[ Северо-западные земли » Деревня «Кривой Рог» ]
29 число месяца Благоухающей Магнолии 1647 года, полдень

Эти почти четыре дня показались Левифрону вечностью. Напряженной, недружелюбной, заунывной вечностью. Стоило им отъехать от села, как мужчина почти сразу успокоился и перестал паниковать, ибо логика наконец воззвала к нему, и он понял, что приди мернотовцы в Кривой Рог действительно по его душу, то не отсиживались бы по сеновалам, а пошли бы с факелами по хатам, вежливо, но настойчиво требуя впустить проверить каждый угол, каждый закоулок, каждую тень. Теперь же никто более не знал, где обретался чудесный доктор и его хворая пациентка, даже Марьяну ждал пустой дом и никаких знаков о том, куда исчезли гости, унеся с собой самодельный плед и уведя добротного коня. Может, и вовсе привиделось? Братья по гильдии бы лишь рукой махнули, а то и нарочно искать не стали бы.
По крайней мере, на то надеялся Филин. Ему не хотелось думать, что в Налии его до такой степени ненавидели, что готовы были преследовать без устали хоть на другом краю света, лишь бы только вернуть в могилу, в которой он должен быть упокоиться. Все-таки мернотовцы были чуть выше бандитов с большой дороги, которые ради принципов готовы были удавиться, и раз уж есть должок, то его нужно непременно отдать. Алхимик прожил с ними без малого тридцать лет, многих знал как облупленных, причем в буквальном смысле. Такие вещи просто не могли стать вдруг неважными и незначительными.
Но далеко не это томило душу и нервы Герхена. Напряжение, нагнетаемое ощущением загнанности, которое должна испытывать дичь при приближении охотников, спало, но добрый настрой и всеобщее счастье так и не пришли в их команду.  Альвэри практически не разговаривала, всячески игнорировала малейшие попытки наладить диалог, да и в целом вела себя так, будто не только спутников не существует на белом свете, но и белого света вокруг нет. Первое время Герхена это раздражало еще больше, создавая бесконечный цикл злости и нервозности межу девушкой и мужчиной, но к концу первых суток пути он просто махнул рукой. Лоддроу не пыталась сбежать (да и как ухитрилась бы, восседая чуть ли не на его коленях, будучи в седле, и охраняемая Клеймом на стоянках?), больше не истерила и не бросалась мнением по поводу и без, что в целом. Рана ее чудесным образом затянулась, в чем Филин подозревал загадочный боб, но рассмотрение этого дела отложил до прибытия в Мандран, в конечную точку. Ему нужна была библиотека, хоть какой-то инструментарий и спокойная обстановка без тряски и постоянных перемещений, чтобы разобраться в этом таинственном случае. Пока же стоило радоваться, что боги в очередной раз смилостивились над бестолковой Альвэри и отвели беду, даровав вместо нее спасение. Видимо, потому что убогих с амнезией не бьют.
По ходу их пути Левифрон в целом вывел замечательное заключение, что чем меньше он думал и носился с Альвэри, тем проще ему было жить. Ясное дело, что сейчас и в ближайшем обозримом будущем он был привязан к ней плотнее, чем ему бы хотелось, но дышалось куда легче, если не разглядывать ее белую макушку, раз за разом борясь с непониманием, как можно быть такой бестолковой, а любоваться, скажем, травой. Или созерцать, как Бэй сражается с лошадью, с которыми у него, как выяснилось, весьма трепетные отношения, и одновременно пытается читать карту, по которой они шли под чутким руководством проклятого. Или пересчитывая чешуйки на крупе у Грифа, которым весьма неплохо управлялась Эби. К задней луке ее седла были привязаны поводья варимара, ибо кобыла была согласна только катать незнакомого шадоса, но не позволять ему рулить собой, а Альвэри же к поводьям даже не притронулась. 
Переход, привал, сон до предрассветного тумана – и снова переход. Путешествие получилось не самым веселым, а посему когда они дошли до города гномов, конкретно Герхен был уже порядком уставшим и издерганным, а к тому же откровенно желал отгородиться от сидящей перед ним Альвэри стеной. Или двумя. Или двумя и дверью – и на ключ. А еще у него была побита поясница и копчик, ибо не существовало такого седла, которое было бы приспособлено сразу для двоих. Приходилось чем-то жертвовать, и этим «чем-то» была не лоддроу. Правда, уже в предместьях, которые составляли плотно заселенную гномью деревушку, обступившую скалу с колоссальными воротами Рудмрога, Филин спешился и повел варимара пешком. Быстро по той дороге все равно ехать уже нельзя было, а мужчине отчаянно хотелось пройтись на своих двоих, размять кости и не пытать больше убитые места.
У ворот приземистый гном-стражник, облаченный в добротный доспех, спросил, кто такие, что в городе делать планируют и куда путь держат, и Левифрон пересказал ему байку, поведанную ранее Альвэри, только в сокращенном варианте “для официальных лиц». Бородач покивал и пожелал хорошего пути, посоветовав на прощание зайти вечерком в таверну «Под наковальней», ибо в Рудмрог прибыла какая-то известная трубадурка, которая и будет там выступать, и в честь этого первая кружка эля бесплатно. Ясное дело, в зал ломиться будут, так что стоит прийти заранее.
Снаружи было достаточно холодно, близость гор давала о себе знать, но внутри скалы путников тут же обдало тяжелым теплом. Сотни кузен разных размеров и мощностей прогревали город изнутри, хотя Левифрон не удивился бы, будь этому причиной какое-нибудь мудреное гномье изобретение, упрятанное в стены. Так или иначе, но то была благодать для алхимика, который так и ходил в одной рубашке Эбигейл да ее же худом плаще, уже день как чувствовал боль в горле и то и дело заходился кашлем.
- Сразу ищем телепорт и двигаемся в Мандран или остановимся отдохнуть тут? – задал ключевой вопрос Герхен, оглядываясь и осматривая спутников сверху-вниз, особенно надолго остановив взгляд на Альэври. Дальше Рудмрога их планы не заходили. И у Левифрона пока не было идей касательно того, что им делать, когда принцесса вернется в ледяное королевство и потребует у них убраться восвояси.

<<< Северо-западные земли » Деревня «Кривой Рог»

29 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Полдень.

Не смотря на всю напряженность, что витала в их компании на протяжении всего пути, и другие малоприятные аспекты общения внутри четверки, дни дороги до ближайшего от поселка города стали настоящим отдыхом для Бэйнара, моральным так уж точно. Никто не старался задеть кого-либо едким словом, пристать с долгими задушевными разговорами и тому подобным. Все, казалось бы, были сосредоточены на самой поездке, а в часы привалов и вовсе уходили в себя, занятые собственными мыслями и занятиями. Конечно, неугасимым огоньком по-прежнему оставалась Эбигейл, стремящаяся хоть как-то и на что-то расшевелить своих спутников. Но это некоим образом не раздражало, иногда наоборот служа дополнительной разгрузкой теперь же от тяжести надуманного. С течением времени все страсти успели поулечься, а эмоции не били через край, давая возможность еще раз, но более трезво взглянуть на все произошедшее. Надо было отметить и то, что Альвэри таки не свалилась с кобылы мешком картошки ни только благодаря подстраховке Левифрона, но и тому, что рана странным образом начала затягиваться, вскоре и вовсе оставив от себя едва заметный след и только. Все это играло лишь на руку, а переживания и опасения за жизнь непутевой лоддроу стремительно развеивались с каждым осмотром ее шадоса. Однако, не взирая на благоприятное стечение обстоятельств во время пути (опять же, таковыми их считал для себя сугубо иштэ), Эйнохэйлу все-равно хотелось побыть одному. Хотя бы на пару-тройку дней полностью отстраниться от всего пережитого. До боли в груди хотелось открывать глаза после сна и не видеть поблизости ни самой причины его запутанности в себе, а то бишь Аль, ни тех, кто был хоть как-то причастен ко всей этой ситуации. Хотелось прийти к тем умозаключениям, к которым сейчас, в окружении товарищей и той, к которой и относиться то не знал как, он никак не мог.
А потому переступая «порог» Рудморга мужчина с облегчением выдохнул. Понимание скорого расхода компании даже несколько подбадривало, заставляя уголки губ то и дело подергиваться в легкой улыбке. Но открыто демонстрировать свой настрой остальным Бэй не спешил.
- Сразу ищем телепорт и двигаемся в Мандран или остановимся отдохнуть тут?
Проклятый обернулся, устремив внимательный взгляд на Леви. Улыбка, пусть и едва заметная, сползла с лица. Было ясно и понятно, что все они в той или иной степени устали от почти четырехсуточной дороги, но вот задерживаться «на перекур» желания как-то не возникало. И, если бы не заговорившая в следующий момент Эби, свою изначальную точку зрения Бэйнар высказал бы незамедлительно.
- Если честно, я бы завалилась сейчас спать. Я понимаю, что телепортироваться - это не морем плыть, и в Мандране мы окажемся быстро /…/ Ну хотя бы поесть-то можем…
Иштэ поджал губы, на секунду задумавшись. В Мандран, пусть то прямо сейчас или же после еды/отдыха он уж точно не собирался, изначально не понимая, зачем туда с Альвэри под белы руки так стремился алхимик. Теперь же, когда суккубия смогла ответить на еще не заданный вопрос мужчины касательно холодных земель, и вовсе не видел повода туда соваться. Среди троицы, что окружала ледышку, он был последним, чья помощь ей бы понадобилась, а тупо плестись следом… «Им и Клейма хватает. Тем более, что туда разве что в барских мехах нос показывать, а на них у меня…», - проклятый поменялся в лице, являя всем свой минутный стопор, - «Я ж все свои кровные еще в деревне оставил!».
- Эм.
Эйнохэил согнал с лица гримасу внезапного озарения, свернул карту, что до сих пор держал в одной руке, и убрав ее в сумку, спешился.
- Поесть было бы неплохо, признаю, - он посмотрел на Эбигейл, - вот только я все до медяка знахарю тому за травы оставил.
А шестое чувство упорно подсказывало, что в таком интересном финансовом положении оказался сейчас ни только Бэй. Навряд ли в карманах брюк у висельника звенели златые, а таррэ успела отплясать с огоньком в руках и срубить немалый куш где-то у псарен Мернота. Помолчав еще немного, мужчина решился предложить единственный вариант решения денежной проблемы, только что пришедший на ум:
- Чего там про таверну тот гном трещал? Авось игровые столы у них ни такая уж и редкость, тем более когда шумный вечер намечается, - иштэ обвел всех веселым взором, - Для начала поставим на кон строптивую лоддроу, выхоженную в полевых условиях врачом на все руки, а там глядишь, и отыграем с лихвой, - до реакции Альвэри на его слова Бэйнару дела было мало, а вот самого себя хоть напоследок позабавить, то да, - Ну, или готов выслушать еще предложения. А пока такие не поступили, предлагаю разузнать где у них тут телепорт… И таверна та, если что.
Всучив поводья от «своего» коня Эбигейл, кое-как уложив грязные волосы и демонстративно поправив воротник не первой свежести, мужчина вынырнул на оживленную улицу города в попытке узнать месторасположение интересующих его «достопримечательностей» у местного народца.  «А с недельной порослью на морде я так вообще на сельского грибника тяну, как минимум. Вот это я понимаю шарм и обаяние! Хоть бы не в пещеру отправили вместо едальни».

Отредактировано Бэй (2016-10-19 16:37:38)

- Если честно, я бы завалилась сейчас спать. Я понимаю, что телепортироваться - это не морем плыть, и в Мандране мы окажемся быстро, но не знаю как вы, а у меня чувство, что в полёте я разделюсь на тысячу маленьких таррэ и обратно уже не соберусь…
- Поесть было бы неплохо, признаю…
Решение все яснее и яснее принимало единогласный вид. Пусть даже Бэй колебался в неуверенности. Где еда, там и сон, ведь с дороги всегда разморит, если доведется плотно пообедать в тепле и уюте. Даже если еще полдень. Впрочем, спать иштэ не собирался, уцепившись за слова гнома, он переиначил их под себя, породив идею, что вместе с трубадуркой в таверне непременно найдутся и азартные игры, а раз есть азартные игры, то можно попытать счастья и хорошенько навариться. Впервые за долгое время лоддроу и алхимик выказали единодушие, ибо Филин тоже посмотрел на Бэя, как на сильно ушибленного, но того это мало волновало, ибо он уже повернулся спиной, навел минимальный марафет и ринулся покорять улицы Рудмрога.
- Не думаю, что из подобного человека выйдет путный последователь Вашего искусства, Левифрон, уж простите. Если ему не хватает азарта в жизни, то он явно не туда свернул, связавшись с Вами, - выдала удивительно точный вывод Альвэри.
- Не давайте ему денег, если будет клянчить. Я не хочу иметь к нему никакого отношения, когда он обрастет карточными долгами перед несколькими гномьими кланами. Будет работать на рудниках за миску баланды, пока не расплатится, - в буквальном смысле махнул на проклятого рукой Филин, хотя не нахмуриться ему не удалось.
«Что с ним вообще такое? В деревне про лошадь ерунду нес, теперь неведомая вожжа деятельности ударила под хвост. Думается мне, давно он сок из гиацинтов не выдавливал, нужно организовать».
Но пока под ответственностью Левифрона были оставшиеся дамы, которые хотя бы никуда не бежали и не страдали бредовым и потенциально опасными идеями. Бэй хоть и вел себя странно, но был большим мальчиком, который вполне в состоянии о себе позаботиться. По крайней мере, на это хотелось надеяться.
– Вы все правы, нам нужен отдых. Да и до Мандрана рукой подать через телепорт, спешить некуда. О плате не стоит беспокоиться. Если Вы внимательно осматривали мою сумку, - и лоддроу посмотрела на все еще хмурого алхимика так, будто ради собственной выгоды втихомолку перетряхнул ее сумку с целью прикарманить какое добро и прицениться. Возмущение колыхнулось в Герхене, но он ничего не сказал. - То могли заметить в нем кошель с монетами. Оный я обнаружила ранее, переодеваясь. Думаю, там достаточно денег для того, чтобы не пришлось никого проигрывать в карты, кости, или что там еще, и отдохнуть полноценно каждому из нас. Поэтому, Вы вольны ими распоряжаться на свое усмотрение, Левифрон.
- Хорошо. Тогда мы ищем таверну и остаемся до следующего утра в Рудмроге. Всем нужно отдохнуть.
Поставив тем самым точку в обсуждениях, Филин повел их дальше, попутно спрашивая у прохожих дорогу.
Он и не замечал за время их пути, как же устал. Там, посреди тракта и нехоженых степей, казалось, что можно бесконечно долго ложиться спать по сигналу отбоя, так и не сумев заснуть в итоге, и просыпаться, когда тени еще скорее подразумеваются, чем угадываются. Можно бесконечно долго перебиваться травами да кореньями, изредка поделив одного зайца на всех. Сзади подгоняла враждебная крепость, чуть выше и слева сидела ныне уже совершенно чужая Альвэри, следовавшая исключительно своим интересам. Куда ни ткни, везде все было не очень-то и хорошо, и это создавало какое-то постоянное незаметное напряжение, на деле выматывавшее куда сильнее долгой дороги. Неизвестность, тревога, молчание… И вроде бы никаких прямых угроз нет, беды не валились им на головы, а перевести дыхание не получалось.
«Надо отдохнуть».
Эмоции и стресс утомляют куда больше, чем любой физический труд, от них нельзя отмахнуться, прогнать, задобрить, они тянут нервы, как нити, медленно и методично, пока они с жалобным звуком не лопнут от натяжения, оборвавшись. Всем им было тяжело, несомненно, но Герхен с некоторой опаской думал о своей усталости. И до сих событий он был человеком малоприятным, если что-то выводило из себя или долгое время упорно раздражало, а уж теперь… Теперь Филин и сам не знал, что ему может стукнуть в голову, любая случайная мысль могла возвестись в абсолют и вызвать помрачнение, жертвой которого недавно едва не стала Эбигейл. За три дня у Левифрона было много времени обдумать свое состояние, и каждый раз он приходил к осознанию некой болезненности. Будто самая настоящая болезнь, что-то заняло часть его разума. Из-за этого он не мог надеть амулет серебряного грифона себе на шею, из-за этого родилась такая ненависть, что в Эбигейл алхимик увидел свою бывшую ученицу, хотя их роднил только цвет волос, из-за этого несогласие Альвэри быстро выполнять приказы вызвало волну злобы. Что-то там было, в глубине.
«Просто надо отдохнуть. Осесть, скрыться и отдохнуть».
Беда была в том, что психиатрия была едва ли не единственной областью медицины, которую Левифрон не ведал даже краем. Он не знал, как лечить голову и душу, что может облегчить последствия травмы. Как и любому врачу, ему оставалось только прописать себе постельный режим, обильное питье ромашкового отвара и успокаивающий пейзаж за окошком. Жаль только, что с его стилем жизни подобное могло случиться только в следующей жизни. Какая ирония, что у шадоса следующей жизни быть не могло.
В подземном городе здания мало отличались друг от друга, здесь не было столько света, чтобы украшательства, коими страдали другие расы, сколько-нибудь бросались в глаза, что сводило на нет сам их смысл. Напротив, дома выглядели сурово, как и их хозяева, но добротно, сразу чувствовалась рука мастера. Таверна ничем особенным не выделялась, а потому без указаний они спокойно могли бы пройти мимо нее и даже не заметить.
У входа к ним тут же подскочил гном, вызывавшийся проводить коней в конюшню и обеспечить им должный уход. Разумеется, этим дело не ограничилось, ибо они были в Рудмроге, городе кузнецов и ремесленников, а потому смотритель конюшен предложил не только услуги постоя, но и поинтересовался, не требуется ли новая сбруя, ремонт уже имеющейся, не нуждаются ли лошадки в новехоньких подковах самого высокого качества. В ином случае Левифрон бы даже воспользовался ситуацией и показал гному амуницию Грифа, в которой тот догонял алхимика с места казни и которая была основательно попорчена, но так нагло пользоваться чужими деньгами мужчина не мог. Посему бородач ушел ни с чем, уведя за собой лошадей, которым едва доходил до живота.
Как и в любой таверне в полдень, в этой было несколько пустовато, а имеющиеся посетители банально трапезничали, а не баловались выпивкой, азартными играми, на кои рассчитывал иштэ, и развеселым дебошем. Солнце было еще высоко, и работа в Рудмроге кипела. Тут же прошествовав к стойке, за которой на высокой табуретке стоял хозяин, Левифрон поинтересовался комнатами. Гном покивал, что комната имеется, а потом выложил перед путниками один-единственный ключ.
- Одна? – переспросил алхимик, не веря своим глазам. И хотя было до боли очевидно, что к приезду трубадурки все постоялые дворы были забиты под завязку, подобное невезение ударило больно.
- Одна, - решительно подтвердил хозяин таверны. – Ежели вам мало, то есть конюшни, сено входит в стоимость постоя лошадей. Так что, берете?
Бросив короткий взгляд на Альвэри, чья бровь уже должна была улететь в космос, алхимик выложил деньги и забрал ключ.
- Зато там две кровати! – бросил в спину ему гном, довольно собирая со стойки монеты. – В два раза больше гостей – в два раза больше доход с выпивки!
Ключ перекочевал к Альвэри.
- Можете вместе с Эбигейл располагаться. Я все равно буду ждать Бэя до вечера, а если захочу спать, то мне и сена хватит. Думаю, там даже тише, пусть и без одеяла да перин, - посчитав, что тем самым вопрос он закрыл, Герхен направился к ближайшему столу и без малейшего изящества уронил свои телеса на скамью. Хозяин корчмы уже кликал одну из девушек-разносчиц, чтобы занялась новыми клиентами.

Офф: Дайсы на комнаты здесь. Я старался.

Какие там возникли трудности у ее спутником с гномами, едва только они успели войти во двор таверны, Фенрил не особо заботило. Девушка чувствовала себя отвратительно и точно таков был настрой, посему, от греха подальше, никуда не вмешивалась и держалась привычно особняком. Впрочем, ждать особо долго не пришлось и вскоре вся компания переступила порог таверны, кою так нахваливали на въезде в город. Помещение точно так же не вызвало никакого интереса у лоддроу, что пересекла зал вслед за всеми, не оглядываясь, с обычным замкнутым выражением лица. Благо, хоть таверна и не была пустой, но шумихи, коя присуща вечернему времени, не было, что несколько сглаживало общий эмоциональный настрой. Конечно о том, что будет спустя несколько часов – думать не хотелось, и так не самое притязательное место для себя любимой...
Наверное, она так бы дальше себя вела, и бровью не поведя, пока не закрыла за собой дверь комнаты, но, увы, и тут не обошлось без сюрпризов. "Одна комната...сума можно сойти."Глубокий вздох и изогнутая левая бровь были более, чем красноречивой реакцией на произошедшее, что тут же оценил Левифрон, бросивший на нее короткий взгляд. Но разве у них был выбор? Ответ напрашивался сам за себя, посему, завладев ключом от комнаты, Аль все так же молча выслушала лекаря, после проводив его и Эбигейл взглядом. Слегка нахмурившись, постукивая ногтями по деревянной стойке, Альвэри ненадолго задумалась.
- Возможно, размеры комнаты позволят дополнить ее парой тюфяков и одеял, - переведя взгляд на гнома, что не спешил отходить от стойки, проговорила лоддроу.
- Тесновато будет, - тотчас же прозвучал ответ, в его голосе послышалась нотка удивления.
- Танцы устраивать так-то не планировали, если Вы к этому клоните.
Гном как-то странно ухмыльнулся, но не стал на сей счет более распространяться:
- Ну, сложно даже с этим делом…сейчас каждое спальное место на счету, даже в конюшнях, - продолжил мужчина, напомнив о том, что уже говорил ранее.
Аль словно не услышала прозрачного намека.
- Если вопрос в деньгах – возьмете с нас, как за еще одну комнату, или за две, - холодно оборвала она гнома. – Сами же говорите, больше народа – интересней для Вас. А за конюшню платить, если вдруг расчитываете…нет, не интересно.
Тот ухмыльнулся, пожав плечами:
- Думаю, что-то можно придумать, если таково желание...
- Таково. Вам все оплатят, - девушка опять прервала мужчину, не став более распространяться на обмен любезностями и уходя прочь.
Держа в руках ключ от комнаты, Фенрил подошла к паре за столиком:
- Мы ночевали и не в таких условиях в последние дни, засим не вижу надобности собой жертвовать и здесь, - проговорила девушка, взглянув на алхимика. – Еще один день погоды не сделает, а в комнате отдохнуть, даже в тесноте, получится многим лучше, чем в конюшне. Тем более, что Вы выглядите не здоровее меня сейчас, Левифрон. Доплатите ему, - она кивнула в сторону стойки. – Вопрос уже решен. А пока что, приятного времяпрепровождения и аппетита. Разрешите откланяться.
Кивнув обоим и не дожидаясь ответа, Альвэри направилась прочь. Проходя через зал, девушка лишь раз оглянулась, успев зацепиться взглядом за фигуру азартного «ученика» лекаря, что подзадержался в хвосте всего этого, не спеша присоединяться ко всем. Возможно, если бы их взгляды вот так случайно не пересеклись, то девушка и вовсе о нем позабыла сразу же. Но было достаточно секундного обмена взглядами, как в душу прокралось все то же непонятное смятение, место коего почти сразу заняло раздражение от все того же непонимания. Может, она все же погорячилась с решением и кому-то таки можно было выделить место в конюшне… Но что сделано, то сделано и еще один день, проведенный в сумбурной компании, но в несколько улучшенных условиях, не должен особо на ней сказаться. А после… после родной дом, где она сможет забыть о всех этих невзгодах и отдохнуть таки, как положено.
По пути в комнату, лоддроу успела поймать разносчицу, попросив принести ей что-нибудь съестное и указав, где искать расчет за это все. Кроме прочего, девушка поинтересовалась направлением, в котором стоит искать помещение для принятия водных процедур. Поднявшись в комнату, бросив на стул сумку, Альвэри устало рухнула на одну из кроватей и какое-то время просто пролежала трупом. Возможно, успела даже ненадолго задремать, но стук в дверь ее тут же заставил очнуться и подняться. Обещанный обед перекочевал из рук услужливой барышни на небольшую тумбочку, расточая по помещению головокружительный аромат. Но прежде, чем приступить к утолению голода, что уже начал, казалось, прогрызать дыру в позвоночнике, Фенрил нашла в себе силы сходить и слегка ополоснуться. Только после, немного освежившись и почувствовав себя несколько лучше, лоддроу расправилась с приостывшей едой.
Спускаться в таверну не было ни малейшего желания, да и дело к вечеру шло, шум потихоньку нарастал. Однако, она чувствовала, что сегодня, даже если через эту комнату пройдет сам Тейар с войском, ей будет все-равно. Аль вновь растянулась на кровати, прикрыв глаза рукой. Тело ломило так, словно по нему проехало несколько груженных телег, в голове же наоборот было слишком тихо, не считая странного гула. Хотелось просто отключиться от всего этого и проспать не одни сутки напролет. Впрочем, удалось попервах ей это весьма плохо, ибо через какое-то время принесли обещанные тюфяки с дополнительными одеялами, бросив на свободное место на полу, предоставив ей самой их распределять впоследствии. Собственно, откладывать с этим она не стала, несмотря на усталость. Только справившись с задачей, Альвэри устало глянула на разложенные «спальные» места, отметив, что им повезло с комнатой, хотя и тесновато будет передвигаться по оной. Впрочем, когда валишься с ног, то подобное тебя заботить не должно. Вот оно и не заботило. Лоддроу вернулась к кровати, снова вытянувшись на ней и прикрыв глаза.

Отредактировано Альвэри (2016-10-25 19:32:53)

Приняв заказ, разнощица удалилась. Под столом ворочился Клейм, Эби вообще не понимала, как пес там помещается. Девушка подвинула ноги так, чтобы тяжелая тушка зверя на них не лежала. Алхимику приходилось хуже, рост у него был высоким, даже в обличии Гейла суккубия бы с ним не сравнилась, а потому Леви выглядел комично, словно взрослый решивший присоединиться к детскому чаепитию. «Да, только вместо меня, тут должен сидеть плюшевый медведь».
- Чувствую себя великаном.
Эбигейл улыбнулась.
- Я бы очень хотел держать вас всех в поле зрения. Ты, конечно, признаков помрачнения рассудка и прогрессирующей глупости не проявляешь, но вот эта парочка меня беспокоит. Захочет Альвэри ночью сбежать, ударит тебя подсвечником по голове, пока ты будешь вставать с кровати, чтобы ее задержать, и что дальше? Да и где мы тут еще места найдем… Где-нибудь в глухой окраине только если, но тогда уж лучше сено здесь.
- Ты слишком мрачно ко всему относишься, - произнесла девушка. – Поставь себя на место Бэя. Он только что узнал, что стал… - но закончить мысль таррэ не успела, к столу подошла Альвэри. Девушка машинально подвинулась, предполагая, что лоддроу захочет сесть, но у той были совершенно инные планы. А потому сообщив, что им придется доплатить за что-то хозяину, Аль направилась в комнату.
Эбигейл поймала на себе непонимающий взгляд Левифрона и лишь пожала плечами. Вскоре перед ними поставили еду. Эбигейл глубоко вздохнула, от удовольствия и предстоящего насыщения она даже зажмурилась.
- Хозяин просил передать, что вам нужно заплатить за тюфяки и постельное. А еще за еду для беловолосой девушки.
«Вот и отлично, не придется спать в конюшнях», - суккубия потянулась за ложкой, но стол заходил ходуном. Клейм выбрался из-под него и побежал вслед за гномихой. Эбигейл лишь негромко рассмеялась, наблюдая за всей этой картиной. Их компания несомненно привлекала к себе внимание. «Интересно, в Рудмрог вообще много гостей захаживает?» Девушка приступила к еде, и на данный момент ее мало что волновало. Вот что-что, а поесть она всегда любила, и несмотря на свою комплекцию, съесть могла очень много.
-  Эбигейл, а что ты вообще тут делаешь? Чем занимаешься в свободное от спасения висельников время? Может, я и не прав, но ты не очень похожа на ту, кто стаптывает башмаки на тракте и нанимается ко всяким сумасшедшим на осаду крепости изгоев. И раньше я тебя не видел, хотя провел с Альвэри и Бэем уже некоторое время, - прервал молчание алхимик, и Эбигейл оторвалась от жаркое и подняла на мужчину взгляд.
- Я танцовщица, устраиваю представления с огнем, - девушка придвинула к себе чайничек и принялась разливать напиток по чашкам. – В Сар-Тараке у нас есть собственный театр, так что с детства мы то странствовали, то выступали там. Но сейчас папа, - рука предательски дрогнула и чай пролился на стол, Эби отставила чайник. Вытереть было нечем, а потому она просто смахнула жидкость со стола, оставляя за собой мокрую полосу. – В общем, он не удел, а я сама по себе.
Таррэ замолчала. Когда речь заходила о тарритовском безумии, она заметно нервничала, неволей примеряя на себя симптомы. Девушка отломила кусочек хлеба и заела эту мысль, после чего пододвинула к себе чашку. От чая приятно пахло чебрецом.
- Ну а сейчас настал момент и мне получить почетное звание дуры и посмеяться над тем, что та сказка, что ты наплел Аль, вовсе и не сказка. – Эбигейл улыбнулась, окончательно выбрасывая из головы грустные мысли. – Я познакомилась с ними около двух недель назад, и они, что-то вроде, жизнь мне спасли. До этого я поссорилась с треклятыми фиксти, и один из них меня телепортировал на другую часть мира. И я свалилась на ветку, продрав себе бок. Еле как добралась до Сезии. Вряд ли это было смертельно, но чувствовала себя паршиво. А там просто свалился на Айнэ. Ты с Айнэ знаком? Вот она меня и вылечила. Ну а после мы со всей этой компанией немного погуляли, а в Таллеме так вообще с Бэем братьями-собутыльниками стали, - Эби усмехнулась, вспомнив, каким шоком для иштэ оказалась ее сущность, но вот кто бы говорил. – А потом вновь появилась Аль. Сказала, что в видении увидела казнь друга, и не может этого так оставить. Не знаю, не могу сказать, что я чувствовала себя обязанной им, но я была не против помочь, мне хотелось приключений и я не горела желанием оставаться в одиночестве. В защиту Альвэри могу сказать, она уговаривала меня отступить даже тогда, когда мы были уже на пороге Мернота. Мне было поручено забрать Клейма. Я и не видела, как… - она оборвала себя на полуслове. – Аль знатное представление устроила, и под весь этот шум мы с Клеймом сбежали.
Эби отпила из чашки. Она не могла представить, какого Левифрону приходилось сейчас, он был мертв, а сейчас вот сидит здесь вполне живой. Предыдущие дни вообще не вписывались в ее сознание, слишком уж непривычными они были, и так отличались от ее прежней жизни, что трудно было в это поверить.

- Я танцовщица, устраиваю представления с огнем, - честно ответила девушка без всяких увиливаний и потоков словесных оборотов. Это оказалось приятной переменой после тяжелых пластов речи Альвэри, в которых еще нужно было умудриться найти основную мысль. Простой вопрос – простой ответ, который девушка дополнила чаем, самолично разлив по кружкам. Филин кивнул в благодарность и отпил. Свербящее горло сразу же отпустило. - В Сар-Тараке у нас есть собственный театр, так что с детства мы то странствовали, то выступали там. Но сейчас папа, - и на этом слове рука ее дрогнула, да так, что чай из чайника пролился на столешницу. В шалящих нервах Левифрон кое-что понимал, но тактично промолчал. Рыжая тоже не стала акцентировать внимание, просто закончила рассказ. - В общем, он не удел, а я сама по себе.
«Теперь мне еще интересней, как танцовщица из театра оказалась у ворот Мернота».
Но Герхен ее не подгонял, им было некуда спешить. Все они тут собрались волею крайне необычных и в некотором роде печальных обстоятельств, а такого рода истории торопить нельзя было. И суть пропадет, и желание поведать. Поэтому Левифрон только молча пил чай, глядя на девушку и ожидая продолжения, кульминации, той самой части, которая интриговала больше всего.
- Ну а сейчас настал момент и мне получить почетное звание дуры и посмеяться над тем, что та сказка, что ты наплел Аль, вовсе и не сказка. Я познакомилась с ними около двух недель назад, и они, что-то вроде, жизнь мне спасли. До этого я поссорилась с треклятыми фиксти, и один из них меня телепортировал на другую часть мира. И я свалилась на ветку, продрав себе бок. Еле как добралась до Сезии. Вряд ли это было смертельно, но чувствовала себя паршиво. А там просто свалился на Айнэ. Ты с Айнэ знаком?
Левифрон только и успел покачать головой да потянуться за огурчиком.
- Вот она меня и вылечила. Ну а после мы со всей этой компанией немного погуляли, а в Таллеме так вообще с Бэем братьями-собутыльниками стали.
Хищно хрустнул огурец. Филин и забыл совсем, сколь двойственна натура его вынужденной помощницы. И то, как он среагировал на нее впервые, совсем и головы вылетело, казалось, что рыжая девушка с самого начала состояла в их рядах, никого до нее не было. А ведь кто скажет – и не поверишь, что в ней сидит мужик со злобной гримасой на лице, готовый в любой момент сжечь богомерзкого шадоса. Просто потому что с ним слишком много возни.
Это были не те мысли, которые стоило подпускать настолько близко, Герхен поспешил отвести взгляд от лица Эбигейл и уткнул его в котелок, принявшись созерцать куски козлятины, ворочая их ложкой. С козлятиной никаких дурных ассоциаций не возникало. Но даже это мало помогло, ибо рыжая как раз подошла к самой болезненной части.
– А потом вновь появилась Аль. Сказала, что в видении увидела казнь друга, и не может этого так оставить. Не знаю, не могу сказать, что я чувствовала себя обязанной им, но я была не против помочь, мне хотелось приключений и я не горела желанием оставаться в одиночестве. В защиту Альвэри могу сказать, она уговаривала меня отступить даже тогда, когда мы были уже на пороге Мернота. Мне было поручено забрать Клейма. Я и не видела, как…
Почему-то самому говорить о собственной казни было проще, чем слышать это от других. Безусловно, само это событие рваной зияющей раной кровоточило при малейшем упоминании, сам он был одной большой раной, оставленной в наследство веревкой, но одно дело – самому с ней жить, а другое – кому-то еще позволять в ней пальцем ковыряться.
«Но и ты себя со стороны не видел, болтающимся там. А кто-то тебя оттуда выволок, кто-то сидел с трупом в кустах, пока вокруг бесновались ловчие. Аль ведь шла меня спасать. Едва ли я могу представить, каково ей было, когда она не успела».
Левифрон все еще не видел всей картины, но кусочки потихоньку ложились на места, вырисовывая контуры. Он все еще хотел знать, что случилось на самом деле, кто тащил его от виселицы, зачем вообще они все это делали, ведь Герхена с лоддроу не роднили никакие особые чувства. Напротив, на ее бы месте любая махнула рукой и порадовалась, что еще один свидетель канул в небытие. Только Аль зачем-то понесло спасать чужого человека, который оказался еще и преступником. Стрела наказала ее за глупость, но сам факт это не отменяло.
– Аль знатное представление устроила, и под весь этот шум мы с Клеймом сбежали.
- Ты и правда дура, - совершенно внезапно сказал Левифрон, поднимая наконец глаза на девушку. – И вот надо было тебе это? С Альвэри ведь всегда так: начинаешь за здравие, заканчиваешь за упокой, и грань между этими стадиями очень тонка, никогда не заметишь перехода между веселыми приключениями и сумасшедшей авантюрой. Я искренне сомневаюсь, что твои родители или даже ты сама хотела бы шляться по грязи где-то краю света, спасая осужденного на смерть. Ты ведь даже не знаешь, за что меня повесили. Никто из вас не знал. Но если у Аль просто напрочь отбит инстинкт самосохранения, то уж тебя-то должны были посещать мысли, что за сорванные не в том месте цветочки не приговаривают.
- Прошу прощения, - с такими словами на лавку упал Бэй, из-за чего все заходило ходуном и затряслось, расплескивая содержимое. Герхен резко замолчал, взялся за ложку и принялся есть. На рыжую он больше не смотрел, ибо только сейчас сообразил, что слишком уж разошелся. - Не рассчитал.
- Просто усядься уже, - только и буркнул алхимик, ощущая, как Бэй пытается куда-то деть свои ноги. Пришлось даже подвинуться, иначе тот бы так и елозил вокруг.
- Так понимаю, Альвэри платит?
Алхимик кивнул, не отвлекаясь от еды.
- Кстати, что там у нас с комнатами? А то я что-то целый день теряюсь и в прямом, и в переносном смысле. Наверное, и правда стоит передохнуть. Но только после еды, - пока иштэ окликал разносчицу и кричал свой заказ, Герхен утянул себе с миски зубчик чеснока и кусок хлеба. Чеснок откусил прямо так. Оказалось, что тот ядреный до такой степени, будто его нарочно для смертоубийства наглых путников выращивали, сразу видно, что гномий. У этих ребят все было так. На глазах даже слезы выступили, пришлось спешно запивать чаем да заедать ломтем хлеба целиком.
«И тем не менее…»
- Раз уж мы все равно начали этот разговор, а Аль здесь нет, то я хочу знать до конца, что случилось у стен Налии. Ты ведь все видел, так, Бэй? – едва переведя дух, спросил алхимик проклятого.
Ему нужно было знать. Пусть кривые трещины на разбитой картине уже нельзя было замазать или спрятать, осколки не становились менее ценными. Будто бы они вернули бы ему его собственную целостность. Надежда умирает последней.

P.S. Извиняюсь, что опять перс метается, но пока есть возможность побыстрее отыграть свою задумку, хотелось бы воспользоваться моментом.

- К сожалению, оставалась только одна комната, и учти, что одна из кроватей моя. Альвэри договорилась, чтобы нам принесли дополнительные тюфяки. Она как раз сейчас там и отдыхает, - отозвалась на вопрос Бэя Эбигейл.
«За-ши-бись». И это самое «зашибись» можно было без труда прочитать на сменившемся выражении лица мужчины. Новость, что им четверым придется кантоваться в одной гномячьей комнатушке, душу совсем не грела. Мало того, что Эйнохэил был больше, чем просто уверен в том, что им там не продохнуть будет, так еще ему предстояло и в компании Аль бок о бок тереться. На мгновение проклятый нахмурился. За последнее время эмоции относительно ледышки успели поулечься, сгладиться в сторону хотя бы какого-то баланса и терпимости, однако он все еще опасался, что девушка была способна вывести из хрупкого равновесия одним своим «фе» в его сторону.
Малоприятная данность несколько ошарашила, отсекая возможность ответить подколом или же простой шуткой таррэ относительно того, что в одну кровать с ней он бы теперь ни под каким предлогом не лег, будь она даже в мужской ипостаси. Из состояния легкого изумления иштэ вывел вопрос Левифрона, суть коего поначалу Бэйнар упустил, силясь принять неизбежное «сожительство на ночь».
- Где?
Он повернулся к шадосу. Название, произнесенное алхимиком, ни о чем совершенно не говорило. А вот Эби, кажется, сразу поняла, о чем шла речь.
- Ну, как я уже говорила, моей главной задачей был Клейм, Бэй должен был вытащить тебя, пока Альвэри отвлекала все внимание на себя…
- А, вот вы о чем, - коротко констатировал очевидное мужчина.
Вообще, не поспешив Эбигейл ответить, иштэ быть может и присел бы на уши Леви с красочным, невероятным и совсем неправдоподобным рассказом того, что происходило у стен той крепости, где был казнен приятель. Так, шутки ради и в силу характера. Вот только суккубия уже успела кратенько изложить суть как, кто, где и зачем там был. Да и усталость как моральная, так и физическая вряд ли поспособствовали бы скачку позитива, чтобы выдать какую-нибудь байку.
Проклятый отвлекся на подошедшую к столу гномиху с его заказом. Когда на столе оказалась расставлена вся посуда Эйнохэил кивнул обслуге в знак благодарности и вновь переключился на товарищей. И надо сказать, что как раз вовремя, дабы он снова оказался затронут в разговоре.
- …Кстати, Бэй, какого Тейара ты врезал мне? И куда ты так ломанулся? Просто за всеми этими воскрешениями и зашиваниями, я так и не спросила у тебя, это что за нахрен было такое?
Который раз за прошедшие минуты Бэйнар опешил. Честно признаться, за шквалом более сильных потрясений, открытий и драм он напрочь позабыл об инциденте в полеске. Да и что он мог ей сказать? Пожалуй, лишь в одном они с Альвэри были схожи: мужчина до безумия не любил распространяться о себе, что-либо рассказывать, открывая больно личные стороны себя и аспекты своей жизни. Но и врать не любил. Ему хватало и того, что они навязывали небылицы лоддроу, отчего до сих пор становилось паршиво на душе.
Проклятый пододвинул к себе жаркое, «покопавшись» в нем вилкой и собираясь с мыслями.
- В принципе, все так оно и было, да, - решив ответить вначале Левифрону, проронил Бэй, - Я находился под виселицей и когда тебя…  - Говорить некоторые вещи было трудно, особенно если они касались таких тем, как казни и смерть, - Когда Аль навела там шороху своим появлением, а веревка была перебита стрелой, я подкинул ей чучело, а тебя закатал в плащ-невидимку и дал деру с тобой, естественно, в лес. Как Альвэри и рассчитывала, почти вся стража, ловчие или кто они там, ринулись вслед за ней, приняв чучело за тебя. Потом я отыскал ту поляну за валунами, где мы и были. А дальше, - мужчина поднял глаза на Эби, - Через какое-то время на эту же поляну принесло двоих. Они точно не были ни ищейками, ни кем бы там еще. Просто парочка с места казни.
Эйнохэил тяжело выдохнул. Было видно, что пережевывая ту непростую ситуацию еще раз, ему было трудно подбирать слова и объяснения того, чему объяснений он дать не мог.
- Все то время, пока они были там, я скрывался в тени, и тебя с собой пряча, - мимолетный взгляд пал на алхимика, - А вот что случилось потом, - проклятый запнулся, - Я не знаю, Эби. Хотел бы и сам понимать, но, - перед глазами вновь встали образы Грегори и Аманды, - Мои родители… Я понимал, что их нет, но видел совершенно иное, и ты… Тебя там не было. Я не узнавал тебя, точнее, - говорить о том, что вместо знакомой суккубии ему привиделся призрак прошлого и врезал он все же девушке, которую лицезрел перед собой тогда, иштэ не хотел, - Прости, я не знаю. И уж извини, что так вышло. Видимо я рассудком совсем тронулся.
Бэйнар горько усмехнулся, понимая, что в плане доверия и опоры был ничем не лучше только что воскреснувшего шадоса. А что если те наваждения могли вернуться, теперь же полностью овладев разумом и сознанием? Тогда бы он не поручился за себя и свою вменяемость, кто бы не стоял перед ним.
- Я разберусь с этим, только чуть позже, - уже более твердо и увереннее произнес после короткого молчания Эйнохэил.
Он наспех запихал в себя половину жаркого, закусив все это дело огурцом и отпив несколько глотков уже поостывшего чая из чашки, куда он был налит еще служкой. Все тщательно пережевав, Бэй поднялся из-за стола, прихватывая с собой и сумку. Ни то, чтобы он бежал от разговора и затронутой в нем темы, просто и слов боле не находилось, а погружаться в тяжелые размышления и былое уныние, когда только-только начинал видеть «просвет» во всей грусти-тоске-печали, не хотелось. Хотя поднятые воспоминания и смогли внести ни столь радужные коррективы в настроение.
- Надеюсь, на ключ она там не закрылась. Пойду вещи закину и попытаюсь не соблазниться на свободную койку, - мужчина посмотрел на Эбигейл, немного натянуто ей улыбнувшись, - Но ничего обещать не могу.
На этих словах Бэй переступил через скамью и зашагал в сторону жилых комнат.

На самом деле после короткой беседы задерживаться в Рудморге совершенно перехотелось, а отыскав нужную комнату и пройдя внутрь, и вовсе желание покинуть это место лишь укрепилось. Проклятому по-прежнему тяжело давалось нахождение подле лоддроу, останься они наедине, как сейчас, или же при остальной компании. Все время казалось, что если бы у него была возможность хотя бы пару-тройку дней провести вне общества Аль, то все бы непременно встало на свои места, со всем бы он разобрался и понял, как следовало поступать дальше.
Альвэри мужчина застал в постели. Непонятным на первый взгляд было, спала ли девушка или просто отдыхала, прикрыв глаза рукой. Так или иначе тревожить ее не хотелось. Однако мальца пошуметь иштэ все же удалось. Как он и предполагал, комнатушка оказалась едва ли не крохотной для размещения в ней сразу четверых постояльцев, а разложенные спальные места на полу мешали беспрепятственно подобраться к прикроватным тумбам, к примеру. Да даже встань посреди ночи в уборную - и ты рисковал пройтись по рядом спящему, запнуться об угол кровати, сандякнуться головой об дверную ручку и рухнуть обратно на пол, уже перехотев куда-либо идти. Вот так же и Эйнохэил умудрился зацепить ногой разложенный матрас, просто поворачиваясь на месте, и выронить из руки сумку, что с грохотом упала на не застеленные половицы. Проклятый тут же зажмурился, ожидая услышать вслед за упавшей вещью недовольные изречения ледышки, однако… Более в комнате не раздалось ни звука, что только доказывало тот факт, что Аль все-таки спала. Мужчина облегченно выдохнул. А вот цель его визита без следа вылетела из головы вместе с падением походного рюкзака. Единственным чувством, что никак не покидало разум оставалось одно - здесь и сейчас он был абсолютно бесполезен, сам не понимая, чего хотел больше: и после всего ею устроенного пытаться сохранить и наладить отношения хотя бы ради их будущего ребенка, либо же оставить все как есть не в силах простить.
Ведомый минутным порывом иштэ все же пробрался к кровати, на которой отдыхала девушка, и присел на ее край в ногах ледышки. На лоддроу он так и не поднял глаз, устремив взор в противоположную от постели стену.
- Я так устал ото всего этого бедлама, Аль, - тихо пробормотал Бэйнар, хотя и был уверен, что Альвэри спит крепким и глубоким сном, а, следовательно, и говорить можно было куда как громче, - Но никогда у нас с тобой по-другому и не получалось.
Он просто хотел выговориться, будучи уверенным, что никем не будет услышан.
- Наверное, так будет правильнее: разобраться в самом себе, а уж потом и тебе помогать.
Проклятый осторожно положил руку на ногу девушки, почти тут же убрав ее и поднявшись с кровати. Мужчина поднял с пола уроненную вещь и, уверенный в правильности своего решения, покинул комнату, притворив за собой дверь.

Бэй вернулся в едальню. Денег на кармане у него так и не появилось, тем более, что надо было предупредить о своем уходе Эбигейл и Левифрона. Подойдя к друзьям-товарищам, Эйнохэил мяться не стал, с ходу выкладывая все как на духу:
- Мне надо попасть в Таллем, - мужчина пробежался взором по лицам сидящих и поспешил добавить: - Через день-два буду с вами. Знать бы только, где искать. На гостеприимство с ее стороны я бы сильно не рассчитывал, но помню неплохой постоялый двор с таверной в Мандране. «Зимний очаг» или что-то в этом духе. Ну или на крайний случай могу отыскать Леви на карте, - иштэ перевел дыхание, - Но куда б не пошли, хотелось бы быть уверенным, что несколько дней вы будете топтать с ней. Ну и на телепорт у меня ни гроша.

Отредактировано Бэй (2016-10-28 17:33:32)

- Ну, как я уже говорила, моей главной задачей был Клейм, Бэй должен был вытащить тебя, пока Альвэри отвлекала все внимание на себя. Позже мы должны были встретиться в лесу, но когда я нашла тебя, ты был мертв, а Бэй… Кстати, Бэй, какого Тейара ты врезал мне? И куда ты так ломанулся? Просто за всеми этими воскрешениями и зашиваниями, я так и не спросила у тебя, это что за нахрен было такое?
Левифрон понятия не имел, о чем речь. Конечно, было очень интересно выяснять, кто кого ударил в процессе спасения товарища от злого рока, но алхимика на тот момент заботило исключительно собственное чудесное перемещение с эшафота в кусты далеко за пределами долины, на которой проходила казнь. И происхождение раны Аль, ибо просто так стрелу под ребро получить было нельзя. Да и в целом наличие этой группы отчаянных авантюристов в той местности требовало объяснений. Вопрос Эби, будто бы перетягивающий внимание, как одеяло, на себя, всколыхнул легкое раздражение, и так назойливо стучавшееся в двери, но Герхен снова промолчал.
- В принципе, все так оно и было, да, - хотелось верить, что Бэй действительно почуял расстановку приоритетов. За синяки можно было ответить в любой момент. - Я находился под виселицей и когда тебя… Когда Аль навела там шороху своим появлением, а веревка была перебита стрелой, я подкинул ей чучело, а тебя закатал в плащ-невидимку и дал деру с тобой, естественно, в лес. Как Альвэри и рассчитывала, почти вся стража, ловчие или кто они там, ринулись вслед за ней, приняв чучело за тебя. Потом я отыскал ту поляну за валунами, где мы и были.
Воображение живо рисовало картинки происходящего. Вот Альвэри верхом подъезжает к эшафоту на расстояние полета стрелы, ведь пешей она бы никогда не убежала от армии разъяренных ловчих живой. Вот безжизненный труп падает с перебитой стрелой веревки прямиком в руки Бэя. Сколько проклятый сидел под эшафотом? Как много он слышал и понял? Он оказался ближе всех, над самой его головой свершилось страшное действо, подталкиваемое всеобщим согласием и желанием восстановить некую справедливость. Кровь за кровь.
«А ведь он мог все остановить. Он мог бы выскочить, как чертик из табакерки, и…»
И тогда бы все стрелы мернотовцев украсили их тела, миновав Альвэри. План требовал точности и слаженности, именно поэтому Филин провисел в петле непозволительно долго, именно поэтому в тот момент, когда иштэ уносил его прочь, уже было слишком поздно. Он знал, что сам был виноват и в собственной смерти, и в том, что привело к осознанию, что она непременно должна свершиться, что ее следовало принять в лицо, но тоненькими коготками сердце царапало какое-то отчаяние. Человек, сидящий под эшафотом, мог бы все изменить. Спасение было настолько близко, что хотелось лезть на стену, настолько издевательской оказалась правда.
«Если бы я только знал».
Великий план. Левифрон никогда не верил в судьбу как предрешенную последовательность жизненных событий, но сейчас звенья цепочки настолько слаженно подходили друг к другу, становясь на указанные им места, что даже скептический ученый ум не мог этому ничего возразить. Герхен мог лишь проклинать себя, что так слепо прошел от начала до конца, ухнув в топь, полную темной воды. И того, кто этот пусть для него задумал.
Раздражение и агрессия, вызванная нелогичностью поведения товарищей, сменилась щемящей тоской, разочарованием. Как бы он хотел, чтобы Альвэри выстрелила раньше. Чтобы Бэй имел достаточно храбрости, чтобы не сидеть и не ждать, пока тело алхимика уже даже перестанет корчиться в петле. Чтобы Эбигейл выпустила Клейма быстрее, а тот вцепился в руку палачу до самой кости, не позволив дернуть ручку.
Если бы он только знал, что они все были там. Он ведь даже не увидел отблеска надежды в том тумане сожженных реагентов и абсолютном самоунижении, выгрызших его разум и душу.
Реальность принялась растекаться, ка кисель. Кровь застучала в висках, воздуха стало не хватать, слова рыжей и проклятого сгинули за эхом бьющегося сердца. Вот как оно все было. Всего этого можно было избежать. Все это могло не случиться.
«Ильтар, он был под моими ногами!»
- Надеюсь, на ключ она там не закрылась. Пойду вещи закину и попытаюсь не соблазниться на свободную койку.
Грохот подвинувшейся от вставшего иштэ скамьи – удар рычага о днище эшафота, что привел в действие скрытый механизм, заставивший створки с шумом распахнуться. Пустота, рывок. Боль. Воздуха не осталось вовсе. Поле. Забитое намертво опухолью горло. Легкие пылают диким пламенем, но смерть не приходит. Мертвые не умирают.
Парочка гномов-работников, сидящих чуть в отдалении, разразилась громким гоготом. Звук, выбившийся из канвы и красок наваждения, разорвал искусно плетущееся полотно, Левифрон встрепенулся, будто случайно задремал. По рукам пробежали холодные мурашки, хотя в таверне было даже жарковато. Чего он испугался? Ужас и отчаяние, тяжелым одеялом рухнувшие ему на голову всего несколько секунд назад, были иррациональны, хаотичны, беспричинны, они были отголоском, но настолько громким, что разрывались барабанные перепонки. Никакой другой сценарий уже не мог случиться, никто уже не мог его спасти. Так почему эта тема болела так сильно? Почему его тянуло на дно с этой неудержимой силой?
Будто бы навечно остался в том проклятом дне, будто вернулось только тело, движимое духом Изнанки.
«Не нужно было расспрашивать. Нужно выверить формулу, смешать ингредиенты, сварить зелье – и забыть все, что с этим связано, как страшной сон, с концами. И если боги мне помогут, это станет моим лекарством».
Только Левифрон, разумеется, никогда бы этого не сделал. Он хотел наказания за содеянное – он его получил, и он не был бы Левифроном, если бы не пронес его до конца, сколь бы недостижим этот конец ни был. Раскаяние и самобичевание всегда были в нем сильнее всех эгоистичных чувств. Но он бы ни за что не признался даже себе, что эти руины и разложение он считает единственно справедливыми для себя.
- Нехорошо мне, Эбигейл. Я возьму еще чая. Будешь? – бесцветным голосом спросил алхимик, подзывая одну из снующих туда-сюда низкорослых девушек.
Сбиваясь и торопясь, Герхен чуть ли не на пальцах объяснил гномихе, какие травы туда бросить, в каких пропорциях заварить, сколько выдержать. Разносчица смотрела на него скептически, уверив в итоге, что вряд ли на кухне все это повторят в деле, но заказ отнесла. Как раз с ее уходом к столу вернулся Бэй.
- Мне надо попасть в Таллем, - сразу выдал проклятый. В руках у него была сумка, стало быть, не шутил, вопреки обыкновению. В иной ситуации Герхен бы не преминул вспылить от такой новости, но ныне его так развезло, что слова Бэя вызвали лишь еще большую усталость. Беда никогда не приходит одна, а у Филина было слишком мало собственных сил, чтобы продолжать храбро встречать их лицом к лицу. - Через день-два буду с вами. Знать бы только, где искать. На гостеприимство с ее стороны я бы сильно не рассчитывал, но помню неплохой постоялый двор с таверной в Мандране. «Зимний очаг» или что-то в этом духе. Ну или на крайний случай могу отыскать Леви на карте. Но куда б не пошли, хотелось бы быть уверенным, что несколько дней вы будете топтать с ней. Ну и на телепорт у меня ни гроша.
- В том, что я с ней останусь, можешь быть уверен, - проговорил Герхен, выкладывая на стол монеты. – Идти все равно больше некуда. Ты только помни, Бэй, что я между вами двумя не разорвусь, да и чудеса вечно не длятся. Мы с каждым разом расплачиваемся за них все дороже. Я действительно надеюсь, что ты найдешь меня в срок, но сам при этом будешь целым и абсолютно живым. Давай без дуростей в этот раз.
Разносчица принесла чай, аккуратно выставила его на стол, забрала пустую посуду. Филин незамедлительно налил себе настой, один лишь запах дал понять, что весь набор успокоительных трав действительно имелся в чайнике, как он и просил. В правильных ли пропорциях – другой вопрос, но это уже не столь существенно. Зная гномов, Филин скорее предположил бы, что они переложили, чем недоложили, а в этом ничего дурного не было. Для алхимика уж точно. Отпив щедрый глоток, он слова уперся взглядом вниз, разглядывая плавающие в чуть зеленоватой воде мелкие соцветия.

29 число Благоухающей Магнолии.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Вечер.

- В том, что я с ней останусь, можешь быть уверен.
Бэйнар кивнул. Как ни крути и не бери в расчет того, что еще с неделю или около того назад он бы и сумки своей новоиспеченному шадосу не доверил, не говоря уже о ком-то живом, а сейчас все круто менялось. Никуда не делась и толика недоверия, сомнения в опять же «новом» Левифроне, но и понимание, что ни на кого бы иного эту дурную не оставил в сложившихся обстоятельствах, не покидало разум. Уж лучше так, чем отпустить Альвэри на все четыре стороны. Надежда, что девушка осталась бы тихо-мирно отсиживаться в стенах родного дома, дожидаясь хоть какого-нибудь прояснения рассудка, умирала в ужасной агонии, еще толком и не зародившись. Что же было до Эбигейл… Конечно, таррэ не стала бы бросать ничего не помнящую лоддроу, вот только и осадить в случае чего у нее бы ледышку вряд ли вышло.
- Ты только помни, Бэй, что я между вами двумя не разорвусь, да и чудеса вечно не длятся. Мы с каждым разом расплачиваемся за них все дороже. Я действительно надеюсь, что ты найдешь меня в срок, но сам при этом будешь целым и абсолютно живым. Давай без дуростей в этот раз.
Леви тем временем глаголил, как сам Ильтар. В какой-то момент мужчина даже успел уже заранее почувствовать себя виноватым. Ведь только после слов алхимика он осознал, что и впрямь мог напортачить, просто уйдя на пару деньков «на подумать». Но и идеальным из них никто не был. Каждый имел шанс опрофаниться и совершить эти самые дурости, и Эйнохэил никаким исключением из правил не был.
- Постараюсь, - честно ответил иштэ, сгребая выделенные ему на телепорт монеты, - Пару дней, не больше.
И на этом он готов был откланяться, оставляя суккубию и шадоса наедине, вот только тет-а-тет побыть с ним не отказалась сама Эбигейл. На неожиданный вопрос девушки проклятый снова лишь кивнул, уже в следующее мгновение увлекаемый подругой куда-то к выходу.
- Ты уверен, что тебе надо уйти?
Бэйнар непонимающе посмотрел на Эби. Вставить и слово в ответ у него не получилось, так что оставалось только дослушивать возмущения девушки по поводу ухода иштэ. Проклятый еще более недовольно нахмурился. Некоторые из фраз на его взгляд были кинуты Эбигейл необдуманно, ощутимо задевая за самое живое.
- Неужели я сказал, что бросаю ее?! – С явной нотой раздражения в голосе начал было Эйнохэил, но замолчал, поспешив успокоить поднявшуюся волну негодования внутри и изложить мысли более спокойным баритоном, - Я бы никогда не отказался от своего ребенка. И тем более не бросил бы… его, - он тяжело сглотнул. Правда всегда ложилась на язык куда труднее, чем простое балабольство или вранье, особенно такая горькая, - Аль это другое дело. Я до сих пор не могу смириться с мыслью, что она пошла на такое, наплевав на… - Бэй отвел взор в сторону, так и не закончив мысль, - А при таком раскладе единственное в чем я ей сейчас помогу - это в нашем расходе, о чем годы спустя буду жалеть. И не из-за несчастной прерванной любви так уж точно, - он выдохнул, упирая руки в бока и раздумывая над тем, что следовало сказать далее: - Мне просто нужно немного времени, чтобы все обдумать и найти лучший вариант для нас с ней обоих.
И вроде бы можно было ставить точку, прощаться и чапать, куда надумал, однако в голову кольнуло и кое-что еще.
- Вот, - отозвался иштэ. Он стянул с плеча сумку, перед этим ссыпав монеты в карман брюк. Из рюкзака Эйнохэил вытащил небольшую шкатулку, кою и вложил в руки Эби, - Это сообщающийся сосуд. Ты же наверняка отправишься вместе с Леви, так пускай у тебя побудет. В случае чего, чиркай. Вторая такая не у меня, но будь уверена, что письма до меня дойдут. Плюс еще один повод вернуться, не так ли? – Мужчина улыбнулся, давая понять, что шутил.
«Ну все, сделал все, что мог, как говорится». С этой мыслью Бэйнар вновь удобно разместил сумку на левом плече и сошел с крыльца таверны, зашагав в направлении телепорта, которое вызнал еще днем.

>>> Таллем. Пункт телепортации.

Отредактировано Бэй (2016-10-31 15:46:55)