Запись аккуратно выведена черными чернилами. Остренький почерк больше похож на детский.
На полях красуются кляксы (похоже поставленные преднамеренно)
и довольно бездарные миниатюрки на тему «загробная жизнь».

Путевые заметки в тетради:  что слышу - то пишу!

Отредактировано Адель Кьюртен (2014-04-08 13:29:20)

Однажды в Нирдеме...

Ловкий лучик, подкравшись неслышно, упал Адели прямо на глаза, из-за чего даже сквозь закрытые веки она ощутила раздражающий свет. Вставать ей отнюдь не хотелось – еще вчера, порядочно «наломав» мышцы за день, она, едва добравшись до кровати, свалилась от усталости, тут же увязнув во сне. Денек, признаться, выдался отвратный – рабочие проблемы, выговор от начальства и нераскрытое дело в довесок… Хотелось лечь, и пролежать двести лет в одной позе. Но это вчера, а сегодня?
Свежий утренний труп убитого в подворотне бродяги, или размазанные по Харатаду кишки сам Тейар еще знает кого, или, может быть, прилипчивый призрак какого-нибудь новопреставленного, просящий темную магессу о помощи? Горестно простонав, Адель свела лопатки и потянулась, чувствуя, как дощатая основа кровати (или что это такое там – жесткое?) вонзилась ей в спину. Пора было вставать, а раз солнце уже светило так ярко, то и собираться нужно было «на парах», что говорится – а иначе нарвешься на очередной нагоняй.
Итак, разлепив наконец сонные веки, красавица… С шоком для себя обнаружила, что отдыхает не в своих инспекторовских «покоях», а прямо посреди незнакомого и, мягко скажем, странноватого леса: повсюду, тихо звеня на ветру, благоухают издающие мерцание цветы, трава синего цвета, а среди всей этой растительности снуют, скрежещут и поют различные неведомые твари… Расширив удивленно глаза, Адель подскочила на месте и, резко дернувшись назад, нащупала затылком ствол дерева, хватая пальцами правой руки, на которую она опиралась, куски лесной подстилки - шелковистой на ощупь, и внешне напоминающей мох…
- Тьяррэ куэд’амро!! – от чего-то вдруг выругалась Адель на родном языке, на коем в жизни не говорила, - «Тейарово семя! Это где ж я лежу?! Неужели же я, в пьяном виде, еще куда-то вчера заходила?» - потерев еще раз глаза для уверенности, она осмотрелась, пытаясь оценить незнакомое место, - «Да нет, быть такого не может! Я ведь вчера не пила…» - однако же, все тело ломило, как будто ее накануне пинали, голова была словно в тумане, конечности казались ватными, а хвост – вообще не ощущался…

[/float]Суккубия приподнялась и, вспомнив про хвост, попыталась взмахнуть им, с ужасом для себя осознав, что ничего не выходит. Потому что хвоста вовсе нет! Вот тут она действительно перепугалась, машинально посмотрев за плечо. Хвоста действительно не было. Помимо прочего, и двигаться ей было как-то несподручно – во-первых, росту в ней как будто поприбавилось, а во-вторых, и сами габариты тела были как будто бы «с чужого плеча».
Нет, это было несколько иное, чем просто смена ипостаси – в голову сразу полезли соображения на счет незнакомого дурманного зелья, - «Эко нехило так выштырило…» - а пальцы экстренно взялись ощупывать лицо. Первым же, что под них «подвинулось» явились выставляющиеся из-под нижней губы большие клыки – нет, не аккуратные заостренные зубки таррэ, а самые что ни на есть клычищи! Затем обнаружилась смена прически, от которой Аделия тут же осела (роскошные волосы были коротко срезаны), пружиня коленями, и попыталась ухватиться за рога – рогов тоже не было!! Взгляд машинально устремился себе на ладони – дрожащие, как будто с нежеланием, развернутые перед глазами – сухие и грубые, с похожими на толстые сосиски пальцами, огромные как два лопуха и… Точно такого же цвета.
«Орк…» - пронеслось в голове. Однако, мысль эта на чем-то споткнулась и, руководствуясь какой-то истинно суккубьей логикой, Адель немедленно опустила ладони на грудь, нащупав там воистину пышные формы, - «…орчиха…» - опустошающий выдох… Как будто это очень уж утешало.
- Гхрр~ ильгина дочерь, попадись мне вот только, так я живо тебе рожу начищу! – уверенная в том, что все произошедшее с ней – результат действия какого-то зелья, суккубия всерьез настроилась найти и «навалять» той злодейке, что похитила ее красоту (она, почему то, была свято уверена, что это проделала женщина). Вот только разобраться с местом вокруг, которое – по видимости из-за галлюцинаций – не только выглядело весьма необычно, но так еще и оттенки меняло, переходя из изначального синего то в золотистый, то в привычно для леса зеленый, то в розовато-закатный, а то в приятный вечерне-сиреневый - оставалось еще разобраться. Обычно для себя приосанившись и гордо задрав подбородок, суккубия - ах, нет же, орчиха! - красивым шагом, чуть повиливая бедрами, неспешно двинулась через цветущую поляну в ту сторону, где лес казался менее густым…

[/float]Через какое-то время – Адель и сама не успела понять, как долго она добиралась, может минуту, а может быть час или день – заложница этой чудесной истории была поставлена перед еще более странными фактами, которые оправдывать действием какого-то зелья уже было весьма затруднительно. Для видений, вызванных шаманскими травками, все эти чуда были слишком уж невообразимы – или Адель была готова восхититься извращенностью своей же фантазии. Сейчас она стояла на краю парящего кусочка земли, буквальным образом висящего в воздухе, а впереди, как будто прямиком из гряды облаков, окутанный сиянием радуг возвышался сказочный город, в центре которого ветвилась башня-дерево, увенчанная еще какими-то малыми эльфийскими башенками…
- Пресветлый Ильта-а-ар… Где ж это я? – прошептала Адель, завороженно изучая видение взглядом. Похоже, реальность, уплывая за облаками куда-то в дальние дали, покидала ее насовсем. Даже желание найти виновницу «потери лица» куда-то в этой суматохе подевалось… Но, опустив на мгновение взгляд и обратив внимание на голые пальцы ступней – зеленые и с грязными кривыми ногтями, Адель все же вспомнила об изначальной своей цели, задумавшись, как именно она теперь спустится вниз и доберется до города.
«И пустят ли меня в таком виде? Ведь верно, не пустят! Я б не пустила...» - она еще раз оценила грубый орочий прикид, тут же захотев раздеться догола, нежели оставаться в этом отрепье, но все же сдержалась от исполнения такого желания. Похоже, тот факт, что архитектура привычного взору Хартада немного отличается от того пейзажа, что раскинулся вдоль чудесной долины, уже не сильно ее волновал.
Однако же, стоило только подумать об отсутствии крыльев, как стрекотание оных раздалось где-то сверху. Орчиха вскинула взгляд в небеса, похожие на неведанный розово-мятный воздушный десерт, для красоты посыпанный бледными звездами, и увидала стрекозу необъятных размеров, зависшую в воздухе. Стеклянные крылышки ловкой летуньи, быстро двигаясь, приятно шуршали, а изумрудные глаза, блистая тысячами отдельных фасеток, смотрели на Адель как на добычу. Вот только убегать «добыча» вовсе не спешила.
- Давай! Спускайся… Побеседуем серьезно! - Адель размяла кулаки, почувствовав плюсы пребывания в орочьем теле. И стоило только созданию дернуться, раскинув сетку тонких лапок, как «жертва», крепко ухватив ее за брюхо, резво подтянулась, и взгромоздилась грозной хищнице на спину.
Стрекоза, не понявшая что с ней случилось, но видящая неудавшуюся добычу у себя на спине, метнулась вперед и стремглав понеслась в облака. Удивительно, насколько сильными могут быть эти создания, но тяжесть грузного тела орчихи у нее на спине не помешала стрекозе подняться в воздух. А вот Адель, прижавшуюся к телу насекомого, и во всю орочью силу обхватившую ее за бока, чуть ветром не снесло!
Только теперь она поняла, как это на самом деле страшно - летать: «Тейар подери! Тейар подери! Тейар подери-и-и!!! Это ж надо мне было с этой летающей хренью связаться… Как этим вообще управляют?!?» - мысли свалились куда-то в сумбур и, кажется, логики она уже не искала ни в чем… Оставалось лишь крепко зажмурить от страха глаза и надеяться, что все это сон, - «Я сплю. Нет, я действительно сплю! Надо просто проснуться… Эй! Ущипните меня, кто-нибудь!!» - в желании щипнуть саму себя, критически не понимая, чем именно она руководствуется, Адель вдруг перестала держаться и, разумеется, слетела, сдутая порывами ветра. На счастье, насекомое не стало возвращаться за потерянной добычей (хотя, учитывая таланты стрекоз, вообще-то могла).
Делия вдруг ощутила приятную легкость парения… Конечно, если выражаться честнее, она не парила, а попросту падала, но, почему-то забыв о смертельной опасности, ужасно этому радовалась, раскинув руки в стороны и представляя себя очень крылатой…
- Красотища… - шепнула наша героиня себе. Высокие разноцветные дуги, не подчиняющиеся почему-то привычным о них представлениям, статично стояли над городом, как будто собранные из осколков разноцветного стекла, через которые низкие облака, задевая эти дуги пушистыми «пузами», пролетали насквозь…

Пять минут – полет нормальный. Крона древесного города раскинулась под нею шелестящим сверкающим морем, сотни разноцветных огней кружили над ним, рождая в своих сочетаниях узоры причудливых форм и, кажется, Адель уже видела фигурки местных жителей, мелькающие где-то внизу. Но чем эти фигурки становились отчетливей, тем более навязчиво в сознании стучалась забытая мысль о том, что она разобьется!
«Тейар, в сотый раз упомянутый! Я ж так в лепешку, к лешим, расшибусь! Ах… нет… Это ж сон… Это сон!» - опять зажмурившись, и чувствуя как, вместе с окружающим миром, закрутилось пространство у нее в голове.

[/float]Сознание Адель, обманутое путами сна, заворочалось, пытаясь освободиться, и в темноте, глубоко под закрытыми веками, возникла маленькая светящаяся точка. Эта точка словно двигалась к Адели на встречу, расширяясь по мере своего приближения и, уже очень скоро, она обрела очертания девушки – совсем еще юной блондинки, похоже эльфийки, с глазами удивительного цвета. Тонкая фигурка эльфийки светилась, как будто та была сама Ванеса, явившаяся в этом невесомом облике в Нирдем, а странные глаза, как будто содержащие в своей радужке сразу все цвета и оттенки, манили, заставляя забыть все на свете. Адель понимала, что вот-вот разобьется, но оторваться от глаз незнакомки, увы, не могла.
Удар. Она ощутила, как хрустнули кости, но боли отнюдь не почувствовала. Грубые орочьи пальцы щупали шершавый булыжник. Вокруг слышалось мерное гудение города, звучащее, однако же, весьма необычно – как будто город от Адели отделяла водяная стена. Адель открыла глаза, проверяя, цела ли она и, убедившись, что умудрилась даже обойтись без ушибов, поднялась с мостовой. Она стояла на широкой площади, окруженной необычной архитектурой, вокруг нее было много народа – представители различных рас – человекоподобные, крылатые,  рогатые, покрытые шерстью, чешуйчатые, высокие и низкорослые…в общем, совершенно различные! В небесах, как и во время падения, стояли неизменные яркие радуги, носились, роняя на город широкие тени, силуэты каких-то чудесных созданий, и все было словно во сне. Вот только орков, помимо нее, в этом городе не было.
- О-орк!!! Эй, позовите-ка стражу! Она ведь точно без документов – посмотрите на ее дикий вид! Фу, орчиха, гадость какая… – не заставили ждать себя недоверчивые выкрики прохожих, заметивших непонятно откуда взявшуюся зеленую женщину.
Адель, шугнувшись в сторону, не знала как ей поступать – с одной стороны, было очень обидно, что ее считают преступницей просто из-за того, что она здесь находится, с другой, несправедливость просто злила, поскольку орком она не являлось, а с третьей – остатки здравого смысла заставляли ее подорваться и улепетывать, пока охрана волшебного города не прискакала ее арестовывать (документов то действительно не было).
Окинув взглядом окружающую местность и надеясь, что коллеги, как это водится, окажутся не слишком расторопны, Адель с характерной для орчихи грацией и ловкостью, расшвыряла толпу и ломанулась на узкую улочку, похоже – торговую, несясь туда, куда глаза глядели.
Глаза, впрочем, глядели лишь только вперед и, иногда, под ноги. Увы, разглядеть по-хорошему город возможности Адели не дали: «Вот надо же, город чудесный – а законы, как и повсюду, дурацкие!» - обиженно на бегу размышляла она, - «Проснуться… Надо срочно проснуться!» - конечно, понимание того, что все происходящее сон, делало ситуацию легче, но вот причины, почему она не может его победить, оставались для ведьмы как и раньше туманными.

Стражники нагнали ее очень скоро – просто перерезали путь – и, надо заметить, что изяществом манер стража Нирдема, как и везде, не сильно отличалась.
- Я ничего не сделала! – ревела «пойманная лань» громовым голосом, - Отпустите меня! – Адель пыталась вырваться, прилагая усилия, но мощная цепь, которую использовали для нейтрализации ее силы, оказалась удивительно крепкой.
- Заткнись уже! Не то хуже будет!! – предостерег один из стражников, - А будешь вести себя смирно – Так и вовсе отпустим… Штраф только выпишем… - добавил другой, на что первый ворчливо заметил, - Как же, ничего не сделала она! А по что тогда убегала?!
- Грррр-рх!! – разозлилась Адель, звякнув цепью, - Сами заткнитесь, придурки! Вы все вообще ненастоящие!! И просто мне снитесь! – стражники ответили ей дружным гоготом. - Чего вы смеетесь?! Сейчас как проснусь – и ничего от вас не останется! – обиженно фыркнув, припугнула Адель, с ужасом для себя осознав, что скатывается в плоское, подобающее для орка мышление, - «Ядрена плесень! И вправду – просыпаться б пора…» - забыв на мгновенье о сопровождающих ее стражниках, она отвлеклась на прохожих и, видимо не зря, поскольку взгляд ее тут же уперся в доселе виденную странную блондинку с радужным взглядом.
Она стояла средь толпы не двигаясь, на ней было длинное белое платье и, кажется, весь мир вращался только вкруг нее. Блондинка, глядя на Адель и видя, что та на нее тоже смотрит, коварно улыбалась. Явно она что-то знала!
- Ах ты, ильгина дочка! Это твоя работа! Все ты виновата!! – Адель дернулась в путах сильнее, так, что запястья в кандалах свело, а цепи впечатались в кожу, - Это из-за тебя! – еще сильнее… Она рванула вперед, угрожая лишить равновесия стражников, пытающихся вдвоем ее удержать, и бросилась в сторону белой эльфийки. Звенья цепи нервно дрогнули, и одно из них, «по канону» оказавшееся слабее других, все же лопнула, давая пленнице желанную свободу.
Радужноглазая не пыталась сбежать – так и стояла, глядя в упор, как орчиха несется на нее. Адель была вне себя, уверенная в том, что раздавит обидчицу, она уже было протянула руки к противной радужноглазой, но та с улыбкой втащила зеркальце из-за спины – красивое такое, на длинной ручке и в серебряной оправе – и обратила его на Адель.
Застыв, суккубия увидела себя – нет, не зеленую орчиху, а родное лицо! – но только лишь на секунду, дальше картинка стала дробиться, меняться, мелькать и рябить: она видела том отражении своих родителей, Горгота, друзей - Альвэри, Бея и Нерикса, Эллюмиель, Аэрену, и всех своих сослуживцев, начальство, соседей, врагов… – в зеркале перед ней промелькнула вся жизнь! Каждое лицо несло информацию, воспоминания – хорошие, плохие – лились в мысли скопом… Не выдержав такого потока информации Адель громко вскрикнула и ухватила обидчицу за руку, пытаясь вырвать проклятое зеркало, и…

…она проснулась под громкие девичьи крики, отчетливо чувствуя, как вывернула чье-то запястье. Чужая кожа под пальцами была шелковистой на ощупь – очень приятной и нежной, и оттого безжалостней Адель принялась выворачивать эту незнакомую ручку.

[/float]Ведьма распахнула ресницы – путы беспробудного сна, наконец, отпустили ее. Она сидела на своей кровати, в своей скромной обставленной комнате, определенной ей инспекторским званием в расположении стражи Хартада. Девица, что кривилась от боли, пытаясь выкрутить руку, за которую ее поймала суккубия, всецело повторяла облик радужноглазой, виденной в Нирдеме. Вот только дивного свечения вокруг нее не было и, несмотря на свое милое личико, она казалась куда более жалкой, чем там - на территории сна…
- Так-так… - победно проговорила Адель, наслаждаясь приятным тембром собственного голоса, - Значит, сноходец? Как ты здесь оказалась, вообще?! – суккубия приподнялась на постели, откинув за спину черную реку волос и, грозно поглядев на магессу, хотевшую доставить ей проблемы, схватила ту обеими руками за шиворот, - Дурацкие шутки, милая деточка! Хреновая из тебя получилась колдунья… - грозно прошипела Адель. Тарритовские яркие глаза смотрели на сноходицу предельно серьезно.
- Ты… Ты мерзкая ведьма! – злобным шепотом проговорила эльфийка (хотя, может быть, она была эльфийской полукровкой – Адель не сильно в этом разбиралась), - Ты здорово сопротивлялась… Да только в следующий раз будет страшнее! Ты меня обманула, рано или поздно - ты за это поплатишься… - почувствовав, что хватка Адель ослабела, девчонка принялась трепыхаться.
Адель, тряхнув девицу за ворот, швырнула ее на пол, тут же соскочив с кровати и, придавив сноходицу сверху, неуверенно повела черной бровью.
- Обманула? Хм-хм… Это при каких обстоятельствах? - махнув хвостом у себя за спиной, суккубия задумалась, что стоит сделать со столь нагло вторгшейся в ее покой нарушительницей. Идей было много, но некоторые были сразу отринуты – уж очень сильно спать хотелось. Из-за веселых приключений в Нирдеме она так и не выспалась. - Не помню совсем… 
Адель уже не слушала, о чем толкует девица, ей стало скучно и тошно ее созерцать: - Акал твой покровитель! Шут с тобой, убирайся… - оставив брыкающуюся магессу в покое, она поднялась и протянула ей руку, чтобы блондинке легче было подниматься с пола. Вот только та, воззрившись на нее как дикий зверь, не оценила пожелания Адели мириться и быстрой тенью скользнула за дверь. Суккубия только пожала плечами, устало зевнув, пообещав себе не напиваться больше до того состояния, чтобы хотелось обманывать талантливых юных магесс, и снова завалилась в постель…

На тротуаре города, неужели
Мои крики лишь шепот?
Занятые люди идут вникуда, видят,
Что я промокла под дождём до нитки.
Без сожаления, все теряет значимость.
Я прекращаю сопротивляться,
Как цветок в подвале, ждущий
Одинокой смерти...

♫

[/float]Под шум дождя проще думается… Когда он едва начинается – то тело, будто с непривычки вздрагивает, отвергает холодные капли, а дождь бежит мурашками по бледной спине, настойчиво долбит по макушке. Но стоит на мгновенье отвлечься, как это чувство пропадает, сменяясь на нечто противоположное: вот дождь уже приятно гладит кожу, задерживаясь игривыми каплями на губах и ресницах, а волосы забавно липнут ко лбу…
Конец лета был самым благодатным с точки зрения Адели сезоном – перманентная грусть, трогая какие-то тонкие струны, бередила ей душу и, год за годом, жить ей хотелось все больше. А дальше приходила холодная осень, существовавшая наверно для того, чтобы зима не казалась внезапной. Зима – это смерть. А смерть не бывает внезапной. Разве кто-то из живущих не знает, что он наверняка когда-нибудь умрет? Презабавно…
Свободная от всяких условностей, она давно могла бы поселиться где-нибудь в теплых краях, или, присоединившись к какой-нибудь пиратской команде, бороздить океаны, но отчего-то не делала этого. Ей нравилась эта свобода – когда ты нигде, и ни с кем, и никому не обязана… Цветок на помойке. Наверное, грустно звучит? Отнюдь – таррэ, уж так сложилось, способны что угодно превратить в удовольствие! Даже вот такую бродячую жизнь.
Она стояла посреди пятиугольной таллемской площади, задрав лицо к небу, подставив бледный лоб дождю, и плотно зажимая глаза, из-за чего дождинки на щеках походили на слезы. Нет, Делия Черный Цветок, как здесь рогатую звали бессчетные знакомые, не слишком редкие враги и все те избранные, что назывались друзьями, вовсе не плакала – ведь это была самая счастливая девушка в мире!
Не знавшие расчесок длинные волосы, прилипшие к плечам и спине, сливаясь с водопадом ливня «текли» вниз по рваному платью, по оголенным коленям, по грязным щиколоткам и босым ступням. Черный цветок танцевала с дождем. Она кружилась среди ливня, и выглядела как умалишенная… Она могла звать Тейара и кричать во весь голос… Но всем на это было наплевать. Разве не это называется свободой и счастьем?

Она всегда была кошкой, а он был драконом,
И лунные ночи на теплом бетоне
Она проводила, греясь его огнем.
Они смотрели вниз, они ходили по крышам,
И этой ночью я тоже их слышал -
Их тени ловил иногда тусклый свет фонарей.
Прекраснее пары я не видел нигде...

♫

Дверь на террасе легко растворилась, однако же Анри, стоящий у раскрытого окна с сигаретой, не повел даже бровью – рыжей, словно огонь. Собственно, также как волосы. Зачем было совершать ненужные движения, когда ее он давно узнавал по шагам? Правильно – незачем. Вот Анри и не дергался.
- Привет… - не оборачиваясь, с улыбкой в умиротворенном голосе, поприветствовал ночную гостью цирюльник. Нет, разумеется, Черный Цветок не клиентка. Хотя… Это смотря с какой стороны посмотреть.
- Здравствуй, Анри… - ответил из темноты такой же спокойный, но с теплой ноткой, голос.
- Зачем пришла? – он обернулся, сверкнув на гостью единственным глазом. Точеная фигура, облепленная промокшей одеждой, открывала бескрайний простор для фантазии. Анри усмехнулся, хотя лицо его по-прежнему оставалось серьезным… Фантазировать ему было без надобности, посему он предпочел отшутиться, - За полотенцем?
В ответ послышался приглушенный ласковый смех, Адель шагнула в лунный луч от окна. – Просто… Соскучилась.

[/float]- Как хочешь. Денег тоже не дам… - на сей раз шутка прозвучала грубовато… Однако привычно. Вместо ответа она только фыркнула. Нет, полотенце суккубии было вовсе не нужно. Она просто скинула на пол сырую одежду, оставшись в любимом из платьев…
- Пойдем, прогуляемся? – игриво подмигнув инкубару, она, с видом завсегдатай подобных прогулок, указала прямиком на окно. Анри, сохраняя «драконье» спокойствие, невозмутимо ответил: - Что? В таком виде? – признаться, и сам он был одет не намного плотнее подруги. Разве что брюки, заношенные и застиранные, давно уже сидящие как собственная кожа, имелись… Вообще-то, Анри был не беден, и в его гардеробе имелись просто роскошные вещи, причем преимущественно женские платья: «Они мне за делом нужны…» - коротко объяснялся продавец информации. Адель в свое время померила каждое платье Анри, но каждый раз на робкое: «Мне хорошо?» - получила в ответ: «Отвратительно!» - поэтому тряпки больше не трогала. Ильтар с ними – все равно в моде Адель разбиралась как орчиха в музыке…
Рогатая безмолвно кивнула. Она понимала – Анри просто шутит: - Страйт, не придуривайся! Первый раз что ли… Дождь только закончился, да и спят все давно… - прошествовав по комнате хозяйской походкой, бродяжка высунулась из окна и, свесившись вниз осмотрела округу, - Никого. С каких это пор ты сплетен боишься, Анри? – игриво хихикнув, суккубка оседлала подоконник и принялась накручивать на палец огнистую прядку. 
- Уймись… - Страйт потушил сигарету и, с высоты внушительного роста заглянув глубоко в бирюзу, наконец, улыбнулся и взял ее за руку, - Уговорила, идем!
Нехитрым образом «слегка» раздетая парочка выбралась на широкий карниз, после чего без проблем перебралась на плоскую крышу в которой, собственно, и заключался весь секрет… Такие крыши иногда строят под «навесные» сады или под водосборные бочки, дабы в летнее время нагревать воду солнцем. В доме Страйта эта крыша ни для чего не использовалась – хозяин просто любил здесь сидеть и смотреть на луну…
Нагревшаяся за день крыша к ночи еще сохраняла тепло. И даже дождь, как сегодня, не мог с ним разделаться. Адель иногда приходила сюда, просто чтобы вот так посидеть, греясь этим теплом, да поболтать ни о чем, перебирая огненные пряди…
- Ну что, какие сплетни? – удобно уложив растрепанный затылок на колени к суккубии, Анри смотрел в темно-синее небо, выискивая взглядом падучие звезды.
- Начальник стражи женится… - Черный цветок потянулась, вновь закопавшись пальцами в любимые рыжие волосы. Анри рассмеялся.
- Не может быть. Врешь! Где узнала?
Делия пожала плечами: - Они меня вчера на базаре поймали. А я ведь только пару яблок стащила – из интереса просто… Могла бы и так попросить, - встряхнув еще сырой головой, она убрала налипшую прядку со лба, спрятав ее за завернутый рог.
- Поймали… И выпустили… - лениво протянул Страйт в ответ.
Она кивнула. – Конечно, выпустили! За красивые глаза… - на сей раз громко засмеялись оба. Понятная лишь инкубарам да суккубиям шутка… Они оба могли иметь все. Если, конечно, хотели.
- Адель? – после затяжного молчания вдруг спросил ее Страйт.
- М-м? – коротко ответила Делия.
- Почему ты приходишь ко мне? - Страйт вывернулся и уселся с ней рядом, - Я же не плачу тебе за слухи? Ты кошка… А я тебя не кормлю.
– Не знаю… - она вновь пожала плечами, - Просто мне с тобою тепло. И свободно…
– Хороший ответ… - зеленый глаз блеснул в темноте. Анри аккуратно поправил ее черные кудри. Короткий поцелуй, лишь один. – Спать пошли. Тебе-то хорошо, можешь свободно гулять… А мне вот – работать.
- Работать… - тихим эхом повторила Адель, - Анри, состриги мои волосы!
- Зачем?
- Просто…
- Ну, как хочешь…
- Анри… - она, поднимаясь, подошла к краю крыши, - Я, возможно, уже не приду…
- Отойди, нас увидят… - он снова взял ее за руку, - Куда ты денешься то?
- Умру… Наверное.
Старайт лишь громко рассмеялся в ответ. – И я тоже.

Curse the Reaper cowled in black,
He's laughing at your failing!
Pull that oar until it cracks,
We're bound for better sailing,
Bound for better sailing…
And cheat your sorry grave!

♫

Сегодня в портовой таверне было шумно и весело. Кто сказал, что эти дурные ребята – пираты? Нет, мирные торговцы конечно же… Просто команда веселая, дружная потому что! Подумаешь, оружием торгуют – ведь это редкий товар, из Шхааса все везут … Вон, Брайс, например, урожденный ассури! Татуировка буквально сплошная (это потому что торговец заслуженный) и полное имя у него Брахсайше Эс’Тэхшэ… Нет, выговорить это он точно не сможет – зуб выбили вчера по пьяни, да и с похмелья он.
Увы, нормальных посетителей в такой погожий день таверна принять не могла – больно мореходы веселые были. Некогда, понимаете ли, было кого-то другого персоналу обслуживать, не любили заморские гости заминок… Лишь только для принца такого ограничения не было.
И ничего, что принц носил обноски, был босым и чумазым, рогатым, с острыми клыками, хвостом и кривыми когтями, по жизни не имел и медяка в кармане, да и вообще, жил одним днем… Он был прекрасен! Принца звали Черный Цветок. Достаточно было его присутствия здесь – Черный Цветок мог получить, что хотел!
- Адель!! – официантка по имени Хизер, бросив поднос вместе с грязной посудой на ближайшем столе, легкой бабочкой подлетела к рогатому, разглядывая с ужасом изменившуюся прическу таррэ, - Где твои волосы?! – с любопытством обойдя своего «принца» вокруг, Хизер любовно оттерла большое пятно на щеке у таррэ, - А это что такое? Давай мы с Кесси помоем тебя! Господин Бальрадин, конечно, разворчиться опять… Но кто его слушает? – действительно, зачем кому-то слушать владельца сия заведения? Вот кто-кто, а господин Бальрадин был для Аделя самым первым врагом! Благо, что помимо таверны он работал в продуктовой лавке на рынке, и постоянно следить за «набегом» суккубии просто не мог.
Адель пожал плечами. – Уголь, наверное... Я в порту мешок своровал. И продал. И волосы тоже… - про волосы, суккубия конечно же врала. Даже безумному алхимику они навряд ли могли пригодиться… Однако за красивые глаза… Ладно, это лишь лирика.

[/float]- Эй ты, ильгина шавка! Ты там, что ли, подохла?!? – огрызнулся на забывшую про свой служебный долг обслугу один индивид из «развеселой» компании. Да, он, как и его дружки, давно не стоял на ногах. Однако же, ему по прежнему казалось, что вина недостаточно, - Чего ты разнюнилась, гоблина самка?!? Брось ты этого монстрова выродка! – показательно плюнув в направленье таррэ, повеселив команду заодно, «заморский торговец оружием» с размаху зашвырнул в официанту тяжелую деревянную кружку, но промахнулся, угодив таррэ в аккурат по рогатой макушке, из-за чего, похоже, расстроился: - Акаловы сыны, тьфу-у, гнильца вас порази! Да с дюжину крюков вам под дышло!!
А вот его команда, точно такая же трезвая, восприняла сей жест как руководство: - Бей рогатого!! Брайс, ты чо стоишь, пьянь подзаборная?!! Вставай, змей проклятый!! Валите этого шута, соплежуи!!! – Адель опомнится не успел, как тумаки посыпались на него со всех сторон.
Нет, дрался он очень даже прилично! Взрослея на улице и не такому научишься… И, коль уж скоро, «против лома нет приема», то приходилось ломать… А также бить, кусать и крошить. Одним словом, у мебели, посуды, и господина Бальрадина в частности не было шансов.
- Ай! Ты его бей, не меня, идиот!!
– Слышь ты, гном позорный! Ты с Тейара ли мне по морде заехал!?
- Получай, тварь рогатая!! А-а-ай!! Братцы, он хлеще виверна кусается!!!
- Мужики, а на кой мы ее бьем-то? Это ж девка! Только страшная, и волосья обрезаны! Ах ты, песья порода…
- Ты до глюков нынче допился что ли?
- Слушайте, а правда ведь баба…
Спустя каких-то пять-десять минут в команде начались разногласия:
- Девушка, а как вас зовут?
- Отвали от нее, змей проклятый! Эта шавка моя!!
- Да я те щас в челюсть двину…
Как говорят в народе? От ненависти до любви лишь шаг?? Это они про таррэ…

Плохой Адель. Очень плохой...
Тут должна была быть совсем другая песня,
Но она была слишком грустная и не подходила Аделю, и я передумала XD

♫[float=left][/float]
Месяц Прощания Журавлей – самый грустный месяц в году… Хизер долго смотрела в окно, но только лишь холодный дождь стучался к ней «на огонек»… Черный Цветок словно растворился во времени. В разгар месяца Страстного Танца, когда Адель, решившись за вольным ветром умчаться, сел на какой-то проезжий корабль, Хизер еще свято верила, что обещание таррэ «вернуться к осени» - нерушимая клятва...
Четыре месяца она простояла в порту, все глаза проглядела в пустую туманную даль. Он не вернулся.
Однако же, в один из ветренных осенних дней, девушка получила письмо:
«Хизер, прощай…» - так оно начиналась, - «Не злись на меня - ты ведь все знала заранее. Я не люблю тебя, и я не вернусь. Лучше подыщи себе подходящую пару, а я – ветер вольный… Но не в твоих парусах. Адель» - прижав бумагу к лицу, как салфетку, Хизер завыла… А ведь Адель не соврал. Бродячая душа – он жил одним днем… А разве завтра когда-нибудь бывает сегодня? Разумеется, нет.

Отредактировано Адель Кьюртен (2015-05-10 18:38:46)

Сон Адели

Адели снилось, что она идет по зеленому саду. Здесь было собрано великое множество прекрасных цветов и деревьев, но в целом сад выглядел совершенно запущенным – все растения росли так, как желали. В досягаемой близости никого видно не было, поэтому суккубия шла осторожно, озираясь насторожено по сторонам. Вскоре вдалеке показалось строение – небольшая витая беседка, заросшая виноградной лозой. Присмотревшись внимательно, Адель заметила, что внутри кто-то есть. Силуэт, драпированный мягкими светлыми тканями, определенно был женским… Хрупкая, длинноволосая девушка.
- Госпожа… - неуверенно окликнула незнакомку Адель, но та, по-видимому не услышав суккубию, не двинулась с места. – Простите, госпожа… - повторила Делия чуть громче, ускорив шаг и двинувшись напрямую к беседке, - …скажите, что это за место? – на сей раз незнакомка обернулась на оклик, заставив Адель оступиться. Лицо незнакомки было красиво, но очень печально, а глаза – перевязаны лентой. Девушка оказалась слепой… Смутившись, Делия потеряла ход мысли, и собиралась последовать дальше, не трогая покоя незрячей красавицы, но та внезапно обратилась к ней по имени:
- Здравствуй, Адель… - подняв подбородок, она обратила к Адели лицо, словно видела незрячим взглядом сквозь повязку. Изумленная таррэ застыла перед нею как вкопанная… И потому, предвидя шок собеседницы, слепая девушка поспешила пояснить ситуацию: - Не бойся, дитя. Я ждала тебя здесь… - Делия уронила растерянный взгляд, заметив у незнакомки в руках красивые песочные часы, в которых алый песок, что было странным, вместо того, чтобы сыпаться вниз – «падал» вверх. Глаза Адель округлились, а от пришедшего понимания отнялся язык. Слепая незнакомка нарочито выжидала подходящий момент… В том, что встреченная ею дама никто иная, как богиня времени Мариса, сомнений у Адели больше не было.
- О Дева Судеб, пощади мое невежество… - упав перед ней на колени, суккубия просила божественной милости. Мариса же, ничего не ответив, велела ей жестом подняться. – Не надо лицемерия. Пускай мои глаза не видят, но я не слепа - отсутствие зрения помогает зрить в корень времен, - указывая пальцем куда-то вперед, кажется, даже мимо Адели, богиня сказала, - …сейчас ты нигде. Всему свое время, Адель… - и, вроде бы, ответ на конкретный вопрос был получен, но от него ситуация становилась лишь только запутанней. Адель ощутила, как тело ее начало становиться совершенно прозрачным – что обычно для призраков, из-за чего ее охватило волнение. - …Придет твое время, - повторила Богиня уже иными словами. Теперь Адель ее даже не слышала – лишь видела шевеление губ. Границы миров разомкнулись…