Ей снились смазанные, удивительно реалистичные сны. Впрочем, их содержание напоминало какой-то хмурый экшн с элементами картин, обычно воспрещенных к просмотру лицам младше восемнадцати лет. И хоть принцесса уже успела перешагнуть сию межу, к подобным ночным грезам привыкша совершенно не была. И наша барышня крепко пожалела о содеянном, когда-таки смогла выкарабкаться из пут этих сладострастных кошмаров.   
***Редкое утро могло похвастаться подобного рода высокими показателями паршивости даже до своего начала. А в этот раз мысли, что лучше бы ей и не просыпаться сегодня вовсе, посетили рыжеволосую голову принцессы еще пред тем, как она успела распахнуть глаза.
И зря – лучше бы и идее этой не появляться. И глазам не распахиваться.  А сознанию – самоликвидироваться.
Но мерзкая реальность настойчиво продолжала напоминать о себе нестерпимой головной болью. Да что уж там – Тиадальма ощущала себя одним сплошным нервом, натянутым до предела. Который сейчас, ко всему прочему, старательно раздражали самыми изощрёнными способами. Словом – ей болело абсолютно все. Даже те части тела, о существовании которых заклинательница до сего момента просто-напросто не догадывалась.
Свершив подвиг и медленно приоткрыв, наконец, глаза, Тиа еще какое-то время пыталась бороться с неприятными ощущениями, сдавливающими мозг мертвой хваткой все сильнее по мере того, как невыносимо яркий свет проливался на расширенный от излишка токсинов зрачок. Бросив бесполезное занятие, девушка приподнялась на локтях, чтобы окинуть хмурым, сонным взглядом маленькую комнатушку. 
Вид порадовать не мог, но она бы стоически со всем этим смирилась, если бы в следующий миг не вздумала выбраться из-под импровизированного одеяла, на деле оказавшегося пахнущим дорожной пылью гвардейским плащом. Превозмогая боль в висках, аристократка опустила ноги на бревенчатый пол и неуверенно встала. Пошатнулась. Обрела на краткий миг равновесие. Как вдруг в поле зрения попалась собственная одежда – грязная, небрежно брошенная у изголовья пошарпанной кровати, а следом, предательски обрушившись ушатом ледяной воды, пришло и осознание того, что инфанта облачена не совсем на хм… свойственный ей манер – в неприлично свободную рубаху мужского кроя, достающую миниатюрной заклинательнице практически до колен.
Судя по всему – рубаха принадлежала графу, ибо иных мужчин, способных быть как-либо причастными к окружавшему ее беспределу, поблизости не наблюдалось.
Минуточку, ГРАФУ?!
Всю дремоту как рукой сняло, и Тиадальма, крайне угнетенная фактом отсутствия в своей памяти прошлой ночи, бросилась к отвратительно спокойно посапывающему на противоположной стороне лежанки Генриху:
- Ты! Ты расскажешь мне!– За неимением на гвардейце одежды, в которую можно было бы вцепиться, рыжая лишь беспомощно царапнула того по широкой груди, но выход из положения нашла весьма быстро – ухватив наследника фон Даурит за плечи, она принялась судорожно его трясти, вкладывая в это чудовищное усилие остатки последней энергии. – Что здесь произошло?! 
Их Высочество пребывали в праведном гневе и были глубоко уверенны, что имеют на это полное право. В конце концов, не каждый день просыпаешься в какой-то занюханной каморке рядом с незнакомым мужчиной.
Ну или почти незнакомым, от этого только хуже.

Отредактировано Тиадальма (2012-08-27 18:19:48)

Девушка не без труда вынырнула из объятий, упрямо скрещивая руки на груди.
Первая часть рассказа была достаточно информативной, но по мере его продолжения в заклинательнице начала стремительно закипать неконтролируемая ярость.
- Да как ты посмел раздевать принцессу?! – Тиадальма не стала размениваться на пощечины – графу достался приличный хук с правой. Да, крошечным, но крепким и метким кулачком. Даже костяшки пальцев, встретившись с челюстью, вспыхнули порцией отрезвляющей боли, заставляя сознание прийти в относительный порядок. 
Рыжую совершенно не интересовало, по каким там разумным причинам гвардеец решил лишить ее одежды. Он просто не имел на это никакого права. Чисто в принципе. Даже находись она на смертном одре!
«И вообще, чего это он сам разделся?
Спокойствие. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один»
Говорят, обратный счет помогал утихомирить накал страстей, но Тиа что-то не сумела в этом убедиться на собственном примере. Внутри все так и клокотало от всепоглощающей злости. Оную принцессе обычно удавалось успешно в себе запирать, однако сегодня – не тот день. 
Встряхнув все еще ноющей рукой, она шумно выдохнула, крепко зажмурилась на какое-то время, надеясь, что все это просто страшный сон, но, распахнув глаза, вернулась все к той же задрыпанной  комнатушке. Ярость, недовольно шипя, уже пряталась под маску самоконтроля, не было и стыда, осталось только какое-то необъяснимое чувство вины и пустоты. Как будто кто-то залез тебе прямиком в душу, отковырнул от собственного «я» приличный кусочек, и небрежно прикрыл трещину пестрыми фантиками.
Так, наверно, ощущают себя надкушенные новогодние фигурки из шоколада. Те, которые полые внутри.
Тем не менее, злиться было бесполезно. Это ее Тейар понес на прогулку с паршивцем Ламмертом!
«Никогда, никогда больше не доверять этой кодле придворных тварей!» - и гневный взгляд в сторону графа.
Он, меж тем, тоже был одним из них, и пребывал сейчас рядом с самой инфантой Фатарии абсолютно («да, действительно абсолютно!») голым, фривольно обнимая ее всего минутой ранее.
- И без вольностей, - прыснула Тиадальма, пытаясь совладать как-то с распахивающейся рубахой. Прочистила горло, якобы перед публичным заявлением, мигом нагоняя на себя официальный, деловитый вид.
«Не престало просыпаться принцессам с голыми мужиками в каком-то хлеву».
- Я необычайно благодарна Вам, Ваше Сиятельство, что, рискуя своей жизнью, Вы столь геройски меня спасли. Однако буду благородна еще больше, ежели все нюансы вчерашнего происшествия никогда не будут приданы огласке. А то, как закончился весь этот кошмарный, без сомнения, день – останется только между нами. - И принялась небрежно расчесывать алые кудри пальцами, как ни в чем и не бывало заплетая косу. – Разумеется, корона компенсирует моральный и физический ущерб - Вы будете отблагодарены материально или как там Вам еще заблагорассудится.
Внешнее спокойствие полностью завладело ее эмоциями и Тиа, с непоколебимым видом, прошлась (если два шага можно было так назвать) к крохотному, расклеившемуся от влаги окошку. Усилие, и упрямая, поржавевшая местами защелка поддалась – в комнату хлынула утренняя сырая прохлада.
- Нужно Вам во что-то одеться, - будничным тоном заявила рыжеволосая, четко давая понять, что с рубашкой Генриха расставаться пока не намерена, - Чтобы позвать кого-то из слуг. Нам необходимы одежда и еда.
Скрывая за уверенным решением бытовых мелочей отчаяние, Тиадальма попыталась к себе прислушаться. К себе, и к своим ощущениям - ей совершенно не зря казалась какой-то мутной вся эта история с раздеванием. 
Один удар сердца, второй, третий… Тщетно – все тело ломило, словно после связывания в узел. Или как после бурной ночи, к примеру. Насильственной, разумеется, ибо о чем-то ином думать принцесса себе даже не позволяла.

Отредактировано Тиадальма (2012-08-30 14:21:50)