Во всех уголках Фатарии, во всех крупных городах еще с вечера были установлены приземистые помосты, наспех сколоченные из дубовых досок. Жители государства знали, что с наступлением утра, при появлении на площади первого десятка зевак, раздастся громкий голос глашатая, слова которого в очередной раз напомнят о великой утрате.
…Темная фигура в долгополом плаще, с накинутым на глаза капюшоном появилась на помосте, едва тусклый утренний свет пробился сквозь дождливую хмарь. Народ, находящийся в этот ранний час на площади, разом притих, кто-то приостановился, держа руку козырьком у лба, дабы хоть как-то защитить глаза от упруго хлещущих струй дождя, у крытых торговых лавок раздался сдавленный возглас впечатлительной торговки.
– Жители Фатарии! – усиленный магией голос глашатая разнесся по площади, перекрывая шум дождя. –  Несколько дней назад государство постигло страшное горе, которое не оставило равнодушным никого из нас. Король мертв. Для Фатарии настают тяжелые времена, и лишь Ильтару известно, что ждет нас впереди.
По площади прошлась волна шепотков, переросшая в отчетливый гул. Глашатай, создав нужную атмосферу, поправил капюшон и, оглянувшись через плечо, коротко махнул кому-то рукой. Уже через несколько секунд в толпе появились мальчишки-разносчики, которые принялись раздавать пожелтевшие листовки.
– Сегодня днем, в столице Фатарии, состоится церемония прощания с нашим королем. Город готов принять всех, для кого его смерть стала настоящим потрясением и ударом... Храни вас Ильтар.
Голос его потонул в шорохе непогоды, однако площадь еще некоторое время хранила молчание, лишь дождь шуршал каплями по плотной бумаге листовок в руках собравшихся.

22 число месяца Новой Надежды. 1647 год.
Полдень.

- Ну, чего мы ждем? – сфинкс ловко запрыгнула на пьедестал очередной статуи, воззрившись на Ринияра с высоты семи футов. Ее голубые глаза, сиявшие, словно пара волшебных огней, хитро щурились.
Василиск усмехнулся и, протянув руку, потрепал питомицу за ухо. Уж он-то знал, что сейчас СиНа’Фай, красовавшаяся в свете магических фонарей, только изображала нетерпение. За последние годы она устала от бесконечной чреды переговоров и интриг, а предстоящая встреча едва ли казалась ей интересной. Куда больше сфинкс, утомленная необходимостью хорошего поведения, ждала следующего отъезда – возможности побыть беззаботным зверем-фамилиаром, а не мудрой нянькой для своего хозяина.
- Почему именно мы? – не унималась Фай. – Ринияр Керлиэн теперь помогает всем, кто попросит? Он хочет стать паладином? – вскинув брови, поинтересовалась она.
Язвительный тычок тростью вызвал у сфинкс громкую усмешку. Соскочив со своего «трона», СиНа’Фай принялась тереться о ноги хозяина, больше пытаясь подтолкнуть его своей головой и уронить на землю – так она проделывала раньше, чтобы завязать шутливую борьбу.
Ринияр, тем временем, обыскивал взглядом центральную площадь Нижнего Города, ища ту особу, что таки добилась от него согласия на встречу – да еще и внеочередную. Хотя что там – очередь в резиденцию Дома рассосалась еще с тех пор, как утихли склоки с Сорель Тер ‘ Тет – с этой поры на жизнь Ринияра обрушилась такая скука, что разгонять ее не получалось даже народными методами. Уж чего Ягуар не ожидал – так это того, что он будет скучать по вниманию мраморной змеюки…
А теперь что? Теперь Рини стоит на центральной площади, затерявшись среди бродяг, артистов, и прочих бездельников. Приперся он сюда на своих двоих, как последний работяга, драгоценный физар остался в стойле, а охрана, в которой, собственно, не было нужды, умело играла в ассасинов, изображая непричастность к своему главе. Впрочем, нельзя было сказать, что во всем происходящем имелась чья-то вина. Как, собственно, и негатив. Например, СиНа’Фай очень даже обрадовалась столь своеобразной возможности прогуляться.
- Слушай… - вдруг подала голос та. – А как ты узнаешь ее?
Хрустальный обернулся было в сторону сфинкс, чтобы начать длинную тираду из оправданий, но тут взгляд его задержался на девушке, стоявшей подле следующей статуи. Ну, признаться по чести, не совсем на ней – подумаешь, иноземка, волосы рыжие, одета чуток странновато… Эка невидаль. К этому в Кен-Корионе уже привыкли все.
Ринияр же, личность почти во всех смыслах ненормальная, уставился в область чуть ниже ключиц оной дамы – и, надо сказать, самым неприличным образом. Напрямую, взглядом пустым и бессовестным. Иными словами, таким, после которого следует что-то вроде «Нахал! Подлец!» и качественная пощечина.
И как вы думаете, что же нашего василиска так привлекло? Правильно.
- Фай, смотри, аметист… - тихо просипел он, не имея возможности оторваться.

Отредактировано Ринияр (2013-10-26 11:51:02)

…Нужно ли говорить, что не прошло и минуты, как девица, заметив нездоровый интерес Ринияра к своей персоне, решилась направиться в его сторону?
Между тем, боковое зрение подсказывало, что некоторые прохожие заметили эту немую сцену. И знаете, что самое забавное? Большинству из них была известна ирония всей картины. И они собирались ее пронаблюдать.
«Что делать, Рини? Рини, она идет сюда. Рини, где выход? Думай, Рини, думай… Бежать! Нет, не так. Сдернуть ожерелье и убежать! Да, отлично. Так и сделаем».
Буйная фантазия за короткие мгновения уже прорисовала сцену. Подскакиваем, дергаем кулон, издаем коварное «хи-хи-хи!» и, скрючившись в позу «зю», делаем ноги. Вприпрыжку. О да. Замечательно.
Не сдержавшись, Ринияр усмехнулся собственным мыслям. Со стороны это выглядело совсем уж по-идиотски – казалось бы, самое время собрать мужество в кучку и ответить за свой наглый взор, а наш виновник еще и улыбается. Вряд ли девушка поверит, что его пленил аметист. А вот за столь бесцеремонное созерцание верхней половины грудной клетки можно та-ак схлопотать по морде… Да впрочем, кому мы рассказываем. И сами понимаете.
СиНа’Фай сглотнула и предпочла спрятаться за хозяина. Хотя Рини прекрасно понял бы ее, сделай сфинкс вид, будто она вообще его не знает. Ягуар и сам был не прочь так поступить.
Итак, Ринияр, соберись… Где твой серьезный взгляд? Плечи расправить, спину выпрямить, перейти в позицию «Я готов получить по щам»!
- Я полагаю, Ринияр Керлиэн?
«О нет…» - тихо простонало прозрение. – «Неужели это…»
- Изабель Карро, виконтесса. И, надеюсь, Ваш будущий деловой партнер.
«Шикарно. Просто шикарно».
Вольные зрители, осознав, что прилюдной истерики не предвидится, вернулись к своим делам. Рини, все еще пребывая в боеготовности, с сожалением понял, что блестящий план спасения осуществить не удастся.
- О, какая удача! – облегченно улыбнулся он. Более многозначительной фразы Ягуар в жизни не выдавал. Нет, серьезно. – Безмерно рад встрече, госпожа Карро…
Заметив, что та поспешила скрыть драгоценность, Рини едва сдержал очередную усмешку. Для того чтобы окончательно раскрутить комедию, не хватало только реплики типа «А ну убери руки, женщина!». А там уж можно действовать по старому плану – сразу после получения по харе, естественно.
Выдержав небольшую паузу, занятую сими весьма забавными мыслями, хрустальный поспешил продолжить – треклятое женское молчание относилось к перечню тех самых вещей, которых Ринияр старательно избегал.
- Итак… Не соизволите ли пояснить, за каким делом Вы явились в наш чудо-город? – не без иронии поинтересовался василиск. – Ваше послание было столь емким, что эта деталь от меня… - будь проклят всеобщий язык! - Ускользнула.
Алые глаза, казалось бы, лишенные змеиных черт, ответили на решительный взор виконтессы. Уж во что, а в гляделки Рини играть умел прекрасно – если вы враждуете с самой Сорель, самой большой змеей на всем юге, то волей-неволей научитесь выдерживать и не такие взгляды. Всем видом при этом демонстрируя полное спокойствие – только набалдашник трости постукивает по ладони, знаменуя собой если не мыслительный процесс, то нечто отдаленно похожее.

«Пыф. Что ж вы все такие скрытные-то стали. Ох, и правду говорят: не южная душа – потемки!» - хмыкнул про себя Ринияр, то ли уязвленный словами Изабель, то ли просто недовольный – пес его знает, южная душа, она ведь тоже не солнце. Не укрылся от внимания Ини и очередной жест девицы… – «Да хорош уже грудь прикрывать! Не смотрю же… По крайней мере, теперь».
- О, как я бестактен! Прошу прощения, госпожа Карро... Пустыня – что деревня! – усмехнулся василиск, демонстрируя фирменную улыбку «зацени мои зубы мудрости».
И, бегло оглядывая якобы-случайных-прохожих, добавил, но про себя: «По крайней мере, от своего же Дома правды не упрячешь».
- Впрочем, я думаю, мы еще в силах исправить сложившееся о нас впечатление, - вздохнул Ринияр, на миг оторвав взгляд от виконтессы и ласково улыбнувшись одному из наблюдателей. Тот, смутившись, поспешил вернуться к продаже перьев вирр’ста. Ну, ничего, Керр Ашар, вот придешь ты ко мне за лицензией – попомнишь этот день! И ты, и ты… вы все… Ууу, мало нам сопровождающих, мало шпионищ разных – так теперь и свои, так сказать, родные, полезли уши развешивать… Вреда от них, конечно, никакого, да только позиция «Ребятушки! Наш глава сегодня снова отжигает! Айда смотреть!» немного выводит. Построже с ними, что ли, надо?
А между тем, от взгляда Рини не укрылись некоторые неудобства спутницы. И о чем думала наша предусмотрительная виконтесса, так наряжаясь? Ну да ладно, с кем не бывает – кабы только ей не поплохело, бедной. Полудневные часы, они такие – либо поглубже в туннели уходи, либо дома в песке валяйся…
Не лишенный, однако, банального чувства сострадания, Ягуар, мгновенно растеряв полугодовой запас язвительности, принял самое разумное решение за день.
- Кстати-кстати. Знаем мы одно место – и обстановка деловая, и народу сейчас немного, - вспомнив свое последнее посещение бара «Мухомор», Рини то ли усмехнулся, то ли покряхтел – шрамы, полученные в ходе прошлой «политической беседы», все еще украшали его наглую морду. – Да и прохладнее там на порядок, чем здесь! Самое оно для обсуждения «таких» вопросов. Что думаете, госпожа Карро?
Очередной хитрый взгляд – хотя что там, подтекста уж не было. Сама не захотела идти в резиденцию. Теперь уж жалеть поздно!