<--- Снежный парк
31 число Благоухающей Магнолии 1647 года, день.

Когда Левифрон заговорил, слова его сначала вызвали легкую обиду. Она же ничего ему не предлагала. Иле же все-таки предлагала? Инициатором всего, как не крути, была именно Эбигейл, даже если она не рассчитывала на столь серьезный и откровенный разговор. Как она могла ему ответить, пройдет ли это через час? А вдруг алхимик вытворит такое, с чем даже суккубия не сможет смериться. И вообще, какого поведения от нее теперь ждет? Эби могла лишь оставаться собой. Она правда не знала, к чему все это может привести, а потому решила следовать своему же совету – не паниковать.
Предложение перебраться в тепло пришлось таррэ по вкусу, она уже начинала замерзать. Левифрон отыскал Клейма, не менее мокрого чем они сами, и вместе компания двинулась той же дорогой, которой они пришли в парк. Шли молча, каждый погруженный в свои мысли. «Но если ты считаешь, что это может мне помочь, а не принести новых проблем, то я готов попробовать», - вспомнила Эбигейл слова Левифрона, которые были сказаны так, словно она ему новое экспериментальное лекарство выписала. Принимайте по одной ложке отношений каждый день и вскоре вы заметите изменения. И хорошо, если в лучшую сторону.
Вскоре они вышли на торговую улицу, а там уже начали искать, где бы можно было передохнуть, а главное согреться. В конце концов, Эбигейл заметила вывеску «В гостях» и решила заглянуть туда. Это оказался чайный дом, и уже с первого взгляда было ясно, что там очень уютно. Пожилой лоддроу с улыбкой приветствовал новых посетителей и предложил им оставить свои плащи около двери, а самим занять столик в углу у окна. Он даже Клейма разрешил взять с собой. Видимо не хотел, чтобы тот снаружи гостей отпугивал. В воздухе приятно пахло выпечкой, а сам зал был наполнен тихими разговорами посетителей, которых было не так уж и мало, хотя и свободных столов было достаточно. Эбигейл повесила свой плащ на крючок, а заодно стянула из себя верхний свитер, от чего волосы встали дыбом и их пришлось приглаживать. Девушка прошла к указанному столу и села на небольшой диванчик, положив сложенный свитер на подлокотник. Вскоре к ней присоединился и Левифрон.
- Тьяррэ*, - тихо выругалась Эбигейл, которой уже начало надоедать молчание. – Даже я уже начинаю чувствовать неловкость. Мы не должны друг друга избегать, просто будем оставаться самими собой, ладно? - девушка улыбнулась алхимику.

*Проклятье (айрит)

- Я тебя не избегаю, просто задумался. Думал о том, что нужно Клейма вывести на нормальную охоту, чтобы он не зачах с нами в четырех стенах. Я вижу, что ему не хватает нагрузки. Нас все равно никто пока не трогает, так что можно было бы завтра или послезавтра собраться и выехать в окрестности. Может, даже в тот осенний парк, если там можно охотничьего пса спустить и оставить без особого надзора.
Эбигейл посмотрела на пса, Клейм растянулся около камина и грелся. Признаться, Эби и сама бы сейчас уселась бы с ним рядом.
К столу подошел лоддроу и отвлек все внимание на себя. Эбигейл так и не смогла придумать, чего бы ей хотелось, а потому попросила и ей принести вишневый пирог, и какой-нибудь вкусный и интересный чай. Мужчина улыбнулся и скрылся на кухне.
- Да, можно будет, - вернулась Эбигейл к прерванному разговору. – Только не знаю, на сколько разрешена охота в парке, который поддерживают магией?
Было очень спокойно говорить на обычный темы, выяснять и далее отношения не хотелось. Да и что они скажут? Создадут расписания поцелуев? Эбигейл ни имела ни малейшего понятия, как все будет развиваться, а потому оставалось лишь плыть по течению.
- Я вчера Бэю написала, воспользовалась шкатулкой, которую он мне оставил. Но не знаю, получил ли он письмо. И к Аль, наверное, надо зайти. Или ты хочешь сначала сделать дня нее какой-нибудь настой, а потом уже идти?
Хозяин вновь появился около их стола. Он ловко удерживал большой поднос, на котором уместилось все заказанное.
- Сразу чай не разливайте, дайте ему немного времени. – Лоддроу поставил сначала обычный заварник, а потом и небольшой стеклянный чайничек, на дне которого лежало несколько небольших шариков. Мужчина посмотрел на Эбигейл и сказал, - Когда распустятся, то можете пить.
Расставив все остальное, он ушел.
- Надеюсь, это и правда вкусно, - сказала Эби, разглядывая шарики. Она пододвинула к себе пирог и, не дожидаясь чая, приступила к еде. После такой активной прогулки, оказалось, что девушка все-таки проголодалась.

- Да, можно будет, - отозвалась Эбигейл, когда дополнила заказ Левифрона своими пожеланиями. Девушка и правда захотела чего-то более необычного, чем самый обыкновенный чай со зверобоем, который растет в любом огороде. Как человеку, сведущему в травах и их смесях, Герхену было даже интересно, что же старый лоддроу намешает в чайничек. Улыбался он весьма многозначительно. – Только не знаю, на сколько разрешена охота в парке, который поддерживают магией?
И правда, кощунство – желать выгулять собаку в таком месте. А еще большая невоспитанность – позволить ей убивать там зайцев и белок. Но Левифрон был человеком простым, воспитанным на самых базовых принципах Вселенной и природы в частности, согласно которым выживал тот, кто был сильнейшим или же умел приспосабливаться, а не кто дышал на каждую травинку и смотрел на бегающую и прыгающую фауну исключительно издалека и томным взглядом. Он прекрасно знал, где заканчивается баланс и начинается человеческий маразм, и потому только равнодушно пожал плечами в ответ на сомнения девушки.
- Мне холодно в вечной зиме, а Клейму нужно открытое пространство и возможность поточить зубы, а то он сожрет первого же пьяного дебошира в «Зимнем очаге» в свое время. Мы можем пойти в любое другое место, но я пытаюсь уважить все интересы разом.
Судя по всему, вопрос был временно закрыт, потому что спорить Эбигейл не стала. Да и с чего бы ей противиться, если она сама дрожала на холоде и куталась в три свитера, чтобы этого избежать? Все равно не конечный вариант, если подобное было строго запрещено, Левифрон не собирался становиться в позу. Это предстояло спланировать позже, ибо для этого нужно было поговорить со знающими людьми и рассмотреть карту местности.
- Я вчера Бэю написала, воспользовалась шкатулкой, которую он мне оставил. Но не знаю, получил ли он письмо. И к Аль, наверное, надо зайти. Или ты хочешь сначала сделать дня нее какой-нибудь настой, а потом уже идти?
К столу снова подошел старичок, искусно балансируя заказанным на большом подносе. Аккуратно и педантично расставив все на столе, он попросил позволить чаю настояться, после чего вновь оставил гостей одних. Герхен предпочел его послушаться, но крышку со своего заварника снял и понюхал исходящий из недр чайника пар. Зверобой в настое имелся, его даже не пожалели.
- Она ведь попросила оставить нас в покое, Эбигейл. Не просила ни помощи, ни дальнейшего присутствия рядом. Ее приглашение найти ее дома в любое время суток – формальность, я более чем уверен, что ее перекосит при одном только виде меня на пороге. Мы просто будем держаться рядом и ждать Бэя, пока это имеет смысл. А потом посмотрим.
Сказано это было совсем другим тоном, уже не таким спокойным и расслабленным. Альвэри была проблемой, Бэй с его непостоянством – занозой в заднице. Левифрона не покидало страшное подозрение, что он просто обманул из всех, с довольной миной исчезнув во вспышке телепорта без всяких намерений возвращаться. Иштэ не производил впечатления ответственного и серьезного индивидуума, готового к отцовству или тяжкому недугу избранницы. Ко всему одновременно – тем более. Его право, разумеется, но вот совесть Филина не позволяла ему поступить так же и просто сбежать, оставив все проблемы их владельцам. Если эту ответственность не брал на себя проклятый, ее пришлось бы влачить им с Эбигейл. Может, уже стоило заготовить рассказ о том, как так могло получиться, что холодная и неприступная лоддроу понесла от абсолютно незнакомого ей мужчины. Алхимику казалось, что он не найдет верных слов, стоя непосредственно перед Аль.
- Давай не будем пока про них, хорошо? Это не самая прия…
Мужчину оборвал страшный и пронзительный визг, который раздался почти сразу за легким хлопком двери, возвестившем о новом посетителе. Клейм немедленно вскинул голову и воззрился на то чудище, которое могло так кричать. Герхен вздохнул и уже морально приготовился увидеть пораженную ударом при виде огромной собаки дородную матрону, подозвал волкодава к себе. Тот подошел, по-прежнему странно косясь на новоявленных гостей, послушно залез под стол. Но никакой матроны за визгом не последовало, скандал никто не раздул. Напротив, все резко стихло, а спустя секунду другую на сцене появился легкий на помине и долгожданный иштэ. По Герхену и Эбигейл он лишь скользнул ничего не выражающим взглядом и, не проронив ни слова в их адрес, направился к хозяйке заведения. Поглядев ему в спину некоторое время и так и не дождавшись должной реакции на их присутствие, Левифрон начал выходить из-за стола. Если какие-то подозрения и закрались к нему в голову, то они были столь несущественны и абсурдны, что алхимик даже не счел нужным удерживать их в мыслях надолго. Не показалось весомым даже то, что Бэй не признал Клейма – единственного такого пса на весь Мандран.
-  Видимо, моя щетина сделала меня совсем другим человеком. Пойду окликну, - сказал Герхен рыжей и проследовал в центр чайного дома.
По-прежнему ничего не подозревая, он просто тронул проклятого за плечо, привлекая к себе внимание.
- Удивительное совпадение, что и мы решили отогреться именно здесь. Поздравляю, ты уложился, хотя я не ожидал, что тебе хватит духу вернуться. Садись к столу, что ли, Эбигейл вон ждет.

Увы, женщина лишь отрицательно покачала головой, глядя на адрес, а после переводя взгляд на Бэйнара.
«Попытка – ни пытка». Мужчина едва слышно цокнул языком. В какой-то из кратких моментов даже захотелось бросить эту затею с поиском и просто присесть за стол, заказав себе кружку чего-нибудь горячего, отогреваясь и двигая в обратный путь. Но, как и всегда, быстро меняющееся настроение иштэ все же в итоге сошлось с желанием выведать у Альвэри, кем бы она там не была, все, что так хотелось знать. «А что если это шутка? И дома в городе такого вообще нет, как и самой девахи». Только вот кто так крайне неудачно мог подшутить? Задавшись этим вопросом, Эйнохэил так и остался стоять у стола. От размышлений его отвлек легкий хлопок по плечу, после которого за спиной послышался мужской голос. Впору было бы подумать, что проклятый все же кому-то поросем не угодил, притащив «питомца» в помещение, а не оставив за дверями, однако непонятная ситуевина вокруг продолжала твориться.
- Удивительное совпадение, что и мы решили отогреться именно здесь. Поздравляю, ты уложился, хотя я не ожидал, что тебе хватит духу вернуться. Садись к столу, что ли, Эбигейл вон ждет.
Бэй обернулся, во все глаза уставившись на незнакомца. Но если в его взоре и читались недоумение и замешательство, то все они в разы стали заметнее, когда к странному молодому мужчине присоединилась девушка. Эта была именно та самая пара – обладательница огромного пса, на которого весьма истерично отреагировал пустобрюх еще на входе.
- Только не говори, что ты решил подарить Альвэри этого пустобрюха.
В голосе рыжеволосой иштэ не уловил ни сарказма, ни колкостей, ни даже смешка, ибо интонация произнесенного просто-напросто меркла по сравнению с донесенной в одной фразе информацией. «И снова-здорово…».  Бэйнар внимательно прошелся взглядом по девице, словно силился отыскать в ее внешности хоть что-то знакомое или на крайний случай подозрительное, затем точно так же «прошелся» и по ее кавалеру. Оставалось только их собаку рассмотреть более пристально, что проклятый и сделал, отступив от странной парочки и уставившись на спокойно лежащего под столом пса. Опять Альвэри, опять незнакомые ему лица, общающиеся так, будто бы знались, опять он никого не узнавал… «Ильтаром клянусь, это развод. Развод звездических масштабов! И не приведите боги мне узнать, что за ним стоит твоя мохнатая жопа, Нер». Мужчина явно что-то упускал. Что-то очень важное, огромное, значимое. Но в плохую шутку друга над ним с каждой минутой верилось больше, чем во чтобы то ни было еще. «Хотя и ничего так-то ты заморочился, надо отдать должное». И действительно, кто же еще мог настолько хорошо знать Эйнохэйла, чтобы предугадать каждый его шаг, как ни единственный близкий друг? «Ну, да ладно». Закончив свой мыслительный монолог и проморгавшись, проклятый взглянул на пару незнакомцев уже более трезво. «И сколько я на них так пялюсь? А, неважно. И так».
Бэй снова повернулся к хозяйке чайного дома, жестами объяснив, что нуждался в бумаге и письменных принадлежностях, а получив желаемое, принялся за ответ сразу обоим «знакомым».
«Пустобрюха можит можете и себе забрать. Не знаю, чего вам там этот шерстяной наобещал, бонусом пойдет. За представление тоже спасибо, жаль, желания продолжать нету. Но играли убид убедительно, молодцы». Плюсом к этому мужчина положил рядом с листком и письмо, полученное от Эриха. От листа, на котором писал, он оторвал небольшой кусочек и на нем нацарапал заказ, протянув его лоддроу. Актерам Нера в довесок ко всему иштэ похлопал, и развернувшись, зашагал к столу, у которого оставлял свина.
«Вот идиот, на имя повелся, считай!», - уже с беззвучным смешком произнес про себя Бэйнар, - «Альвэри… Да мало ли таких Альвэри по всему свету ходит?! Да и запомнил же ведь». Последнее относилось уже к Нериксу и его феноменальной памяти. Упомнить имена вчерашних соигроков не всегда мог, а вот девицу, с которой Тейар его знает когда в прошлом судьба свела, так запросто.
Скинув с плеч сумку, расстегнув плащ и присев, мужчина вальяжно откинулся на спинку стула. Еще раз взглянув на рыжую, он кивком головы указал ей на пустобрюха: «Ну так что, забирать свой бонус будешь или как?». На стол легли и перчатки, а вот полностью раскупориваться иштэ пока не стал. «А за все мои побегушки еще и должен мне будешь, мохнатый. Компенсируешь, так скажем». Теперь же наряду со всем сумбуром эмоций мешался и малость приподнятый настрой. Как ни крути, а так разыграть иштэ виву еще не удавалось.

Отредактировано Бэй (2017-01-09 16:41:46)

Бэй все еще не проронил ни слова и смотрел на них так, словно не узнавал. Эбигейл это не нравилось, здесь явно что-то было не так. Иштэ повернулся к хозяйке чайной и принялся жестами что-то ей объяснять. Такая манера общения таррэ была знакома, она видела, как подобным образом Бэй изъяснялся с персоналом «Пьяного Паладина». Девушка удивилась, но лезть не стала, мужчина сказал, что он так привык или что-то вроде того. Но ведь в других местах Бэй так себя не вел, а здесь…
Получив бумагу и перо, иштэ принялся что-то записывать, а после того как закончил, положил на стойку еще одно письмо. Первым принялся читать Левифрон, девушка прижалась плечом к его плечу, заглядывая в записку Бэя, но выловила лишь несколько фраз. Когда же он принялся за второе письмо, Эби вытащила из его рук лист и прочитала все внимательно. Потом перечитала. И еще разочек. Девушка повернула голову в сторону Бэя, который уже успел усесться за стол, да еще и на пустобрюха кивнул, мол, забирай, весь твой. Алхимик тоже направился к столу, унося второе письмо с собой. Эбигейл последовала за ним, бросив быстрый взгляд на мужчину. «Вроде спокойный».
Левифрон уселся напротив Бэй, Эбигейл же осталась стоять около стола. Во второй раз ей потребовалось вытаскивать письмо из рук алхимика, чтобы прочитать. Оно было от некого Эриха Виндаэля, а обратным адресом был книжный магазин в Хартаде. Эби припомнила, что Альвэри о нем упоминала, когда они были в Сезии.
«Значит, там её потеряли. Может, стоит написать им, сказать, что жива, но по семейным обстоятельствам не может вернуться. Она сама бы тогда написала. Лучше от имени врача. О боги, эта ложь меня когда-нибудь доконает». Придавшись размышлениям, что же такого можно написать помощнику лоддроу, Эбигейл напрочь прослушала то, что говорил Левифрон. Сейчас все-таки стоял вопрос, что такого случилось с Бэем и почему он считает, что все это происки какого-то шерстяного?
- На кой Тейар мне сдалась твоя свинина? – с возмущением спросила Эбигейл, глядя на иштэ. – Сам её к себе в комнату притащил, вот сам теперь и разбирайся. Я, конечно, люблю всякое зверье и странное тоже, но этот вот, - девушка указала в сторону испуганного зверька, и на миг ей стало его жаль. – Короче, с ним сам возись. И вообще, Бэй, с каких это пор ты с нами записульками решил общаться? Когда это у тебя голос пропал?

Пока Левифрон говорил, лицо Бэя мялось и морщилось, выражая весь спектр эмоций - от деланного интереса и заканчивая презрением – и еще больше подпитывая переливающееся в Герхене раздражение, которое тот неким чудесным образом все еще умудрялся сдерживать в пределах разумного, никак не выпуская во внешний мир, как то делал проклятый. Хотя хотелось. Мужчина так выделывался, так откровенно провоцировал на агрессию, что казалось, будто влепить ему существенного тумака, тем самым успокоив, - высшее благо для человечества. Это был даже не уровень шпанья, ибо те хотя бы четкую цель имели, которую и выражали во всеуслышание. Это были просто капризы ради капризов, просто потому, что он мог вести себя, как принцесса. Даже Альвэри до такого не опускалась, с ней всегда было понятно, что именно не так. Этот же предлагал им с Эби угадать.
- На кой Тейар мне сдалась твоя свинина? – судя по тону, девушка была осчастливлена поведением иштэ ничуть не больше Левифрона, и уж точно она так же ничего не понимала в происходящем. Действительно, предполагалось, что они просто встретятся в Мандране после того, как Бэй как-то разберется со своими внутренними метаниями, и продолжат работать над ситуацией Аль. Ныне же создавалось ощущение, что проклятому открылась некая компрометирующая истина, не позволявшая ему не то что сотрудничать с ними, но и даже разговаривать. Это было странно, учитывая, что вся криминальная подноготная Герхена и так была известна каждому в их отряде, а Эби не тянула на вертихвостку с темным прошлым. Только Аль могла что-то скрыть, как скрыла от Бэя беременность, но каким тогда боком к их отношениям они? И кто тот «шерстяной», о котором писал иштэ? Ничего не складывалось в понятную картинку, обращаясь в какую-то больную абстракцию художника-шизофреника, а единственный человек, который мог объяснить, что происходит, предпочитал играть шута. Агрессивного шута, который разве что не бросался, пока ограничиваясь тяжелыми взглядами и издевательскими жестами.
- И вообще, Бэй, с каких это пор ты с нами записульками решил общаться? Когда это у тебя голос пропал?
Видимо, этот вопрос и стал спусковым крючком, после которого проклятый перестал довольствоваться одной лишь капризной миной и демонстративными вздохами. Внезапно для алхимика Бэй ухватил его за воротник, притянул к себе, из-за чего затрясся и заерзал стол между ними, и протяжно выдохнул прямо в лицо. Левифрон настолько растерялся от такого откровенно наглого поступка, что не сразу сообразил, что до него пытаются донести, кроме хамства.
«Алкоголем не пахнет, лекарствами и дымом – тоже. Он ничего не употреблял». 
Но будто подтверждая свою полную неадекватность при абсолютной трезвости, Бэй закончил демонстрацию поцелуем в нос, после чего снова вальяжно развалился на стуле. Левифрон садиться не стал, вместо этого он поправил свитер и дал понять подошедшему с заказом лоддроу, что все в порядке, дебоша пока не планируется. Но видели боги, проклятый подошел достаточно близко к той точке, где контролируемое раздражение Герхена легко переходило в бешенство. Наверное, стоило считать достижением, что невидимая черта в этот раз так и не была пересечена. Сыграла свою роль присутствующая в чайной публика, при которой нельзя было позволять себе лишнего.
Но это было, разумеется, поправимо.
Дабы вбить последний гвоздь в крышку собственного гроба, иштэ одними губами произнес простое предложение, будто бы нарочно «выговаривая» его чрезвычайно внятно, чтобы до обоих дошел посыл. «Пошли в жопу». Ни тени сомнения на лице, лишь сплошная уверенность в своей правоте.
Будто бы он не помнил, что Филина было слишком опасно провоцировать, о чем алхимик говорил не раз. Да и стоило ли говорить, если все видели, чем такое может кончится?
Герхен не рискнул как-либо реагировать на подобное сразу. Несколько секунд он молчал, просто глядя на Бэя, и лишь когда убедился, что улеглось желание разбить проклятому лицо о тарелку с пирогом, осколки которой оставили бы его уродом до конца жизни, совершенно спокойно ответил:
- Если ты захочешь поговорить как цивилизованный человек, то у тебя есть время, пока я допиваю свой чай. После этого я не желаю как видеть тебя у своего порога, так и слышать отзвук твоего имени где бы то ни было, пусть даже и из уст Альвэри, которая однажды снова придет просить за тебя. Ты заслужил абсолютно все, чем тебя наказали боги. И чем еще накажут.
Спокойный тон, призванный сокрыть клокочущий гнев, истощил последние резервы самообладания. Продолжать словесную перепалку было опрометчиво, да и больше у алхимика не было желания разбираться с тем, что творится в голове у Бэя, а потому он предпочел оставить неблагодарного проклятого исходиться ядом в гордом одиночестве. Зря он думал, что кто-то будет с ним носиться, ублажать каждое желание и терпеть грубость, для которой не было причин. Даже для Альвэри были границы, что ей уже было донесено в доступной форме при побеге из Кривого Рога, у Бэя же зона терпимости почти полностью отсутствовала, и его не оправдывали ни переживания, ни шок от той массы неприятных известий, которые на него свалились. Он мог катиться на все четыре и решать свои проблемы самостоятельно. В отличие от самого проклятого, который трепался много и не по делу, Левифрон был абсолютно серьезен, когда обещал, что Бэй больше никогда не найдет у него помощи.
Герхен вернулся к их с Эбигейл столу и выпил успевший остыть чай, оставшийся в чашке. В чайнике его было всего ничего.

А вот спорить или что-либо возражать на последнее изречение мужчины Бэйнар не стал. Это была его жизнь, и все, что он получал: заслуженно, али нет, тоже было его. Так что тут он полностью соглашался с незнакомцем, посчитав эту его мысль единственной здравой. Это не убавляло неприязни и не смывало неприятного осадка после столь короткого разговора, но добрую половину эмоций, что так отчетливо блуждали по лицу, стереть сумело. Настрой это дело такое… быстроменяющееся, а если учесть настроение душевнобольного, так вообще, непредсказуемое и зачастую труднообъяснимое.
Иштэ проводил решившего таки удалиться восвояси мужчину неоднозначным взглядом, в коем мешались согласие с завершающими словами, облегчение от ухода артиста за кулисы малого театра и недовольство от всего произошедшего в чайном доме вкупе с раздражением. «Зато теперь куда уж понятнее изъяснился, а? Надо было с посыла куда подальше и начинать». Взгляд голубых глаз упал на девушку, что должна была хвостиком потянуться вслед за своим компаньоном. Вот только почему-то на этот раз рыжеволосая предпочла притормозить, а через мгновение-другое и вовсе уселась напротив. «Вы что, издеваетесь? По очереди свои загоны высказать решили?». Эйнохэил откровенно удивленным взором одарил девчонку, после решив все же наплевать на случайных «подселенцев» за его столом и заняться выпечкой. Уповать на то, что девица присела просто для того, чтобы поглазеть на наглеца ее пославшего, не приходилось. А потому проклятый с удивительным ему терпением принялся выслушивать очередной треп ни о чем. «И откуда только эта терпимость у меня взялась?». Бэй взял в руку ложку, ковырнув ей пирог.
- Бэй, прекрати, это ни капли не смешно, - начала рыжая.
«А я о чем». Мужчина подцепил оттяпанный кусочек и отправил его в рот. Перечить и лепить тонны резких жестов, указывающих на его недовольство, иштэ не торопился. В голосе девушки не чувствовалась агрессия, не скользили упреки, а лишь усталость. А в связи с этим оставался только один вопрос: если тебе и самой настолько надоел весь этот цирк, так чего ж не поднимешь свой прекрасный попец и не отправишься на заслуженный отдых? А там и заработанные свои получишь, если, конечно, хвостатого нанимателя друг не перехватит раньше.
- Мы больше недели прошатались по этим горам и лесам, - «Сочувствую вам», - Я с пониманием относилась к сложившейся ситуации между тобой и Альвэри и не лезла в это. Позавчера в Рудмроге ты сам сказал мне…
«Чего??», - на этих словах Эйнохэил все же оторвался от любования выпечкой и уплетания ее, и внимательно, очень внимательно посмотрел на сидящую напротив. Поначалу разговора он думал, что рыжая накой-то начала повествовать ему о их семейном, что ли, нелегком существовании… либо путешествии, либо просто неблагополучной неделе. «Меня туда каким ветром занесло? И… И что между… Между мной и кем?!». Полное непонимание мешалось с неким озарением ему доносимого, после вновь сменяясь отторжением и недовольством. Но как бы там и насколько сильно не нравилось все сказанное иштэ, а признать он должен был две вещи: первая: Бэй не мог уличить незнакомку во лжи ни по манере поведения, ни по интонации голоса, ни по выказанным эмоциям. Если только она не была первоклассной актрисой, продолжающей отыгрывать на малую публику, отрабатывая неплохой гонорар. Вторая: мужчина действительно не помнил какого-то отрезка своей жизни, что отрицать у него никак не получалось. «Но, бл-ть, ни неделю же с лихом?!». Неделю, за которую пересекся с едва знакомой лоддроу, успев завертеть какую-то ситуацию, поперезнакомиться с народом в Хартаде, Мандране (хотя эти двое родом уж точно не отсюда были) и еще невесть знает где, прочесать горы и леса в компании высокого, худого и как смерть бледного мужика, рыжей красавицы, судя по всему той самой Альвэри, вокруг которой все эта ересь крутилась, пса-переростка и… мохнатой свиньи вместо мохнатого вива… А что еще? Да и как так? Почему он не помнил такого относительно продолжительного отрезка времени?
Бэйнар свел брови. В голове закручивалась крутая каша, а рыжеволосая все больше подбрасывала в нее крупы.
- …Я что тебе, обслуга в "Паладине", чтобы ты и со мной записочками перекидывался?
Все упоминания, начиная с его имени и заканчивая «Паладином», можно было свести к тому же объяснению: треп Нера ради фарса, вот только на постановку это все меньше и меньше тянуло. Впервые за проведенное в чайном доме время проклятый задумался над тем, а что если дела обстоят куда хуже, и память у него отшибло взаправду? Мужчина медленно пережевал очередной кусок черничного пирога, после запил горячим чаем и невидящим взором уставился на девушку. Он и до этого смотрел на нее, однако теперь его взгляд стал более глубоким и серьезным, а мыслительные процессы потекли в совершенно ином русле, далеком от поясничества и изначальных предположений насчет этой парочки, да и того Эриха с его братцем, и даже пустобрюха, который в этот самый момент неистово пытался дотянуться до съестного на столе.
На последние вопросы рыжей Бэй достал из кармана и спокойно положил перед девушкой адрес столь загадочной и все больше интересующей иштэ Альвэри, в существовании которой еще с минуту назад верить отказывался. Его вместе с письмом Эриха он выложить забыл. После мужчина поднялся из-за стола и прошествовал к хозяйскому, откуда взял перо, чернильницу и пару листков. Вернувшись обратно за стол, он потрудился объясниться перед «знакомой незнакомкой». «Этот адрес дал мне помощник книжного магазина в Хартаде, когда сегодня утром я пытался вызнать у него с какого перепугау они писали мне в Таллем про девушку, Альвэри, которую я встречал Бог весть знает когда один раз в своей жизни. И откуда она или они знали, где меня искать. Откуда мне вообще знать, что все это не розыгрыш? Не знаю, ради чего, но выглядит это имен__но так. А раз мы знакомы, то и ты, и твой дружок должны бы знать, что рот разевать я не мастак. И в чайной я оказался случ…». Последнюю мысль в предложение проклятый так и не оформил. В голову ударила другая. «Какая карта?». Естественно, чтобы отследить путь эта карта должна была быть особенной и уж точно приобретаться ни в простом книжном. Отложив перо и давая возможность девушке пока что ознакомиться с написанным, мужчина полез в сумку. И впрямь перерыв собственные манатки, он вытащил из рюкзака тубус с лежащей в нем картой. На той, как и говорила рыжеволосая, имелась одна-единственная бледная метка. И стояла она именно в Мандране. Конечно, карта не могла отобразить каждый город с их улицами и домами, но и этого совпадения было достаточно. «Не припомню, чтобы покупал подобную вещь…». Но не помнил-то он многого и более важного. Еще раз взглянув на девицу, Бэйнар потупил глаза. Он был немного обескуражен и, откровенно говоря, терялся, во что ему верить. «Нерикс хоть и мог устроить подобное, но вот по сумкам привычки лазить никогда не имел». Теперь же, обмозговав некоторые моменты, иштэ допускал, что девушка, как и мужчина до нее, говорят правду, а комедию здесь ломает только он. На душе в один миг стало как-то совсем уж фигово. А кому понравилось бы чувствовать себя шутом? «Доля правды в их словах все же есть». Бэй скатал карту и убрал ее обратно в тубус, который в свою очередь отправил в сумку. Проклятый подтянул к себе второй листок и снова взялся за перо. Хоть его и пытались уверить в том, что он якобы говорил, а этот факт был единственным, с коим у мужчины примириться никак не получалось. Точнее он даже мысли, что подобное происходило, не допускал.
«Наверное, стоит извиниться, но и вы меня поймите. Я вас не знаю. Или не помню. Не знаю сам. А с Альвэри, о которой все говорят, я знаком от силы вечер. Если это, конечно, одна и та же девушка вообще. Я проснулся у себя в комнате, до этого хорошо посидев с другом, а сейчас узнаю, что оше ошивался непонятно где и с кем.
Как бы там ни случилось на самом деле, а болтать я не люблю, скажем так, и тут уж извините мне мою молчаливость. Не понимаю, как так вышло».
Эйнохэил встал, подхватил листок и направился к столу, за которым сидел спутник рыжей. На то, что его поймут и простят, он не надеялся и не просил. Проклятый изложил правду и попытался объяснить свое поведение, вот и все. Мужчина же был волен фыркнуть в ответ, допить свой чай и ретироваться на все четыре, даже не читая. Каких-либо угрызений совести при этом Бэйнар бы испытывать не начал. Особенно когда и человека то для тебя – первый встречный. Писанину свою он положил перед черноволосым и тут же зашагал в обратную сторону. Добавить иштэ все равно было нечего.

Отредактировано Бэй (2017-01-12 23:25:26)

Она снова подняла на Бэя глаза. В начале тот спокойно себе ели и пил чай, будто бы они вели светскую беседу, и эта его наглость и невозмутимость вновь начинала раздражать суккубию. Однако, какие-то слова заставили иштэ остановиться.
Мысль, которая ее посетила, не хотела находить своего законного места в черепной коробке, да Эби все ждала, когда Бэй скажет: «Ха-ха! Я вас разыграл» и законно получит свой удар в морду. Но он не говорил ни этого, ни чего-либо другого. Вместо этого он достал очередную записку из кармана («У него что, там портал в почтовое отделение?») и протянул Эбигейл, а затем встал и ушел, девушка даже не посмотрела куда. Она подтянула к себе адрес, который, честно признаться, ничего ей не говорил. Простой мандранский адрес без указания имени.
Бэй вернулся за стол, неся с собой принадлежности для письма. Эбигейл ждала, нетерпеливость и раздражение выдавала лишь нога, которая дергалась под столом. Наконец-таки записка была написана, и суккубия тут же ее забрала, а Бэй зачем-то полез в свою сумку.
«Этот адрес дал мне помощник книжного магазина в Хартаде, когда сегодня утром я пытался вызнать у него с какого перепугу они писали мне в Таллем про девушку, Альвэри, которую я встречал Бог весть знает когда один раз в своей жизни. И откуда она или они знали, где меня искать. Откуда мне вообще знать, что все это не розыгрыш? Не знаю, ради чего, но выглядит это именно так. А раз мы знакомы, то и ты, и твой дружок должны бы знать, что рот разевать я не мастак. И в чайной я оказался случ…»
Хартад, книжный, Альвэри, адрес – все эти вещи складывались в единую картину и больше вопросов не вызывали. А вот лоддроу он и впрямь считал незнакомкой. Эбигейл подняла взгляд на мужчину, тот рассматривал карту. Видимо решил проверить ее слова.
«Я не хочу в это верить! Он ведет себя так, словно мы незнакомы, не знает, кто такая Аль, откуда в магазине мог оказать его адрес… Бэй, ну нет, и ты туда же?»
Тем временем иштэ принялся строчить второе письмо, а Эби даже с перевернутого листа смогла выцепить несколько слов: «Я вас не знаю. Или не помню.» Девушка уперлась локтями в стол, опустила голову на ладони, запустив пальцы в волосы.
- Да твою ж мать, - прошептала она. Отнекиваться больше не имело смысла, он их не помнил, как и Альвэри. Но та хотя бы после ранения и сильного жара все забыла, а этот-то с какого перепугу?! От ужасной перспективы стать отцом?
Бэй не дал прочитать записку, но Эбигейл этого и не требовалось, главное она уже уловила. Девушка проследила, как он с этой запиской подошел к Левифрону… Эбигейл встала со своего места. «Вот и подкрался к нам милый и пушистый писец, дамы и господа». Она не знала, что может вытворить шадос, но почему-то страха не было, до нее просто доходило в какой ситуации они оказались. И это злило.
- Ты издеваешься? Что ты с собой сделал, кусок идиота? Что ты не понял в словах «без дуростей»?! – Левифрон это уже говорил в спину Бэя, который направлялся обратно к своему столу. И, о боги, как же было хорошо, что шел он еще и в сторону суккубии.
Эбигейл схватила с тарелки пирог и швырнула его в лицо иштэ, не попасть она не могла с такого близкого расстояния. Оставляя следы на лице и одежде пирог упал на пол, что несомненно взбудоражило пустобрюха, который тут же потянулся за едой.
- Как же вы с Аль меня достали! Два сапога пара! Теперь мне ясно, почему же вы вместе! – оказавшись рядом с мужчиной, суккубия еще с силой заехала ему по плечу. - А знаешь чего еще ты лишился вместе с памятью? Дара речи! Хочешь верь, хочешь нет, но пару дней назад ты прекрасно разговаривал! Значит не помнишь меня? Что ж, я тебе напомню!
Эби сделала шаг назад, мгновенно переменилась в лице и уже с лучезарной улыбкой, дружелюбием и веселостью проговорила, пожимаю руку Бэю:
- Добрый день, меня зовут Эбигейл Нортон, суккубия. Так что, если увидишь рыжего парня по имени Гейл, не психуй, это тоже я, - она отбросила руку иштэ, а улыбка сменилась ухмылкой. – Оооо, если бы ты только помнил, насколько этот момент прекрасен! Надеюсь, когда память к тебе вернется, больше претензий ко мне по сокрытию расы не будет.
Эбигейл обошла Бэя и приблизилась к их с алхимиком столом. Из кармана она достала горсть монет и положила их на стол. Их с лихвой должно было хватить, чтобы покрыть их заказ и моральный ущерб.
- Впервые в жизни я плачу за представление, а не мне, а я ведь даже чай свой не попробовала!- таррэ схватила свои вещи и направилась к выходу, по пути она натянула на себя свитер и остановилась около вешалки.
- А знаешь почему это не розыгрыш? – Эбигейл снова повернулась к Бэю, наматывая шарф и надевая плащ. – Как бы мы оказались в чайном доме раньше тебя, когда ты сам не знал, что сюда придешь?
Эби подошла к столу мужчины и схватила его сумку, рассчитывая, что тот захочет вернуть свои вещи и последует за ней. Больше ничего не сказав, лишь гневно зыркнув в сторону Бэя, она покинула помещение.

Улицы Мандрана

Отредактировано Эбигейл (2017-01-13 12:39:24)