призыва, и все последствия, и радовало лишь то, что он чудом смог унести оттуда ноги. Нет, с такой проблемой ни монстролов, ни инквизитор не справились бы.
«И все же если бы тварь оказалась выдумкой селян, которые просто впечатлились обнаглевшей стаей волков, было бы еще лучше».
А ведь Альден надеялся, что так оно и есть. После событий в театре на ушах стоял весь город, настолько дерзко было совершено убийство знатного и известного человека, который хоть и не был любимцем народа, все же являлся аристократом. Нет, ну вы только подумайте, посреди бела дня, в самом центре столицы банда радикально настроенных экстремистов вот так вот просто взяла и зарезала барона. Еще и речь толкнули пафосную-пафосную. Как такое утаишь. Кто знает, ведь запрос в Мернот мог быть подставным, приманкой, подстроенной кем-то еще из Ордена. А могла быть подставной и тварь. Воображение инквизиторов порой воистину не ведает пределов, и о границах той порядочности, с которой они выкуривали бы ловчих из их крепости в горах, оставалось только гадать.
Но нет, ярко-желтые глаза с такой ненавистью сверлили искателя, что становилось жутко. Тварь была, и даже не одна. И теперь, когда первые увечья нанесены и бешеный экстаз хищника подстегнут этим, даже бежать и прятаться уже смысла нет. Да и некогда, ведь эти огромные и острые клыки уже готовы вонзиться в горло, а тяжелые передние лапы – смять хрупкие кости в одну кашу с мышцами и органами.
Когда нет времени думать, управление конечностями можно смело передавать инстинктам. Не шибко умно, конечно, но зато есть шанс выжить, ибо какой-то древней памяти, которая давно уже пытается сгнить под гнетом разума и рациональности, все же виднее. Вот и Лео не стал корчить из себя героя, а продолжил свою убегательную тактику, как до этого вел себя с мернотовцем. Метнулся влево, споткнулся, перекатился, проследил снизу вверх красивый прыжок волкодака как раз на то место, где только что сам стоял, а затем… А затем увидел умилительное лицо ловчего, уже собравшегося выскакивать из своего убежища. Судя по тому особому выражению довольства, выскакивал явно не для того, чтобы помочь своему противнику. Конечно же, этот честный, искренний и совершенно невиновный хмырь на спину искателя позарился, пока тот отвлекся. Эх, честь воинская, где ж ты бродишь, где гуляешь.
«Вот как, значит. Хорошо, учту».
Когда искатель вскочил на ноги и обернулся к волкодаку, краем глаза заметил, что коварные планы монстролова обломались. Вернее даже не столько заметил, сколько услышал.
- А вот и гости... Я же предупреждал вас, господин, что мы тут не одни... И если это еще не вся их стая, то боюсь мы скоропостижно отправимся к Тейару, ибо мест подле Ильтара для нас вряд ли найдется...
- Глядите веселей, любезный. Вы пока еще живы, горло ваше в порядке, а значит вы все еще можете говорить! Представляете, перед столь скоропостижной смертью вы можете стать героем, принести пользу стране и наказать преступников. И тогда Ильтар точно будет к вам более благосклонным.
Инквизитор продолжал в основном уходить от атак зверя, изредка, когда тот открывался, ударяя кинжалом по лапам или брюху. Это было тяжело, ведь волкодак тоже на месте не рассиживался, его скачки и удары предсказать практически невозможно. Как безумный кролик, порой он выпрыгивал из самых неожиданных мест, особенно, если до этого отходил в тень деревьев. Но искатель честно старался, ведь нельзя ему было пасть в этой чаще, совсем нельзя было.
Убедившись, что от ловчего геройств лучше не ждать, что предаст и ударит в спину, Альден держался не менее подлой идеи. Не его работа с волкодаками возиться, пусть с обеими мернотовец и разбирается. Устал бы, забегался. Не был бы таким прытким и позволил увести себя куда угодно. Но живым, разумеется, уж об этом Альден собирался следить особенно тщательно.
Во время очередного уклонения зверь резко махнул лапой. Видимо, начал понимать, что за тактика у человечка, которого он так желал прикончить, и учился на своих ошибках. Внушительные когти мазнули по спине Лео, и спасло от последствий лишь то, что зверь задел вскольз, сам того не ожидая, да доспех уберег. В одном месте, где-то у лопатки, как по ощущениям пытался определить инквизитор, он был все же пробит. Кровь на снегу подтверждала это явление.
«Здорово, теперь за починку платить придется. Вот же…», - состояние своей спины мужчину как-то не волновало. На нее в свое время пришлось столько орденских плетей, что какие-то там когти и рядом не стояли. Но это сейчас так думалось, пока адреналин в крови, что же будет потом, когда придет боль, - это совсем другая история.
Пока зверь, одуренный внезапным успехом, заканчивал прыжок, Инквизитор коварно подтопил под ним снег. Лапы волкодака разъехались, он потерял равновесие и бдительность. И пока метался, пытаясь поставить лапы ровно и не завалиться на бок, его вынес куда-то в лес огненный шар. Тварь вернется, разумеется, и еще более злая, но можно надеяться, что хотя бы на минуту она из реальности выпала, ослепленная, обожженная и хорошенько пристукнутая о дерево или какой-нибудь удачно подвернувшийся камень.
И казалось бы, теперь Альден по всем законам должен благородно помочь ловчему, который все еще танцевал со своим оппонентом под лунным светом без малейшего намек на передышку. Но нет, инквизиторы коварны, а Лео был коварен в квадрате, потому что с предателями не считался. Он тихо и спокойно дал доверчиво повернувшемуся к нему спиной монстролову увесистого пинка, совершенно не волнуясь о том, что это некстати  и вообще нельзя так.
- Я все вижу, господин ловчий. И теперь я бы тем более на вашем месте не поворачивался к инквизитору спиной, я не настолько добр, чтобы этим не воспользоваться.  Зуб за зуб, знаете ли.
А из леса раздался душераздираюший рев и громкий топот. Волкодак уже бежал навстречу своей любимой жертве.

Именно то лицо, которое продемонстрировал Лео ловчий, было лучшей наградой за дерзкую выходку, столь бесцеремонно имевшую место пару несколько секунд назад. Эта чудная смесь возмущения, удивления, негодования,  непонимания! Если бы на лице инквизитора не было полумаски, а капюшон не закрывал тенью то малое, что могло бы быть на виду, было бы еще чудесней, ибо Альден абсолютно невинно улыбался. Но чем дольше наблюдал эти полные обиды глаза, тем больше улыбка походила на ухмылку. Нет, этот монстролов действительно столь наивен, раз думал, что если повернется спиной, ему ничего не будет? Ему следовало благодарить небеса и всех Покровителей скопом, что искатель оказался почестнее его самого и не всадил свой проклятый нож в бок по самую рукоять, для верности еще и повернув, поддавшись уговорам клинка. А мернотовец был явно недоволен тем, что его столь позорно унизили.
- Какого...?
- Считайте, что это было небольшое дружеское предупреждение. На память.
Реву за спиной Альдена вторил еще один, но уже по другую сторону. Судя по тому неистовству, с которым тварь мотала своей массивной башкой и сколь хаотичны стали ее прыжки, дела у ловчего шли вполне неплохо. Пусть ему не удалось так эффектно поджечь своего противника, как это сделал Лео, но кровавые следы, что оставались за зверем, говорили о многом.
«А ведь они нас сейчас зажмут».
Раздался страшный звук, который усиленно напоминал визг Ингрид, когда ее ударило молнией. И он раздался совсем близко, уже не где-то в лесу, отдаленным эхом, а практически за самой спиной, и откуда-то справа неведомо откуда взявшееся дуновение ветра донесло тошнотворный запах паленой шерсти и плоти. Даже оборачиваться не хотелось, чтобы картинка из чувств сложилась в единое изображение. И без зрения было ясно, сколь неудачен вмиг стал расклад.
А ловчий все никак не мог прийти в себя. То ли его так поразило, что его непобедимый зад пнула суровая инквизиторская нога, то ли это было последствие какой-нибудь драматичной травмы детства, в недра которой лучше не лезть, то ли его захлестнуло высокое чувство благодарности к такому невероятному проявлению благородства – одним Богам ведомо, но мужчина завис. Его, казалось, не смущало ни то, что позади него подымается на лапы одна тварь, а из леса на другом краю поляны уже вылетает другая. Страшная, изуродованная, дымящаяся. Бесконечно злая. Может его шокировало это зрелище? Может он еще новичок на своем поприще? Может никогда не оказывался в такой, мягко скажем, не совсем жизнерадостной ситуации? Может он вообще, Тейар вас всех раздери, не монстролов, а возомнивший о себе всякого герой со столичных улиц, который никогда в жизни не видел столь очевидную опасность? А если все эти догадки неверны, то какого лешего он стоит подобно каменному истукану и смотрит Альену в глаза?!
- Лео, он, похоже, послушался тебя и не хочет поворачиваться спиной.
Ситуация требовала мгновенного решения. То есть действительно прямо здесь и сейчас, ибо хриплое дыхание обожженного волкодака слышалось почти над самым ухом. Или это кажется из-за адреналина, бушующего в крови? В любом случае, если в ближайшие секунды что-то не сделать, Богам все же придется спорить, в чью обитель забрать две новые души. Этот аргумент был достаточно сильным, чтобы заставить Альдена прекратить поиски выхода для спасения только своей шкуры и таки посмотрел на альтернативный путь, стоящие перед ним и тоже ничего не делающим.
- Как думаете, успеем сколдовать что-нибудь эпичное, или они нас сожрут раньше?
Волкодак, выбежавший из леса, бросился. Уже в полете он заметил то самое ужасное пламя, которое и сейчас уже погаснув, причиняла телу неимоверные страдания. Но прыжок было уже не остановить, а потому яркая вспышка озарила лес, и еще пуще взвывший зверь поспешил отбежать в  сторону. Щит, установленный Альденом, замкнулся за спиной монстролова, растопив весь снег по своему контуру. Выглядело, конечно, здорово, но если тварям стукнет в голову идти напролом или взять измором, долго не продержится. Сейчас инквизитор сильно рисковал, поскольку пустил свой магический резерв на благое дело, спасая предателя и свою жертву, но как будто бы был иной выбор. И ловчий мог спокойно воспользоваться моментом, пока искатель сосредоточен на поддержании щита. Ну или тоже дождаться полного истощения, что означало полную победу.
- Если вы мне не поможете, вытолкну за пределы. Слышите, как они воют от боли? Не думаю, что у вас будет хотя бы мгновение, чтобы что-то предпринять. И да, я действительно сделаю это, вы не единственный член Мернота, которого можно запереть в пыточной и допросить. Если не ошибаюсь, вас несколько сотен. У меня много попыток.

Он чувствовал, как утекают силы, как уже становилось тяжело стоять, физически хотелось обо что-то опереться. Нет, это не было истощением, до него еще оставалось пару минут такого же темпа, но дышать определенно становилось тяжелее. Как после забега от разъяренного бывшего наставника по улицам Ацилотса: вроде бы и держишься, и даже есть какой-то боевой азарт, берущий «на слабо», но посидеть и отдохнуть тоже хочется.
Ловчий же явно сомневался. Его можно было понять, Лео на его месте трижды бы подумал, стоит ли доверять столь ненадежному спасителю, или лучше рискнуть своим здоровьем, отмахнуться от помощи и каким-нибудь удивительным способом завалить трех зайцев сразу. Наверное, Альден бы так и сделал. Закон любого убегания от противника – забудь про общую безопасность и думай только о своей шкуре. Жаль, что в Мерноте проповедовали все с точностью до наоборот. Быть может, его воины были бы чуть менее наивны и реже получали пинка под зад.
«А ведь я его зачем-то спасаю».
И правда, зачем? Можно было подставить несчастного мернотовца под удар, позволив двух тварям зажать его и отыграться за все, что инквизитор с монстроловом успели с ними сотворить. Можно было тюкнуть кинжалом, пока мужчина был вне себя от удивления, и бежать, бежать, бежать. Да кучу всяких вещей еще можно было сделать, но из всего возможного Альден выбрал самое нелогичное. Может просто не хотелось тратить время на поиски новой жертвы, если старую еще вполне можно допросить?
Стоит сказать, что инквизитор не имел в виду, что им надо непременно закрутить что-нибудь в буквальном смысле эпичное. Понятное дело, что сочетание огня и воздуха даст красивый и впечатляющий эффект, вполне возможно, что даже на большой территории. Но и ежу было понятно, что чем старательней подойдешьк  вопросу, тем больше потом за это придется расплачиваться. И очень хотелось надеяться, что решившийся-таки ловчий, который начал что-то выплетать, все же не станет устраивать местный апокалипсис, а ограничится чем-нибудь более скромным.
Да. Скромным. Как же.
Лео мог, положа руку на сердце, честно сознаться, что никогда не работал в связке с воздушным магом. Он даже понятия не имел, что может получится, если эти две стихии скрестить. Да и мернотовец был ему совершенно незнаком, что сыграло свою роль в полученном результате. Обычно маги долго срабатываются, тренируются, ну или хотя бы договариваются, что колдовать намерены. Но наши герои не шли простыми путями, вслепую творить волшбу куда веселее.
Когда ветер подхватил огненный щит и будто бы выпил из него все яркие краски, Альден понял, что что-то они таки сотворили. Стараясь не отставать от теперь уже собрата по несчастью, он прибегнул к помощи Тэшша, что содержал в себе дополнительный резерв сил на крайний случай. По руке прокатилась острая боль, о инквизитор ее едва ли заметил. Уж больно монстролов старался, надо было не потерять свою долю контроля над тем чудовищем, что они сотворили. Щит, который теперь выглядел куда внушительней, вдруг разорвало на две части, которые резко ринулись на волкодаков. Стоит ли говорить, что  бедные зверюшки не успели сделать ровным счетом ничего, и только эхо последнего воя прокатилось по лесу? На снегу остался только пепел. Лео оборвал свое плетение, ну а ветер разлетелся сам собой.
«Стоять, не падать. Мы еще не закончили!» - ноги предательски подкашивались. Даже не подкашивались, они просто ставили перед фактом: или осторожненько сядешь сам, или упадешь туда, куда повезет. По примеру ловчего, который не стал разыгрывать из себя героя и уже расселся на снегу. Похоже, его уже не волновало ничего, кроме своего неимоверно потяжелевшего тела. И хотелось бы думать, что искатель сказал жесткое нет ослабевшим ногам, но увы, этот бой он проиграл и поспешно уселся напротив ловчего. Не забыв немного отдвинуться. Проклятый кинжал отправился в ножны.
В Тешше оставалось совсем чуть-чуть энергии, все равно что последние капли в бурдюке у странствующего по пустыне. Камень стремительно тускнел, и чем дальше, тем болезненнее расставался с последними крохами. Но это было неважно, как страдающий от жажды мог убить за глоток воды, так и Альден готов был заполнить зияющую бездну опустошенного в ноль резерва хоть откуда-нибудь. Хотя бы немного, чтобы перед глазами не плыло и не было этой противной тошноты.
- Почему вы все понимаете так буквально? Я же не имел в виду, что надо настолько стараться. Вы в курсе, что когда магии неоткуда черпать энергию, она убивает мага? Хотя не могу не признать, даже жаль, что мы тут одни и некому было восхищенно это зрелище наблюдать. Вышло и впрямь эпично. Так и умереть не стыдно было бы.
Глубокий вдох, глубокий выдох. Свежий лесной воздух отрезвлял. Еще бы не было остатков того мерзостного запаха сгоревшего заживо животного – было бы совсем замечательно.
- Ваш заказ выполнен, больше вам здесь делать нечего. Я до вас сейчас все равно даже не дотянусь, да и вы вряд ли выдержите хотя бы еще один мой пинок. У вас есть полтора часа, чтобы выйти из леса и убраться восвояси, а я сделаю вид, что никого и ничего здесь не встречал. Не успеете – ваши проблемы, я найду вас снова. В Ацилотс на вашем месте тоже бы не шел, нас семеро, и уже к утру вас приведет в Орден кто-нибудь другой. Считайте, что я плачу за свою жизнь. Благодарить не надо.
С большего отдышавшись, инквизитор сделал невозможное – поднялся и пошел к деревьям, не оборачиваясь. Мернотовца бояться больше смысла не было, он сейчас походил на шкурку от помидора. Свою энергию, в отличие от Лео, ему восстановить было не из чего. Даже если рискнет ударить в спину – споткнется о собственные ноги и взроет носом землю. Альден опустил с лица маску и скинул капюшон, они мешали и раздражали на фоне слабости.
«Завтра все будет болеть. Остаться дома, что ли…»
Шум, убедившийся, что опасность миновала, прекратил зарываться как можно глубже в доспех хозяина и побежал искать в кустах лук. Инквизитор тем временем поднял с земли плащ, встряхнул его и быстро набросил на плечи. Не хотелось бы еще и простыть.
- Нашел!
- И колчан? Мне кажется, я его где-то не там оставил. Надо еще те стрелы найти, они вроде не должны были далеко улететь.
Белая молния широкими скачками ринулась сквозь поляну, которая сейчас напоминала самое настоящее поле боя. На снег было страшно смотреть, он больше напоминал грязную, заляпанную кровью кашу. Фамилиару как-то удавалось бежать по чистенькому, ибо не дайте Боги заляпать шерсть!
Подобрав лук и колчан, искатель подошел к павшей кобыле. Присел на корточки рядом, погладил Ингрид под нижней челюстью, нащупывая пульс. К величайшему облегчению, он был и вполне себе бодренький. Все хорошо, живая.
«Будем дожидаться, пока очнется», - и инквизитор уселся у ближайшего дерева. Торопиться больше некуда. Ближайшие полтора часа можно думать о том, как велика человеческая глупость и что теперь придется заново выходить на след.