...
Я прошу прощение у
- Тиадальмы за наглость и самоуправство
- всех кто решил это прочитать за количество букв.
Хотя, конечно же, мне нифига не стыдно
перевод песни можно почитать здесь, если кто не знает английский
Пост от нас обоих
[mymp3]http://poiskm.ru/index.php/get/strack/86459b/eea44e/f?qmd5l=f036371422e9de4f5376a16c67f0c5df&download.mp3|Deathstars – Play God[/mymp3]
Заклинание мягко опустило их на плиты пола и Кейн неохотно разорвал поцелуй, не размыкая, однако, объятий. Каиро улыбнулся девушке, мягко, чуть насмешливо, в чем-то даже ласково, нагнулся, прижался лбом к ее лбу.
- Ащщщ, моя принцесса не хочет корону? Моя принцесса хочет целовать дракона… Что ж, не могу осуждать такой выбор.
Он не успел продолжить. Его прервал голос мальчишки-герольда.
-Но сейчас вам придется продемонстрировать и другие свои таланты. Вы можете сделать это в одиночку, либо же в паре - выбор за вами. Но помните, нашу искушенную публику не так уж просто удивить!
Кейн перевел взгляд со сцены на свою партнершу.
- И какие же у нас таланты, моя принцесса, которые можно продемонстрировать собравшимся? – глаза дракона полыхнули предвкушением и весельем. – Давай начнем новую партию прямо сейчас... Хотя нет, подождем сначала ходов тех, кто в нашей игре лишний.
Пока выступали другие пары, они стояли рядом, Каиро не позволял ей сделать даже шаг в сторону, сжимая в сильных руках, прижимая спиной к своей груди и устроив свой подбородок на ее макушке, между смешно торчащий черных кошачьих ушек. Дракон краем глаза следил за происходящем на сцене, иногда фыркая в рыжие волосы.
Когда на глазах присутствующих произошло трогательное единение двух влюбленных сердец, он ослабил объятия.
- Наш выход, моя принцесса.
И сказано это было так, что титулом казалось «моя», а не «принцесса».
Девушка дернулась, но Каиро быстро поймал ее за плечи, развернул и взглянул в глаза.
- Не сопротивляйся. Я не причиню тебе вреда.
Вторая часть предложения была сказана мысленно, в тот момент, когда сила телепата осторожно, но непреклонно проникала в разум принцессы, перехватывая контроль.
Торжество, затопившее все его чувства в тот момент, когда контроль над девушкой стал абсолютным, было не описать словами. Колючий, гордый, огненный разум… Каиро собрал силу воли в кулак и заставил себя сдвинуться с места.
Нет.
Заставил их обоих сдвинуться с места.
Они вышли на середину легким, небрежным шагом. Принцесса, в разодранном его руками платье, растрепанная, с зацелованными губами, еле заметно улыбалась, зеркально отражая выражение его лица. Они сейчас были почти одним целым. Но только почти.
Они сейчас оба были Каиро, потому что он один сейчас управлял их телами.
О, Боже. Он не был уверен, что хоть раз в жизни испытывал что-то настолько же прекрасное и упоительное.
Но, надо сосредоточиться. Сначала конкурс и победа, награда – потом. Награду, его рыжеволосую награду, еще надо получить.
Повинуясь его магии, огни мигнули и погасли, погружая зал во тьму. Никто не успел среагировать, прежде чем зажглись новые. Нет, не огни, иллюзорные костры, очерчивающие круг, в котором стояли инквизитор Кейн и младшая принцесса Тиадальма.
С совершенно одинаковыми легкими полуулыбками Каиро на лицах.
Дракон хищно втянул в себя воздух, повел плечами… и принялся раздеваться. Шейный платок, перчатки и пояс были небрежно и эффективно сняты и откинуты в сторону. Не меняя выражения лица он методично расстегнул застежки куртки и бросил ее к остальной одежде. Распустил завязки на вороте рубашки, подмигнул принцессе и стянул и ее.
На глазах у заинтригованный зрителей он остался в темных штанах, высоких сапогах и чисто символической маске. Отблески иллюзорных костров танцевали на его коже, освещая худое сильное тело, многочисленные линии шрамов, жгуты мускулов, линии рук и плеч. Кейн никогда не был раскачанным бугаем. Он был силой, скрученной в тугой комок, силой чистой и концентрированной, ничего лишнего, ничего ради красоты, ничего ради привлечения женских взглядов. На шее болталась цепочка со странным знаком и женским кольцом, левое запястье обхватывал тяжелый кованый браслет из черненого серебра. Повинуясь его желанию, на пальцах отрасли когти, и по спине, груди и животу пробежали редкие линии черных чешуек.
Он стоял, расправив плечи, улыбаясь принцессе, чья воля сейчас была скована его. Она могла видеть, могла думать, могла чувствовать… но действовал он.
Простенькое заклинание, и в руке девушки появился огненный кнут. Не полноценное боевое заклинание, ни в коем случае, просто энергия стихии, которой была придана форма. Низший уровень, в общем. Разрушается щелчком пальцев и не противоречит правилам карнавала.
Она была красива, необыкновенно, непередаваемо прекрасна, в изодранном платье, с безупречной осанкой, освещенная огнями, находящаяся под контролем Кейна. Адреналин и безумие растекались по венам.
- Посмотри, что я нашел, Владыка, - прошептал Каиро, еле шевеля губами, - раздели мою радость.
Зазвучала музыка, тихая, робкая мелодия. Кнут ударил по плитам, рассыпав искры, но даже не опалив мрамор.
Кейн глубоко вдохнул, впуская в себя ритм, готовясь к тому, что должно было произойти здесь и сейчас. Когда он пел в последний раз? Три сотни лет назад? Больше?
Его шипящий шепот разрезал заинтригованную тишину.
I, I want to play God
With you
I, I wanna rule you
Костры вспыхнули, иллюзорное пламя поднялось на метр вверх, музыка мгновенно растеряла всю робкость, зазвучала сильно, резко и уверено, огненных хлыст ударил в то место, на котором только что стоял Каиро. Принцесса сдвинулась с места, туфельки по-кошачьи ступали по плитам.
Его первая песня с момента перерождения. Когда-то давно он любил это делать, и друзья с удовольствием слушали. Но последние три столетия он использовал свой голос иначе, не имея ни малейшего желания сплетать его с музыкой.
Dead starlight bleeds down on the Devil’s nitrate
All the nerves of the patients bathe in shock and shame
Cause I’m the trigger that’ll start this game
Он никогда не пел эту песню. Он, по большому счету, ее никогда не слышал. Давно отвыкший голос звучал хрипло и не в полную силу. Но это было не важно, он не менестрель. Он демонстрирует не умение петь.
Принцесса шагнула ближе, нанося еще один удар. Он увернулся. Она ударила. Он увернулся. Она ударила. Он увернулся. Единые сознаниями и силой, подчиненные резкой жесткой музыке и словам, срывающимся с губ дракона, они кружили по залу. Огненный блики танцевали на его обнаженном торсе, очерчивали контуры изящной женской фигурки.
And the strike of the night will trash the skyline
And darken the marks I’ve put in your skin
О, эти слова. Он имел ввиду каждое из них. Он начнет эту игру, он хочет быть ее богом, он оставит на ней свои метки – на теле, на душе и на судьбе. Своими желаниями, своей волей, своим стремлением обладать он наполнял слова песни силой и смыслом, жизнью. Они срывались с его губ и рассыпались по залу, отражались от стен, чтобы проникнуть в самую суть рыжеволосой принцессы, пропущенные его даром.
Она ударила. Он увернулся. Она ударила. Он увернулся. Кошачьи движения женщины и змеиная грация мужчины.
'Cause I wanna play God
I wanna play God with you
I, I wanna rule all
Rule you
Он сможет. Сможет одновременно контролировать ее и себя, наносить удары и уворачиваться от них, заставлять звучать музыку и управлять иллюзиями. Его голос не дрогнет, в его легких хватит воздуха, костры будут вспыхивать в нужном ритме и кнут пролетать в считанных сантиметрах от его тела. Потому что он хочет быть Богом. Потому что он должен этому соответствовать. Потому что она стоит того, чтобы вознестись.
The human cattle lick on the ethical nightsticks
All the tears of the victims run on cold cheeks' meat
Cause it's a future that'll feed on sheep
Добавим еще невозможного. Каиро прикрыл глаза, нанося очередной мазок на полотно ночи. Теперь они двигались, оставляя за собой негаснущие огненные следы. Пламя поднималось на десяток сантиметров над полом и чуть дрожало на ветру.
Она ударила. Он увернулся. Она ударила. Он увернулся. Она ударила. Он увернулся.
Цепочки следов заполняли пространство, накладываясь друг на друга, пересекаясь и расходясь. Звучала музыка, звучал голос дракона, кнут резко щелкал, ударяя о плиты, каждый раз проходя в считанных сантиметрах от живой плоти. Каиро сглотнул, сосредоточился и кнут тоже стал оставлять негаснущие следы.
And the strike of the night will trash the skyline
And the darken mark some put've in your skin
Нити контроля не ускользнут из его пальцев. Он сможет. Он удержит. И голос… голос, забывший, хотя кого он обманывает? голос, не знавший, каково это – петь, не дрогнет. Пусть хриплый, пусть медленно набирающий силу, и вряд ли сумеющий ее набрать сегодня, не дрогнет. Сердце бешено колотится, он вскидывает руки, будто распахивая объятия, и огонь очерчивает широкие плечи, будто железные мышцы, черные когти.
Каиро Кейн не пел никогда. Джей Ард да, пел. Каиро – нет.
'Cause I wanna play God
I wanna play God with you
I, I wanna rule all
Rule you
Гордая принцесса, бесценное сокровище, ради нее хотелось стать богом, стать лучшим, выйти из теней и расшвырять всех, кто посмеет даже подумать о том, чтобы оспорить его право на нее. Ради нее хотелось быть всемогущим, подниматься вверх, взлетать в высоту. Осколки его сознания дрожали, вспыхивая в ритме ударов сердца, в ритме слов, в ритме музыки.
Удары кнута становились чаще. Увереннее. Нити контроля дрожали, но не для того, чтобы разорваться. Нет, они сливались с Каиро, сливались с его сутью, заклинания становились частью его, но это было невозможно. Очередной выверт его безумия. Конечно, он контролирует иллюзии, звуки, сознание принцессы и их движения своим даром, своими умениями. Конечно, он прикладывает усилия, чтобы все контролировать.
Не может быть так, что он все сильнее расслабляется с каждым шагом. Не может быть, чтобы с каждым ударом они с принцессой сливались сильнее. Не может быть так, чтобы с каждым вдохом двигаться становилось легче. Он должен устать, наверняка контроль слабеет, и его сознание подкидывает ему очередной обман. Он не пел три столетия, его легкие к этому не привыкли, не может быть так, чтобы его голос звучал все сильнее и увереннее.
Let's play a game of two
I'll play God and you'll play you
Let's play a game tonight
I'll play Dark and you'll play Light
Огонь на его коже, на его чешуе, на ее волосах, в ее глазах, и плиты под их ногами уже горят сплошным ковром. Сердце Кейна чуть не пропускает удар, когда его взгляд ловит картинку того, как иллюзорное пламя облизывает изящную щиколотку. Она движется как дикая смертельно опасная кошка, хищный нрав, гибкое тело, черная дорогая ткань, оружие в руке.
Его голос отражается от стен, полный силы и власти, когда он, почти обнаженный, стоит перед ней, и женская рука опять наносит удар, от которого он все так же легко уворачивается.
I want to play God with you
I wanna rule you
Это правда. Абсолютная и неоспоримая. Это звучит в каждом слове, наполняя его жизнью и смыслом. Это обещание найти, где бы она не спряталась. Обещание догнать, как бы быстро она не бежала. Обещание снести любые преграды на пути к ней. Обещание совершить невозможное.
Его безумие воет и рвется с цепи, проникает в голос и движения. Его безумие хочет обладать принцессой.
А его безумие поднимает голову лишь по воле Акала. Он так считает. Он в это верит. Его безумие – связь с его Богом.
And the strike of the night will trash the skyline
And the darken mark some've put in your skin
Удар, удар, удар, удар, ревущее иллюзорное пламя, стремительные движения, выступивший на его торсе пот, голос, который не сбивается, музыка, так разительно отличающаяся от традиционный мелодий, Каиро Кейн, ставящий на кон в этой игре больше чем все. Потому что он не умеет по-другому, не умеет не рисковать, не боится получать удары и умирать, потому что ему нужно либо все, либо ничего.
I, I want to play God
I, I want to rule all
Rule you
'Cause I wanna play
'Cause I wanna play
'Cause I want to play God, God, God, God
'Cause I wanna play
'Cause I wanna play
'Cause I want to play God, God, God, God
И бьется сердце, и бьет по плитам кнут, и безумие полностью захватило власть над ним, но он верит своему безумию, и мир плывет, сгорая и плавясь в огне, который не способен обжечь, и песня заканчивается, а, значит, пора продемонстрировать принцессе свое главное умение.
Дело не в том, что Каиро силен. Дело не в том, что его практически невозможно победить. Дело не в его власти и не в его опыте.
Let's play a game tonight
I'll play Dark and you'll play...
Он замирает, и, вместо того чтобы уйти от удара, шагает навстречу. По правой руке от кончиков пальцев до локтя течет черная чешуя и через мгновение вокруг нее оборачивается огненная плеть.
Музыка обрывается пламя прекращает вспыхивать, горя ровно и равномерно, он стоит, дыша часто и резко, плечи чуть подрагивают, по груди и спине стекают струйки пота, волосы прилипли ко лбу, правую руку, защищенную чешуей, обхватывают огненные кольца.
Я умею не только уходить из под удара, принцесса. Я умею держать удар. Я умею идти до конца, что бы ни встало у меня на пути. И я не боюсь заплатить болью и жизнью.