Путешествие из Нальи до фатарийской столицы было щедро разбавлено остановками в деревнях и дорожными недоразумениями, и оттого казалось почти бесконечным. Четвёртый Советник гильдии «Мернот» отправлялась в Ацилотс по делам, синори же увязалась следом, прознав про ее поездку. Коль скоро она подвизалась ехать с финансовым директором гильдии, синори пришлось подписаться и на крюки до ферм и угодий, в которых василиск пыталась наладить контакты. И всё же, несмотря на их медленный темп, иметь опытного путешественника рядом для Анаис было очень важно. Ей было не по себе при мысли от одинокого пребывания в столице людей. Член Совета и едва начавшая путь монстролова синори держали субординацию, но всё же неплохо поладили.
— Тебе повезло, — заметила Талия еще в повозке, на полпути к столице, — иметь кого-то за пределами крепости.
В пояснении слова не нуждались. Она и господин де Райксгард не были связаны кровным родством, но это не умаляло его важности для Анаис. Она была счастлива приглашению и сорвалась в путь сразу же, как только для того предоставилась благоприятная возможность. И всё же Четвёртый Советник успела выразить лёгкое удивление тому, что человек, видевший синори лишь раз, ещё ребенком, продолжает интересоваться её жизнью. Кажется, василиск была не прочь узнать историю знакомства её родителя и инквизитора, но что могла сказать ей Анаис? Она не спрашивала никогда о подробностях, боясь показаться неучтивой. К счастью, голова Четвёртого Советника была забита проблемами пропитания гильдии, и потому она не припирала девушку к стенке в попытке выяснить правду о дружбе с инквизитором.
Для тех, кто не ведал жизни большого города, прожив долгое время вдали от цивилизации, Ацилотс — настоящий удар. Анаис была предупреждена о том, что ждёт её за городскими стенами, да и по мере приближения к столице, видя верхушки архитектурных гимнов градостроительной культуре, понимала, с чем ей предстоит столкнуться. И всё же она была потрясена увиденным. Плотность застройки, изыск отделки, ухоженность улиц, и, конечно, обилие местных жителей и гостей столицы вызывали трепет, граничащий со страхом. Каждый прохожий был иномирным обитателем, "другим", познавшим вкус непостижимой для юного мернотовца жизни, а потому — далеким незнакомцем.
Анаис держалась вплотную к Четвёртому Советнику, отдавив ей пятки в манёврах на оживлённых улицах. Вести девушку с собой по делам в городе василиск не рассчитывала, даже сомневаясь в том, что обратно они отправятся также вместе. Но женщина добросовестно довела спутницу до храма Марисы, где условились встретиться ловчая и инквизитор. Мернотовцы тепло расстались.
— Не теряй бдительности, Арьяра, — наставляла напоследок девушку Талия, — дождись своего человека и ни в какие истории не впутывайся. И... будь аккуратнее. Инквизиция — не самые лучшие наши друзья.
Анаис лишь смирённо кивала и благодарила спутницу. Мысли о том, что она и её благодетель, так сказать, по разные стороны баррикад, не были новыми. Но их синори ловко блокировала. Де Райксгард был добр к ней, и подозревать какой-то злой умысел было для девушки кощунственным.
Она спряталась в храме от беспокойного гомона Ацилотса, скривив губы в подобии улыбки от несвежей иронии, которую она и инквизитор позволили себе, договорившись о встрече в таком месте. Шесть лет назад он забрал её из монастыря Марисы, теперь же она робко преклоняет колени перед алтарём в её храме, ожидая повторения истории. А не сделать ли им это доброй традицией?

Отредактировано Анаис (2017-10-23 04:57:43)

Анаис не пришлось тесниться с желающими преклонить колени перед алтарём. Отчего-то в храме было довольно пусто. Это её вполне устраивало, хоть чувствовала себя синори всё равно неуютно. Мысли о грядущей встрече заставляли руки трястись, а мысли путались и молитва не получалась. Она была бы рада сесть в самый дальний угол, для верности замотавшись в дорожный плащ по самые глаза, но пересиливала себя, считая поползновения подобного характера трусостью.
Топить колени в каменном полу не имело смысла: всё, что хотела сказать богине Анаис, она сказала. Девушка поднялась и отряхнула светлое платье, успевшее истрепаться в дороге. Вид ловчей был небрежным, но из-за волнения она даже не подумала об этом.
За спиной скрипнула дверь, и синори не придала бы этому значения, если бы не деликатный кашель. Она бегло обернулась и замерла как была, в полуприсядку, с руками на коленях.
Несомненно, это был господин де Райксгард. Анаис испытала щемящее чувство в груди, даже издали увидев, как он постарел с момента их первой и последней встречи. Для тех, чья жизнь на порядок длиннее человеческой, а старость кажется нереальной, людское угасание выглядит слишком далёким и чуждым. Анаис росла в окружении тех, кто был вечно молод обликом, и совсем забыла о том, каково это: наблюдать за старением.
Синори пошла к нему, вдруг ощутив собственную походку неуклюжей. Что ему сказать? Нужно ли кланяться или ещё что-то такое? Она приблизилась и зачарованно уставилась на почти забытое лицо. Каким же высоким ей казался инквизитор в детстве!
— Здравствуйте. Я — Анаис. — Синори мотнула головой, точно попытавшись изобразить компромисс поклону. — Я очень рада вас видеть, огромное спасибо за приглашение.
Синори понятия не имела, что с ней будет делать инквизитор. Они не договаривались о каком-либо плане на пребывание гостьи в столице. Сотня вопросов и страхов раздирали её с момента сборов в крепости. Вдруг им не о чем будет говорить? Вдруг Анаис покажется ему скучной занудой, каковой её считали некоторые согильдийцы? Станет ли он ещё писать ей? Девушка была уже взрослой, иные в этом возрасте выходят замуж. Следить за успехами вымахавшей девицы может быть уже не так уж нужно, ведь, кажется, её жизнь складывается вполне себе благоустроенно.
Для Анаис господин де Райксгард был столь же незнакомым, как собственный отец, которого она потеряла ещё будучи ребёнком. Но и к тому, и к другому она испытывала светлые чувства и едва ли не обязанность собственной жизнью. При всей благодарности и обязательных отчётах о важных событиях инквизитору Анаис не слишком хорошо успела узнать его самого. Кроме имени, чина, местожительства и более чем общих черт характера синори не получила о мужчине никакой информации. Она даже не знала, есть ли у него семья. Деликатность, граничащая со страхом вмешательства в частную жизнь, вечно давили её любопытство.
Теперь же, робко встречаясь с инквизитором взглядом, Анаис чувствовала себя глуповато. Как много времени было у неё для того, чтобы лучше узнать своего благодетеля, и как плохо она его потратила, в письмах лишь покорно отчитываясь о себе.

Пожав руку своему благодетелю, Арьяра преисполнилась немого торжества. Даже осанка её стала увереннее. Немедленно захотелось соответствовать, производить впечатление, покорять некими абстрактными качествами – делать всё то, что к чему тянет неуверенного человека, внезапно получившего одобрение.
Лицо девушки посветлело. Она с радостью приняла предложение выйти на улицу, в памяти, однако, оставив зарубку на "правильном и честном, действующем на нервы".
— Вся столица у твоих ног, образно говоря. — Анаис сияла, что выражалось лишь скромной полуулыбкой. Но лёгкая паника закралась в её мысли. Инквизитор так легко переложил бремя выбора на девушку, что становилось понятно: он действительно не планировал их встречу. К счастью, на этот случай сама Анаис прикинула ещё до отъезда некоторые варианты, проявив своё рвение быть ко всему готовой и здесь. И идти первым делом набивать брюхо, конечно, не было апогеем прогулки. Она ведь не хотела продемонстрировать себя бесхитростной простачкой, спешащей первым делом удовлетворить первичные потребности.
— Это мой первый визит в большой город, вы знаете, конечно. — Синори неторопливо двинулась вдоль стены храма. — Я и не знаю, что делают обычно приезжие в столице. Наверное, осматривают город, для начала? Здесь есть чудесные площади и большие парки, как мне рассказывали. И очень рекомендовали увидеть магические лавки. Я бы хотела пройтись... привыкнуть. Покажете мне?..
Пара двинулась прочь от храма. Анаис почти не обращала внимания туда, куда несут её ноги, пока инквизитор ещё не взял направление. Внимание замкнулось на спутнике. Синори то и дело скашивала на него глаза, не решаясь что-то спросить, а потому с радостью ухватилась за наводящие вопросы. Девушка покорно рассказала про обстоятельства путешествия, помянув добрым словом Четвёртого Советника, сообщила, что ждут в гильдии её через пару недель, и потому ей нужно рассчитать время на обратный путь. Незаметно речь зашла о занятиях.
— Мой преподаватель отбыл по поручению и сможет вернуться в аудиторию не раньше начала следующего месяца. Потому меня и отпустили только сейчас, — сообщила Анаис чуть извиняющимся тоном, — раз так совпало. Сейчас ведь я почти ничем не занимаюсь кроме учёбы.
Анаис вполне вовремя умолкла, не продолжая про хозяйские дела в крепости. В голове быстро обработалась информация по поводу засеиваемого участка, который мадам Берг активно продвигает в качестве земли для постройки будущей деревни, но что-то подсказало синори, что это уже не касается их с инквизитором разговора.
Они вышли на следующую улицу. Анаис фрагментарно выхватывала и запоминала куски Ацилотса, но в ней не было сосредоточенности на этом, возможно, в иной ситуации увлекательном деле. Девушка была слишком зациклена на поддержании разговора, чрезмерно опасаясь неловких пауз и потери контакта.

Пара неторопливо шла по улицам, медленно приближаясь к центральной площади. Анаис всё меньше и меньше верила в свой интерес к городу, реагируя на него куда меньше, чем на собеседника. Вкратце она рассказала про учёбу, и, услышав похвалу, зарделась.
— Мне нравится учиться, — признала синори, огибая прохожих, — по-моему, это ужасно интересно. Сама возможность узнавать что-то новое, да ещё при том, что это предлагают опытные наставники, – грех пренебрегать. Но я не осуждаю тех, кто не пользуется такой возможностью. Если у тебя есть определённый интерес, пожалуй, это не значит, что он должен быть и у всех прочих. Они могут быть хороши в чём-то другом.
Девушка умолкла, потупившись. Возможно, она выразила слишком вольную мысль, которая не понравится господину де Райксгарду. Но сама синори знала немало примеров, когда отлынивающие от учёбы ребята блистали в том, в чём никогда не сможет блистать Анаис. Вальбурга вот, которая способна заснуть над книгой за одну минуту, имеет удивительный дар общения с собаками; на псарне она частый гость, любящий повозиться с младшими помощниками монстроловов, сама уже проявляя способности к собаководству. В Тэльва есть люди, которые даже писать не умеют, что не мешает им выращивать превосходный урожай и готовить потрясающий эль. Многие пренебрегают учёбой, но так или иначе учатся – чему-то своему. Корить их за незнание свойств барбариса или неумение ориентироваться по звёздам всё-таки не очень умно.
Инквизитор и мернотовец почти подошли к площади. Анаис даже издалека поняла это по маячевшему впереди открытому пространству и увеличивающемуся количеству прохожих. Неосознанно она придвинулась ближе к спутнику, не привыкшая к населённости больших городов. Уши синори воспылали от сказанного Криптманном, но она медлила с репликой. Инстинкт перепуганной сиротки, дорвавшейся до поощрятеля и слушателя, науськивал на засыпание инквизитора вопросами – любыми, лишь бы не молчать и дать понять, что она усвоила смысл сказанного. Но едва ли именно это имел ввиду де Райксгард.
Они ступили на площадь. На мгновение у синори перехватило дух и одновременно родилось чувство страха. Нет, не привыкла она к таким местам. Лёгкий восторг всё же трепыхнулся при виде архитектуры, но его пересиливала робость перед толпой.
— Вам нравится жить в столице? — Анаис ляпнула, не подумав, и сама усмехнулась собственным словам, сделав какое-то жалостливое выражение лица. — Я имею ввиду... здесь очень... заполонёно.
«Заполонёно». Синори готова была прикусить язык, но, борясь с собой, самоотверженно продолжила рыть себе яму.
— В нашей крепости все друг друга знают – более или менее. Мы знаем, что ожидать друг от друга, у всех свои обязанности и роли. Даже в Кельтане я... ну, понимала, кто чем занимается и... в монастыре ведь была иерархия. Порядок! — чуть ли не воскликнула девушка, найдя наконец нужное слово, — везде, где я жила, был порядок, понятные условия жизни. Здесь же, мне кажется, довольно сложно обитать. Возникает ощущение... хаоса.
Свидетелями её слов были крики, беготня, различного характера шумы. И это не говоря о расовом разнообразии. Нигде ещё синори не видела такое сосредоточие представителей рас, иных из которых она и вовсе пока не встречала. Так, например, девушка встала столбом, узрев тайриата с рогами, похожими на оленьи, но куда массивнее. Тот непередаваемым рокочущим голосом рассказывал какую-то уморительную историю паре крошечных девушек с кошачьими ушами. Поймав на себе взгляд Анаис, таррэ запнулся. История не задалась; синори экстренно отвернулась, заруливая в сторону. Так она на мгновение потеряла из вида инквизитора: их разделила вереница смеющихся студентов. Этого мига хватило для того, чтобы на Анаис напал неопрятного вида алла в фиолетовой мантии, не отводящий глаза от глаз синори так, словно от этого зависела его жизнь.
— Верите ли вы в божественное провидение, сударыня? Не далее как вчера мне явился аватар Акала, решивший задачу, над которой я бился четыре года!
Самостирающееся бельё – это не бред! Я знал! Вы представляете? Теперь я могу смастерить сундук, да-да, вы не ослышались, сундук, который будет стирать наши портки сам!
Анаис попятилась абсолютно растерянная, не в силах отвести взгляда от голубых глаз с налитыми кровью белками. Не видя, куда ступает, она врезалась в спину вышеупомянутого тайриата, рассказывающего уже другую историю. Анаис ойкнула. Тайриат же, явно решивший, что синори что-то имеет против него, зарычал.
— У тебя какие-то проблемы, змееглазая?!

Анаис была, пожалуй, одним из самых неконфликтных людей в крепости. Либо она держалась дружелюбно, либо же избегала того, с кем очевидно трудно было поладить – как в случае с Мюриэлом Царским, например. Прямые столкновения, при всей их редкости, требовали немедленной поддержки, иначе Анаис выглядела довольно кисло на фоне брызгающего слюной оппонента. Неконфликтная черта, конечно, не помогала разбираться с чёткими ребятами.
Ей ничего не оставалось, кроме как махать руками и с неуместной улыбочкой заверять рогатенького в том, что ничего дурного она не хотела. Наступающий на пятки алла, видя картину, восторженно прижал руки ко рту, одновременно с долей ужаса глядя на этот стыд. Но наслаждаться зрелищем ему долго не пришлось: тяжёлая инквизиторская рука остановила абсурдную сцену.
Тайриат отвёл руку от плеча, только потом обернувшись. Нахождение рядом представителя организации, как правило, не сводящей напряжение в шутку, – удовольствие ниже среднего. Алла как-то слишком удивлённо ахнул, и через мгновение Анаис уже не ощущала его близкое присутствие возле себя.
— Да... недопонимание. — Таррэ шумно всхрапнул бычьим носом и уставился на синори. — Осторожнее в городе... сударыня. Не буду мешать.
Криптманн и Анаис остались одни на маленьком пятачке площади: горожане поспешили слегка потесниться прочь от них, увидев сцену. Но жизнь по-прежнему кипела, и солнце светило, и шляпа артистов всё мелькала среди народа. Синори прижала руку ко рту, уставившись на мужчину.
— Мне так жаль, — выдавила она, не отнимая руки, словно стесняясь своих зубов, — это произошло...
Выступающие показали какой-то новый трюк, и немногочисленные зрители с энтузиазмом поощрили их овациями. Поняв, что её совсем не слышно в этой толпе, синори жестом предложила уйти. Площадь начала быть действительно неприятной.
Ловчая чувствовала себя пристыжено, хоть инквизитор до сих пор демонстрировал достаточно высокий уровень благодушия и едва ли сейчас собирался привить ей комплекс на всю жизнь из-за ерунды. Она повела себя неискренне, возжелав сразу же бежать в одно из самых оживлённых мест в городе только потому, что стеснялась. Чего стеснялась? Ну, например, мнения солидного служителя Инквизиции из столицы по поводу взращенной в аскетизме вдали от цивилизации мернотовца? Хотелось показать, что город ей ни по чём и всё интересно, а вышло... что вышло.
— Извините меня за это происшествие, — произнесла синори, только они оказались в более тихом месте, — я случайно столкнулась с ним. И на меня давил с другой стороны какой-то культист Акала. Вы знаете, мне, наверное, довольно площади.
Она немного скованно рассмеялась, в голове лихорадочно прокручивая варианты дальнейших действий. Но в какой-то момент Анаис остановила себя. Наверное, никакие её решения не будут сегодня удачными. Что-то творится с мыслительной способностью девушки и хватается она за такие идеи, которые в другой раз не пропустила бы без основательной критики. В конце концов, де Райксгард не удочерять её собирается, и демонстрировать свои чрезвычайные качества перед ним ей незачем. К тому же, таким неуклюжим методом.

Получив добрый взгляд, синори потеплела. Ей было важно знать, что господин де Райксгард на неё не сердится за глупость и рассеянное поведение. Конечно, легко составить приблизительный план на пребывание в столице, но, как показала практика, нельзя забывать о факторах, что запросто разрушат любой из пунктов. Да и сложно было руководствоваться намеченными соображениями, когда сама ни на минуту не способна расслабиться и получать удовольствие от того, что сама для себя придумала.
Они сдвинулись с места. Инквизитор не сказал, куда, и начал издалека. Анаис удивлённо вскинула голову. Магия света? К чему он клонит?
— Я считаю себя одним из, кхм, экспертов в этой области...
Синори чуть не запнулась. Ей очень захотелось выпалить "Да вы шутите!", но она попридержала свои эмоции.
Но, в самом деле, господин де Райксгард! Анаис почувствовала что-то отдалённо напоминающее негодование. Это же очень важный аспект! Если бы он ещё тогда написал ей, что у них одинаковое направление, она бы... собственно, а что бы она сделала? Способности к магии света у них обоих будто сразу же породнили инквизитора и ловчую в глазах синори. Это как если бы у них был один покровитель или место рождения. Казалось бы, что делать с этой информацией? Но такие вещи как-то неуловимо связывают людей и они в большинстве случаев настроены положительно по отношению друг к другу.
Анаис хотела высказаться по теме, сама ещё не зная, о чём именно, но замерла, увидев, что Криптманн собирается что-то показать. Два световых шарика закружились над его ладонью. Девушка выдала восхищённое "ого". А ведь это действительно трудно, подумалось ей. Он придал свету форму и контролировал его движение. Несмотря на то, что Анаис только начала учиться, она уже кое-что понимала в законах магии.
Она послушно пошла за инквизитором. То, что инквизитор хочет продемонстрировать ей магическое искусство, синори сильно взволновало. Для неё это без преувеличения было честью: человек, который вовсе не был обязан её приглашать в столицу и тратить на чужого ребёнка время, готов, ко всему прочему, делиться волшебными секретами, на которые сам наверняка убил немало времени. Такая бескорыстность тронула Анаис. Она очень ценила добрые жесты людей, не требующих за оные платы.
Они подбирались ближе к стене. Анаис отметила охрану, которой в этом месте было больше, чем на иных улицах. Инквизитора здесь явно знали.
— Вы часто тут бываете? — спросила девушка, окидывая взглядом стену. — Что это за место?

Синори с робким ликованием следила за тем, как инквизитор открывает ворота. Причастность к секрету приводила девушку в восторг: господин де Райксгард доверял ей. Ловчая невольно преисполнилась достоинства. Мужчина не просто тратит на неё время, но ещё и посвящает в частную жизнь, приведя туда, где учился сам.
Со своего места ей не было видно, что за тайный угол Фатарии скрывает инквизитор от любопытных. Только ворота были открыты, она нырнула внутрь, стараясь обуздать восторженность. Наверняка за порогом таился какой-то каменный двор, в котором хранят древний, никому не нужный хлам. Или же двор опрятен, быть может, даже пол выложен плиткой, а в углу есть питьевой фонтанчик. Не находится же здесь тайный сад, в самом деле.
В самом деле... Анаис от неожиданности резко остановилась. Она даже немного испугалась того, что увидела. Место было слишком нереальным: спрятанный за стенами остров зелени, в котором в два счёта перестаёшь верить, что где-то в десятке метров отсюда люди занимаются обычными делами. Этот вырванный из шумящего Ацилотса закуток природы заставил Анаис самым неприличным образом раскрыть рот.
— Откуда только... — Она не договорила, махнув рукой, переводя взгляд то на Криптманна, то на яблоню в центре садика. Почему-то синори показалось неприличным и вообще неуместным допытываться о подробностях. Впрочем, инквизитор дал туманный ответ. Дым его трубки мерно вился вокруг мужчины: здесь ни один листик не тревожился от ветра из-за высоких стен.
Проследив за жестом, Анаис послушно прошлась по саду. Здесь не было чего-то необычного – из флоры. Алхимик, пожалуй, не разгулялся бы. Но было что-то в этом месте... Синори зачарованно вдыхала свежий воздух, напоминающий о далёкой, не тронутой человеком природе за пределами городов и селений. И в то же время здесь было уютно. Неужели дело в стенах, автоматически дающих мозгу сигнал о безопасности? Нет, вся суть – в атмосфере. Здесь было легко.
Анаис, вопрошающе глянув на своего благодетеля, сорвала с ветки яблоко, но не решилась откусить. Девушка украдкой положила плод в сумку, пока Криптманн освещал сад.
— Так как твое обучение этой нелегкой науке?
Синори чуть опешила. Она едва не забыла, зачем они сюда пришли, прелесть сада заставила её забыть о насущном. Однако суетиться Анаис не стала: атмосфера сада не допускала треволнений.
— Скромно, — честно признала девушка, всего пол года назад открывшая в себе предрасположенность к свету, — мы сейчас разбираем теорию. Преподаватель говорит, что Мернот не так силён в стихийной магии, как какая-нибудь магическая академия, но, по-моему, он скромничает. Благодаря ему у нас появилось много литературы на эту тему. Так что я в основном... по книжкам.
Синори развела руками и улыбнулась. Свет заходящего солнца, ещё проникающий за стены, причудливо отражался от её собранных в косу волос, придавая им вид расплавленного металла. Глянув на розоватые облака, Анаис подумала, что не может откреститься от господина де Райксгарда одной теорией.
— По правде, я пробовала кое-что сама. Наверное, не очень будет, — она смущённо глянула на светящиеся фонари, сами по себе зависшие по углам, — но это пока лучшее, что мне удаётся.
Девушка соединила ладони у груди. Заставшая как-то раз тренировку Вальбурга окрестила жест молитвой Создателю на удачное волшебство. Откровенно говоря, трюк получился всего однажды, и то – скорее его тень. Анаис ещё было рано практиковать магию, хоть она и делала упорные попытки.
Руки выпрямились от себя, в саду послышался какой-то бубнёж на полумёртвом. Чем более неопытен ученик, тем больше телодвижений ему нужно совершать для того, чтобы реализовать волшебство. Анаис, зажмурившись, договорила заклинание и раскрыла ладони. На результат своих многодневных трудов в безлюдных углах крепости она взглянула с изумлением: получилось, при чём, куда лучше, чем в тот единственный раз. От ладоней шёл рассеянный, неяркий, свет, но всё равно уже куда более похожий на луч. Он был направлен в небо.
— Я знаю, что после тренировок смогу направлять его в разные стороны всего одной рукой, и мне можно будет обходиться без силы слова. Он будет более ярким и узким, — синори говорила медленно и негромко, не шевелясь, боясь потерять концентрацию, — и есть какая-то формула, превращающая его в смертоносное оружие.
Синори перевела дух и свет исчез. Девушка уронила руки и улыбнулась инквизитору.

Отредактировано Анаис (2017-11-14 12:34:03)

Когда слабый свет, исходящий от рук, померк, и Анаис взглянула на господина де Райксгарда, она испытала вторую волну изумления. Инквизитор был впечатлён. Встретившись с ним взглядом и мгновенно поняв, какой эффект произвела, синори расцвела глуповатой улыбкой.
— Талант у тебя, да. — Анаис вспыхнула. Почему-то захотелось куда-то деть руки, пройтись, изучить содержимое собственной сумки – что угодно, только бы занять себя и отвлечься от жуткой неловкости. Но ощущения были приятные. Мягко говоря. Синори показалось, что она способна сейчас обежать по периметру Ацилотс, не сбиваясь с дыхания – так много его было у девушки.
Она была несказанно рада, что господин де Райксгард продолжил разговор как ни в чём не бывало. С излишним энтузиазмом она уставилась на его действия и при этом чуть не пропустила все движения, что делал инквизитор – волнительное оживление Анаис ещё не отпустило. Она вздрогнула, когда световой клинок рассёк вечерний воздух, и только когда ей под ноги прилетел кусок яблока, поняла, что именно проделал мужчина. Синори зачем-то нагнулась и подняла половинку. Беглый осмотр выявил идеальный срез, точно от настоящего лезвия.
— Обалдеть, — приглушённо констатировала ловчая, не в силах выпустить яблоко из рук. Услышав об управлении чистым светом, она сглотнула. У человека, стоящего перед ней, должно быть, были огромные способности к концентрации. Это могла позволить только высокая сосредоточенность, результат серьёзности и настойчивости – черт, необходимых волшебнику, желающему добиться высот на своём поприще. Характер господина де Райксгарда открывался в новых подробностях, и от осознания этого Анаис вновь испытала робость.
— А чему ваши книги учат-то?
Ловчая прочистила горло, точно давно не говорила. Почему-то, в последний момент перед тем, как раскрыть рот, она подумала о словах Четвёртого Советника, да и остальных старших в крепости: не посвящай Инквизицию в наши дела. Касалось ли это магии? Неужто можно было вообразить, что Криптманн де Райксгард был шпионом своей организации, посланным когда-то, чтобы втереться к наивной девочке в доверие и выпытать секреты мернотовских стандартов магического образования? Анаис передёрнуло. Магия везде была магией, едва ли она сейчас предаст кодекс, рассказав о своём обучении.
— Я знакомилась с магией с момента переделки. — Анаис задумчиво поглядела на краешек яблока. — Сначала я узнавала о самых общих вещах, которые касаются не только стихийной магии. Предрасположенность к волшебству в целом, склонность к определённой школе, сопротивляемость магии... Это я узнала ещё до того, как сама проявила способности. О магии света я знаю, пожалуй, самое заурядное: зависимость от дневного светила, направления, возможности комбинации с другими школами. Наша гильдия не славится как академия для стихийных магов. — Анаис развела руками и неловко улыбнулась. — Признаюсь, я даже... немного больше охвачена вопросом магии в целом. Откуда она, что она такое? В детстве, когда я ещё жила с мамой в монастыре и ходила в рикорию, я много узнала о богах. Конечно, тогда, да с такой воодушевлённой подачей проповедника, они показались достойными персонажами для игр. Смешно... Знаете, что было моей первой фантазией о них? Что боги – это могущественные маги, которые могли владеть всеми стихиями сразу, да и рунами в придачу, и благодаря этому они сотворили наш мир. Теперь же, когда я об этом вспоминаю, и когда я узнала кое-что из области алхимии, меня буквально поражает собственная возникающая ассоциация и моё богохульство. — Виновато рассмеявшись, Анаис переступила с ноги на ногу. Солнца на небе почти не осталось. — Магия – удивительное творение, которым пользовались боги. И то, что свет ассоциируют с самым умелым из них, меня очень вдохновляет.

Рассказывать об учёбе кому-то, кто не был причастен к гильдии Мернот, для Анаис было впервой. Строго говоря, молодые ловчие вообще не избалованы общением с "внешним миром". Не существовало родителей, которые бы приезжали на выходных к чадам точно в институт или лицей, не было друзей из других городов, с которыми можно было встретиться летом. Государство внутри государства – Мернот – жило по своим порядкам и не любило, когда в оные кто-то решал сунуть нос. Засим – и во имя дисциплины, разумеется – гильдия обросла толстым слоем недоверчивости по отношению к внешнему миру.
Но выговориться неожиданно оказалось приятно. Анаис робко и опасливо прислушивалось к этому чувству удовлетворения от диалога с человеком, который мог поддержать тему с новой для неё точкой зрения. Как ни крути, её поездка была удачным решением. То, что Криптманн де Райксгард оказался магом света, как и она сама, очень воодушевило ловчую. Ей несказанно повезло, что человек, которого она считала едва ли не вторым отцом, мог поделиться с ней такими полезными знаниями. Тем более, как он сам озвучил, при небогатом багаже мернотовских знаний в рассматриваемой области.
Название рекомендуемой инквизитором книги синори как следует запомнила. У неё есть ещё как минимум пара дней для того, чтобы найти «Светила природные и искусственные». О, у девушки, что шесть лет не покидала суровые стены гильдии, были большие планы на пребывание в столице. В общем-то, всё сводилось к посещению десятка лавок, но для неё это виделось тем ещё приключением. Новая задача выглядела только интересным дополнением к запланированному списку.
А самого господина де Райксгарда Анаис тем временем уже почти обожала. С новым изумлением она посмотрела на свет в его ладонях, вновь поразилась его концентрации: иные заклинания и её преподавателю удавались только при подготовке и только при солнечном свете. Синори с восторгом осмотрела сферы, такие разные при том, что состояли они из одного и того же. У девушки даже возникло детское желание их потрогать.
— ...И он куда более податлив в соединении с другими стихиями.
Анаис, только исчез свет с рук инквизитора, подобралась. Она не могла не заметить, что безостановочная волшба несколько утомила мужчину. Решив отвлечь Криптманна и заодно продемонстрировать то, что ученица она из категории небезнадёжных, синори сказала:
— Вы очень хорошо объяснили. Признаюсь, до таких нюансов мы ещё не добрались. В книжках, конечно, написано, что свет, как и другие стихии, способен принимать различные формы, но, пока сам не увидишь – не поймёшь. — Анаис на мгновение задумалась, решив, что коль скоро тема поднята, то можно углубиться в интересные детали. — А о каком сочетании вы говорили? Если маг сам обладает второй стихией или если он работает с другим стихийником? Кстати, возможно, вопрос глупый, но... могут ли работать вместе противоположные стихии? Например, маг света и маг тьмы могут создать общее заклинание?
В саду единственным источником освещения остались четыре "лампы", созданные инквизитором. Солнце уже скрылось за стеной, оставив на небе лишь слабый признак своего присутствия. Продолжая переговариваться, Анаис и господин де Райксгард покинули зелёный уголок: без дневного светила и с учётом усталости наставника оставаться здесь им не имело смысла. Они вышли к улицам. Анаис поймала на себе странно-насмешливый взгляд одного из стражников, видевшего, как инквизитор и ловчая покинули закуток возле внутренней стены. Но, не считая этого, ничто больше не было свидетельством того, что пара людей вообще исчезала с карты столицы.
— Как незаметно всё-таки стемнело, — посетовала синори, закалывая плащ у самой шеи, — кажется, что мы с вами встретились всего час назад. Наверное, мне уже пора. Женщина, с которой я приехала, — Анаис представила лицо Советника, узнай она, что её презентовали как "женщину", — порекомендовала мне одно место для ночлега. Она сказала, что мы можем там встретиться, если я не передумаю ночевать на постоялом дворе.
Они немного отошли от стены. В столице держалось удивительное тепло, даже после захода солнца. Для жительницы построенной на розе ветров Нальи вечер в Ацилотсе оказался настоящей сказкой. Затаённо любуясь погодой, синори бросила ещё один робкий взгляд на инквизитора.
— Мы можем пройтись вместе ещё немного? Я не представляю, как отсюда дойти до нужного мне места.
Рука легла на сумку, в которой было спрятано яблоко из чудесного сада. Мысли синори устремились к чернозёму возле подножья крепости, рыхлой плодородной почве, по которой мернотовцы каждую весну с руганью шлёпали до дома, чтобы от души наляпать черными комьями во дворе. Где-нибудь там должно быть место для нескольких яблоневых семечек...
— Господин де Райксгард... мы сможем с вами увидеться завтра?

Отредактировано Анаис (2017-11-28 01:21:15)