27 Просыпающейся Природы, 1647
[float=right]
[mymp3]http://www.ato.su/musicbox/i/0414/48/852cf7.mp3|Sigur Rós - The Rains of Castamere[/mymp3][/float]
Я, как и любой другой мыслящий человек, зачастую задаюсь вопросом, «как я могла докатиться до этого» или же «как мне удалось достичь вон того». Определённо каждый из нас проделал какой-то путь к тому, чтобы стать тем, чем он является здесь и сейчас. И не всегда на этом пути мы одиноки. Большой вклад в формирование личности вносят люди со стороны. Иногда это получается по случайности, в иной раз кто-то намеренно корректирует нас, наши взгляды и действия. Так или иначе, у каждого человека в жизни был хотя бы один наставник, чья значимость бесспорно крайне высока. У кого-то эту роль занимается мудрый сосед, у кого-то – школьный учитель, другие же учатся у своих родителей.
В случае со мной всё было немного сложнее. В то время я была всего-навсего личинкой человека, практически нисколечко не подготовленной к тому, что от меня требовалось в перспективе. И мне, естественно, требовался наставник, который не только ввёл бы меня в курс дела, но и обучил тонкостям того мира, в котором преимущественно вращался мой новый господин – драконий маркиз.
Хмм. С чего бы мне начать? Полагаю, что с нашей первой встречи.
Итак, позвольте представить вам моего первого и, пожалуй, самого значимого наставника. Звали его…
10 Плачущей Сирены, 1646
Замок маркиза Меррика Лауфенберга, Рахен
-Маниус аэ Мастарна,- представился дракон и в качестве приветствия слегка кивнул головой, так что сразу стало ясно – он знаком с манерами, но не станет уделять слишком много чести привезённой в замок оборванке.
Шакти пребывала в полной растерянности. Чуть более трёх недель назад она ещё бродила по лесу Рровекст, что раскинулся между территориями ассури, оборотней и вампиров, а теперь, проделав скоростное путешествие, оказалась в изумительной красоты драконьей столице. От происходящего глаза на лоб лезли – голод, прощание с жизнью, друг детства, титулованная особа, помилование. «Мне кажется, я сплю или мучаюсь в бреду. Ещё мгновение и я, придя в себя, открою глаза и увижу над собой кроны деревьев». Но шадос, сбитая с толку невероятными переменами, обрушившимися на неё точно гром с ясного неба, всё же понимала, что всё, происходящее с нею, творится наяву.
Вот же она – стоит посреди полуразрушенного зала с колоннами, подпирающими высоченные потолки, и смотрит на дракона, к которому её прислали, как только девочка миновала замковые ворота. О комфорте нечего было и думать; Шакти велели следовать за прислугой в закрытое крыло замка прямо по прибытию, и у неё не было возможности привести себя в порядок. Посему на фоне ящера, ухоженного и в целом явно следящего за собой, она ощущала себя грязью под ногтями и ничем более. В будущем она не раз убеждалась в том, что Мастарна одним своим видом заставляет окружающих чувствовать себя ущербными. Не было в нём ничего сверхъестественно. Скорее даже наоборот – обыкновенное лицо без особых примечательных деталей, медные волосы чуть длиннее лопаток, заостренные уши, заметные лишь при близком рассмотрении конопушки на переносице.… Согласитесь, ведь это не набор черт человека, способного устрашить кого-либо сугубо своей внешностью. И, тем не менее, коим-то образом он умудрялся затыкать людей за пояс, являясь при этом совершенно стандартным представителем своей расы.
-А я – Ша…- неуверенно отвечала девочка, но её в ту же секунду перебили.
-О нет-нет-нет,- заговорил дракон, но в его приятном на слух голосе, звучащим с некоей прохладой, не было резкости, присущей некоторым особо гордым и напыщенным ящерам,- если бы твоё имя что-либо значило, я бы уже знал его. Но я не знаю, и отсюда вывод – твоё имя, произнесённое сейчас, ничего не изменит. Тем более, неужели ты всё ещё не знаешь, что рабам нельзя говорить без спросу?
Почти сразу она поняла, что перед нею - экстраординарная личность, сочетающая в себе, казалось бы, противоречивые черты. Он откровенно принижал её, но делал это без презрения и надменности. Это походило на человека, за обедом нарезающего на тарелке человеческую руку и с непринуждённым видом рассказывающего о впечатлениях, касающихся новой картинной выставки в галерее искусств.
-Я не рабыня,- по неосмотрительности промямлила Шакти,- мне сказали, что…
Дракон приблизился и шлёпнул её по щеке расслабленной ладонью, словно у неё на лице сидел комар, и он хотел его прихлопнуть. Никакой силы в этот шлепок Мастарна не вкладывал, иначе наверняка переломал бы белобрысой девочке челюсть. В этом не было никаких сомнений, так как ящер был одним из самых высоких людей, которых шадосу доводилось когда-либо видеть – её макушка не доставала ему даже до груди. Шакти с трудом представляла себе, сколько физической силы заключено в этом теле, хотя дракон был далеко не горой мышц.
-Просыпайся, девочка,- после шлепка сказал он и отстранился,- и начни воспринимать мои слова. Рабам нельзя раскрывать рта, покуда им не велят это сделать. Ты понимаешь, что я говорю?
Шакти затрясло. Всё туловище дрожало как желе. «Во что я ввязалась?» Но природная способность схватывать всё практически на лету спасло её в тот момент.
-Да, милорд,- ответила она.
-Тебе известен мой титул?- приглядевшись к лицу шадоса, спросил дракон.
-Нет, милорд.
-Не каждый, кто сильнее и умнее тебя, является титулованной особой. Учти это,- поучал Мастарна,- важно разделять, какого уважительного обращения достоин встреченный человек, иначе ты рискуешь выставить себя глупой невеждой. Верно?
-Верно,- отчеканила белобрысая девочка,- господин.
Мастарна, разумеется, был высокорожденным драконом, но Шакти этого знать не могла. Сам ящер, в свою очередь, умело подлавливал её на мельчайших оплошностях, подмечал их и доносил до её сведения. Правда, не всегда его методы были понятны и приятны.
-Что это у тебя?
Дракон потянулся к глефе, и шадос протянула ему своё оружие. Около минуты ящер осматривал его и так, и эдак, чем сильно удивлял Шакти – как бы он ни держал глефу, это давалось ему с такой лёгкостью, будто у этой громоздкой штуковины вообще отсутствовал центр тяжести.
-Ты умеешь ею пользоваться?
Ящер провёл большим пальцем по лезвию. Следа практически не осталось, и по глазам с вертикальным зрачком было видно, что его это не удовлетворило. «Тупое лезвие,» в следствии говаривал он, «что воин без рук, вынужденный биться ногами».
-Умею, господин,- ляпнула Шакти.
-Лжёшь,- без уклона в грубость, подметил дракон,- или же сильно переоцениваешь себя.
Белобрысая шадос молчала, потому что не расслышала в его словах вопроса - ведь рабам нельзя говорить, когда вздумается.
-Ещё какие-нибудь навыки есть?
Шакти перечислила всё, что считала своими навыками, начиная с умения разбираться в письменности и заканчивая рунной магией. Последнее, впрочем, Мастарну не впечатлило. Он и без демонстрации видел, что девчонка умеет лишь «читать» руны и едва ли достигла мастерства выше уровня новичка. И, тем не менее, его не удивляло изъявленное маркизом желание взять её под своё крыло. Наверное, он слишком долго знал своего нанимателя, чтобы ставить под сомнение его решения.
-От зверушки надо избавиться,- произнёс дракон, всё тем же сдержанным кивком указав на фамилиара, прячущегося в капюшоне девочки.
Шадос похолодела от головы до пят. Люсьен был для неё самым важным существом на свете. Его потерю она едва ли смогла бы перенести. Всплеск эмоций толкнул её на глупость.
-Нет,- шагнув назад, пугливо заявила она,- ни за что.
Дракон как был бесстрастным, так и остался таковым. Со спокойным лицом он ударил Шакти древком глефы чуть пониже колен, так что у той слёзы брызнули из глаз.
-Dranhan ädarghul. Все люди такие непонятливые? Не перечь мне. Неужто ты думаешь, что тот, кому не дозволено даже говорить, может принимать какие-либо решения? Zülrath. Не потупляй взгляд, смотри на меня. Нет, не прямо в глаза. Ты должна сделать вид, что смотришь мне в лицо. Сделать вид, я сказал.
Шакти всхлипывала, дрожала, но делала то, что велят. Дракон тем временем рассказывал ей о том, что её ждёт впереди и как с этим быть. Белобрысая шадос слушала, но недостаточно внимательно, так как мысли её крутились в основном вокруг жалости к своей персоне и невозможности изменить своё положение. Естественно, такая рассеянность привела её к серьёзной помарке.
-Я ведь тоже живой человек,- пролепетала она.
-Что бы это могло значить?- как-то отстранённо спросил Мастарна. –Может, этим ты хотела сказать, что ты, ädarghul, ничем не хуже нас, драконов, и заслуживаешь такого же почёта?
-До заключения Мирного Договора было много бескрылых, которые…
Бездумная это затея – указывать зверю на то, что из его сородичей когда-то пошили немало плащей. Но Шакти точно начинала свой путь к становлению личностью разумной и сообразительной, и – что вполне естественно – не могла знать размеры бедствия, которое сама на себя и обрушила.
Мастарна одной рукой схватил её за шкварник и потащил за собой. Душа ушла в пятки, конечности окоченели от испуга. Белобрысая шадос сопротивлялась, но вяло. Наконец, выйдя из зала на просторный балкон, дракон попросту перекинул девчушку за перила.
Лететь до земли было не близко.
Люди судачат, что в такие моменты перед глазами проносится вся жизнь, но Шакти не испытала ничего подобного. Страх подохнуть таким вот ужасным образом вытеснил всяческие мысли, и там, где прежде был клубок дум, образовалась хаотичная бессмыслица, подкреплённая одним единственным желанием – выжить.
Воздушные потоки подхватили шадоса в полуметре от слякоти, образовавшейся из-за недавних проливных дождей. Шакти погрузилась в невесомую жижу, затем легонько плюхнулась в грязь спиной, перевернулась на живот и уже на четвереньках булькала и кашляла, борясь с чудовищным головокружением. Мастарна перемахнул через перила, обратился громадным ящером и рухнул на землю, создав весьма ощутимую вибрацию.
-Не только драконы лучше тебя. На данный момент представитель любой расы имеет преимущество над тобой.
Он снова принял форму человека и, подойдя к Шакти, толкнул её сапогом в спину. У шадоса подломились руки, и она зарылась лицом в слякоть.
-Но ты будешь учиться.
Это даже не было вопросом; Мастарна констатировал факт. Никто не предоставлял девочке никакого выбора. Всё было решено без её участия, и с этим следовало смириться.
Что она и сделала.
-Буду,- едва слышно пробулькала в ответ белобрысая шадос, отплёвывая вязкую слюну с грязью, набившейся в рот.
Да, мой наставник несомненно был личностью амбивалентной, недоступной в полной мере моему понимаю. Я до сих пор не могу в точности описать его характер или же ход мышления, хотя чуть более двух месяцев мы практически неразрывно сопутствовали друг другу – я даже спала на матрасе у двери его покоев. Сначала моей задачей было вслушиваться в его наставления и делать, как велено, затем он заставлял меня думать своей головой и принимать какие-то решения самостоятельно. В конце концов, мы обменялись ролями, и я должна была отдавать ему приказания.
То было странное, неописуемое время.
Первое снисхождение я заслужила от наставника за то, что смогла убедить его оставить Люсьена. Впрочем, в этом и заключался его план. Теперь, оглядываясь на события тех дней, мне хочется предупредить прежнюю себя о конечном испытании, подготовленным для меня Полынью.
Ах да, Полынь.… Таковое прозвище Мастарна получил от других подчинённых драконьего маркиза. Именно оно подчёркивало неоднозначность его сущности. Любой из прислужников маркиза был бы рад взять с собой на задание этого дракона, но то была палка о двух концах. Взаимодействие с Полынью было двояким – вроде и полезным, но несло в себе горечь. Я, как мне кажется, отхватила этой горечи больше других.
И сейчас я, рассказав о своём итоговом поручении, разъясню, почему дела обстояли именно так.
17 Прощания Журавлей, 1646
Замок маркиза Меррика Лауфенберга, Рахен
В пустых коридорах раздавались лишь чьи-то шаги. Дракон и шадос сохраняли молчание, покуда не подошли к высокой стальной двери.
-Ты всё разузнала?- спросил ящер.
-Конечно,- отозвалась белобрысая девочка.
Полынь толкнул дверь, и Шакти прошла внутрь. Прямоугольное помещение представляло собой весьма бедственное зрелище – стены местами покрошились, единственное окно от пола до потолков всё в пыли, так что даже не разберёшь цветов витражного стекла, по центру размещён длинный стол для персон эдак двадцати, поражающий расставленными на нём блюдами и оттого кажущийся совершенно лишним элементом. «Холодновато,» подумалось девочке. Но в закрытом крыле иначе не бывало.
-О, мы ещё не знакомы!- встрепенулся мужчина, сидящий ближе к двери. Шакти окинула его взглядом. Тёмные волосы пониже плеч, ухмылка на лице, шрам поперёк глаза, на поясе ножны с саблями – она уже знала, кто это, хотя до этого они действительно ни разу не пересекались. Не зря ведь Полынь дал ей задание разузнать всё, что можно, о людях, с которыми они оба в ближайшем времени отправятся на задание.
-Ты Джу-Алшай,- улыбчиво произнесла белобрысая шадос, но протянутую руку не приняла,- грандмастер рубяще-клинкового разряда, знатный отравитель и неисправимый солдат удачи.
Мужчина взглянул на дракона, отдав тому должное в плане воспитания молодого поколения. Взгляд с хищноватым прищуром не понравился девочке с самых первых минут. Он, быть может, и казался приветливым добряком, но определённо таковым не являлся. «А ещё ты один из худших пропойц в замке, не пропускающий мимо ни единой дамской задницы». Каким бы хорошим бойцом ни был Джу-Алшай, Шакти испытывала к нему явную антипатию – как и ко всем прочим людям такого типажа.
-Всё верно,- отвечал тот,- а ты…. дай-ка вспомнить,- он пощёлкал пальцами и засмеялся,- Чёрный Язык? Я слышал эту историю. Очень потешно.
Издёвки над собой шадос переносила с трудом, но всё же смолчала. Во-первых, что бы она ни сказала теперь, небрежное отношение к себе вряд ли удалось бы изменить. Во-вторых, Полынь с первых дней учил её держать рот на замке, покуда в голове не появится хорошей мысли. Пока что Шакти просто злилась, но не могла придумать достойного ответа наглому шутнику. «Чтоб тебя нелёгкая!» Шадос посмотрела на наставника, тот взглядом указал на женщину, сидящую поодаль. То была василиск из Хрустального дома – Карола Иаковин. В её русых волосах уже прорисовывалась седина, в рыбьих глазах стояло непритворное равнодушие ко всему происходящему, стиснутые губы выдавали в ней не охотливого собеседника. Они с дочерью примкнули к драконьему маркизу лет двадцать назад, и за всё это время никто так и не смог поладить с ними. Обе женщины были непрошибаемыми флегматиками, правда, о младшей Иаковин ходили слухи, будто бы она ведёт себя так в угоду матери и на самом деле обладает мерзким, извращённым складом ума, сдобренным тщательно скрываемым садизмом. Так или иначе, Шакти сторонилась их обеих. «Змеи они и есть змеи. Скользкие, холодные и опасные».
-Приветствую,- сказала она, кивнув василиску. Та, в согласии с нормами приличия, ответила тем же, но со своего места не поднялась.
Джу-Алшай отодвинул кресло, намереваясь усадить девочку рядом с собой. Шакти проследила за этим, затем медленно обошла стол и заняла место прямо напротив. Люди, коих она расспрашивала, предупреждали её об азарте отравителя. В том, что он попытается отравить её, не было сомнений. Это было чем-то вроде его излюбленной игры, участниками которой становились ничего не ведающие простофили. Но белобрысая шадос подготовилась к этой встрече, ибо так велел Полынь.
-Карола, начинай,- сказал он же, сев во главе стола в противоположной от входа стороне. «Забавно,» подумалось девочке. Сборище действительно могло показаться забавным для стороннего наблюдателя – четыре человека за огромным столом, накрытым столь богато, словно здесь намеревались править пир. Но ничего подобного здесь не намечалось. Так, сухое обсуждение деталей предстоящего задания – одного из тысячи таких же. Единственным, что отличало его от предыдущих, было знакомство с новыми лицами.
Василиск достала портрет, набросанный углём, показала его остальным. Шакти пригляделась к изображению женщины. Ничего особенного в этой персоне она не разглядела, разве что глаза с вертикальным зрачком свидетельствовали об её принадлежности к расе ящеров.
-Это Элени,- заговорила пустынная змея. Голос её был пропитан вполне ожидаемыми ноткам снобизма.
-Беглянка,- прокомментировал Джу-Алшай и подтянул к себе целую тарелку с куропатками заодно с кувшином, полным вина,- пожалела рабов, своровала ценные бумаги и дала дёру.
Полынь, куда более аккуратный и размеренный, чем он, набрал вилкой два куска свинины и несколько долек помидора.
-Стоит ли говорить о том, что разглашение информации, содержащейся в них, аукнутся катастрофой для репутации нашего господина, если они попадут не в те руки?- подметил дракон.
-Гончие загонят её в тупик,- монотонно продолжала Карола,- этим местом станет заброшенная охотничья хижина у подножья Безмятежных гор.
«Гончие, значит». Шакти уже имела нерадостную возможность столкнуться с прислужниками маркиза, относящимися к этой категории. Разумеется, это были далеко не самые приятные люди, с которыми захотелось бы заводить знакомства. По большей части это были не знающие устали, преданные до мозга костей изверги, которые выслеживали жертву до последнего. «Даже если им отрубят руки и ноги, они всё равно поползут следом, цепляясь за землю зубами». К тому же, гончие не были просто бездумными преследователями. «Всё-таки это не псы, а люди, каждый из которых лично подобран милордом». Шакти мельком взглянула на наставника. Тот тоже начинал с должности гончей, что, в целом, и сформировало его личность.
-Полагаю, наша задача – вернуть бумаги.
-Не только,- прожевав помидорку, ответил Полынь.
-Достопочтенный маркиз велел уничтожить воровку и всех, кто причастен к краже или же просто оказывал ей содействие,- добавила василиск, пошевелив ложкой в своём десерте.
-Тьфу, бл****! Разбавленное!- Джу-Алшай выплюнул вино прямо на пол, утёрся своим же рукавом. –Я что, похож на недоноска? Неужто с уважением в этом замке настолько плохо, что слуги ставят на стол, за которым сижу я, разбавленное вино?
Дракон и Шакти окинули его молчаливыми взглядами. Джу-Алшай скинул ненавистный кувшин на землю и схватил другой, наполненный сидром.
-По велению милорда руководить заданием будет Ксорларрин,- беспристрастно сообщила пустынная змея.
Девочка не удивилась. Ещё месяц назад она получила от своего наставника право говорить без спросу, затем начала принимать активное участие в делах маркиза – под тщательным присмотром, конечно же. Теперь же ей нередко поручали какие-то задания, кажущиеся неподходящими для неё, но в итоге всегда оказывалось, что так было нужно. В любом случае, Шакти была убеждена, что в случае провала маркиз подготовил подстраховку, а то и не одну.
-Если у гончих всё готово, то покидаем Рахен этим же вечером,- сказала она,- насколько понимаю, мой информатор ты, Карола. Во избежание лишней траты времени, расскажешь мне обо всём в течение приготовлений.
Переглянувшись с драконом, белобрысая шадос сделала вывод, что до этой поры всё делала верно. «Но вот пьяницу можно было бы заменить кем-нибудь другим». Взгляд Шакти упёрся в мужчину, сидящего напротив и глотающего пойло прямиком из кувшина.
-Надеюсь, все понимают, насколько важно быть в форме на момент отбытия,- добавила девочка и потянулась за единственным оставшимся слоёным пирожком с мясом и кунжутом. Сабля рассекла воздух, вонзилась в стол, разбив несколько тарелок и разрубив некоторые блюда. Шакти посчастливилось сберечь кончики пальцев, но осознание, что она могла их потерять, встало комом поперёк горла.
-Безумно,- сказал Джу-Алшай и скользнул рукой к тарелке,- люблю пирожки.
Схватив последний оставшийся, мужчина сжевал его в мгновение ока и вернул саблю обратно в ножны. Дракон поглядывал на ученицу, продолжая неспешно обедать. Белобрысая шадос на мгновение растерялась. «Чёрный Язык проглотила своё помело?» - вот что сквозило во взгляде отравителя. Собравшись с мыслями, Шакти решила промочить горло, но не успела взять кувшин с яблочным компотом – Джу-Алшай схватил его первым, разлил по кубкам, сделал глоток из одного и другой протянул девочке. «Стареешь?» подумала она. «Этой банальщиной меня не возьмёшь». Шакти подалась вперёд и взяла кубок, из которого уже успел отпить отравитель.
-Благодарю,- сделав глоток, произнесла она. Последующие минут пять вся их четвёрка была занята разговорами о таких мелочах как выбор оружия или подходящей для сезона дождей обуви. Шакти полностью отдалась этим обсуждениям, решив, что подвохи закончились, пока вдруг всю глотку не опалило холодом, словно в неё затолкали кусок льда. «Но я ведь ничего не ела!» Испуг сменился паникой, а это, в свою очередь, не укрылось от глаз окружающих. Шакти с ужасом уставилась на дракона, доедающего свинину. Холод во рту и глотке начал переходить в паралич, из-за чего складывалось ощущение удушья. Белобрысая шадос рывком оттолкнулась от стола вместе со стулом.
-Сиди,- велел Полынь. Джу-Алшай проглотил остатки куропаток, запил всё это сидром, чудом не подавившись и, поднявшись на ноги, обошёл стол.
-Ты говорил, что она готова,- с ухмылкой судачил отравитель, встав за спиной Шакти. Его рука легла ей на лоб, отводя голову назад. Девочка глядела в потолок, кажущийся ей туманным из-за набежавших слёз.
-В первый раз все на это ведутся,- отвечал Полынь, подхватив вилкой кусочек мяса,- откуда им знать, что ты себя полжизни травишь.
-Я бы уже давно сдох от своих ядов, если бы так не делал.
Джу-Алшай выбрал из кармана мешочек с порошком, отвёл пальцами губу проигравшей ему Шакти и достаточно жёсткими движениями втёр противоядие в дёсны. Рот наполнила отвратительная смесь кислятины и сладости. Следом отравитель подцепил со стола кувшин с водой и плеснул ей в глотку.
-Рот закрой.
С безумно колотящимся сердцем белобрысая шадос выпрямилась на стуле, свела челюсти. Удушье и провоцирующее его ледяное онемение исчезло спустя минуту. Неприязнь к Джу-Алшаю вполне заслуженно превратилась в ненависть.
-Не люблю, когда меня пытаются убить,- проговорила она, не скрывая своего отношения.
-Не люблю, когда меня недооценивают маленькие чёрные язычки,- парировал отравитель, возвращаясь на своё место и хватая на ходу мармеладку.
-Не люблю, когда листолаз и пиявка начинают разбираться, кто из них больше хищник, – пресёк перепалку Полынь, отставив пустую тарелку и вытерев руки,- Безмятежные горы сами к нам не придут. Поплюётесь ядом друг в друга по возвращению.
Дракон встал из-за стола и направился к двери.
-Боюсь, одна из сторон может плеваться только слюной,- усмехнулся Джу-Алшай.
-Некоторые только этого и заслуживают – смачного плевка от всей души прямо в самонадеянную рожу.
Полынь затронул её краем плаща при выходе из помещения, и Шакти, зная, что спор, в который она вдалась, безнаказанным не останется, поспешила за наставником.
-Дабы сделать это, кое-кому пришлось бы встать на табуретку. Но, увы, таких высоких табуреток в Рахене не сыщешь,- услышала она за спиною и сжала кулаки.
Полынь был недоволен этой выходкой, и я даже знаю почему – потому что я нарушила целых два его важнейших правила. «Не зная броду, не суйся в воду,» твердил он, добавляя, что «не стоит устраивать распри, особенно если заведомо знаешь, что уступишь своему оппоненту». Но я понадеялась на себя и на какое-то мгновение решила, что достаточно выросла как личность. Полынь, разумеется, всегда ставил меня на место, за что порой я ненавидела его до скрежета зубов. После собрания он по обыкновению без лишнего промедления сбил с меня спесь.
Но в тот раз это была всего лишь прелюдия к чему-то более… жестокому, я бы сказала.
21 Прощания Журавлей, 1646
Безмятежные горы
До владений драконьего маркиза они добрались по небу, затем, завидев горы, пересели на лошадей, что стало для Шакти сюрпризом. Погода бесновалась и буйствовала в это время, потому и задание растянулось на несколько дней. Белобрысая шадос стойко выдерживала эти испытующие условия, и всё же ей хотелось поскорее вернуться в Рахен. Потому так встрепенулось её сердце, когда горы остались позади.
-Мы пришли,- сообщил Полынь.
Шакти вгляделась в хижину, стоящую на поляне у подножья. «Как на ладони». Погода успокоилась, но на душе было пасмурно. Всем нутром она чувствовала неладное. Присутствие гончих лишь усугубляло это. Один из них стоял прямо рядом с ней – высокий, весь закутанный в шмотьё, со странными глазами, покрытыми белой плёнкой, и от того выглядящими слепыми. Другой, больше похожий на обыкновенного деревенского парня как чертами лица, так и одеянием, держался чуть в стороне.
-Бежать ей некуда,- сказал «деревенский».
-Мы напустим на подножье туман, как только вы спуститесь,- добавил «слепой».
Деваться было некуда. Маркизова прислужница поправила на себе плащ; ветер, казалось бы, гулял по её костям. «К чему такие предосторожности? Это всего лишь драконица, которая и в ящера-то обратиться не может». По привычке Шакти взглянула на наставника, но тот продолжал сконцентрировано вглядываться в ветхую хижину, давно распрощавшуюся с постояльцами. В грудной клетке девочки будто черви поселились, изгрызая её шаткую собранность. В окружении рослых мужчин, проживших на этом свете, вероятно, трижды больше неё, уверенности в себе не прибавлялось. «Любой из них смог бы расправиться с драконицей самостоятельно, но, тем не менее, милорд задействовал сверх десяти гончих, ящера, отравителя, пустынную змею и…меня». Всё это походило на фарс, но Шакти ничего не могла с этим поделать. «Обязательно запишу эту шутку по возвращению домой,» мысленно обратилась она к своему пушистому фамилиару, висящему у неё под плащом на поясе. «Сколько матёрых убийц необходимо, чтоб завалить одну женщину? Ответ: нисколько. Зная, что её поисками и поимкой руководит Маркиз Юродивых, женщина отправится к праотцам самостоятельно». Естественно, шадос и подумать не могла, насколько она близка к правде.
Вниз они спускались всего втроём – Полынь, Джу-Алшай и Чёрный Язык. Гончие пропали из виду столь же резко, как появились до этого; василиск решила подступиться к хижине с другой стороны. В сверхъестественном тумане Шакти ощутила себя героиней какой-то сказки с не очень хорошим финалом. Осторожно ступая по влажной земле, пережившей многодневные дожди, она пробралась вслед за спутниками к укрытию беглянки. Тишина удручала, равно как и отсутствие противостояния. Место в действительности выглядело покинутым. Маркизова прислужница ожидала нападения, поэтому пребывала в состоянии тревожной напряжённости. Полынь указал на задний двор и двинулся туда, чтобы драконице не удалось улизнуть. Но кто в своём уме стал бы надеяться на то, что ему ещё удастся спастись? «Как по мне, так все пути отступления отрезаны. Это безысходность в самом полном понимании этого слова». Джу-Алшай вытащил сабли из ножен, приоткрыл дверь локтём. Один шаг, два, три. Белобрысая шадос уловила движение, но не успела бы отреагировать, если бы удар предназначался ей, но подросток, вооружившись ножкой от стула, метил в отравителя. Джу-Алшай без разбирательств рассёк его по диагонали от плеча до пояса. Шакти, стоявшая слишком близко, получила кровью в лицо, что выбило её из колеи – будь она здесь одна, наверняка стала бы лёгкой мишенью. Полынь, зайдя со двора, выбил окно и заскочил внутрь. Взгляд его был обращён в угол просторной комнаты – там и была обнаружена драконица, прижавшаяся спиной к стене и осевшая на истёршийся пол. Шакти мельком взглянула на труп подростка и смутно подметила некоторое сходство с беглянкой. Но думать, как обычно водится в подобных ситуациях, было некогда. Слишком поздно маркизова прислужница придала значение факелу в руках драконицы, слишком поздно осознала, что они топчутся по маслу. Джу-Алшай метнулся вперёд, ноги унесли Шакти в том же направлении. Полынь кинул в беглянку кинжалом, попав той в лоб, и женщина, само собой, выронила факел. Пол заполыхал. Белобрысая шадос вскочила на стол, отравитель умудрился воткнуть в прогнившие балки сабли и повис на стене.
-Зови гончих!- крикнул он дракону, так как среди них не было ни одного мага школы Воды и Воздуха.
Белобрысая шадос окончательно растеряла способность мыслить здраво. «Бумаги,» вертелось на уме, «бумаги!» Собравшись с духом, она сиганула к трупу женщины, находящемся на ещё не начавшем гореть пяточке. Стремительно роясь в её лоскутах, Шакти таки удалось найти необходимое. Закашлявшись, она воззрилась на Джу-Алшая, и в то мгновение Полынь, обратившись драконом, снёс одну из стен хижины. По обрушившимся кускам брёвен маркизова прислужница выбралась из пожара. Туман отступил, но гончих всё ещё нигде не было видно. Шакти посеменила подальше от горящей хижины, утирая лицо от крови и сажи. Сердце лезло в глотку из-за пережитого, дрожащая рука стискивала ценные бумаги. Шадос оглянулась назад и увидела, как вдруг из-за двора выбегает мальчонка и, обратившись на ходу в ящера, устремляется к горам. Едва ли ему было больше десяти лет.
-Мы справились,- сказал подоспевший к ней Джу-Алшай.
-Милорд дал чёткое указание,- прозвучал с другой стороны голос Полыни,- воровка и её сподручные должны быть уничтожены.
Все трое смотрели на дракона с чешуёй цвета скошенной травы, с каждой минутой всё более отдаляющегося от них.
Они, разумеется, ожидали решения от меня. Ведь таковой была изначальная задумка – взвалить на меня ответственность за то или иное действие. Или же бездействие. Но суть была в том, дабы заставить меня разрешить ситуацию, которую я на тот момент ещё не была способна здраво рассудить. О да, я была совершенно неготова, но люди, стоящие надо мною, были иного мнения.
Я смотрела на ту ящерку, и меня раздирали сомнения. Не потому, что это был ребёнок.
Меня мучило чувство справедливости.
Этот мальчик был совершенно непричастен к деяниям своей матери, и об этом отчётливо говорил Джу-Алшай. «Мы сделали, что должны были,» молвил он, «бумаги у тебя, тайны маркиза беглянка унесла с собой в Изнанку. Мы можем вернуться домой». Невзирая на то, что в то время я не переваривала его как человека, его слова отображали и мои мысли. Но Полынь, в противовес ему, напомнил о нашем поручении. «Если вернёшься домой сейчас, задание будет провалено, Ксорларрин. Разве милорд допускает исполнение своих приказаний лишь на половину? Решайся, ädarghul. Промедление недопустимо».
Что мне оставалось делать? Поучения Полыни не прошли даром. Он добился своего – безвозвратно исковеркал меня.
-Тогда чего ты ждёшь?- в сердцах воскликнула Шакти. –Лови его!
-И?- спросил дракон. Он неоднократно говорил ей о том, насколько важно отдавать чёткие приказания. Белобрысая девочка стиснула зубы.
-И убей.
Пожалуй, это был единственный раз, когда она видела на его губах подобие улыбки. Полынь разбежался, обратился в дракона с медной чешуёй и взмыл в пасмурное небо. Глядя на него, маркизовой прислужнице приходило на ум лишь одно слово – «мощь». Никаких шансов у маленького ящера, убегающего от него, не было и быть не могло. Шакти хотелось отвернуться и не смотреть на неминуемое растерзание, но она заставила себя не отрывать взгляда от двух драконов вдали над вершинами гор.
-Можешь гордиться собой,- сказал Джу-Алшай. Белобрысая шадос приняла это за какой-то мрачный сарказм и отреагировала на него как на удар под дых. «Могу. Конечно, могу». Её собственные мысли не были лишены извращённой издёвки над самой собой. Но в свою состоятельность верилось с трудом. На душе повисла смута.
-Я просто выполняю приказы.
Полынь почти нагнал ящерку, но, играючи, позволил меньшему представителю своей расы ещё несколько минут потешить себя иллюзией отрыва.
-Даже если они несправедливы?
«Хах, ты уповаешь к справедливости шадоса? Да я в своей жизни видела несправедливости больше, чем кто-либо другой. Куда бы я ни пошла, всюду они случались со мною или с другими людьми, попадавшимися мне на пути. Нет, дурья ты башка, справедливости на свете». Шакти пригляделась к медному дракону, обогнавшему маленького ящера.
-Справедливы они или нет – не мне решать,- отрезала она. Почему-то она всё ещё по-глупому надеялась, что случится что-то из ряда вон выходящее, и Полыни не удастся повалить беглеца на землю. «Несуразная наивность».
-Тогда ты взаправду можешь гордиться собой.
Белобрысая шадос перевела взгляд на собеседника, злясь на него из-за неуместных, на её взгляд, нравоучений.
-Давишь на жалость, да?- бросила она. –Так вот, жалость закончилась и очень давно.
Джу-Алшай пожал плечами. Возможно, он ей не поверил, и был в этом прав, потому как Шакти, как бы она ни пыталась казаться другой, всё ещё была совестливым человеком. Бессмысленные убийства как и прежде удручали её. Убийцей она себя не считала, но чувство вины тяжёлым грузом повисло на её плечах. «Столько лет жизни впереди, столько перспектив, столько всего…» думала она, взирая на двух драконов вдалеке. Загубить недавно начавшуюся жизнь вдвойне сложнее, чем ту, что уже отмерила несколько десятилетий.
-Знаешь, ты можешь оправдать все свои поступки, если цель стоит того.
Собеседник достал флягу из внутреннего кармана, вшитого в куртку, и сделал парочку глотков. «Я знаю это. Всё то отвратительное, что я когда-либо совершала, требовало оправданий. И я их находила, потому как иначе просто не смогла бы жить дальше». Джу-Алшай был поразительно спокоен и собран рядом с белобрысой девочкой, начинающей сдавать позиции. Чем ближе Полынь находился к маленькому ящеру, тем заметнее ослабевала её воля. «Это тебе не документы о казни подписывать. Собирать плоды своих деяний должен каждый, кто берёт на себя ответственность за всякий судьбоносный поступок».
-Мы сделали, что должны были. Если бы дракониха донесла кому-нибудь о том, что здесь написано,- обратилась она к отравителю, подняв руку с бумагами,- милорд бы пострадал. Выбирая между ним и той женщиной, ответ очевиден. Сойдёт такое оправдание?
-Вполне,- ответил тот, глотая, судя по запаху, крепкое спиртное,- но только если ты сможешь убедить себя, что маркизу на самом деле что-либо угрожало.
Он к чему-то вёл несмышлёную белобрысую девочку, только вот она ещё не совсем понимала, к чему. В кишках сделалось совсем уж плохо. Шакти разгладила бумаги, насколько могла, и протянула их собеседнику. Тот принял их, другой рукой всё ещё не отрывая флягу ото рта.
-Что здесь написано?
Ей было важно знать, ибо из этой информации вытекало оправдание, которое она для себя приготовила. «Имена работорговцев? Договор милорда, подписанный его рукой? Указание наших тайных мест? Свидетельства похищенных людей?» Шадос понятия не имела, что могли бы обозначать записи, выведенные каллиграфическим почерком.
-Ну,- взглянул на них мужчина и принялся читать с середины,- «…курицу надлежит выварить в бульоне и, обваляв в муке…»
В тот момент вдали раздался пронзительный рёв – Полынь ударил по маленькую ящеру, заставив того потерять высоту. Шакти выхватила бумаги из рук отравителя, пробежалась глазами по строкам бумаги, походящей на какой-то важный документ… «Подделка!»
-Это что, рецепт куриного супа?!
Джу-Алшай допил крохи, остающиеся во фляге, и кивнул. Белобрысая девочка уставилась на двух драконов над вершинами гор. Полынь, казалось бы, рвал его на части прямо в воздухе. Маленький ящер ревел, из-за чего кровь стыла в жилах шадоса, которая ничего уже не могла предпринять.
-А они?- рявкнула маркизова прислужница. –Они не изменщики?!
-Да нет вроде,- мужчина говорил столь беззаботно, что за это ему хотелось врезать,- так, обыкновенная кухарка со своими поварятами.
Полынь прорвал маленькому ящеру крыло. Рёв становился невыносимым даже на таком расстоянии. «Я сойду с ума,» думала Шакти, прикрыв уши ладонями, но это не помогло. Оправдание, оправдание. О каком оправдании могла идти речь, если свершилась ничем не обоснованная, совершенно не несущая никакого смысла бойня?
-Но она могла сказать правду, когда мы пришли!
-Может и могла бы,- отравителя эта ситуация, видать, совсем не трогала,- если б не родилась немой.
Рёв потух подобно костру, обратившемуся догоревшими угольками. Полынь подхватил жертву как какой-то кусок мяса, не предоставляющий для него особой ценности, и понёсся обратно на поляну к двум соратникам, стоящим неподалёку от полыхающей хижины.
-Что…что мне делать-то теперь?..- Шакти и не заметила, как начала выговаривать вслух свои мысли.
-Учить Даркант.
Слова Джу-Алшая пронеслись мимо её сознания. Всё, что было нужно маркизовой прислужнице на тот момент, это найти виновника. «Кто это придумал?» неистовствовала она. «Милорд? Полынь? Быть может, ты, ублюдочный пропойца?»
Но кто ей даст честный ответ в царстве лжи?
-Теперь я понимаю,- приглушённо произнесла шадос,- это проверка на прочность зубов, не так ли? С самого начала. Но зачем? Я просто девчонка, которую пожалели. Ничего из этого,- Шакти отшвырнула от себя лже-бумаги в сторону пожара,- я не выбирала. И готовили меня к совершенно другому.
-Тебя готовили к тому, чтобы ты говорила от лица маркиза,- на этот раз тон Джу-Алшая чем-то даже походил на тон Полыни, когда тот поведывал ей что-то очень важное, что стоит зарубить на носу и никогда не забывать,- язык дракона не может быть самой слабой его частью.
Полынь выпустил тельце ящера из когтей, и то рухнуло на землю – достаточно близко, чтобы Шакти могла разобрать нанесённые ему увечья. Но на этом дракон, естественно, не остановился. Мастарна всегда был кровожадным, просто его ученица редко присутствовала в сражениях, в которых он принимал участие, и привыкла видеть наставника возвышающимся над такими вот низменными пороками. «Но все мы поражены гнилью изнутри». Медный дракон начал рвать мелкого, прокусил тому шею, разорвал в лоскуты крылья. Ни дать ни взять настоящий стервятник, лакомящийся находкой.
-Нет, не может.
Белобрысая шадос досмотрела до конца издёвки Полыни над поверженной ящеркой. Развернулась, подняла с земли бумаги и оттёрла их от грязи. В конце концов, милорд желал вернуть их, и она вернёт, даже узнав, что они предназначены лишь для того, чтобы ввести её в заблуждение.
-Тогда сними с лица это сожаление,- посоветовал Джу-Алшай.
-Нет никакого сожаления,- тише, чем намеревалась, ответила Шакти.
-Разве? Даже глядя на этого мальчишку?- мужчина кивнул на то, что осталось от маленького дракона.
-Он проиграл. Такова учесть всех, кто не способен сражаться за жизнь.
Шадос говорила словами своего наставника, потому что своих слов у неё на тот момент не было.
-Он был мал.
Маркизова прислужница уткнулась взглядом в приближающегося медновласого дракона. Даже с кровью, растёкшейся от губ до груди, он всё ещё выглядел гораздо возвышеннее обыкновенного убийцы.
-Он был слаб,- ответила Шакти, достав платок для наставника. В то, что она говорила, и сама не верила, но поверит позже.
-А ты другая?
Белобрысая шадос задрала голову, чтобы смотреть отравителю прямо в лицо.
-А я язык дракона.
Разумеется, вся эта затея принадлежала Полыни. Тогда это был целый переворот в моей белобрысой черепушке, сейчас же я отношусь к той ситуации куда прохладнее. Но из таких вот вещей состоял мой наставник, потому-то так сложно дать ему какую-то определённую оценку. Мастарна был, вне всяких сомнений, одним из тех немногих людей, которыми я истинно восхищалась. Он обладал всеми теми качествами, которые в моих глазах стояли выше обыкновенных черт среднестатистических личностей и в первую очередь – выше моих собственных. Мне было чему учиться. Не скрою, сказав, что не всегда понимала это. Бывали моменты, когда мне хотелось перерезать глотку своему наставнику от уха до уха сначала за то, что он делал со мною, позже - за то, что творил моими руками. Но, так или иначе, все его действия, направленные на то, чтобы изменить меня, были верными. Это прослеживается по вещам, которые я достигла благодаря этим переменам.
Немало воды утекло с тех пор, и у меня было предостаточно времени, чтобы переосмыслить все его действия. Так что же случилось с нами в итоге?
Джу-Алшай, к моему собственному удивлению, стал для меня одним из ближайших товарищей. Другом, которому можно во всём довериться, я его не назову, но с этим задирой под боком мне куда спокойнее.
Старшую Иаковин в начале зимы погубил змий в окрестностях гряды Тибурь, но с её кончиной ничего не изменилось.
Полынь.… С Полынью не всё так однозначно. Приблизительно три недели после того задания в Безмятежных горах он просто исчез, словно его никогда и не существовало, да не один, а с девицей из «Пляшущей Перловицы». Дураки скажут, что он втюрился и сбежал, взявшись с ней за ручки. Оно и понятно, ведь они его не знают. Но знаю я, ведь, обучая меня всему, он в первую очередь пытался сделать меня похожей на себя. Посему предполагаю, что я была чем-то вроде последнего поручения, после которого Мастарне была дарована свобода. Но разве кто-то может так запросто взять и уйти из тени Маркиза Юродивых? Только тот, кто когда-то был в этом отбрасываемом им мраке, сможет дать ответ. Так или иначе, по отношению к моему наставнику объявлен därrakh – «право уничтожить при обнаружении». Это тоже вызывает вопросы, так как беглецов, как правило, доставляют обратно полуживыми, но всё же не убивают. В целом же, рано об этом задумываться, ибо Полынь так и не был найден, хотя прошло уже больше полугода – за такое время гончие выследили бы его тысячи, миллион раз.
Что же до меня, то тут всё просто.
Я, пожалуй, стала тем, чем ты хотел меня сделать, Мастарна.
Не зря ведь мне в спину вместо привычного «Чёрный Язык» изредка бросают менее известное, но более близкое к сути «Поросль Полыни».
Отредактировано Шакти Ксорларрин (2014-06-05 18:46:19)
[/float]Уходя из деревни, из всех вещей самыми нужными я посчитала книги.
