Одежда Шайло.

Праздники, фестивали, танцы! Смеяться, силясь перекричать гул толпы, плясать до отбитых пяток, кружиться, развевая яркие юбки! От зари и до заката. Пьянящее веселье любого торжества было милее мягкого кресла и жемчужной нити  на шее. Сейчас хотелось только вырваться в город, перепрыгивая на носочках лужи и изрытые колёсами карет полозы на дорогах. Хотелось только ворваться в толпу, окружавшую бродячих артистов и присоединится к их весёлым песням.
Шайло дерзнула опять отпроситься в город у своей госпожи. Синие глаза эльфийки горели азартом и предвкушением. Она ластилась будто кошка, обещая не искать неприятностей, избегать сомнительных личностей и не принимать сомнительных веществ, всё что угодно, только дайте вырваться.
И вот, она выпархивает из дома, едва успевая застегнуть накидку, поверх пёстрого, шелестящего платья, едва обмотав лёгким шарфом шею. Рыжие локоны язычками пламени трепещут на воздухе. Она юркает в толпе Таллема довольная жизнью, как никогда прежде. Знакомые торговцы окликают «служанку» графини, предлагают свежие булочки и леденцы, но Шай только смеётся, отнекиваясь.
На главной площади, в тесном кольце зрителей выступали приезжие артисты. Разрисованные толчёным мелом и угольками, в масках и потёртых кружевах….

Дерер вмазался плечём в грёбанный выступ грёбаного здания и понял, что это на редкость дерьмовый день.
- Чёртова мамаша… «плевое заданице, Дерер», «лёгкий заработок, Дерер», - мужчина сплюнул под ноги и потуже затянул жгут наскоро наложенный на вывихнутую руку, - Эти крысиные выродки со своими гильдиевскими интригами…
Дальше бубнить на сварливую судьбу было просто бессмысленной тратой жалких остатков сил. Ещё раз оглянувшись, вор вошёл в поток людей, идущих на площадь.
«Не будет же этот  ублюдок меня прямо посреди дороги мутузить… Чёрт, чтоб Тейар всю их братию побрал!».
Хвост прицепился к нему ещё за несколько километров от города. Один из двинутых Мернотовских фанатиков, или что-то вроде… Выследил ведь, паскуда. Они «потанцевали» уже в одном из переулков города, в итоге Дерер чётко заехал «партёнру» в ухо, а тот скрутил ему руку. Всё из-за сраных бумажонок. Было бы хоть золотишко…
- Гребанные Гильдии! Семикрылый восьмидрын им всем под зад!
Уже входя на площадь вор заметил в конце улицы знакомую шарованную морду и тихо ругнувшись свернул в переулок, стремясь добежать до посредника как можно быстрее. И потом с него взятки-глатки.

- А сейчас мы устроим для вас небольшое соревнование,  - заголосил арбитр маленького театра на колёсах. - Есть ли в толпе наших зрителей дамы что голосом, да танцами от самой Вивиан одарены?
- Да! – звонко выкрикнула Шайло, наравне с несколькими другими девушками. Она была почти пьяна от веселья. И не волновали ни отбитые аплодисментами ладошки, ни запачкавшиеся туфельки. Она скользнула из толпы к арбитру, скидывая пальто и шарфик.
  -Спойте нам, как поют сирены. Станцуйте, так чтобы наши ноги сами шли в пляс. И кто из вас сорвёт больше оваций наших честных граждан, тот получит в приз украшение из дальних стран!...

- … передай Кривому Гриму - он уже заказчику. За посредничество стандартная доля, - запыхавшийся Дерер озирался по сторонам из-под сальных патл. Пока его преследователя не было видно, но вор жопой чуял, что эта пиявка так не отлипнет.
Размалёваный мелом и красками артист с невозмутимостью статуи свернул бумаги в трубочку и вложил в этнического вида ожерелье. Пёстрая побрякушка, собранная, как казалось, из всего подряд. Крупные цилиндрические детали не имели ничего общего с тонкой работой ювелира. Зато оказались весьма вместительными.
- На мне хвост. Постараюсь увести, если прицепится-  придумай что-нибудь. За мернотовские бумажонки дают достаточно хорошо, чтобы запариться.
Буркнув это на последок, Дерер кивнул и скрылся в переулке.
Артист не стал стоять памятником себе и зашёл в дорожный фургончик их трупы, положив побрякушку к шарфам. Скоро был его выход, за 15 минут выступления ничего не случиться с вещицей.
Дерер прошёл всего пару кварталов, когда за очередным поворотом перед ним вышел шрамованный преследователь.
- Дасти тебе в штаны! – Рыкнул вор, но начать новый спринтерский забег не успел.

Танцевать до потери пульса. Так чтобы юбки развевались, приоткрывая колени, так чтобы тело порхало над сценой, от лёгкого подскока. Она уже не слышала восхищённо-одобрительных возгласов толпы, потому как ритм сердца в ушах заглушал почти все звуки остального мира. Только она и музыка, что ускоряет ритм с каждым новым витком. Её щёки и губы алели от прихлынувшей к лицу крови. Пара шпилек из волос давно потерялась, и «осеней пожар» вился по воздуху, как стяги на ветру. Она смеялась, нет - хохотала, от радости и веселья, что приносил ей праздник и внимание толпы. Как редко удаётся показать себя кому-то, кроме госпожи и её гостей. «Так смотрите, смотрите -  вот она я, самая красивая, самая одарённая из конкурсанток. Сейчас я буду новой Ильгой или новой Вивиан, и вы запомните этот танец!».
И вот музыка стихла. Вместе с последней нотой замерла и Шайло. Как статуя самой себе, или весне, иль красоте, кому как будет угодно. Толпа взорвалась аплодисментами и лиса с напускной скромностью поклонилась. Сердце всё ещё билось о рёбра, как птица о прутья клетки и грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Ей было жарко в одном платье, несмотря на свежесть весенних дней и на лбу блестела испарина. Но эльфийка была довольна. Её самолюбие мурчало сытой кошкой. «Только б не влетело от госпожи за эти пляски на площади… она не любит меня показывать…».
Пока подводили итоги одна из девушек трупы обшаривала фургончик в поисках приза. Они приготовили ожерелье пустынного народа, которое когда-то получили у Фиаллэ в уплату за выступление. Но его нигде не было видно в творческом бардаке фургончика. В конечном итоге молодая артистка наткнулась на то самое ожерелье, что посредник неосторожно оставил в фургоне. «Сойдёт», - было принято быстрое и крайне неразумное решение.

Сам посредник выступал на другом конце площади, развлекая детишек простыми фокусами. Он как раз закончил свои мытарства и собирался смыть грим, от которого чесалась пересушенная кожа и отправиться к Кривому Гриму. Посредничество всегда грело руки лучше этих жалких подачек. Но в фургоне его ждал неприятный сюрприз.
- Тейаровы дети! Где оно?!
Стрелой выскочив из фургончика он обшарил площадь глазами, стараясь разглядеть, у кого его бесценная побрякушка. Как ни забавно – нашёл сразу. Новенькая цаца из трупы как раз надевала его на шею Рыжеволосой эльфийке, что недавно отплясывала под одобрительный гул толпы.
- Курица безголовая! – в отчаянии взвыл мужчина, лихорадочно придумывая, как бы отследить рыжуху и без шороха вернуть себе переписку. И как раз в этот момент ему на плечо легла тяжёлая рука. Раздражённо обернувшись посредник столкнулся взглядом с шрамованным типом, ещё и с бельмом вместо одного глаза. Первым рефлекторным действием было неласково буркнуть, но слова стали поперёк горла. На груди парня красовался медальон гильдии Мернот.
- Что б тебя…

Отредактировано Шайло (2013-03-06 10:28:53)

А Шайло порхала по улицам с беспечностью ребёнка. Лицо лучилось умиротворением и довольством. На неё уже зарились пара карманников, поскольку платье и внешний вид девушки ассоциировался с купеческой братией, но Шай разумно старалась избегать всяких захудалых переулков, петляя в шумной толпе торговых рядов. Денег при ней почти не было. Один серебряный фунт медяками и всё. Рабыня ничего не планировала покупать, вырвавшись в город исключительно веселья ради. Пресловутое ожерелье висело на груди. Сказать по чести -  смотрелась эта безделушка нелепо громоздко на жаккарде фиолетового платья. Но эльфийке была приятна мысль, что она заработала его своим талантом. Как в прежние детские годы, когда нищая девчёнка пела для торговцев за пирожок…
«Нет, дурацкая ассоциация» - передёрнуло Шай. «Босоногая свобода» была ей противна. «Не понимаю я тех рабов, что служат со мной госпоже. Если ты не умеешь подстроиться под правила игры в особняке Вайкерстаф, то ты не сможешь этого сделать и в свободной жизни».
Людей на рядах было до удушения много. Зазывалы голосили так, что уши закладывало, так что через 30 минут похода от лавки к лавке у эльфийки начала гудеть голова. «Надо бы выйти в парк…». Она ушла, наконец, с людных улиц, всё ещё сторонясь самых тёмных переулков, и двинулась к окраине города.
- Эй, рыжая! Красавица, да ты! Подь сюды! – ни «сюды», ни «туды» Шайло не хотелось. Однозначно - не с этим типом. Какой-то не особо трезвый смертный с его компашкой таких же друзей прислонились к стене таверны и голосили, не особо думая об ушах окружающих. – Ты тут на площади запевала, плясала… мы тут покумекали с парнями – развлеки нас – заплатим.
Его предложение встретили одобрительным гомоном. Именно на случай вот таких вот «предложений» с Шайло и отправляли Буна, чья гора мышц на пару с каменyой рожей отпугивали даже тех, у кого мозгов нет, как явления. Но сегодня Шай была достаточно беспечна для того, чтобы свалить из дома одной.
«Просто пройти дальше… сделаю вид, что не слышала… или не поняла.»
Собственно, эльфийка уже приступила к выполнению задуманного как тип не особо вежливо цапнул за руку:
- Да не боись ты, фифачка, мы тебя просто спеть попросим… станцевать…  мож наедине…
- Я боюсь, я не подхожу для приватных танцев, - всё ещё стараясь сохранить самообладание, мысленно же панически метаясь между вариантами: завизжать на всю улицу или пнуть - и дать дёру.
- Да пошли кукла, харе кабениться, мы тебя пивком угостим!
«Этой гадостью?! Ага, щаз, я лучше мужа госпожи ублажу!».
- Простите, господа, мне папа запрещает по тавернам ходить! – не решившись пока вопить о приставаниях (Шайло не хотелось привлекать к себе внимание стражи), она перебрала в голове возможные образы и «натянула маску» милой, наивной и глупой папинькиной дочки. Та часть мужчин, у которых с моралью есть хоть какие-то точки пересечения, отставали. Эти, по ходу, относились к другой части. Их утробный гомон стал лучший ответом:
- Папенька цветочку так распуститься не даст, пошли, говорю!
Помощь пришла из-за спины, или как-то так.
- Прости мужик, она с нами, - «Спаситель» был суховатым мужчиной с не до конца снятым актёрским гримом. Из приезжей трупы? Решили посидеть в таверне и параллельно спасти невинную жертву? Ох, ещё не известно, что хуже – если вдруг спасёт – благодарить придётся! А потом отделываться… Но всё же… лучше, чем ничего!
- Ой, Фрэнк, тебя папа за сной послал? – всё ещё успешно играя самую наивную на свете эльфийку, воскликнула Шай. Её лож могли понять только актёр и его сопровождающий-  крепкий, шрамованный мужчина, с пылью дорог на сапогах. Актёра, наверняка, звали не Фрэнк, и Тейар вообще знает, что ему понадобилось от девушки (тоже постель?), что он решил её спасти. На сопровождение купеческой дочери они тянули в последнюю очередь. Но рабыня не могла упустить такой возможности загрести жар чужими руками и свалить подобру-поздорову.

Любимая мужская забава – бей морду ближнему своему – всегда начиналась внезапно, развивалась стремительно и заканчивалась плачевно. Начало её Шайло застала ,смотреть продолжение и, тем более, финал не хотелось.
«Дёру, лиса, дёру, дёру!»,  - завопил внутренний голос. Вещь это хорошая, полезная, и Шай искренне не понимала, почему большая часть людей на него забивает. Она вот слушала, беспрекословно рванув к двери. Точнее – попытавшись.
- Кевин, тащи ее в комнату повеселился. Ахаха!
- А! – «Чтоб тебя!». Ситуация развивалась не лучшим образом. За свою честь (точнее – её отсутствие) Шайло не особо переживала. Но вот что сделает с ней Кристина, если она заявиться домой в изодранном платье и пользованная какими-то попойками. «Ох, даже думать страшно!». Понятно было, что в такой ситуации ни природный, ни какой-либо другой шарм её уже не спасут. Шай драться почти не умела… но пыталась:
- Пусти меня, не тронь! 
Спасение, однако, не дремало и вышло из темноты. Точнее – выскочило и набросилось н несостоявшегося насильника. Шайло моментально стала не интересна и к её возмущению, была отправлена в полёт на пол.
-Не трогай ее!
«Герои, Тейар бы вас всех… никакого дипломатического подхода…». Неодобрительно глянув на свалку, Шайло подхватила юбки и стрелой метнулась из таверны, слушаясь исходящее на истошный крик подсознание. Вырвавшись на улицу, она без раздумий рванула к людным кварталам. Что случиться с её спасителями рабыню не интересовало от слова "совсем". Куда больше она переживала за прореху в рукаве на новеньком жаккарде. Она даже надеялась с ними больше не пересечься, а то ведь благодарить придётся. Тем же способом, наверное, от которого они её избавляли.
По пути приглаживая вставшие от стресса дыбом волосы и оттряхивая платье, Шай вошла в торговые ряды,  попеременно нервно озираясь назад. Но пока что за ней никто не шёл. Праздничное настроение, конечно же, было испорчено под ноль, и сейчас хотелось только вернуться домой, под крышу поместья хозяйки, а лучше – сразу к ней под крыло. Она петляла в потоке людей уже минут 10, и успела чуть расслабиться, перестала озираться. Надо было выйти ближе к центральной дороге. У неё было совсем немного денег, но их как раз бы хватило на карету до дома. Улицы сужались, пустели. Если бы Шайло обладала хоть мало-мальскими навыками в слежке, она бы заметила ,что её медленно но верно настигает пара спасителей. Но, увы, у куклы графини не было таких «ненужных» способностей. Потому, когда её, обхватив за талию, в два шага затолкнули в переулок, она только пискнуть и могла.
- Что?! Погодите…А!
Один из «спасителей», целенаправленно втолкнул её в эту почти что щель между домами, и шёл на встречу. Побитый, с кровоподтёками, стёртыми костяшками, подранной одеждой. И ножом. У Шайло пробежал рой мурашек по спине.
- Ну что, добегалась сука? Сейчас споёшь в последний раз!
Спросить страдальческое: «Почему» не получилось. Сердце рухнуло в низ от страха. Этот не собирался пользовать. Похоже, ему страсть как захотелось посмотреть на эльфийский ливер.
- П..постойте… что вы… н…не надо…

Отредактировано Шайло (2013-03-09 16:21:36)

Шайло понятия не имела, предметом чьей делёжки она вдруг стала, но ситуация была ну более чем явно не в её пользу. Переулок глухой, улица тихая, крики может и услышат, но пока добегут  - её печёнка и тело будут валяться по отдельности. Или что ещё решил там этот псих вырезать.
- Не трогай ее, просто забери медальон и пошли!
«Медальон? Какой медальон? На мне почти нет украшений… не считая…», - рука рефлекторно дёрнулась к нелепой побрякушке, выигранной в танцах. Если сейчас её жизнь завесила от этой фигни, то Шайло без колебаний отдала бы всё назад. Да вот только актёр с ножом явно не собирался убираться с прохода, даже если эльфийка бы поползала на коленях в грязи.
«Какого Тейара я ему сдалась то, а?! Придумали бы какую-нибудь дурь, чтобы без драки взять у меня приз… Никакого дипломатичного подхода…». Дипломатичный подход же Шай сейчас искала сама. Что бы им сказать, чтобы они позволили ей мирно уйти?
И тут её преследователи не поделили что-то между собой. Шай не въехала, почему они стали мутузить друг друга, но ей и не хотелось об этом думать. Единственное что сейчас интересовало – вырваться, убежать, добраться до кареты и домой, домой! Увы, переулок был совсем узким. Дерущиеся мужчины полностью перегородили его. Речед, или как его там, в «первом раунде» взял вверх и с безумным взглядом двинулся к девушке.
- Сначала я убью тебя дрянь, а потом тебя.
- Пустите меня! Ааа… хе… - Завопить на ультрозвуковой волне, как она сделала это почти 9 лет назад в таверне, не получилось. Горло сдавила стальная хватка, вдавившая трахею, не позволяющая сделать вздоха. Несколько секунд. За которые в глазах стали плясать пятна, за которые заложило уши, и единственным звуком было биение собственного сердца. Несколько секунд полной паники, звериного ужаса перед смертью. Потом дыхание резко вернулось. Так внезапно, что Шайло пошатнулась и припала к стене, чуть не скользнув по ней в грязь. Перед глазами всё ещё плясали пятна, а горло раздирал кашель.
-Беги отсюда!
«Это было мне? Какая разница! Совет хороший». Эльфийка увидела, что просвет выхода из переулка свободен – шрамованный повалил Речеда на землю, а значит – она могла ускользнуть.
Даже не кивнув в благодарность, Шайло рванула к выходу. Ноги не сразу приобрели нужную твёрдость. Лишь через квартал девушка замедлила свой бег, снова привалившись к какой-то стене. Дыхания не хватало. Его надо было выровнять. Минутку. Она сейчас минутку постоит, выровняет дыхания и снова побежит. До большой дороги. Там возьмёт карету и поедет домой… да…
Вздохи вырывались с лёгким хрипом. Шай прислонилась виском к холодному камню здания.
«Какое-то безумие… всё из-за этих бус? Что в них такого особенного?». Шайло стянула украшение с шеи, уже не бегом – шагом возвращаясь на людные улицы. Любопытство по каплям брало вверх над разумом и даже инстинктом самосохранения. Она повертела его в руках, убедилась, что тут нет ни золота, ни драгоценного камня. Зато сами детали украшения были крупными, немного нелепыми и… «Вместительными… Наверное, что-то есть внутри…». Было это «что-то» или нет, но у Шайло возникло дикое желание растеребить ожерелье. Хотя бы оторваться за полученный моральный ущерб на злосчастной безделушке, которой буквально полчаса назад радовалась, как ребёнок. Оглядевшись по сторонам, и поняв, что среди прохожих нет её преследователей, она присела на лавочку, возле какого-то магазинчика, разумно рассудив, что на оживлённой улице, куда она вернулась, её резать не будут. Она прощупала крупные детали, покрутила их. Одна вдруг поддалась, с металлическим скрежетом раскручиваясь, как маленький футляр для соколиной почты, что привязывается к лапкам быстрокрылых птиц. Поняв, что она «напала на след», эльфийка быстро раскрутила деталь до конца и к ней на юбки упали плотно свёрнутые бумаги. «Ого! И что же это?» 
- Посмотрим, что это такое же ценное, как моя голова…
Закусив в азарте губу, она быстро, но аккуратно развернула рулончик, но… разочаровано вздохнула. Листы были пусты. Визуально. То есть – либо это была «кукла», подсадное послание, на которое кого-то ловили. Либо текст был написан невидимыми чернилами.
«Обидно», - успела подумать Шайло, когда над ней возвысилась тень.
«Нет, я определённо идиотка… надо было таки брать карету до дома…» - над ней стоял шрамованый преследователь. Уже один. Ещё более побитый, грязный. Разводы земли были даже на нетщательно протёртых глазах. «Спокойствие… надо решить всё спокойно….». Крепко сжав извлечённые из ожерелья бумаги Шайло решила предупредить:
- Тронете меня -  завоплю. С вашим внешним видом, никто не усомниться, что виноваты вы.