[ Утес Ротгера ]
2 число месяца Звёздного Инея 1645 года. Утро.

Пока Тимми ловко и сноровисто вел их легкое суденышко сквозь белесое марево, ориентируясь на носовой фонарь «Нерки», Даррен молча сидел, зябко кутаясь в свой плащ. Его лихорадило. Он не мог согреться уже много дней. Тело мальчишки горело, но внутри он ощущал леденящий холод, пронизывающий до самых костей.
Заявление о том, что Люций отправляется с ними, не очень понравилось Даррену. Но на возражения и препирательства не было времени. Да и держать того, кто знает о тебе больше, чем хотелось бы, лучше в поле зрения. Как говорится, держи друзей близко, а врагов – еще ближе. И в категорию друзей переводить Люция Даррен не собирался. Во всяком случае, до тех пор, пока мотивы и побуждения этого странного лоддроу не станут для него ясны и понятны.
– Расскажите, что нас ждет, Даррен, – Люций был спокойным и полным абсолютной безмятежности. – Рекомендую смириться – некоторое время вам придется терпеть мое общество. И для нас обоих будет лучше, если усилия, которые вы сможете приложить, чтобы осложнить мою жизнь, будут направлены в иное русло. Со своей стороны могу предложить посильную помощь.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, господин Ас'тен. – Даррен не повернул головы, его неподвижный взгляд был обращен к пенистому следу, что оставлял за кормой маленький тендер. Когда он становился Шелестом, менялось все: голос, интонации, манера поведения, жесты, выражение лица. – Мое имя Шейн Стюарт. И я буду крайне признателен вам, если сейчас вы будете обращаться ко мне именно так.

− Господин Стюарт? − капитан «Нерки» спешил навстречу нежданным гостям, на ходу застегивая китель. − Рад видеть. Что привело вас на борт в столь ранний час?
− Доброе утро, Артон. Вы видели «Куртизанку», шхуну, что пришла вчера вечером?
− Да, конечно.
− Она снялась с якоря около часа назад. Быть может, больше. Полагаю, они уже на внешнем рейде. Нам нужно их догнать. И поднимайте людей. Думаю, нам там не будут рады.
Чем хорош был капитан «Нерки», так это тем, что никогда не задавал лишних вопросов. Через четверть часа «Нерка», завалилась на правый борт, делая разворот, и поймала ветер, легко скользя по невысоким волнам к выходу из бухты Вильдана.
Шелест отказался от приглашения Артона, адресованного им троим, и не последовал примеру Тимми, спустившемуся в кают-компанию, чтобы позавтракать с капитаном. Он остался на палубе и облокотился на борт. Холодный ветер трепал черные волосы и норовил забиться под плащ. Даррен хмурился, кусал обветренные губы. Но в нем не было и тени сомнения. Лишь лихорадочное возбуждение, что горело в глазах мрачным огнем, не предвещавшим ничего хорошего.
«Быстрее!»
Как будто мысль была способна преодолеть расстояние, отделяющее их от цели.
«Быстрее!»
Нетерпение снедало его. Но Шелесту хватало ума и выдержки не вмешиваться в работу команды. Каждый должен делать свое дело.
Они преследовали тяжело груженую, неповоротливую «Куртизанку» более трех часов. Все это время Шелест находился на палубе, неотрывно глядя туда, где угрюмое серое небо сливалось с такой же серой водой. Сбросить с хвоста быстроходную «Нерку» было невозможно. Еще минут сорок они кружили, сближаясь в странном танце, почти синхронно повторяя маневры «Куртизанки», прежде чем сцепились борт в борт.
Щелкнула застежка, и оцепенение, владевшее Шелестом все это время, было отброшено вместе с ненужным теперь плащом.
− Убейте их.
Тихий голос, почти шепот, был, тем не менее, услышан. Артон кивнул и отдал приказ.

Отредактировано Даррен (2012-12-13 20:52:06)

[ Утес Ротгера ]

Было холодно. Это значило, что все вокруг кутались в теплую одежду, а Люций улыбался, подставляя ветру тело, на котором были лишь символические одеяния.
Вечный зажмурился от удовольствия. Жалкое подобие дома, но он научился ценить то, что имеет и не требовать большего.
Этот воздух был более влажным и не достаточно холодным, но лоддроу все равно чувствовал себя подозрительно счастливым. Кажется, жаркое солнце этих земель расплавило его кости, превратило идеальную скульптуру, сотворенную на восточных равнинах в оплавившийся лед, тающий под беспощадными лучами, разрушающими красоту острых линий. Это, конечно, обман, и шепот волн совсем не похож на шелест Изнанки. И морской ветер приятно ласкает следы проклятия, горящие на коже. Кто бы знал, как Люций ненавидит огонь, кто бы знал… Но голубоватые линии жгутся, боль накатывает волнами, то захлестывая с головой, то отступая, становясь практически незаметной, однако, никогда не покидая его насовсем. Жить без боли невозможно, и, наверное, стоит поблагодарить Акала, что болит тело, а не душа.
Говорят, боль души страшнее тысячекратно.
Наверное, знают что говорят.
Даррен же по-прежнему не хочет идти на контакт.
– Я не нуждаюсь в вашей помощи, господин Ас'тен. Мое имя Шейн Стюарт. И я буду крайне признателен вам, если сейчас вы будете обращаться ко мне именно так.
- Я запомню, - согласно кивнул Люций, не отрывая взгляда от горизонта. С этим парнем у него было ощущение, что он ломится сквозь стену. – Я пророк, господин Стюарт. Я проклятый пророк-лоддроу, сын герцога, лишенный титула из соображений здравого смысла, жрец Акала, приведенный в храм Владыки Безумия собственным отцом, я закрыл собой свою сестру-близнеца, согласившись вечно служить Владыке, я – оборотная сторона того, что меня убивает, мое сердце – лед, мои глаза видят то, чего нет, я слышу тени Изнанки, но это никогда еще ни в чем мне не помогло, у меня нет собственной воли, я иду за своими видениями и по чужим следам. Я не знаю, почему и зачем я здесь. У меня нет цели, которую я преследую в отношении вас. Я честно отвечу на любой ваш вопрос, стоит его только задать. Вы, наверное, знаете, что жизнь не ограничивается представлениями обывателей о ней. У вас пока нет возможности избавиться от меня, так постарайтесь извлечь из этого пользу.

Даррен, нет, Шейн, командовал так, будто был для этого рожден. Люций помнил его убегающим от пьяной матросни, робеющим под взглядом Ортензии… теперь в копилку воспоминаний добавился образ парня, отдающего приказ убивать.
Многогранная личность.
Вечный прислушался к своему дару. Тот молчал, видимо, рекомендуя не вмешиваться. Исцеляющая Длань знала, что иногда смерть – лучшее лекарство.
К тому же, Шейн не просил его ни о чем. Не лезть не в свое дело тоже надо уметь. Жаль, у них с парнем разные представления о том, что является делом Люция, а что – нет. Впрочем, это не его битва.
Поэтому лоддроу накинул на себя заклинание невидимости и стоял у бота в пяти шагах от Шейна.
Бой был совершенно обычным до тех пор, пока перед парнем не появилась весьма оригинальная девушка.
– Погодите, послушайте, – она вытянула вперед руки, демонстрируя свою безоружность и тряхнула головой, позволяя капюшону откинуться назад и растрепать на ветру её огненные волосы. – Я хочу вам помочь. Наш главарь отыскал вашу шкатулку… Боюсь, если бой будет не в его пользу, он без сомнения избавится от неё. Я предлагаю вам сделку.
Вечный сделал шаг вперед, все так же оставаясь незримым. Возможно, сейчас он услышит что-то интересное. Следы проклятия начали жечься сильнее. Верный признак того, что лоддроу захочется убраться из этого места в ближайший храм и молиться неделю.

Шелест подался вперед, не сводя нетерпеливого взгляда с залитой кровью палубы. То, что происходило на «Куртизанке» нельзя было назвать боем. Это была резня. Жестокая и безжалостная. Но все происходящее, кажется, ни в малейшей степени не трогало мальчишку. Во всяком случае, ни какого сострадания к умирающим он не проявлял.
Тимми проследил взгляд друга и передернулся, отвернувшись. Его нескрываемое отвращение не укрылось от внимания Даррена, и он повернул голову:
− Что не так?
− Все так.
Тимми упорно смотрел под ноги.
− Разве они не так же поступили с настоящей командой «Куртизанки»?
− Это не повод им уподобляться, − тихо, но упрямо, с непоколебимой убежденностью произнес Тимми. Даррен сжал кулаки и шагнул к другу. Казалось, он ударит Тимми, но Шелест остановился напротив, и бледное лицо исказила презрительная гримаса:
− Я не уподобляюсь. Я вершу возмездие.
Даррен был ниже Тимми и уже его в плечах, но при разговоре высоко вскидывал голову, и потому казалось, что он всегда смотрит на собеседника сверху вниз:
− Тебе нравится то, что ты видишь вокруг, Тимми? Нет. Но ты смиренно принимаешь мир таким, каков он есть. А я его меняю. Своей волей и своей властью. И либо он меняется, либо я его уничтожаю. Вот так. − Шелест не глядя ткнул в сторону «Куртизанки».
− Но от этого он не становится лучше, − Тимми упрямо мотнул головой.
− Любое изменение есть развитие. − Даррен пожал плечами, неожиданно успокаиваясь и вновь отворачиваясь к «Куртизанке», на которой команда Артона уже подавила последнее отчаянно сопротивление тех, кто выжил после первого натиска. − Через пару лет, − тихо продолжил он. − Мне достанет сил сотворить ритуал Мары. Твоей кровью, Тимми. Сделай одолжение, останься таким, какой есть. Ты слишком хорош для этого мира. Я тебя ему не отдам.
Тимми побледнел. В тех или иных вариациях они раз за разом возвращались к этому разговору. И Тимми явно не исключал возможности, что Даррен выполнит свое обещание. Их прервало появление рыжеволосой девицы:
– Погодите, послушайте! Я хочу вам помочь. Наш главарь отыскал вашу шкатулку… Боюсь, если бой будет не в его пользу, он без сомнения избавится от неё. Я предлагаю вам сделку.
И у нее за спиной тут же появился Артон, капитан «Нерки», спокойный, уверенный в себе, холодный и безжалостный − смертоносное оружие в руках мальчишки, который, пожалуй, даже не сумел бы поднять тяжелый меч Артона.
− Говори живее свое предложение и без шуток. Иначе пойдешь на корм рыбам. − Артон улыбался. С тех пор, как он стал капитаном «Нерки», жаркие схватки и безмерный риск ушли в прошлое. Теперь Артон был богат и респектабелен, на зависть менее удачливым сотоварищам. Но и он, и его команда отлично помнили уроки прошлой жизни и умели применять их на деле.
Шелест спокойно и без особого интереса смотрел на рыжеволосую красавицу. Все они были одинаковы. Яркие, с эффектными формами, беззастенчиво пользующиеся своей привлекательностью, как разменной монетой. И готовые на все, чтобы жить. Ложь. Коварство. Предательство. В ход шло все. Страх делал всех их одинаково похожими на зверей, подчиняющихся инстинктам, но не разуму.
– Вы знаете, кто я? – спросил Шелест. – Ну, конечно, вы знаете…
Он отвернулся и облокотился на борт, более не глядя ни на девушку, ни на Артона, ни на Тимми.
− Я не нуждаюсь в помощи, сударыня, – голос звучал тихо и немного устало. – То, что бой будет не в вашу пользу, было ясно с самого начала. Если я соглашусь на ваше предложение, каким бы заманчивым оно ни было, пострадает моя репутация. А репутация, это то, что тяжелее всего заработать и легче всего потерять. И она стоит дороже, чем содержимое шкатулки. Если я отпущу вас сегодня, то завтра кому-нибудь снова придет в голову попытаться завладеть тем, что принадлежит мне. А это недопустимо. Но если все узнаю, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу, они десять раз подумают, прежде, чем повторить вашу судьбу. А они узнают. Не так ли Артон? Поэтому я не могу позволить вам уйти отсюда живой. Знаете, что я думаю? – Шелест обернулся к девушке. – То, что ваш главарь до сих пор не воспользовался содержимым шкатулки, чтобы попытаться спастись, говорит о том, что вы лжете. И я собираюсь это проверить. Прямо сейчас.
Шелест по-мальчишески легко вскочил на борт и с улыбкой обернулся через плечо:
– Идемте, Артон, посмотрим, что они нашли. Тащите ее с собой.
Даррен перемахнул на борт «Куртизанки» и спрыгнул на палубу, залитую кровью.
– Господа… – тихий, словно шелест осенних листьев голос, как ни странно, был услышан. – Мне тут поведали, что у кого-то из вас есть принадлежащая мне вещь. Это так?

Они лгали. Что один, что вторая. Торопливый шепот женщины назойливо требовал внимания:
– Обещайте мне жизнь… и я покажу где её спрятала… Если “Куртизанка” утонет, вы никогда не получите желаемого. Плоха репутация того, кто не получает того, что принадлежит ему по праву…
Она держала его за мальчишку, пытаясь манипулировать столь примитивным образом, что Шелест невольно усмехнулся.
– Впрочем, дело ваше… Возможно вы даже сами не знаете, какой силой обладает этот артефакт… – девушка поникла с показным безразличием.
Если до сего момента у него и были какие-то сомнения, то последние слова рыжеволосой красавицы вызвали у Шелеста странную реакцию. Он рассмеялся. По-мальчишески звонко, заразительно и искренне. При существующих обстоятельствах это было крайне неуместно и несколько зловеще. Веселья никто не разделил, и только Артон, знавший юношу уже давно, усмехнулся, понимая, что развязка близка.
– Артефакт? – отсмеявшись, он шагнул к девушке, которую удерживал Артон, коснулся пальцами, затянутыми в перчатку, ее щеки, неприятно царапнув нежную кожу острием серебряного когтя. Замер, бесцеремонно разглядывая то, что представлял нескромному взору глубокий вырез ее блузки под распахнувшейся накидкой, подбитой мехом и рывком сдернул с шеи девушки безвкусно выполненное украшение с недорогим самоцветным камешком, оправленным в медь. Порванная цепочка беспомощно качнулась в его руке: – Вот это – артефакт. Но вы об этом не знали, не так ли? Вряд ли вы купили эту вещицу в лавке. Сомневаюсь, что ее бывший владелец имел возможность поведать вам о ее истинном предназначении. Вы ведь сняли это с уже мертвого тела? Что касается шкатулки… – Шелест улыбнулся и сунул амулет девушки в карман. – Я вам ее покажу.
Даррен развернулся и, не обращая более внимания на происходящее, направился в каюту капитана «Куртизанки». Он бывал здесь не единожды, и хорошо ориентировался, точно зная, что искать. Выдвинув верхний ящик секретера, он достал плоскую деревянную коробку, в которой по обыкновению держали счета и старые письма. Он перебирал их, быстро просматривая содержимое. Когда пальцы наткнулись на потрепанный конверт из плотной бумаги невысокого качества, Даррен выдохнул сквозь сжатые зубы и замер, закрыв глаза и только сейчас отдавая себе отчет, насколько был напряжен. Шелест вскрыл конверт и торопливо просмотрел его содержимое, тихо рассмеялся. Сунул два листа, исписанные неровным, небрежным почерком во внутренний карман камзола и вышел, прихватив с собой коробку.
Он вернулся на палубу и обратился к тем, кто пережил схватку:
– Вы хотите знать, за что было пролито столько крови? За что вы убивали и за что готовы умереть? Смотрите.
Шелест небрежно взял коробку за верхнюю крышку, позволил ей распахнуться. Ветер подхватил листы бумаги, швырнув часть из них за борт, остальными выстлав палубу «Куртизанки».
– Это цена ваших жизней.
Он кивнул Артону, отдав молчаливый приказ и отвернулся. Когда все было кончено, Артон и его команда развернули «Куртизанку носом на утес Ротгера, а Даррен встал к штурвалу.
– Я вам признателен, Артон. Уводите людей на «Нерку», и возвращайтесь в порт.
«Куртизанка» неотвратимо двигалась к своей гибели. Был слышан рев волн, разбивающихся о неприступные скалы. Далеко с левого борта быстроходная «Нерка», миновала маяк и скрылась за скальной грядой утеса Ротгера. Даррен скинул одежду, связав ее в плотный узел и озаботившись тем, чтобы на драгоценные листки бумаги не попали морские брызги. За несколько секунд до того, как раздался треск, а каменные зубья проломили борт шхуны ниже ватерлинии, с палубы «Куртизанки» взмыла крылатая тень и растаяла в сером мареве низких облаков.

[ Портовый склад Стюарта ]

Отредактировано Даррен (2013-01-19 21:19:06)